|
|
|
С этого номера в журнале открывается рубрика «Юрист XXI века» Редакция предлагает всем желающим высказаться по вопросам реформирования образования. Сегодня по тому вопросу высказывается заведующий кафедрой гражданского права и гражданского процесса КазГЮУ, доктор юридических наук А. ДИДЕНКО.
Юридическая общественность республики не так давно отметила его 60- летний юбилей. Более половины прожитых лет он посвятил преподавательской деятельности
В реформировании профессионального образования кроется масса резервов
- Анатолий Григорьевич, не так давно Казахский государственный юридический университет отметил Ваш юбилей - 60 лет. Но это не только возрастная дата, но в первую очередь - своеобразный итог прожитых лет. Как-то в одном из своих выступлений Вы вспомнили одну библейскую истину: нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими. Вы педагог. 35 лет на преподавательской работе. Можете ли Вы сегодня без сожаления и упрека оглянуться назад? - Недавно я вновь побывал в лондонской галерее современного искусства. Поскольку там многие вещи до моего разумения не доходят, то я вначале не обратил внимания на одну экспозицию, которая затем произвела на меня сильное впечатление. Огромный зал, где стоят большие манекены мусорщиков с совками, ведрами для мусора, большая мусороуборочная машина, куда сметается весь этот хлам, и весь зал усеян бумажками. Я уже было прошел через этот зал и мусор, но вдруг обратил внимание, что мусор - это человеческие фигурки. Увиденное перекликается с библейскими словами: дни человеческие как трава, как цвет полевой так он цветет, пройдет ветер над ним, и нет его, и место его уж не узнает его, и словами Экклезиаста: все суета сует. И ведь это так. Однако если руководствоваться только этими императивами, то это значит либо стать фаталистом и пассивной личностью, либо законченным циником. Поэтому, помня о бренности сущего, следует жить жизнью, наполненной творческими замыслами, свершениями и добрыми делами. И этому принципу я следовал, насколько мог, и постараюсь по мере сил следовать и далее. Я часто задаю себе вопрос: простому профессору и доценту, учителю и лаборанту нечем гордится и нечего отмечать? Есть чем. Наши усилия и труды вплетаются в общую картину, создают почву, без которой не могут расцвести более крупные таланты. На моем юбилее чествовали прошлое и настоящее заслуженной кафедры со всеми ее взлетами и неудачами, ее вклад не только в вузовскую науку и педагогику, но и в правовую культуру нашего государства, и я лишь знак этой кафедры. В юбилейном событии я вижу нечто большее. Посредством моего скромного образа лучшие представители юридической интеллигенции выразили уважение, почтение высокому имени учителя. Через меня они посылали свой глубокий поклон своим педагогам. Конечно, и среди нас, как даже и среди священников, встречаются разные люди. Но в целом сословие педагогов наиболее нравственный слой общества. Ведь, выходя каждый день на трибуну и говоря о том, что есть справедливость, добро, разумность, красота, какие пути ведут к этому, трудно тем самым не уменьшить собственные нравственные и интеллектуальные недостатки. И когда зал аплодирует учителю, а не какому-нибудь богатому махинатору, когда люди приветствуют властителей дум, а не властителей их должностного положения, значит, общество сохраняет свое здоровье. Именно поэтому я был признателен всем, кто поздравлял меня в тот день. Я бы мог назвать множество имен тех, кто меня учил, кого я учил, с кем довелось работать, но это была бы отдельная речь. Они все и в памяти моей, и в сердце. Друзья, ученики, ушедшие и живые учителя, - все это существует во мне и со мной. Есть старая как мир истина: уча других, мы учимся сами. Так что еще вопрос, кто кого должен благодарить больше. Я горжусь тем, что подготовленные мной кандидаты наук в большинстве остались в науке и на преподавательской работе. Имена работавших и некоторых продолжающих работать под моим научным руководством - Ченцовой, Жусупова, Климкина, Скрябина, Грешникова, Киреевой, Сутемгеновой, Братуся, Сарсенова, Нестеровой и других - хорошо известны в научно-педагогическом и практическом мире. Среди учеников есть крупные практики. Достаточно назвать Председателя Верховного суда РК - Мами и судей Верховного суда Раимбаева, Абилкаирова, Жусупова, Сарсенбаева, Ташенову. У всех них в их студенческое время я вел занятия по 2 - 3 года. Скажу откровенно - многие из учеников превзошли меня в тонкостях понимания права и в современности научных подходов. Что же касается того, могу ли я оглянуться назад без сожаления и упрека, то общий ответ у меня отрицательный - не могу. Однако в одном смотрю назад без сожаления - на подаренное судьбой профессиональное окружение и круг наиболее близких мне людей. Во многом другом, вернувшись в прошлое, я по иному построил бы общее образование, более последовательно выдерживал линию научной деятельности, в значительной мере по-другому бы распорядился досугом. - Вы всегда вспоминаете юг Казахстана, где родились, учились и где Вас всегда ждут… - Если из Алматы направиться на юг Казахстана, то через 6-7 часов пути начинаешь ощущать интеллектуальный подъем, это означает, что ты приближаешься к интеллектуальному центру республики (этими словами я обычно подкалываю моих друзей из Семипалатинска, Шымкента и других городов, которые с такой же обоснованной гордостью точно так же именуют свои родные места) - городу Джамбулу. Городу, где прошли мое детство и юность. К этому месту вполне подошли бы строки Пушкина: «Какая смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний!» Провинциальный город с восточным колоритом, в котором по соседству жили и в одной школе учились казахи, русские, евреи, греки, корейцы, чеченцы и ингуши, узбеки, немцы, турки и украинцы. Дружили и ссорились не по национальным признакам, а по человеческим качествам и поступкам. В городе жило много ссыльных. Здесь жили жена и дочь батьки Махно, и моя тетя дружила с дочерью Махно, сестра Фаины Каплан, известная писательница Галина Серебрякова, недалеко от города преподавал в школе А. Солженицин. Из воспоминаний О. Иоффе я узнал, что во время войны сюда был эвакуирован Ленинградский юридический институт. Может быть, поэтому из детских и подростковых лет всплывают неожиданные для провинции образы рафинированных интеллигентов. Например, напротив нашего дома поселился некий Андрей Маркович. Он много лет жил и работал в Англии, затем в Китае, откуда его репатриировали и сослали в Джамбул. Ходил он всегда одетым с иголочки, обязательно с перчатками в руках, даже в жаркие летние дни. Его рассказы о жизни в Англии мы слушали как фантастический роман. Были необычные учителя. Литературу в старших классах блистательно преподавала итальянка по происхождению Неонелла Эрмильевна Визинтини. Какая судьба занесла ее в Джамбул?! К сожалению, мы не слышали ни от родителей, ни от учителей даже сплетен по поводу того, как здесь оказались те или иные люди и народы, об этом говорить попросту боялись, на этой теме было страшное табу. Не знаю, верны ли догадки академика Вернадского о существовании ноосферы, то есть интеллектуального, духовного пространства, но я твердо убежден, что существует определенная духовная и интеллектуальная напряженность, степень которой зависит от истории страны и даже небольшого человеческого сообщества. Я уверен, что все те люди, которых ветер эпохи занес в Джамбул, своей самобытной культурой, интеллектом, нравственностью сильно повысили степень этой самой напряженности тогдашнего джамбулского общества. Наши родители с небольшим образованием, впитывая все хорошее, что можно было взять от прямого и косвенного общения от лучших людей Джамбула, очень хорошо усвоили, в частности, значение образования, и все мои школьные товарищи, получив родительское благословение, разъехались получать высшее образование в Алма-Ату, Томск, Омск, Москву, Ленинград. - Учиться на юридическом факультете Казахского государственного университета имени Сергея Мироновича Кирова (так он назывался в те годы) было всегда престижно. И даже более того. Здесь преподавали лучшие педагоги, здесь были самые одаренные студенты, и на этот факультет был всегда большой конкурс. Вы сразу поступили? - Я сдал экзамены на философский факультет МГУ. Сдал их на отлично, хотя до этого в школе блестящими оценками не отличался. Правда, была неплохая общая подготовка, я окончил к тому времени двухгодичный вечерний университет марксизма-ленинизма, читал Спинозу, Декарта, Канта, Гегеля, Цицерона… Любопытно было бы сейчас оценить, что же 17-18-летний паренек понимал из прочитанного? Но после сдачи экзаменов объявили, что на философский факультет будут принимать только членов или кандидатов в члены КПСС. Предложили любой гуманитарный факультет, и я выбрал юрфак КазГУ. Студенты юрфака были со всех концов СССР. В 60-е годы на юрфаке был яркий коллектив преподавателей - Булатов, Дюков, Ваксберг, Басин, Бельсон, Котов, Маркелов, Сартаев… Потом окончание университета, работа юрисконсультом, преподавателем школы милиции, защита диссертации, и с тех пор работа на кафедре в течение более трех десятилетий. О кафедре нужно сказать отдельно. Ей уже почти 60 лет, и за это время здесь работало всего 4 заведующих и - вдумайтесь - два лаборанта. Все это обеспечило высокую преемственность в научных исследованиях и методике преподавания. Я сразу попал в блестящее научное цивилистическое окружение - Ваксберг, Басин, Базарбаев, Масевич, Покровский, Сулейменов, Мухитдинов. На кафедру приезжали практически все юридические знаменитости: Иоффе и Красавчиков, Яковлев и Грибанов, Алексеев, Мамутов, Халфина и др. Именно здесь в мою судьбу окончательно вошел мой дорогой учитель - Юрий Григорьевич Басин. Сегодня его нет с нами. Три месяца назад закончился его благородный, достойнейший жизненный путь. Являясь представителем фронтового поколения, он сосредоточил в себе лучшие его черты: доброту, обостренное нравственное чутье. Интеллигент и интеллектуал он щедро делился с учениками и окружающими его людьми мыслями, советами, в трудную минуту я, как и множество других людей, всегда получал его дружескую поддержку. - Сегодня в системе юридического образования новый этап развития. Чем он характерен? - Он начался примерно 11 лет назад. Юридический факультет КазГУ полтора десятилетия назад переживал кризис. Уровень юридического образования стал заметно падать. Возникла потребность в создании юридических учебных заведений нового типа. И два таких вуза были созданы - «Адилет» и КазГЮУ - частный и государственный. Ставка в них сделана на цивилистов. Шайкенов в своих многочисленных выступлениях в поддержку учреждения подобного вуза постоянно называл имена профессоров-цивилистов. Руководители этих вузов профессора Матюхин, Нурпеисов, Шайкенов, Нарикбаев хорошо понимали значение кафедры для юридического образования, и поддержка была всегда и во всем. 10 лет творческой жизни, поездки за рубеж, расширившие и профессиональную, и общую культуру. Нынешняя жизнь кафедры традиционна: преподавание, наука, публикации, защита диссертаций. Мы издали 21 выпуск не имеющего аналога в СНГ специализированного сборника «Гражданское законодательство. Статьи. Комментарии. Практика». В составе авторов выпусков блестящие имена ученых ближнего и дальнего зарубежья. Для их привлечения нужно было создать сильную мотивацию. Главный мотив - авторитет казахстанской школы цивилистики. Кафедра сохраняет и приумножает научные связи. Я никогда не стремился к облегченному варианту защит диссертаций для членов кафедры и учеников. Иногда, казалось бы, можно было обойтись «малой кровью», пригласив в качестве оппонентов местных и близко знакомых ученых. Нет, велись длительные переговоры с учеными других государств, и в результате укрепились контакты с профессорами России, Украины, Таджикистана (и, соответственно, их институтами и кафедрами) Кузнецовой, Щербиной, Гонгало, Довгертом, Красавчиковой, Витрянским. Эти ученые повышали чувство ответственности диссертантов, которым уже приходилось думать не только о технике защиты, но и о престиже республики. Сейчас перед кафедрой стоит задача - подготовка курса лекций по гражданскому праву. Создать его можно усилиями многих ученых, но обязательно под эгидой кафедры, специалисты которой в наибольшей мере знают тонкости преподавания этой науки, возможности современного студенческого контингента. Трудно сказать, во что выльется результат, но курс будет создан. В юридическом образовании действительно начался новый этап, но лишь начался, не более того. Остается еще много, попросту говоря, бестолковщины в учебных программах, организации учебного процесса. Сейчас остро необходимо вводить новые предметы, открывать новые специализации. - Отличаются ли сегодняшние студенты от студентов прошлого века? -Вопрос о «прошлом веке» звучит страшновато, но даже очень молодые люди сейчас могут использовать это словосочетание применительно к себе. Так что попытаюсь сопоставить и свой студенческий и преподавательский прошловековой опыт с веком нынешним. Я бы не рискнул утверждать, что чисто интеллектуальный потенциал современного студента заметно отличается от студента тридцатилетней давности. Все-таки способности человека вряд ли заметно изменились не только за последние десятилетия, но даже за столетия. Другое дело - жизненные установки, образованность, полученные и сложившиеся к юношескому возрасту. Здесь видны отличия, причем не только положительные. К положительным моментам я бы отнес особую рыночную хватку, наличие своеобразного «коммерческого» мышления, не свойственное прежним поколениям студентов. Профессиональная информированность - это следующее отличие нынешних студентов, которые лучше ориентируются в различных областях правоприменения. У множества студентов существует понимание того, что они находятся в конкурентной среде, и это их подталкивает к более ответственной учебе. Сейчас много студентов увлекается изучением иностранных языков. Правда, мы готовим профессионалов-юристов, а не лингвистов, поэтому на первом месте должно стоять изучение профессиональных дисциплин, иначе может получиться, что какая-то банальность или профессиональная глупость будет озвучена несколько раз на разных языках. Впрочем, кажется, что студенты это понимают. В чем нынешние студенты уступают прежним поколениям юристов, так это плохое, если не сказать резче, образование в области истории, литературы, искусства. Здесь виновато в первую очередь недоброкачественное школьное образование. Для меня вне обсуждений находится взгляд, что специалист в гуманитарной сфере должен быть обладателем определенного набора познаний в перечисленных областях, и чем богаче такой набор, тем лучше. С бедными общегуманитарными знаниями не то что был бы вообще невозможен успех в науке и практической деятельности, нет, определенное развитие идет и с малоэрудированными юристами-практиками и учеными, но результаты выдаются блеклые. - Каким Вы видите юриста третьего тысячелетия? -Я не хочу создавать утопический образ будущего юриста. Все построения гениев - Платона, Сен-Симона, Маркса - относительно будущего общества и человека оказались не более как светлой, но несбыточной или, во всяком случае, несбывшейся мечтой. Достижение максимального единства высокого профессионализма и крупных нравственных достоинств - вот идеал юриста будущего. Достижение такого идеала самым прямым образом зависит от окружающего мира. Однако я не вижу научных оснований утверждать, что в ближайшей перспективе появится правовое общество и правовое государство. Этот взгляд совсем не свидетельствует о пессимизме. Я, напротив, оптимистично усматриваю огромные неиспользованные резервы для строительства такого общества и государства и появления в нем крупного сословия юристов, отвечающих названному мной идеалу. В реформировании одного только общего и профессионального образовании кроется масса резервов. Не задействованы мощные возможности нравственного воспитания общества. Когда государство сможет сформировать эффективную политику в этих направлениях жизнедеятельности и упорно проводить ее в жизнь, тогда мы получим большой слой не только прекрасных юристов, но учителей, чиновников.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |