|
|
|
Как превратить теорию в работающие нормы
Современное гражданское законодательство Республики Казахстан выходит на новый этап своего развития. Сегодня становятся очевидными проблемные вопросы, которые большей частью связаны с совершенствованием сложившейся модели обязательственного права. Тут есть проблемы как концептуального, так и частного характера. Последние весьма очевидны при практическом применении норм гражданского законодательства. Анализ Гражданского кодекса позволяет утверждать о смещении и переплетении вещных и обязательственных прав. Как результат - сложнейшие теоретические и практические проблемы применения соответствующих правил и норм. Некоторыми учеными и практиками даже предпринимаются попытки объяснения смещения, обоснования нормальности существования в гражданском праве смешанных правоотношений и явлений. Остановимся на некоторых проблемах, имеющих концептуальный характер и требующих глубокой научной и практической проработки. Одна из общих проблем обязательственного права связана с вопросом о системе гражданского права. Затронем эту проблему в контексте противопоставления вещного и обязательственного права как двух наиболее крупных подотраслей гражданского права. Первым примером смещения вещных и обязательственных прав называется категория «вещных договоров», которые не укладываются в рамки обязательственных правоотношений. Следует обратить внимание на то, что сам термин «вещный договор» является для советской и постсоветской цивилистики новым явлением, требующим самостоятельного и всестороннего изучения. Договор, как и иной юридический факт, лежащий в основе гражданских отношений, может порождать различные отношения. Легально это положение выражено в п. 1 ст. 379 ГК РК о том, что из договора может возникнуть обязательственное, вещное, авторское или иное правоотношение. В динамике договорного правоотношения важно различать момент, когда обязательственное правоотношение себя исчерпает и на его основе возникнет иное, которое уже будет основываться на исполненном договоре, стороны в договорном правоотношении всегда имеют обязательственные права и обязанности (как, правило, взаимные), и только надлежащее исполнение обязательства может привести к ожидаемым юридическим последствиям, т.е. передаче самого права на вещь. Важно обратить внимание на различия в подходах законодателей Казахстана и России по определению последствий неисполнения обязательства передать индивидуально определенную вещь. Так, законодатель Российской Федерации, в отличие от ст. 354 ГК РК, ограничивает истребование вещи в натуре в том случае, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Здесь с определенной долей условности можно говорить о преимуществе вещных прав над обязательственными правами. Но не для всех вещных прав, а только прямо указанных в законе. Вторым примером смещения вещных и обязательственных прав является возможность защиты обязательственных прав с помощью вещно-правовых исков (иск о признании права собственности, виндикационный и негаторные иски). Действительно, понятие титульных владельцев, которое использует законодатель (ст. 265 ГК РК, ст. 305 ГК РФ), далеко неоднозначно. Следуя легальной трактовке понятия «титульные владельцы», их можно определить как лиц, обладающих вещью по основанию, указанному в законе или договоре. Законодатель в тексте статей указывает на некоторые из возможных оснований. Например, в Казахстане это лица, владеющие имуществом на праве хозяйственного ведения, оперативного управления, постоянного землепользования либо по иному основанию, предусмотренному законодательными актами или договором, В Российской Федерации - лица владеющие имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором. В каждом случае им предоставлено право на защиту владения также против собственника. Анализ отдельных оснований, предусмотренных законом, показывает определенные расхождения законодателя Казахстана и России. Так, например, в Казахстане такие возможности предоставлены нанимателю (ст. 563 ГК РК), а в России это право нанимателя ГК формально не закрепляет. По нашему мнению, указанные нормы ГК о возможности защиты титульного владения следует понимать ограничительно. Подобным правом должны обладать только обладатели иных вещных прав. Обладатель обязательственного права во всех случаях должен уступить собственнику, но сохраняя за собой право на возмещение убытков. Указание ГК на то, что основанием для вещно-правовой защиты может выступить договор, является ничем иным, как примером неоправданного смещения вещных прав и обязательственных, попыткой распространить абсолютную защиту вещных прав на обязательственные отношения. Следующим примером смещения вещных и обязательственных прав является понятие «вещи», которое для отношений собственности является слишком узким, и объектом права собственности и иных вещных прав может служить обязательственное по своей природе право. Прежде всего это само легальное определение права собственности в ГК РК содержит указание на имущество как объект соответствующего права (п. 1 ст. 188 ГК РК). ГК РФ не дает легального определения права собственности, но нормы всего второго раздела под объектом права собственности подразумевают имущество. Легальное определение имущества в кодексах отличается. Согласно п. 2 ст. 115 ГК РК к имущественным благам и правам (имуществу) относятся: вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права и другое имущество. Ст. 128 ГК РФ содержит правило, согласно которому к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права и др. Таким образом, в Казахстане понятие имущество более широкое, чем в России, что не столь важно для целей статьи. Важно другое, что в кодексах понятие «имущество» шире, чем понятие «вещь». Это законодательное положение используется в качестве отправной точки многими сторонниками расширительного толкования объекта права собственности и иных вещных прав. Если говорить о предприятии как имущественном комплексе, то его образуют не только вещи, но и другие объекты гражданских прав. Например, исключительных (право на фирменное наименование, торговый знак и другие), права и долги (обязательства). Кроме того, в самом понятии «предприятие» заключены качества объекта и субъекта гражданского права. По нашему мнению, при совершении сделок с предприятием как имущественным комплексом речь должна идти как минимум о четырех различных юридических ситуациях: а) передача вещей (движимых и недвижимых), б) перевод долга, в) уступка прав (требований), г) переход исключительных прав. Таким образом, перед нами сделка, объемлющая собой несколько юридических понятий и конструкций, т.е. смешанный договор (ст. 381 ГК РК, п. 2 ст. 421 ГК РФ). Поэтому, насколько нам известно, ни одна попытка в Республике Казахстан произвести государственную регистрацию предприятия в качестве недвижимости по ст. 119 ГК РК не увенчалась успехом. Регистрирующему органу удалось только зарегистрировать собственно недвижимость в узком значении этого слова (п. 1 ст. 117 ГК РК, т.е. земельный участок и все, что с ним прочно связано). Важно подчеркнуть необходимость разделения понятий «преимущественные права» и «преимущественное удовлетворение (осуществление, реализация)» определенных гражданских прав. Преимущество вещных прав перед обязательственными относится именно к реализации (осуществлению) субъективных гражданских прав, случаям их столкновения. Кроме того, это качество субъективных вещных гражданских прав должно быть последовательно отражено в ГК и иных актах гражданского законодательства. Данное обстоятельство, при кажущейся простоте, повлечет за собой существенное изменение действующего гражданского законодательства. Уже сегодня можно говорить о пяти принципиальных корректировках положений действующего Гражданского кодекса. Во-первых, необходимо во 2-м разделе ГК выделить т.н. общие положения, где следовало законодательно закрепить уже разработанные в теории гражданского права признаки субъективных вещных прав, в том числе и их преимущество перед обязательственными правами. Отсутствие легального указания о преимуществе вещных прав над обязательственными может быть весьма превратно истолковано на практике, а положения ст. 355 ГК РК (ст. 398 ГК РФ) должны быть доработаны с учетом именно этого признака. Во-вторых, требует изменения сложившийся еще с советских времен принцип реального исполнения обязательств. В развитие этого правила указание ст. 354 ГК РК (ст. 396 ГК РФ) надо, что уплата неустойки и возмещение, убытков в случае ненадлежащего исполнения обязательства не освобождают должника от исполнения обязательства, а возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение, освобождают должника от исполнения обязательства в натуре (везде диспозитивно) должно быть изменено на общее правило на то, что обладатель вещных прав, при неисполнении обязанностей из договоров, обязан возместить причиненные убытки и в этом случае он освобождается от исполнения обязательства в натуре. В-третьих, требуется большая последовательность при реализации залога как преимущественного права на получение удовлетворения из стоимости предмета залога (вещи). Действующее законодательство существенно ограничивает преимущественную реализацию этого права. Так, залог не обладает преимуществом перед обязательственными требованиями причинение вреда жизни или здоровью, а также по оплате труда и выплате компенсаций лицам, работавшим по трудовому договору, задолженностей по социальным отчислениям в Государственный фонд социального страхования, по уплате удержанных из заработной платы алиментов и обязательных пенсионных взносов, а также вознаграждений по авторским договорам (пп. 1 и 2 п. 1 ст. 31 ГК РК). Кроме того, залог не обладает преимуществом при изъятии предмета залога в виде санкции за совершение преступления или иного правонарушения (п. 2 ст. 324 ГК РК). В-четвертых, требует серьезной теоретической разработки проблема преимущества одних вещных прав перед другими. В-пятых, существует необходимость законодательного определения значения вещи для обязательственных прав и отношений. Для нас непреложным тезисом является положение юридической доктрины о том, что объектом обязательственных прав выступает должное поведение обязанного лица. Это может быть поведение одной из стороны в договоре или шире - в обязательстве. Сюда следует отнести, например, поведение заемщика в договоре займа, причинителя вреда в деликтных обязательствах, обязательство лица, обещавшего публичное вознаграждение и др. Но большинство обязательственных конструкций, основанных на договоре, является двусторонними и взаимными. В этом случае каждой из сторон договора принадлежит определенный комплекс прав и обязанностей, и, соответственно, объектом взаимных договоров будет выступать поведение каждого обязанного лица. Здесь возникает вполне закономерный вопрос: каково значение вещи для обязательственных (особенно договорных) субъективных гражданских прав? По нашему мнению, ответ надлежит искать в разграничении понятий «предмет обязательства» и «объект обязательства». Если вещь потенциально может быть предметом обязательства, наряду с другими явлениями правовой действительности, (например, имущественными правами, определенного рода услугами и т.п.), то объектом субъективного обязательственного права всегда выступает только поведение обязанного лица - должника - в обязательственном гражданском правоотношении. По нашему мнению, различие между объектом и предметом обязательственного субъективного гражданского права следует проводить как по функциональным, так и по содержательным моментам. Во-первых, функциональная направленность поведения обязанного лица (лиц) как объекта обязательственного права заключается в удовлетворении интересов управомоченного лица. В данном случае предмет обязательства служит должному удовлетворению, выполняет вспомогательную функцию в обязательстве по сравнению с его объектом. Во-вторых, если для объекта обязательства характерна в большей степени абстракция - должное поведение обязанного лица, то предмет обязательства максимально конкретизирует содержание этой обязанности применительно к каждому виду договора.
С. Скрябин, ведущий научный сотрудник Института частного права РК
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |