|
|
|
Отношения между банком и клиентом утрачивают частно-правовой характер
Интервью с Даулетом Абжановым, к.ю.н., Генеральным директором Юридической компании Nexum - Даулет Кубенович, казахстанское банковское законодательство развивается достаточно активно. Принимаются законы, правила и прочие нормативные правовые акты по банковским вопросам, постоянно вносятся изменения в них. Какие тенденции в целом можете выделить в развитии законодательства, регулирующего отношения между банком и клиентом? - Первое, что я бы выделил - это постепенный отход от принципа договорного регулирования банковских отношений и наделение банков функциями контрольного характера.
- Поясните подробнее, пожалуйста. - Принцип договорных отношений между банком и клиентом в постсоветский период был впервые закреплен в Основах гражданского законодательства 1991 года. ОГЗ исходили из того, что отношения между банком и клиентом строятся на основе договора. Новизна заключалась в том, что до этого отношения между банками и организациями строились на основе плановых отношений. Кроме того, банки по отношению к организациям были наделены контрольно-надзорными функциями. Банки следили за тем, куда, на основании чего направлялись деньги. Договорный характер отношений по ОГЗ проявлялся в том, что, во-первых, стороны рассматривались как равноправные субъекты; во-вторых, стороны сами определяли условия договора; в-третьих, банк лишался контрольно-надзорных функций (кроме валютного контроля). Данный принцип позже был закреплен в Законе «О банках» 1993 года и Законе «О банках и банковской деятельности в Республике Казахстан» 1995 года.
- Но затем ситуация стала меняться? - Совершенно верно. Постепенно на банки стали возлагать функции контроля. Последние годы характеризуются тем, что на банки, помимо функций агентов валютного контроля, возложили функции субъектов финансового мониторинга. Государство вменило банкам обязанность осуществлять надлежащую проверку клиентов, уведомлять госорган, приостанавливать подозрительные операции.
- Что еще можно отметить? - Усиление императивного (то есть принудительного) характера правового регулирования отношений банк - клиент. Всё больше появляются нормы, которые, в конечном итоге, сужают диспозитивный или договорный принцип регулирования отношений между банком и клиентом. Например, ограничены возможности сторон на изменение условий договора, определение их прав и обязанностей, ответственности.
- Очевидно, это делается в интересах клиентов банков? - Верно. Этим объясняется наличие третьей тенденции в развитии банковского законодательства - усиление правовой защиты интересов потребителей финансовых услуг. Преимущественно это касается заемщиков - физических лиц по договору банковского займа, и в первую очередь - заемщиков по ипотечным жилищным займам. Два крупных блока изменений в законодательство были приняты за последние 5 лет. Первый - в 2011 году, второй - 24 ноября 2015 года «По вопросам неработающих активов».
- Напомните, пожалуйста, какие это были поправки? - Последние поправки касались, в частности, изменения очередности распределения денег при погашении физическими лицами просроченной задолженности: теперь в первую очередь погашается сумма просроченного основного долга, что стало выгодно заемщикам. По ипотечным жилищным займам установлен запрет на капитализацию (суммирования) просроченного вознаграждения, неустойки к сумме основного долг. По этой же категории займов начисление вознаграждения и неустойки при просрочке свыше 180 дней приостанавливается.
- Изменения касаются только банковских займов? - Защита интересов потребителей финуслуг уже не будет замыкаться только на защите интересов заемщиков. 26 июля 2016 года принят Закон «О платежах и платежных системах». Также внесены изменения в ряд законодательных актов. Данные законы содержат ряд норм, которые направлены на регулирование отношений и защиту клиентов по договорам банковского счета и об оказании платежных услуг.
- Например, какие? - Вот некоторые из них. Одностороннее изменение условий договора на оказание услуг допускается только в сторону улучшения для клиента; в других случаях банки не вправе сами изменять условия договора, в том числе размер комиссий по платежной услуге. Банки обязаны доводить до клиентов информацию о взимаемых комиссиях. Как общее правило, запрещается взимание комиссий из сумм платежа. К примеру, если клиент дает указание перевести 1 млн тенге, то бенефициар должен получить весь 1 млн тенге, а сумма комиссии взимается поверх этой суммы.
- Насколько указанные Вами тенденции являются положительными или отрицательными? - Я бы не стал говорить, являются ли они положительными или отрицательными. По большей части они неизбежны. К примеру, очевидно, что потребители финуслуг нуждаются в дополнительном правовом механизме защиты их интересов. Те же заемщики, в первую очередь, физические лица - это слабая сторона договора банковского займа, интересы которой законодатель должен защитить. Чем острее вопрос с проблемным портфелем банковского сектора, тем актуальнее будут изменения в законодательство в целях облегчения долгового бремени заемщиков. Государственный контроль за финансовыми потоками тоже усиливается и не только у нас. Борьба с нелегальными доходами и финансированием терроризма - мировой тренд. Очень важно, правда, использовать меры государственного контроля через банки только в указанных целях, не допуская их использования для борьбы с конкурентами или оппозиционными движениями.
- И какова перспектива развития таких тенденций в нашем законодательстве? - Все вышеперечисленные тенденции, на мой взгляд, не только сохранятся, но, скорее всего, усилятся в ближайшие годы. Контрольные функции возрастут на фоне усиления кампании по борьбе с отмыванием денег. Правовые гарантии потребителей финуслуг будут расширены как по субъектам (не только физические, но и юридические лица), так и по сферам (включая новые виды банковских услуг). На подходе принятие закона о коллекторской деятельности, призванного оградить должников от недобросовестных коллекторов. Не сомневаюсь, что в Казахстане, наконец, будет принят закон о банкротстве физических лиц, что даст возможность «очиститься» должникам от непосильного долгового бремени. В общем, думаю, законодатель продолжит работу по защите интересов клиентов.
- Это не может не радовать клиентов банков... - Очевидно, да. Тут, однако, нельзя перегнуть палку. Следует помнить, что, например, создавая защитный механизм для заемщиков, законодательные послабления в этой части не должны стимулировать недобросовестных заемщиков.
- С этим трудно поспорить … - В целом же всё развитие банковского законодательства за последние годы указывает на то, что правоотношения между банком и клиентом постепенно утрачивают частно-правовой характер, все больше и больше уступая и подчиняясь влиянию публичного права. А когда действуют публично-правовые методы регулирования, возникает опасность ущемления интересов субъектов отношений. Это происходит даже в тех случаях, когда регулирование осуществляется, казалось бы, в интересах всего общества.
- Не могли бы пояснить эту мысль? - Возьмем, к примеру, наделение банков функциями субъектов финансового мониторинга. Государство обязало банки сообщать о платежах и переводах своих клиентов, превышающие определенные пороги, а также подпадающие под определенные признаки. Грубо говоря, банки обязаны «стучать» на своих клиентов. Подозрительная операция может быть приостановлена. Всё это сделано ради борьбы с «теневой экономикой» и финансированием терроризма. Благая цель? Пожалуй, да. Но есть оборотная сторона медали. Наделение банков контрольными функциями подрывает доверие клиентов к банковской системе.
- Каким образом? - Видите ли, в основе отношений между банком и клиентом лежит доверие. Клиент, доверяя свои деньги банку, рассчитывает на то, что последний сохранит в конфиденциальности сведения об операциях с переданными на хранение деньгами. Не зря банковская тайна - это «священная корова» всего банковского дела. По крайней мере, считалась до недавнего времени. Но если сведения будут передаваться третьему лицу (хоть и государству, хоть и в рамках борьбы со всемирным злом), то о каком доверии клиента к банку может быть? В итоге «банк-партнер» превращается в «банк-контроллер» или, что еще хуже, «банк-сексот». Страдают частные интересы банка и клиента. Но зато в угоду общественным или публичным интересам. Вот вам и пример противоречий между частным и публичным.
- Неразрешимое противоречие? - Кому отдать предпочтение в столкновении этих интересов - это извечный вопрос. Задача правоведов должна состоять в том, чтобы предусмотреть такой механизм, который предотвращал бы злоупотребления со стороны государства, содержал бы гарантии для защиты частных интересов. К примеру, если государство в рамках финансового мониторинга позволяет при наличии подозрений приостанавливать операции по банковскому счету, то нужно дать право клиенту требовать возмещения понесенных убытков, если станет ясно, что клиент «чист», связей с нелегальным бизнесом и терроризмом не имеет. Убытки клиента могут выразиться в том, что из-за приостановления операции он не смог вовремя оплатить своему контрагенту, сделка сорвалась, неустойка начислена. Кто будет за все это отвечать? Действующий порядок, к сожалению, не позволяет клиенту требовать возмещения убытков от государства в подобных ситуациях. Получается, что частный интерес пострадал. Поэтому я полагаю, что любое проникновение публичного интереса в сферу частного всегда должно сопровождаться предоставлением правовых гарантий защиты частных интересов. Этого, увы, нам пока не достает.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |