Приобретение наследства (Диденко А.Г., доктор юридических наук, профессор Алматинской юридической академии КазГЮУ)

Приобретение наследства
(О принятии и приобретении наследства)

Доктор юридических наук, профессор Алматинской юридической академии КазГЮУ Анатолий Григорьевич ДИДЕНКО

Завершением развития наследственного правоотношения является момент, когда наследник становится субъектом тех прав и обязанностей, которые имел наследодатель. Обыкновенно этот момент называется «принятие наследства», но казахстанский Гражданский кодекс (ГК) вообще не использует этот термин, и глава 60 ГК носит название «Приобретение наследства», а не «Принятие наследства». В российском ГК глава 64 также называется «Приобретение наследства», но начинается глава статьей, которая именуется «Принятие наследства», в то время как глава 60 ГК РК открывается статьей, которая называется «Общие положения». За разной терминологией кроются принципиально иные подходы к наступлению наследственного правопреемства.

Ст. 1072 ГК РК устанавливает, что наследник приобретает право на причитающееся ему наследство со времени открытия наследства. Аналогичным образом решен вопрос в ГК Узбекистана (ст. 1145 ГК Узбекистана). В России, Украине, Беларуси, Грузии, Таджикистане приобретение права на наследство связано с принятием наследства. Промежуточный и внутренне противоречивый вариант избрала Кыргызская Республика. Пункт 1 ст. 1153 ГК Кыргызской Республики текстуально совпадает со ст. 1072 ГК РК, то есть предусмотрено, что наследник приобретает право на причитающееся ему наследство со времени открытия наследства. Однако ст. 1155 ГК Кыргызской Республики вместе с тем устанавливает, что если наследник не примет наследство в шестимесячный срок с момента открытия наследства, то он считается не принявшим наследство.

Приобретение наследства не тождественно принятию наследства. Принятие наследства — это односторонняя сделка. Установить факт принятия наследства означает установить, что имел место факт совершения сделки. Но по казахстанскому законодательству для вступления в наследственное правоотношение наследник не совершает никакой сделки. Наследственное правоотношение возникает не в силу сделки, а юридического факта-состояния (факты этого рода также еще именуются фактами-обстоятельствами¹) — статуса наследника. Этот факт возникает на основе факта-события — смерти наследодателя, но сам не является ни событием, ни действием. Поэтому линия казахстанской судебной практики, в которой широко представлены дела об установлении факта принятия наследства, не соответствует законодательству. Юридическое значение имеет лишь один факт: относится ли данное лицо к разряду наследников, призываемых к наследству, или нет. Например, можно требовать установить факт, что дети мужчины от фактического брака являются наследниками по праву представления после его смерти и смерти его супруги наряду с детьми от зарегистрированного брака.

В отличие от приобретения наследства как факта-состояния отказ от приобретения наследства является односторонней сделкой. Факт отказа от принятия наследства может устанавливаться в судебном порядке.

Приобретение наследства может быть оформлено свидетельством о праве на наследство, но неполучение свидетельства не лишает наследника наследственных прав, а только может привести к невозможности осуществления некоторых прав, например по распоряжению недвижимостью. Верховный суд РК в нормативном постановлении от 18 декабря 1992 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства о наследовании» разъяснил: «учитывая, что получение свидетельства о праве на наследство является правом, а не обязанностью наследника, отсутствие указанного свидетельства не может служить основанием к утрате наследственных прав, если наследство было принято в установленном порядке». Оговорка «если наследство было принято в установленном порядке» противоречит закону, который, как уже говорилось, не знает приобретения наследства путем принятия.

Место нахождения наследников.

От места нахождения наследников могут зависеть порядок призвания к наследству, сроки утверждения их в правах и т.п. Наиболее распространенным в институте наследства разных стран является деление наследников по критерию места их нахождения на присутствующих и отсутствующих наследников. Такое деление существовало в большинстве союзных республик до принятия Гражданских кодексов 1963—1965 гг. Смысл этого деления заключался в том, что предусматривались различные сроки принятия наследства наследниками, проживающими в месте открытия наследства (три месяца со дня открытия наследства), и отсутствующими в месте нахождения наследства (шесть месяцев со дня открытия наследства). Причем первая группа наследников считалась принявшей наследство, если в указанный срок не отказалась от него, а вторая — если прямо выразит волю на принятие. После принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1962 г. ГК союзных республик от этого деления отказались, и принятие наследства стало осуществляться путем подачи заявления в нотариальные органы или фактического принятия наследства, совершаемых в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

Деление на присутствующих и отсутствующих наследников — рудиментарный остаток прошлого. Это деление имело в своей основе разные возможности получения информации о смерти наследодателя и оформления наследственных прав. Современные электронные, телефонные средства связи, транспортное сообщение нивелируют эти различия, поэтому законодателю нет необходимости прибегать к выделению этих групп наследников.

Действующее казахстанское законодательство не знает деления наследников на присутствующих и отсутствующих. Однако в нынешнем ГК РК используется термин «отсутствующие наследники», но он имеет иное значение, чем прежде. Ст. 1077 ГК, которая называется «Права отсутствующих наследников», гласит:

«1. Если среди наследников имеются лица, место нахождения которых неизвестно, остальные наследники, исполнитель завещания (управляющий наследством) и нотариус обязаны принять разумные меры к установлению их места нахождения и призванию их к наследованию.

2. Если призванный к наследованию отсутствующий наследник, место нахождения которого установлено, не отказался от наследства в течение срока, предусмотренного статьей 1074 настоящего Кодекса, остальные наследники обязаны известить его о своем намерении произвести раздел наследства.

Если в течение трех месяцев с момента извещения, предусмотренного предыдущей частью, отсутствующий наследник не уведомит остальных наследников о своем желании участвовать в соглашении о разделе наследства, остальные наследники вправе произвести раздел по соглашению между собой, выделив долю, причитающуюся отсутствующему наследнику.

3. Если в течение одного года со дня открытия наследства место нахождения отсутствующего наследника не установлено и нет сведений о его отказе от наследства, остальные наследники вправе произвести раздел по правилам части второй пункта 2 настоящей статьи».

Таким образом, под отсутствующим наследником понимается лицо, место нахождения которого неизвестно. Для этого лица, обнаружено оно или нет, не существует специального порядка принятия наследства, он считается принявшим наследство, как и остальные наследники, с момента открытия наследства. У него возникают только особые права и обязанности в отношении других наследников. Но текст закона позволяет сделать и еще один вывод, что понятие отсутствующего наследника вообще лишено самостоятельного значения, правовой смысл имеет лишь понятие неизвестности места нахождения наследника, так как именно с неизвестностью места нахождения закон связывает особые права и обязанности наследника. Поэтому в статье 1077 ГК, без какого-либо влияния на ее содержание, можно исключить указание на отсутствующих наследников, сохранив деление на наследников, чье местонахождение установлено, и на тех, чье местонахождение не установлено.

Что касается понятия неизвестности места нахождения наследника, то речь должна идти не просто о неизвестности места нахождения, как не известной территории, на которой находится наследник, а неизвестности места нахождения, препятствующей предоставлению ему информации о смерти наследодателя. Представим, что наследнику послано сообщение о смерти наследодателя по электронной почте, он ответил на это сообщение, но не посчитал нужным сообщить, где он проживает. Похожий случай может возникнуть при контакте по сотовой связи. Место нахождения наследника не будет известно, но о смерти наследодателя он будет извещен. Можно ли считать такого наследника отсутствующим и производить раздел наследства по истечении одного года со дня открытия наследства или это можно проделать в сроки, предусмотренные п. 2 ст. 1077 ГК? Думается, что намерениям законодателя отвечает второй вариант. Однако нужно дать по этому поводу разъяснение Верховного суда приблизительно следующего содержания: «Под отсутствующими наследниками понимаются наследники, которым оказалось невозможным предоставить информацию о смерти наследодателя, в частности в силу неизвестности места их проживания».

Мы полагаем, однако, что по данному вопросу законодательство нуждается в коренном изменении, а именно: для наследников с неизвестным или неустановленным местом пребывания молчание в шестимесячный срок означает отказ от наследства.

Наследники могут быть совершенно чужими и неизвестными друг другу людьми. Это могут быть даже наследники первой очереди. Вот практический пример. Семья состояла из матери и двоих детей от фактического брака. После смерти матери остался незавещанный вклад в сумме $100 000. Дети не имеют представления о судьбе и месте проживания супруга матери, с которым она рассталась более 30 лет назад, но брак с которым не расторгла. И дело даже не в трудности обнаружения места нахождения такого наследника. Как разделить вклад, даже не зная, жив ли ее супруг? А если он умер, то его дети от последующих фактических брачных отношений наследуют по праву представления. Все эти лица, обнаружив, порой весьма неожиданно для самих себя, что они являются наследниками, через длительное время после смерти наследодателя могут заявить свои права на наследство. Уже давно разделенный и истраченный вклад придется возвращать по правилам о неосновательном обогащении. Таким образом, закон исходит из того, что наследник, получивший наследство, всегда должен иметь в виду возможность появления других наследников через неограниченный промежуток времени после приобретения им наследства. Подобный подход трудно считать правильным.

Значительную особенность имеет правовое регулирование принятия наследства по рассматриваемому вопросу по ГК Украины. Наследники подразделяются на постоянно проживающих совместно с наследодателем на время открытия наследства и не проживающих совместно. Первая группа наследников считается принявшими наследство, если не откажутся от принятия в установленный законом срок, лица из второй группы наследников при желании принять наследство могут подать в нотариальную контору заявление о принятии наследства (ст. ст. 1268, 1269 ГК Украины). Таким образом, не предусмотрен такой способ принятия наследства, как фактическое принятие.

Представляется неудачным решение казахстанского законодателя возложить на установленных наследников обязанность принимать меры к обнаружению места нахождения других наследников. Наследование — область достаточно личная, где часто доминируют этические моменты, некоторые из которых совершенно излишне превращать в правовые. Эту обязанность достаточно оставить для исполнителя завещания и нотариуса. Если у одних наследников будет интерес в обнаружении других, то они окажут помощь в поисках, а если нет, то их пассивность в поисках с точки зрения права не должна иметь никакого значения.

Разумность предпринимаемых к обнаружению наследников мер, как и любое другое оценочное понятие, зависит от конкретных обстоятельств. Практика выработала примерный перечень таких мер. Инструкция о порядке совершения нотариальных действий нотариусами Республики Казахстан, утвержденная приказом министра юстиции РК от 28 июля 1998 г., дает примерный перечень разумных мер, которые обязан принять нотариус для обнаружения наследников, место нахождения которых неизвестно. Это: опрос наследников, соседей наследодателя, запрос сведений в адресном бюро и т.п. Нотариус может произвести вызов наследников путем публичного объявления в средствах массовой информации.

Отказ от наследства.

Наследник может отказаться от наследства.

Срок для отказа от наследства установлен в шесть месяцев (ст. 1074 ГК). Этот срок начинает течь не со дня открытия наследства, а со дня, когда наследник узнал или должен был узнать о своем призвании к наследству. День открытия наследства и день, когда наследник узнает о призвании к наследству, могут совпадать, но могут и не совпадать. Например, при наследовании по закону наследники последующих очередей могут узнать о призвании к наследству после отказа от принятия наследства наследниками предыдущих очередей; наследник по завещанию узнает о призвании к наследству после оглашения завещания и т.п.

Шестимесячный срок для отказа от наследства при наличии уважительных причин его пропуска может быть продлен не более чем на два месяца. Продление срока относится к судебной компетенции.

В Эстонии срок для принятия наследства или отказа от него устанавливает нотариус, отправляя соответствующее письменное сообщение управомоченному наследовать лицу или публикуя его в издании «Официальные сообщения». Указанный срок не может составлять менее двух месяцев со дня получения или опубликования сообщения (ч. 1 ст. 118 Закона Эстонии «О наследовании»). В Латвийской Республике срок принятия наследства может установить сам наследодатель (ст. 693 ГК Латвийской Республики). По ГК Латвийской Республики отказаться от наследства нельзя наследнику по договору, если только он не предусмотрел для себя такое право непосредственно в договоре (ст. 689).

Срок для отказа от наследства относится к пресекательным срокам. Возможность продления шестимесячного срока судом не меняет природы этого срока, поскольку сам закон предусматривает добавочный срок принятия наследства, и с его истечением погашается самое право, а не только возможность его защиты.

Поскольку шестимесячный срок установлен для отказа от наследства независимо от произведенных предшествующих отказов, то получается, что если при наследовании по закону наследники первой очереди откажутся от наследства в конце шестимесячного срока, то наследники второй очереди с этого момента могут еще шесть месяцев решать, принимать ли им наследство. Если и они отказываются, то с момента их отказа шестимесячный срок предоставляется наследникам третей очереди и т.д. В Украине вопрос решается так: если возникновение у лица права на наследование зависит от непринятия наследства или от отказа его принятия другими наследниками, срок для принятия им наследства устанавливается в три месяца с момента непринятия другими наследниками наследства или отказа от его принятия. Если оставшийся срок меньше трех месяцев, он продлевается до трех месяцев (п. 2 ст. 1270 ГК Украины). Подобное правило следовало бы закрепить и в казахстанском законодательстве.

Приобретение наследства не связывается с наличием у наследника информации о пассивах и активах наследственного имущества, правах и обязанностях, имевшихся у наследодателя. Для выяснения этих фактов есть шестимесячный срок. Поэтому вступление наследника в судебный процесс в качестве ответчика означает фактические действия по определению юридической судьбы имущества, поэтому после принятия такого решения отказываться от наследства нельзя. В таких действиях проявляется обычное отношение собственника к своему имуществу — оградить его от посягательств других лиц. Следовательно, наследник не может отказаться от наследства по мотиву, что суд удовлетворил иск, предъявленный к нему кредитором наследодателя, но до удовлетворения иска он не предполагал существования соответствующей обязанности наследодателя.

Способы отказа от наследства.

Закон предусматривает один способ отказа от наследства — путем подачи наследником заявления нотариусу по месту открытия наследства (п.п. 1, 2 ст. 1074 ГК). Это действие может осуществляться в течение установленного срока либо самим наследником лично, либо через представителя, если в доверенности, выданной последнему, такое полномочие прямо предусмотрено. Статья 114 Закона «О браке и семье» запрещает опекунам и попечителям без предварительного разрешения органов опеки и попечительства отказываться от принадлежащих подопечному прав на наследство по закону и по завещанию.

В Украине отказ от принятия наследства может производиться как путем фактического непринятия наследства наследниками, не проживающими совместно с наследодателем, так и подачей заявления в нотариальную контору по месту открытия наследства (ст. 1273 ГК Украины).

Отказ от наследства бесповоротен, то есть не может быть отменен или взят обратно. Это, конечно, не касается оспаривания произведенного отказа по установленным законодательством основаниям для признания сделки недействительной. В ГК Украины вопрос решен по-иному. Отказ от принятия наследства является безусловным и безоговорочным, но не бесповоротным, то есть он может быть отозван в течение срока, установленного для его принятия (см. п.п. 5, 6 ст. 1273 ГК Украины). Мы думаем, что это создает неоправданное усложнение порядка принятия наследства и ненужную неопределенность в наследственном правоотношении. Наследник может отказаться от наследства в пользу другого лица, через неделю забрать отказ и повторить отказ вновь в пользу других лиц, и так далее. Другие наследники и кредиторы в такой ситуации оказываются в неопределенном правовом положении.

Два вида действий, совершенных наследником, ведут к утрате им права на отказ: 1— фактическое вступление во владение наследственным имуществом или распоряжение им; 2 — обращение за получением документов, удостоверяющих его права на наследственное имущество (п. 4 ст. 1074 ГК).

О понимании фактического вступления в наследство много писалось в советские времена. Некоторые из этих мыслей сохранили значение для современного правоприменения. Так, В.И. Серебровский писал: «Не являются принятием наследства действия призванного к наследованию лица, направленные только к охране наследства, но не свидетельствующие о прямом желании наследника принять наследство (например, принятие на себя обязанности хранителя имущества, выдача средств на похороны наследодателя). Не будет принятием наследства и вступление в управление наследственным имуществом в интересах других наследников, а не в своих личных интересах»². Разумеется, что для казахстанской практики приведенное разъяснение по поводу того, какие действия не относятся к фактическому принятию наследства, имеют значение не при решении вопроса, приобретено наследство или нет, а при ответе на вопрос, потерял ли наследник право отказаться от наследства или нет.

Обращение за получением документов, удостоверяющих права на наследственное имущество, также ведет к утрате права на отказ от наследства. Обращение должно последовать в надлежащей форме и в надлежащий орган, а не, скажем, в суд или акимат.

Поскольку отказ от наследства является сделкой, то к нему применимы нормы ГК о недействительных сделках (ст.ст. 157—162 ГК). Отказ от наследства может быть признан недействительным в силу обмана, насилия, заблуждения, имеющего существенное значение, и другим основаниям.

Содержание отказа от наследства.

Содержание отказа от наследства определено в ст. 1074 ГК:

«5. При отказе от наследства наследник вправе указать, что он отказывается от него в пользу других лиц из числа наследников по завещанию или по закону любой очереди.

Отказ от наследства в пользу наследников, лишенных завещателем наследства, не допускается.

6. Если наследник призывается к наследованию и по завещанию, и по закону, он вправе отказаться от наследства, причитающегося ему по одному из этих оснований или по обоим основаниям».

До принятия ОГЗ 1962 г. отказ от наследства в пользу других лиц не допускался. В постановлении Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. было сказано, что «отказ наследника от своей доли наследства в пользу какого-либо из других наследников не допускается, отказ может быть только безусловным».

Отдельная статья ГК РК (1075) посвящена праву отказаться от получения завещательного отказа. Отказополучатель (легатарий) вправе отказаться от завещательного отказа (легата). Завещательный отказ (легат) носит личный характер, поэтому отказополучатель не может отказаться от легата в пользу другого лица. Вместе с тем, не допускаются ни частичный отказ, ни отказ с оговорками или под условием. Например, легатарию предоставлено право пожизненного пользования отдельной квартирой, но он желает вместо пользования жильем получать денежную компенсацию от наследника, и именно с этой оговоркой он готов принять легат. Закон не допускает подобной возможности.

Если лицо одновременно является отказополучателем и наследником, то право на отказ от легата и право на отказ от наследства не зависят друг от друга и могут осуществляться самостоятельно. Поэтому, например, супруга наследодателя, которой причитается по закону или завещанию, скажем, одна пятая часть имущества наследодателя, а в силу завещательного отказа ей, кроме того, предоставлено право пожизненного проживания в одном из двух домов, оставленных по завещанию другому наследнику, то она, в силу каких-либо личных соображений, вправе отказаться от легата, при этом не отказываясь от принятия наследства, либо, напротив, отказаться от принятия наследства, но не отказываться от легата. Излишне говорить, что она может не отказываться ни от того, ни другого.

Приращение наследственных долей.

Приращение наследственной доли означает, что при наличии нескольких наследников отказ некоторых из них от наследства ведет к переходу причитающейся им доли наследства к другим наследникам и, следовательно, к увеличению доли последних.

В правовой науке никогда прежде не возникало сомнений в акцессорной природе приращения наследства, то есть в наступлении одинаковых правовых последствий и необходимости совершения одних действий как в отношении основной доли, так и прирастающей доли наследства (оформление наследственных прав, выплата долгов, отказ от наследства и т.д.). Казахстанский законодатель отверг такой подход. Пункт 7 ст. 1074 ГК закрепил норму, в соответствии с которой наследник вправе отказаться от наследства, причитающегося ему по праву приращения, независимо от наследования остальной части наследства. Трудно сказать, чем руководствовался законодатель, нарушая устоявшийся принцип безусловности, безоговорочности и недробимости отказа от наследства, ибо невозможно усмотреть разницу в отказе от части наследства и отказе от прирастающей доли. Мы думаем, что пункт 7 ст. 1074 ГК следует отменить.

Если наследодатель завещал все имущество назначенным им наследникам, часть наследства, причитавшаяся отказавшемуся от наследства или отпавшему наследнику, поступает к остальным наследникам по завещанию и распределяется между ними пропорционально их наследственным долям, поскольку иное не предусмотрено завещанием (ч. 2 п. 1 ст. 1079 ГК). Воля наследодателя при распределении всего своего имущества путем завещательного распоряжения вполне определенна: имущество не должно выйти за пределы круга названных завещателем лиц, поэтому перераспределение наследства происходит только среди наследников по завещанию.

Г.Ф. Шершеневич приводил пример, когда в завещании группа наследников связывается по воле завещателя особым отношением, так что приращение совершается только в их среде, не касаясь других наследников. Например, завещатель оставляет половину своего имущества сыну, а другую половину всем своим племянникам поровну. Смерть одного из племянников будет иметь своим последствием увеличение долей остальных племянников, но не сына³. По моему мнению, этот пример, перенесенный на современную почву, должен иметь то же решение, которое было предложено Г.Ф. Шершеневичем, хотя процитированный текст части 2 п. 1 ст. 1079 ГК может навести на мысль, что в описанном случае приращение распространяется также на сына. Однако, думается, что смысл завещания заключался в ином — распределении наследства в определенных пропорциях между группами наследников. При этом имущество надо распределять в соответствии с подлинной волей завещателя.

В силу ч. 1 п. 1 ст. 1079 ГК «в случае отказа наследника от наследства либо его отпадения по обстоятельствам, указанным в настоящем Кодексе, часть наследства, которая причиталась бы такому наследнику, поступает к наследникам по закону, призванным к наследованию, и распределяется между ними пропорционально их наследственным долям».

Презумпции и фикции при принятии наследства.

Наследственное право, подобно другим институтам гражданского права, использует в качестве одного из элементов правового регулирования презумпции и фикции.

При установлении презумпции предполагается существующим факт, относительно которого достоверно неизвестно, имеет ли он место в данном конкретном случае. Законодатель использует презумпцию, в частности, в тех случаях, когда из одного и того же факта можно сделать разные выводы, но для принятия окончательного решения следует определить, от какого предположения нужно отталкиваться. Поле для презумпций присутствует там, где из того или иного факта с бесспорностью не вытекает вывод о существовании основного юридического факта. К примеру, виновность, отказ от наследства — это юридические факты, с которыми закон связывает наступление правовых последствий, но конкретные действия в их внешнем проявлении часто могут свидетельствовать о противоположных вещах. Так, уплата наследником долга наследодателя может говорить в равной мере, как о фактическом принятии наследства, так и об исполнении нравственной обязанности. Невозврат долга может свидетельствовать об умышленных действиях должника, но может быть следствием добросовестного его поведения, выразившегося в зачете взаимных требований. Закон в таких случаях говорит — пусть уплата долга считается фактическим принятием наследства, невозврат долга — виновным поведением, но при условии, что не доказано иное.

В ранее действовавшем советском законодательстве была закреплена презумпция принятия наследства. Она была нужна, ибо были две группы наследников, принимавших наследство разными путями, и одна группа могла оспаривать факт принятия наследства другой группой. Для принятия решения нужно было исходить из какого-то предположения. Сейчас нужды в такой презумпции нет, поскольку спора о том, принято ли наследство, быть не может. В конкретных ситуациях может возникнуть проблема: относятся ли те или иные действия к фактическим действиям по вступлению во владение или распоряжение имуществом. Например, приравнивается ли вступление наследника в судебный процесс по поводу имущества к совершению действий, не позволяющих ему отказаться от наследства? Здесь может создаться впечатление, что законодатель исходит из презумпции фактического вступления. На самом деле презумпции здесь никакой нет.

Предположение, выводимое из смысла правовой нормы либо из цели ее установления, еще не презумпция. Этот вид предположений укладывается в рамки обычных приемов формально-логического доказывания. По существу, это вид толкования нормы, исторического, систематического или другого. Логика рассуждения в таком случае строится по такой модели: из содержания таких-то норм можно сделать вывод, что законодатель предполагает в них такое-то значение, поэтому и мы будем исходить из этого предположения и отнесем рассматриваемый нами факт к фактам, свидетельствующим о существовании именно этих предполагаемых обстоятельств. Но такой вывод основан не на презумпции. Норма должна прямо закреплять соответствующее предположение, которое только в этом случае становится презумпцией.

В чем состоит разница между такими, допустим, правилами:

1) ответственность должника наступает при наличии вины, то есть при совершении действий, свидетельствующих об умысле или неосторожности должника, и

2) ответственность должника наступает при наличии вины, то есть при совершении действий, свидетельствующих об умысле или неосторожности должника. Должник считается виновным, если не доказано иное?

Различие заключается в том, что в первом случае, если у суда имеется достаточно доказательств, свидетельствующих об умысле или неосторожности должника, то суд решает применить ответственность. Если доказательств недостаточно — суд выносит решение об отказе в применении мер ответственности. Стороны в судебном процессе спорят, достаточно ли доказательств, свидетельствующих о вине ответчика, или нет. Во втором случае ситуация другая. Недостаточность доказательств виновного поведения должника значения не имеет, суд выносит решение о применении к должнику мер ответственности. Для отказа в применении мер ответственности должны быть достоверные доказательства того, что в действиях должника не было ни умысла, ни неосторожности.

О наличии презумпции можно вести речь там, где допустимо иное предположение. А предполагать, что открытие наследства не означает приобретение наследства, нельзя, закон не предусматривает иного допущения. Правда, из текста закона не всегда ясно, установлена ли законодательством презумпция. Намерение законодателя может искажаться многозначностью значения использованных в тексте нормативных актов терминов. Так, для презумптивной нормы характерно использование термина «считается» в значении «предполагается». Но этот же термин может использоваться как синоним термина «является» (например, можно сказать, что данное лицо «является» наследником или же «считается» наследником, что одно и то же), тогда норма не будет являться презумптивной. В украинском ГК часто используется термин «считается». Например, «наследник, постоянно проживавший совместно с наследодателем на время открытия наследства, считается принявшим наследство…» (п. 3 ст. 1268 ГК Украины), «малолетнее, несовершеннолетнее, недееспособное лицо, а также лицо, гражданская дееспособность которого ограничена, считаются принявшими наследство…» (п. 4 ст. 1268 ГК Украины), «если в течение шести месяцев со времени открытия наследства отказополучатель не отказался от завещательного отказа, считается, что он его принял» (ст. 1271 ГК Украины), «если наследник в течение срока, установленного статьей 1270 настоящего Кодекса, не подал заявления о принятии наследства, он считается принявшим его» (п. 1 ст. 1272 ГК Украины). Во всех приведенных примерах термин «считается» обозначает императив, а не допущение, и нормы с этим термином не являются презумптивными.

Сохраняет ли значение дискуссия ученых советского периода о презумпции принятия наследства? Как уже упоминалось, по ГК РСФСР 1922 г. и ГК ряда других союзных республик присутствующие наследники считались принявшими наследство, если в течение трех месяцев не отказались от наследства, поэтому рассуждение ученых основывалось на том, что «при отсутствии доказательств принятия вступает в силу презумпция принятия». Действующее в России законодательство сохраняет эту презумпцию при решении вопроса о фактическом принятии наследства. На основании п. 2 ст. 1153 ГК РФ «признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник:

вступил во владение или в управление наследственным имуществом;

принял меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц;

произвел за свой счет расходы на содержание наследственного имущества;

оплатил за свой счет долги наследодателя или получил от третьих лиц причитавшиеся наследодателю денежные средства».

Перечень этих действий является открытым, т. е. может быть дополнен иными фактическими действиями, свидетельствующими о наличии у наследника намерения принять наследство.

По казахстанскому ГК не нужны доказательства принятия наследства. Нужны доказательства отказа от приобретения наследства.

Сказанное заставляет нас признать принципиально неверным утверждение, что казахстанский закон установил презумпцию принятия наследства⁴.

Ошибочность этого утверждения заключается не только в том, что оно не соответствует законодательству, не знающему такого юридического факта, как акт принятия наследства, но также и в том, что закон не дает оснований для допущения каких-либо альтернативных утверждений по поводу момента возникновения у наследника прав и обязанностей наследодателя. Закон категоричен: наследство приобретается с момента открытия наследства. Опровергать это правило нельзя. Не должно смущать указание закона на то, что наследник приобретает право на наследство, если не откажется от наследства, не будет лишен права наследовать и не утратит право наследовать вследствие признания недействительным завещательного распоряжения о назначении его наследником (ст. 1072 ГК). Это не возникновение права под условием (отказа от наследства, лишения права наследовать и утраты права наследовать), хотя бы потому, что условие должно предшествовать обстоятельству, им порождаемому. Можно заключить сделку с указанием срока наступления прав по ней через месяц и оговорить, что если в течение месяца появятся определенные факты, то права по сделке не наступят, но нельзя заключить такую сделку с условием, что права по ней не наступят, если те же самые факты произойдут по истечении месяца. Все же названные в ст. 1072 ГК факты наступают после момента приобретения наследства и, следовательно, влиять на этот момент не могут.

Что касается использования правовых фикций в процессе наследственного правопреемства, то эта конструкция представляет определенный интерес при ответе на вопрос, кто является субъектом наследственного правоотношения в промежуток времени после смерти наследодателя и до принятия наследства. Иоффе О.С. утверждал, что наследственная масса «всегда принадлежит определенному субъекту». Серебровский В.И. полагал, что это не так, считая, что это не нужная фикция⁵. Впоследствии О.С. Иоффе убедительно обосновал свою позицию, доказывая, что существование субъекта наследственного правоотношения с момента открытия наследства — не правовая фикция. Он отметил, что наследство — совокупность прав и обязанностей, носителем которых в отношениях с другими лицами был наследодатель. Эти лица не освобождаются от участия в правоотношениях ввиду смерти наследодателя, поскольку иное не предусмотрено законом. Перед кем же они несут свои права и обязанности, если согласиться с тем, что в течение времени до его принятия наследниками наследственное имущество оказывается бессубъектным? Ни перед кем? Или, быть может, их права и обязанности временно существуют вне правоотношения? Но права, не порождающие никаких обязанностей, не существуют в такой же мере, как не существуют и обязанности, исполнения которых никто не может требовать. Нельзя нести права и обязанности перед имуществом или перед самим собой, ими можно обладать только в отношениях с другими лицами, то есть, состоя в определенных правоотношениях. И если после смерти наследодателя лица, находившиеся в правоотношениях с ним, сохраняют свои права и обязанности, то происходит это потому, что на его место вступил другой субъект — наследник, определившийся немедленно или в конечном счете, т.е. потому, что наследственная масса никогда не бывает бессубъектной⁶. Современное казахстанское наследственное законодательство снимает эту проблему, поскольку изменился порядок вступления в наследственные права и отсутствует какой-либо промежуток времени, который создавал бы неопределенность в принадлежности наследственной массы: с момента открытия наследства она принадлежит наследникам.