|
|
|
От объективной истины к формальной истине.
Высказывания в печати некоторых юристов-практиков относительно того, устанавливают ли нынешние суды объективную истину по делу или нет послужили мотивом, побудившим к написанию настоящей статьи. Не претендуя на истину в последней инстанции, авторы начальник юридического отдела ТОО «АртФасад», юрист Игорь Нам и доцент Академии права и рынка, адвокат Геннадий Нам попробовали изложить свое мнение по существу вопроса, на примере гражданского процесса, которое в той или иной мере может быть экстраполирован и на уголовный процесс.
Ранее ст. 14 ГПК КазССР прямо предписывала судам не ограничиваться представленными материалами и объяснениями, а принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения всех обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон, т.е. объективной истины. В основе такого правила была заложена определенная конструкция правоприменительного процесса. Схематично она выглядела следующим образом: суд устанавливал предусмотренные диспозицией правовой нормы юридические факты или, иными словами, обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Затем суд давал им юридическую оценку, тем самым устранял спорность правоотношений, и от имени государства констатировал наличие или отсутствие прав и обязанностей сторон, а также способ их правовой защиты. При такой конструкции суд обязанный устанавливать истину, т.е. объективное и реальное наличие юридического факта, наделялся широкими полномочиями поиска сведений об этих фактах по своей инициативе. В частности, в ст. 48 ГПК КазССР было закреплено правило согласно которому каждая из сторон должна была доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основании своих требований и возражений. Доказательства представлялись сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Но если же представленных доказательств было недостаточно, то суд предлагал сторонам и другим лицам участвовавшим в деле, представить дополнительные доказательства. В случае же если они этого не могли сделать по каким-то причина то суд собирал их сам, по собственной инициативе. Таким образом, суд наделся правом сбора доказательств в целях установления объективной истины. Если же он этого не сделает, то вынесенное решение суда отменялось вышестоящей судебной инстанцией из-за неполноты (ст. 305 ГПК КазССР). Принцип объективной истины в своей основе опирается на положение философской теории познания и отражения, дающей положительный ответ о возможности и способности познания человеком объективной истины, правильного отражения в сознании человека явлений имевшем место в действительности. В литературе советского периода нередко ставился вопрос о характере истины, устанавливаемой судом - абсолютной или относительной. Устанавливая те или иные факты, суд не имел целью выявить все связи, свойства фактов и обстоятельств дела, т.к. это ему и не требовалось. Суд должен, например, определить существование в действительности факта как такового (сделки, договора) и в этом плане установление такого факта составляет объективную и абсолютную истину, вернее часть абсолютной истины, нужную суду. А с точки зрения всех других связей и свойств данного факта, эта истина является относительной. Грань между относительной и абсолютной истиной, весьма подвижна. Это объясняется тем, что в каждой относительной истине содержится частичка абсолютной, в следствии, чего относительная истина также объективна и соответствует реальности. Объективная истина, т.е. полное соответствие вывода суда действительным обстоятельствам дела, индивидуальна и конкретна для каждого дела. Но достижима ли она? Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо обратиться к основным системам правосудия распространенных в мире и к правовым доктринам обосновывающих их. В мире существует две основные системы права: романа германская и общего права. Система противоборства сторон присуща англо-американской системе права. Следственная (розыскная) система превалирует в гражданском процессе стран континентальной Европы. В настоящее время в мире не существует в чистом виде инквизиционного гражданского процесса подобно тому, что было в Европе до середины Х1Х в. Европейские государства, не порвав связей с инквизиционным процессом, органически вплели в свой процесс элементы состязательности сторон, характерных для стран общего права. Но чтобы хорошо понять суть смешанного гражданского процесса, необходимо знать сущность состязательного и инквизиционного процессов. Принцип спорности (общее право) исходит из спора между сторонами, а на суд возлагается роль арбитра. Свойства этой формы процесса: открытость, устность, представительство в суде, коллегиальность и свободная оценка доказательств. По этой же причине допускается рассмотрение гражданского спора, по сложным и общественно значимым делам, судом присяжных. Инквизиционный процесс, наоборот, определяется принципом следствия с характерным для него производством по долгу службы, тайностью, письменностью, недопущением процессуального представительства, единоличия судейства и т.п. Система, в которой существует хотя бы примерное равновесие элементов спора и следствия, является смешанной и представляет собой компромисс между двумя классическими формами процесса. Советский гражданский процесс носил явно выраженную следственную направленность, т.к. суд пользуясь своими властными полномочиями вел дело так, как считал нужным. Он не был связан мнением сторон и пределом рассмотрения иска, ради достижения объективной истины во имя торжества социалистической справедливости. Отсюда ему предписывалось руководствоваться социалистическим правосознанием, т.е. идеями социалистического права. С принятием реформаторского ГПК РК, вопрос кардинально поменялся. Доминировавший ранее розыскной процесс канул в лета и вместо него введен принцип состязательности сторон. Теперь сами стороны с помощью своих представителей (адвокатов, юристов) собирают доказательства и представляют их суду в ходе судебного слушания, а юрисдикционный орган полностью «освобожден от сбора доказательств по собственной инициативе в целях установления фактических обстоятельств дела» (ч. 2 ст. 15 ГПК РК). Он только, по просьбе той или иной стороны оказывает процессуальную «услугу» в сборе доказательств, которую они сами не в состоянии собрать - назначает экспертизы, приглашает специалистов, истребует из государственных и не государственных органов письменные документы, выдает лицу, обратившемуся к суду запрос для получения доказательства из тех или иных источников, выносит определение об обеспечении доказательств, применяет меры процессуального принуждения и пр. Таким образом, суд становится арбитром и его задача создать условия для состязания сторон, поддерживать порядок в зале суда, оценивать представленные доказательства по своему внутреннему убеждению, следить за тем насколько стороны процесса правильно обосновывают свои исковые требования нормами материального права и др. Такая пассивность суда в подготовке и при рассмотрении дела обеспечивает справедливое решение дела на основе равной удаленности от сторон процесса. Во всяком случае, проигравшая сторона не сможет обвинить судью в необъективности и предвзятости, ибо он только наблюдал за исследованием доказательств, собранных и представленных сторонами и подтвердил правильность ссылки на нормы материального законодательств. Сегодня состязательность в гражданском процессе - это состязательность адвокатов (юристов) представляющих противоборствующие стороны. Этому способствуют и возможность перекрестного допроса, т.е. когда стороны поочередно задают вопросы свидетелям, экспертам, специалистам. Ранее, до принятия нового ГПК РК, только судья вправе был допрашивать участников процесса, задавая им вопросы. Сейчас же судья не полномочен кого-либо допрашивать, а он задает вопросы только уточняющего характера, причем последний. Официально не отрицается, что суд должен установить истину по делу. Весь вопрос в том, что понимать под истиной. В основе Западно-Европейского гражданского процесса лежит формальная, или судебная истина, что далеко не равнозначно объективной истине. Формальная истина означает, что суд выносит решение исходя из определенной степени убежденности в правильности своего решения на основе веры в объективность свидетельских показаний и признания сторон. При этом судья не ставит перед собой вопрос - полностью ли свидетельские показания или признание сторон соответствуют действительности. Важно, чтобы суд поверил им. Это и будет формальной истиной. А объективны ли показания или нет, истины они или не истины, должны решать стороны. Если та или иная стона посчитает, что доказательства ложные, сфальсифицированы либо подложные, то она должна поставить вопрос пред судом об их исключении из числа доказательств. Сам же суд не может по собственной инициативе исключить представленные стороной подложные доказательства. Согласно ст. 69 ГПК РК суд вправе признать те или иные доказательства недопустимыми, «если они получены с нарушением требования закона путем лишения или стеснения гарантированных законом прав лиц, участвующих в деле, или с нарушением иных правил гражданского процесса при подготовке к судебному разбирательству или в судебном разбирательстве, которые повлияли или могли повлиять на достоверность полученных фактических данных». Таковы правила состязательного процесса. Далее, в ч. 2 ст. 49 ГПК РК записано, что «суд не вправе по своей инициативе изменить предмет или основание иска». Он обязан «разрешить дело в пределах заявленных истцом требований» (ч. 2 ст. 219 ГПК РК). Почему мы акцентируем внимание на эти статьи. Дело в том, что согласно ранее действовавшего процессуального Кодекса, суд не был связан доводами стороны и мог выйти за пределы иска (ст. 192 ГПК КазССР). В соответствии же с новым ГПК РК, суд связан исковыми требованиями и не вправе выйти за пределы иска, если не будет на это согласие истца. Выход суда за пределы заявленных исковых требований, влечет за собой отмену решения вышестоящей судебной инстанцией. Но бывает так, что из обстоятельств дела видно, что сторона права и ее исковые требования законны и оснований к их неудовлетворению, вроде не имеется. Вместе с тем собранных доказательств и затем представленных их суду, явно не достаточно для вынесения положительного решения. Или, например, срок исковой давности истек, но истец не ставит вопрос о восстановлении пропущенного срока. Что делать в таком случае суду. ГПК РК предписывает - выносить решение. Естественно, оно будет отрицательным для лица подавшего иск, т.к. он не смог доказать свою правоту. А в случае отказа в исковом требовании по мотиву пропуска срока исковой давности, суд вообще не устанавливается ни какой истины. Если это было бы ранее, то согласно ГПК КазССР суд должен был задействовать свои властные полномочия и, сам собрав доказательства, вынести решение в пользу истца которое бы соответствовало объективной истине. Сегодня он этого сделать не может, т.к. подобное не позволяет принцип состязательности сторон и запрет суду по собственной инициативе собирать доказательства в интересах той или иной стороны. Таким образом, на смену объективной истине пришла формальная или относительная истина. С позиции теории познания, объективная истина не достижима. Однако приблизиться к ней можно. Если перевести сказанное в плоскость темы нашего разговора, то установить объективную истину (максимально близко приблизиться к ней) в состоянии только суд, при наличии у него властных полномочий на собирание доказательств по собственной инициативе. Стороны же процесса, истец или ответчик, не смогут этого сделать, т.к. во-первых, не обладают властными полномочиями. Во-вторых, их цели в судебном процессе, диаметрально противоположны. Одна сторона, например истец, во чтобы то ни стало, желает добиться объективной истины, другая сторона (ответчик), всячески этому противится. Для этого не редко прибегает к всевозможным уловкам, вплоть до фальсификации и подлога доказательств, извращения событий и фактов, приглашением в суд лжесвидетелей и пр. Продолжается состязательность и процесс доказывания в суде апелляционной инстанции. В соответствии со ст. 66 и ч. 2 ст. 355 ГПК РК стороны вправе представить суду второй инстанции новые доказательства, которые ранее по каким-то уважительным причинам не были представлены суду первой инстанции. Если они будут признаны относимыми и допустимыми, то исследовав их и дав им соответствующую оценку, суд вправе вынести новое постановление. Например, отказать истцу в его просьбе оставить решение суда первой инстанции в силе удовлетворившего его исковые требования, т.к. дополнительные доказательства представленные ответчиком дали возможность суду глубже и детальней познать событие или факт, относительно которого возник спор. Заново же пересмотрев дело через новые доказательства, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что доводы ответчика оказались весомее. Следовательно, и на этом этапе судопроизводства продолжает действовать принцип установления формальной истины. Далее, в состязательном процессе крайне важно, чтобы суд был не осуждающим, а рассуждающим органом, т.е. арбитром. Яркий пример такого статуса, это третейский суд (международный коммерческий арбитраж). Третейский суд (коммерческий арбитраж) не будучи порождением государства и не наделенные какими-либо властно принудительными полномочиями, действительно являются арбитрами в споре между истцом и ответчиком. Основная принуждающая сила, к которой прибегают эти суды (арбитражи), это их высокая репутация в обществе, порядочность и компетентность третейских судей. В связи с отсутствием у третейских судей властных полномочий как у судей компетентных судов, правильней было бы именовать их арбитрами. В связи с развитием в стране института третейского судопроизводства, весьма актуальны рассматриваемые вопросы и для третейских судей. Формально, на третейские суды не распространяются положения ГПК РК, т.к. они действуют на основания регламента, разработанными ими самими. Анализ положений их регламентов показывает, что в них отсутствуют положения относительно доказательств, принципы права которыми должны руководствоваться третейские судьи. В частности, выносят ли они решения на основании установленной ими объективной истины или также как и компетентные суды, только в соответствии с представленными доказательствами (формальной истины). Полагаем, что третейские суды в своей деятельности должны руководствовать не только общепринятой доктриной процессуального права, но и положениями ГПК РК относительно доказательств и пределов рассмотрения исковых требований. В противном случае их деятельность будет диссонировать с деятельностью компетентных судов. Сегодня наиболее близки к статусу арбитра судьи специализированных экономических судов. Не являются арбитрами судьи административных судов, т.к. нынешнее административное судопроизводство не предполагает состязательности сторон, а субъекты привлекаемые к ответственности, не наделены правом сбора доказательств опровергающее вину во вмененном им правонарушение. Далее, в административном судопроизводстве нет сторон процесса, а есть лица участвующие в деле. Поэтому суд разрешает не спор между лицом, совершившим правонарушение и уполномоченным государственным органом выявившим и зафиксировавшем правонарушение посредством составления протокола, а выносит постановление на основании односторонне представленных этим государственным органом материалов. Объективная и формальная истина административными судами устанавливается из доказательств собранных и представленных исключительно должностными лицами административных государственных органов. О необходимости изменения такого перекоса в административном процессе, ставятся различными авторами. О том, что уголовный процесс также неуклонно идет по пути отказа от установления объективной истины и признания формальной истины убеждает то, что в УПК РК введен институт сокращенного судопроизводства (ст. 363 УПК РК). Как известно при сокращенном производстве суд выносит обвинительный приговор только на основании установленного факта преступления и признания подсудимым вины в совершенном деянии, т.е. суд не рассматривает и не исследует доказательства собранные следователем подтверждающие вину лица привлеченного к уголовной ответственности. А из этого следует, что суд может вынести приговор лицу, который вообще не причастен к преступлению либо его роль в ней незначительна. Например, обвиняемый решил взять на себя преступление, которого не совершал с тем, чтобы избежать ответственности за совершенное более тяжкое деяние либо выгородить другого. К слову, это одна из причин побуждающая подсудимых в англо-американской системе права идти на сделку с прокурором, поддерживающим обвинение. При возникновение подобной ситуации суд, не вдаваясь в суть представленных следствием доказательств и не анализируя их, а порой и при их отсутствии, вынужден будет постановить обвинительный приговор только на основании признания самим подсудимым вины в инкриминируемом ему преступление (самооговор). И входит он в нашу практику постепенно, посредством заимствования из континентальной и англо-американской систем права тех или иных институтов, их адаптирования к нашим правовым реалиям жизни, с учетом ментальности. Поэтому желаем ли мы того или нет, но именно такой процесс внедряется в нашей стране. Далее, в случае введения в Казахстанское судопроизводство суда присяжных англо-американской модели, присяжные однозначно будут арбитрами. В таком суде установление объективной истины, не представляется возможным. Присяжные заседатели будут выносить свой вердикт о виновности или невиновности на основании доказательств собранных и представленных стонами процесса (защиты и обвинения). А они не всегда будут истинны и объективны. Казахстанская теоретическая процессуальная наука весьма сильно отстает от практики, а по некоторым вопросам вообще не проводятся какие-либо исследования. В идеале же теория должна значительно опережать практику, давая ей научные рекомендации. При отсутствии теоретических работ объясняющие сущность произошедших перемен, практики вынуждены ежечасно решать коллизии так, как они это понимают и умеют. При этом ошибки, порой основанные на незнание произошедших изменений в теоретических положениях процессуального права не редки, что и вызывает недовольство у многих граждан и юристов-практиков, которые также не поспевают за новеллами в законодательстве и теоретическими постулатами.
Полагаем, что не все доводы, высказанные в статье бесспорны. Авторы готовы выслушать мнение и юристов - практиков, ибо это будет способствовать не только пониманию сути происходящих перемен в процессуальном праве, но и выработки четкой и единообразной линии правоприменения.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |