|
|
|
Равные перед законом?
Содержание
3.1 Обзор правовой системы Центральной Азии 4. Правовые проблемы, с которыми сталкиваются респонденты 4.1 Правовые проблемы, с которыми сталкиваются женщины 4.2 Проблемы, с которыми сталкивается молодежь 4.3 Проблемы, с которыми сталкиваются люди с ограниченными возможностями (ЛОВ) 5. Применение различных судебных мер 6. Барьеры на пути к правосудию в Центральной Азии 6.1 Нежелание вовлекать третьих лиц в решение разногласий 6.2 Ненадлежащее знание законов 6.4 Практические препятствия на пути к судебной системе 6.5 Коррупция и восприятие коррупции 6.6 Структурная предвзятость в правовой системе 6.6.1 Власть прокурора в постсоветской следственной системе 6.6.2 Отсутствие судебной независимости 6.6.4 Традиционализм в неформальных делах
Научный руководитель проекта и основной автор Доктор Джордж Велтон Кавказский исследовательский ресурсный центр Координатор проекта Терез Свенсон Руководитель опросов и координатор фокус-групп Арпине Порсугян Эксперт по составлению выборок Люси Флинн Эксперт по методике составления выборок Давид Сичинава Руководитель разработки базы данных и фильтрации набора данных Георгий Бабунашвили Фонд Евразия Менеджер проекта Джефф Эрлих Фонд Евразия Центральной Азии Предварительное исследование Малте Вифхуэс Поддержка проекта Жанель Баястанова Динара Мусабекова Равшан Абдуллаев М-Вектор Координатор проекта по сбору данных Роман Погожев Менеджер проекта Виталий Дергунов Управление полевыми работами Айнура Есенгулова Менеджер проекта, Таджикистан Исмат Тухтаев
Иллюстрация 1: Перечень основных пяти проблем, считающихся «обыденными» или «абсолютно обыденными» для каждой страны Иллюстрация 2: Невзвешенный демографический профиль респондентов (%) Иллюстрация 3: Основные статистические показатели для Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана Иллюстрация 4: Учреждения, осуществляющие обычное право в Кыргызстане Иллюстрация 5: Проблемы, считающиеся «обыденными» или «абсолютно обыденными» в Казахстане (%) Иллюстрация 6: Проблемы, считающиеся «обыденными» или «абсолютно обыденными» в Кыргызстане Иллюстрация 7: Проблемы, считающиеся «обыденными» или «абсолютно обыденными» в Таджикистане (%) Иллюстрация 8: Перечень основных пяти проблем, считающихся «обыденными» или «абсолютно обыденными» для каждой страны Иллюстрация 9: Перечень основных пяти проблем, считающихся «обыденными» или «абсолютно обыденными» для женщин в каждой стране Иллюстрация 10: Перечень основных пяти проблем, считающихся «обыденными» или «абсолютно обыденными» для молодежи в каждой стране Иллюстрация 11: Различные инстанции, к которым обращались респонденты с правовыми проблемами за последние пять лет (%) Иллюстрация 12: К какой власти обратится лицо, если у него возникнут разногласия с соседом по поводу земли (%) Иллюстрация 13: К кому, кроме родственников, обратится женщина, если ее избил член семьи (%) Иллюстрация 14: Если муж относится несправедливо к женщине во время развода, и она решит обратиться к кому-либо за помощью, к кому она, скорее всего, обратится? (%) Иллюстрация 15: Процент респондентов, считающих необходимым привлекать внешнюю власть в решение различных проблем (%) Иллюстрация 16: Процент респондентов, считающих, что женщина, избиваемая членом своей семьи, должна обратиться к кому-либо вне семьи для прекращения насилия над собой (%) Иллюстрация 17: Знание основных законных прав (правильные ответы %) Иллюстрация 18: Осведомленность о том, где можно получить бесплатные или доступные юридические консультации (%) Иллюстрация 19: Количество и распределение юристов по регионам в Кыргызстане (2003 г.) Иллюстрация 20: Количество лицензированных коллегией адвокатов в регионах Таджикистана (2005 г.) Иллюстрация 21: При рассмотрении разногласий, судебная система Казахстана ....(%) Иллюстрация 22: При рассмотрении разногласий, судебная система Кыргызстана ....(%) Иллюстрация 23: При рассмотрении разногласий, судебная система Таджикистана ....(%) Иллюстрация 24: Пять учреждений в стране, доверие к которым ограничено Иллюстрация 25: Причины обращения к неформальной власти, вместо официальных судов (%)
В середине сентября 2010 года Фонд Евразия (ФЕ) запустил шестимесячный проект по исследованию и оценке в рамках подготовки к многолетней программе по улучшению доступа к правосудию в Центральной Азии для Министерства иностранных дел Финляндии. Программа предлагает, в первую очередь, сосредоточить внимание на Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане. Финляндия поддерживает вышеуказанную деятельность, как одну из ведущих программ в рамках Инициативы по Wider Europe (Расширенная Европа). Данный отчет является основным результатом указанного оценочного проекта, воплощенного на основании сотрудничества между Фондом Евразия, Фондом Евразия Центральной Азии (ФЕЦА) и Кавказским исследовательским ресурсным центром (CRRC), являющимся программой Фонда Партнерства Евразия (ФПЕ). Исследование включало в себя всестороннее кабинетное исследование, интервью с экспертами, обширный репрезентативный опрос (во всех трех странах), и опрос фокусных групп с целью получения углубленной информации о проблемах, актуальных для женского населения и молодежи. Опрос, разработанный под руководством Кавказского исследовательского центра ресурсов, был выполнен местной исследовательской компанией М-Вектор. В целом в рамках исследовательского проекта было проведено 1904 структурированных интервью, около 80 полуструктурированных интервью с экспертами и 9 фокус-групповых обсуждений. Результаты исследования представляют обзор правовых проблем в указанных странах, а также действенность правовой системы, существующей на данный момент, что предоставляет нам возможность выявить шесть основных барьеров на пути к правосудию. Первая часть исследования (наглядно представленная в иллюстрации № 1) определяет проблемы, с которыми сталкиваются граждане всех трех стран.
Иллюстрация 1: Перечень основных пяти проблем, считающихся «обыденными»
Как мы видим, во всех трех странах кражи и проблемы с разводами (означающие сопровождающие бракоразводный процесс разногласия по поводу раздела детей, денег или имущества), трудности с получением документов и домашнее насилие входят в пятерку наиболее серьезных проблем. Данные ключевые вопросы также особо подчеркивались участниками фокусных групп. Фокус-группы, членами которых являлись женщины, обращали особое внимание на распространение домашнего насилия и практические препятствия при разводе или раздельном проживании супругов. Они также разъяснили, как все эти проблемы обостряются документационными вопросами касательно имущества или брака. Молодежь и люди с ограниченными возможностями, наоборот, больше склонялись к определению социальных вопросов, как основных проблем, что включает в себя доступ к трудоустройству, образованию и социальным услугам. Несмотря на то, что данные вопросы не являются правовыми сами по себе, они тесно соприкасаются с правовыми аспектами. Несмотря на широкое распространение данных проблем, уровень обращения людей к внешней власти за помощью крайне низок. Самый высокий уровень контакта с официальной правовой системой существует в Казахстане, но даже там за последние пять лет только 6% населения выступали в суде в качестве истцов. В Кыргызстане и Таджикистане для решения правовых вопросов люди предпочитают обращаться к неформальным авторитетам. Наиболее распространенным представителем внешней власти является председатель села или группа старейшин села. Даже в Таджикистане мало кто обращается к религиозным лидерам с целью решения разногласий.
Основная часть данного документа объединяет различные источники доказательств с целью определения шести «барьеров на пути к правосудию». Ими являются: (подробнее см. главу 6): 1. Нежелание вовлекать третьих лиц в решение разногласий. 2. Ненадлежащее знание законов. 3. Нехватка средств. 4. Практические препятствия при обращении в суд. 5. Коррупция и восприятие коррупции. 6. Структурная предвзятость в правовой системе. Указанные шесть барьеров к правосудию содержат различные уровни барьеров и, в каком-то смысле, представляют собой иерархию. Первые два барьера, нежелание вовлечения третьих лиц в решение разногласий и ненадлежащее знание законов, являются причинами, по которым люди, в первую очередь, и не пытаются искать правосудия. Нехватка средств и практические препятствия - причины того, почему люди, пытающиеся искать правосудия, просто не могут получить к нему физический доступ. И, наконец, коррупция и структурная предвзятость приводят к тому, что итог обращения в суд лиц, имеющих физический доступ к соответствующим учреждениям, не всегда является справедливым. Первый барьер на пути к правосудию - это нежелание значительной части населения вовлекать третьих лиц в случае возникновения конфликтов. Около 1/4 респондентов в Казахстане и Кыргызстане считают, что нет необходимости привлекать внешнюю власть в решение разногласий касательно земли. В Таджикистане более 40% не стали бы вовлекать внешнюю власть в решение конфликтов по поводу земли. Нежелание вовлекать третьих лиц становится еще более явным при решении семейных споров или при домашнем насилии, особенно в Таджикистане. Почти половина респондентов считают, что женщина не должна вовлекать внешнюю власть в прекращение физического насилия в доме. При обсуждении в фокус-группе было предположено, что вызвано это позором для семьи в результате выставления раздора напоказ. Вторым барьером на пути к правосудию является неосведомленность. Наше исследование показало, что во всех трех странах люди имеют смутное представление о своих законных правах. Только 50% населения Казахстана, 43% населения Кыргызстана и 31% населения Таджикистана знают о том, что при рассмотрении уголовного дела они имеют право на бесплатного адвоката. Последствия такой неосведомленности могут значительно повлиять на вероятность свершения правосудия в случае ареста за совершение преступления. Знания касательно юридического брачного статуса также ограничены. Около 1/2 населения Казахстана, 1/4 населения Кыргызстана и 3/4 населения Таджикистана не знали о том, что бракосочетание, проведенное религиозным лидером, не признается государством. Это ограничивает возможности женщин защищать свои права в случае расторжения брака. Третий барьер на пути к правосудию - это нехватка средств. При обсуждении в фокус-группах, участники подчеркнули, что одной из причин того, что население не прибегает к помощи со стороны при решении правовой проблемы, является высокая стоимость услуг адвоката. Данная проблема состоит в неведении: несмотря на то, что 60% населения Казахстана заявили, что знают, где можно получить доступную юридическую консультацию, только 1/3 и 1/5 населения Кыргызстана и Таджикистана соответственно, знали, куда им можно обращаться. Четвертый барьер на пути к правосудию - это набор практических препятствий для людей, заинтересованных в использовании судебной системы. Несмотря на то, что суд существует в каждом районе, тем не менее, во многих крупных и малонаселенных районах суд остается вне зоны практического доступа, особенно в Казахстане. В некоторых регионах Кыргызстана и Таджикистана существует крайне незначительное количество юристов. Этот факт может быть обусловлен ограниченным спросом на юридические услуги в данных регионах, что, однако, не снижает его значимости с точки зрения развития программы. При отсутствии юристов свободный доступ к правосудию посредством ресурсов и знаний вряд ли можно считать открытым. Бюрократические требования также являются значительным практическим барьером на пути к правосудию. Необходимость прописки, или регистрации места жительства, особенно осложняет жизнь мигрантов, так как без прописки крайне сложно добиться рассмотрения дела в суде или получить доступ к социальным услугам. Отсутствие свидетельства о заключении официального брака ограничивает права жен на алименты или раздел имущества в случае развода. Наконец, недостаточно тщательное ведение документации в ходе бракоразводного процесса позволяет мужьям избегать раздела имущества или платы алиментов на детей, даже если они признаны. Пятый барьер на пути к правосудию - это коррупция. Во всех трех странах чаще всего люди жалуются именно на этот аспект в судебной системе. В Казахстане 61% населения считают судебную систему коррумпированной. В Кыргызстане процент такого населения составил 73%. В Таджикистане процент людей разделяющих мнение о коррумпированности судебной системы составил меньше всего, 22%, однако существуют основания полагать, что данный низкий уровень обусловлен скорее культурным сопротивлением общественному недовольству, чем высоким уровнем удовлетворенности. Во всех трех странах фокус-группы единогласно критиковали коррупцию в полицейских учреждениях и судах. Шестым барьером на пути к правосудию является комплекс структурных предвзятостей в правовой системе. Именно это чаще всего подчеркивается в отчетах правоведов и в правовой нормативной литературе. В последнем разделе данные структурные барьеры организуются в четыре основные категории: власть прокурора, отсутствие судебной независимости, классификация дел и традиционалистская предвзятость в неформальном праве. Первым из структурных барьеров является власть прокурора в постсоветской системе. В данной системе прокурор и следователь определяют условия расследования, тем самым влияя на доказательства, которые будут предоставлены в суде. Они также решают вопрос о необходимости предварительного заключения, а представленные ими доказательства являются отправной точкой для дальнейших прений. Права защищающей стороны касательно расследования или представления собственных доказательств, напротив, ограничены. Услуги адвокатов обвиняемой стороны низкооплачиваемы, что объясняет их низкую заинтересованность в конфликте с прокурором. Вторым структурным барьером является отсутствие судебной независимости, которую не следует путать с финансовой коррумпированностью, так как в данном случае подразумевается не только склонность судьи принять взятку (что и в данном случае не исключено), но и структурные взаимоотношения внутри судебной системы, а также между судьей и государственными чиновниками. Здесь также отражается отсутствие правового профессионализма. В правовой системе Центральной Азии традиции судебной независимости почти или вообще не существует. Судьи подвергаются давлению прокуроров или государственных чиновников, а система, как таковая, (как указано выше) построена таким образом, чтобы стимулировать судей больше полагаться на обвинение, чем на защиту. С недавних пор во всех трех странах предпринимаются попытки изменения данной ситуации путем принятия поправок к уголовно-процессуальным кодексам, но, тем не менее, на практике проблема все еще остается актуальной. Третьим структурным барьером является классификация дел. Кроме разделения на гражданские и уголовные правонарушения в системе Центральной Азии также существует категория «закон об административных правонарушениях». Административные правонарушения обычно включают в себя незначительные преступления, такие как нарушения правил дорожного движения, но могут предусматривать другие нарушения, такие как несанкционированные собрания или даже домашнее насилие. В некоторых случаях применение закона об административных нарушениях может создать препятствие на пути к правосудию, потому как защита, предлагаемая при административном нарушении, гораздо менее значительна, чем защита, предлагаемая при уголовном преступлении. Таким образом, посредством продвижения использования закона об административных правонарушениях государство значительно снижает уровень правовой защиты тех лиц, которые преследуются в результате таких нарушений. Последним структурным барьером на пути к правосудию является традиционалистская предвзятость в неформальном праве. Неформальное право включает в себя суды аксакалов, старейшин, в Кыргызстане, советы Махалла в Кыргызстане и Таджикистане, а также во всех трех странах привлечение председателей села в качестве арбитров. К неформальным властям обращаются гораздо чаще, чем в официальные суды, особенно в Кыргызстане и Таджикистане. Преимущества неформальных властей состоят в том, что обращение к ним с одной стороны, обходится гораздо дешевле, чем в официальные судебные органы, а с другой стороны, их решения лучше воспринимаются местными общинами. Однако, данные инстанции проявляют склонность к консерватизму, особенно в разрешении социальных и бытовых вопросов. Это означает, что в результате страдают наиболее уязвимые группы, такие как женщины и молодые люди. В совокупности данное исследование представляет всестороннюю картину правовых проблем, с которыми сталкиваются люди во всех трех странах Центральной Азии, а также практические механизмы, наиболее часто применяемые населениям для их решения. Нам также была предоставлена возможность совместить профессиональную квалификацию и общенациональные представления для определения практических барьеров на пути к правосудию. Несмотря на то, что исследование предполагало освещение широкого спектра вопросов во всех трех странах, многие из рассмотренных аспектов заслуживают дальнейшего изучения. Например, в каждой из трех стран интересы некоторых регионов и групп гораздо менее представлены, чем других. Детальные, географически нацеленные или расширенные исследования, проведенные на поднациональном уровне, могли бы представить нам более точную картину существующих различий и могли бы быть полезны в определении географических местоположений для целевого вмешательства. Исследование также показало, что кроме судов существует целый ряд инстанций, призванных решать разногласия. Это «неформальное правосудие» представляет особую сложность для понимания в социальной деятельности, и в случае, если будут созданы программы, нацеленные на работу с данными властями, потребуется гораздо более детальное описание существующей неформальной судебной системы, чем представлено в данном отчете. В то время как в Кыргызстане были проведены определенные исследования касательно судов аксакалов, информация о советах Махалла в Кыргызстане и Таджикистане, значимости религиозного суда в Таджикистане и неформальном участии глав органов местного самоуправления в решение разногласий во всех трех странах гораздо более ограничена. Наконец, в ходе нашего исследования мы попытались проработать детальное понимание проблем, стоящих перед различными уязвимыми группами. При возможности мы скомбинировали материал из исследовательской литературы для выявления структурных причин, по которым данные группы находятся в уязвимом положении. Однако, в каждой стране данные структурные объяснения отличаются друг от друга и только при сфокусированном исследовании будет возможно рассмотреть способы решения выявленных проблем. Особенно это касается отношения к женщинам и молодежи. Некоторые из данных вопросов, несомненно, будут более детально рассмотрены в рамках программы по расширению доступа к правосудию, которая будет основываться на результатах настоящего исследования. Однако, наше исследование послужит качественной основой для программы, так как представляет более полную картину правовой практики и доступности правосудия в Центральной Азии, чем, как мы полагаем, существовала до сегодняшнего дня.
Исследование сконцентрировано на Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане, так как ожидается, что именно на этих странах будут сконцентрированы усилия в рамках программы доступа к правосудию. Исследование состояло из четырех компонентов: литературный обзор, интервью с экспертами, фокус-групповые обсуждения и обширный репрезентативный опрос. Исследование было сфокусировано на правовой системе и разрешении разногласий, так как проблемы именно в этих сферах возникают у большинства людей в изучаемых странах. Изучение практики в данных сферах проводилось одновременно с анализом правовой литературы и интервьюированием экспертов для более глубоко понимания причин существования препятствий на пути к правосудию. В литературном обзоре рассматривались вопросы правосудия в Центральной Азии, и анализировались лучшие практики правового исследования за ее пределами. Так как объем общей информации касательно доступа к правосудию в Центральной Азии ограничен, было проведено значительное исследование отдельных правовых вопросов в каждой стране. По мере осуществления исследовательских работ, становилось все более очевидным, что для многих игроков получение обзора правовых проблем Центральной Азии могло бы быть чрезвычайно полезным. Интервью с экспертами проводились на протяжении процессов планирования и проведения исследования с июля 2010 до февраля 2011 года. В июле 2010 года, перед планированием всего исследования в целом, мы провели первичные интервью с неправительственными организациями, уже работающими в сфере правовых реформ в Центральной Азии. Данная методика была расширена на начальных этапах проектирования исследования в октябре и ноябре 2010 года. Беседы с представителями неправительственных организаций позволили составить картину деятельности существующих НПО в правовом поле Центральной Азии и помогли в общих чертах определить границы исследования. Вовлечение правовые экспертов приобрело особое значение в свете крайне ограниченного количества литературы о доступе к правосудию в Центральной Азии. Эти интервью помогли нам вникнуть в контекст проблемы и определить приоритеты для опросных листов. Фокус-группы предоставили нам возможность более детально изучить вопросы и категории людей, которые не могли быть в достаточной мере охвачены при помощи опроса. В основном, целью проекта являлось фокусирование на уязвимых группах. В ходе консультаций с Министерством иностранных дел Финляндии, и, в дальнейшем, на основании начальных интервью с экспертами, было определено, что женщины, молодежь и люди с ограниченными возможностями заслуживают особого внимания. При содействии местных неправительственных организаций мы организовали фокус-группы из женщин и молодых людей в каждой из трех стран. Поскольку проблемы людей с ограниченными возможностями во многом зависят от характера их нетрудоспособности, мы посчитали, что вероятность получить всеобъемлющий обзор ситуации, в которой они находятся, посредством фокус-групп, невелика. Таким образом, в данном конкретном вопросе мы ограничили себя интервью с экспертами и с неправительственными организациями, которые представляют различные категории людей с ограниченными возможностями в каждой их трех стран.
Самой большой частью проекта явился опрос, проведенный во всех трех странах в период с декабря 2010 года по январь 2011 года. Исследование проводилось местной исследовательской компанией «М-Вектор», которая была выбрана в результате открытого конкурса и тщательного процесса отбора. Кавказский исследовательский центр ресурсов (CRRC) предоставил оригинальный опросный лист, а также методологический надзор за каждым аспектом проекта. Помимо выезда в Центральную Азию для участия в обучении интервьюеров и супервайзеров, CRRC предоставил рекомендации по усовершенствованию предложенных выборочных схем, плана составления выборки, перевода опросного листа, ввода данных, отбора данных и балансировании опроса. «М-Вектор» использовал данные переписи в каждой стране для составления выборочных схем. Выборочные схемы были составлены из списка всех населенных пунктов (крупных и средних по размеру городов и поселков). Они также включали в себя региональные макро-слои с перечнем самых крупных административных единиц (областей), столиц и центральных городов. В тех слоях, которые не включали в себя центральные города, населенные пункты были разделены на городские и сельские подслои. Выборочные схемы включали в себя количество населения в каждом поселении. Мы использовали многоступенчатый план составления выборок. Первичные выборочные элементы были отобраны из каждого слоя посредством случайного выбора. В крупных городах в качестве первичных выборочных единиц были использованы административные районы или участки голосования, в остальных населенных пунктах - сами населенные пункты. Внутри населенных пунктов семьи респондентов отбирались посредством произвольного обхода, вида систематического отбора наиболее приближенного к простой случайной выборке. Респонденты от каждой семьи отбирались по принципу «последнего дня рождения» для обеспечения произвольности выбора. Во всех трех странах выборка составила 800 человек. В Казахстане процент ответивших составил 67%, таким образом, количество завершенных интервью составило 535. В Кыргызстане, где процент ответивших составил 78%, мы провели 624 интервью, а в Таджикистане, где тот же процент составил 93%, было проведено 745 интервью.
Иллюстрация 2: Невзвешенный демографический профиль респондентов (%)
В интегрированное изложение результатов, мы тематически включили все наши исследовательские находки. Раздел 3 предоставляет краткие сведения о регионе и, в особенности, о существующей в нем правовой системе. Разделы 4 и 5 представляют результаты опроса и фокус-групп, связанные с правовыми проблемами и применением правовой системы. Данная структура была выбрана для максимального отображения тех сфер и вопросов, которые должны стать ключевыми в последующей программе. В Разделе 6 будут представлены остальные результаты опроса и их истолкование с учетом анализа и мнений, затронутых в ходе интервью с экспертами и в существующей литературе. Таким образом, представление и истолкование результатов сгруппированы вокруг шести «барьеров на пути к правосудию», а именно: 1. Нежелание вовлекать третьих лиц в решение разногласий 2. Ненадлежащее знание законов 3. Нехватка средств 4. Практические препятствия при обращении в суд 5. Коррупция и восприятие коррупции 6. Структурная предвзятость в правовой системе Указанные шесть барьеров на пути к правосудию содержат различные виды барьеров. Разумеется, в некотором смысле, они имеют зоны пересечения, но концептуально могут быть разделены на три категории. Первые два барьера: нежелание вовлечения третьих лиц в решение разногласий и ненадлежащее знание законов являются причинами, по которым люди, в первую очередь, и не пытаются искать правосудия. Нехватка средств и практические препятствия - причины того, почему люди, пытающиеся искать правосудия, просто не могут получить к нему физический доступ. И, наконец, коррупция и структурная предвзятость являются причинами того, что итог обращения в суд лиц, имеющих физический доступ к соответствующим учреждениям, не всегда является справедливым. И, наконец, в разделе 7 мы рассматриваем существующие на сегодняшний день в регионе программы по улучшению доступа к правосудию.
Центральная Азия - регион прочно связанный сходствами и взаимосвязями между правительствами, историей, культурой и географией. Многие сходства имеют огромное значение при рассмотрении доступа к правосудию. Однако в контексте данного исследования, основным значительным сходством является структура правительства и правовой системы, оставленная в наследство советской системой. На протяжении всего исследования особое внимание будет сконцентрировано на сходствах в правовой и судебной системе, особенно в разделе 6.6. Наследие советской системы сказалось на государственном управлении, построенном по принципу централизованной системы с ограниченными политическими свободами. Обладая преобладающей исполнительной властью, президенты всех трех стран эффективно контролируют назначения и отстранения судей.1 При этом, Казахстан и Таджикистан отличаются сохранением гораздо более централизованных структур. В недавнем анализе «Freedom House» Казахстан и Таджикистан были классифицированы как «несвободные страны», а Кыргызстан сменил свою классификацию с «несвободной» на «частично свободную».2 Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев пришел к власти в 1990 году и сохранил свой пост до настоящего времени. Уровень его влияния был продемонстрирован на выборах в 2007 году, когда его партия «Hyp Отан» выиграла все места в нижней палате парламента с результатом 88%. В Таджикистане Эмомали Рахмон находится у власти с 1992 года. И здесь правящая Народная демократическая партия Таджикистана занимает 52 из 63 мест в Собрании представителей и абсолютное большинство в Национальном собрании. В Кыргызстане контроль менее централизован, особенно после свержения президента Курманбека Бакиева весной 2010 года, и назначения Розы Отунбаевой главой временного правительства. С тех пор произошло множество значительных изменений. В первую очередь, в результате референдума, проведенного 27 июня 2010 года, была принята новая Конституция. В результате Кыргызстан был преобразован в полу-парламентское государство, а количество мест в парламенте увеличено с 90 до 120. Дополнительно роспуск партии Бакиева привел к значительному увеличению количества политических партий. В парламентских выборах в октябре 2010 года победу одержали пять партий, каждая из которых заняла 15-25% мест. В то время как существует надежда на то, что новые конституционные меры и политический плюрализм значительно уменьшат зависимость судебной системы от политического давления, все же преобладает мнение, что пока еще слишком рано делать выводы о том, будут ли конституционные изменения иметь такой эффект3. _________________________________________ 1 Ни один из данных фактов не оспаривается, однако, для получения более детальной информации о ситуации в каждой стране, см.: Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда. (11 марта 2010 года). 2009 г. Отчет о ситуации с правами человека в Казахстане, Вашингтон: Государственный департамент США. Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда. (11 марта 2010 года). 2009 г. Отчет о ситуации по правам человека в Кыргызстане, Вашингтон: Государственный департамент США. Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда. (11 марта 2010 года). 2009 г. Отчет о ситуации с правами человека в Таджикистане, Вашингтон: Государственный департамент США. 2 Арк Паддингтон, (январь 2011 года). Свобода в мире 2011: Авторитарный вызов демократии. Вашингтон, США: Freedom House (изд. «Freedom House»). (http://www.freedomhouse.org/images/File/fiw/FIW_2011_Booklet.pdf) 3 Это не означает, что изменения не происходят. Для исследования такого рода необходим значительный период времени.
Другая общая черта всех трех стран - это коррупция. Ранее функционировавшая как смазочный материал застойной советской административно-командной системы, после распада Советского Союза коррупция стала повсеместной, так как исчез государственный контроль над ней. В 2010 году из 178 стран в «Индексе восприятия коррупции», опубликованного Transparency International, Казахстан занял 105-ое, Таджикистан 154-ое, а Кыргызстан 172-ое место. Коррупция проявляется особенно остро в правовых процессах, так как в каждой из трех стран полиция, суды и судебная система являются учреждениями, вызывающими наименьшее доверие. Между Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном также существует сходство в обращении с уязвимыми группами: сиротами, людьми с ограниченными возможностями, женщинами и этническими меньшинствами. Что касается сирот и лиц с ограниченными возможностями государство предоставляет им пособие, позволяющее избежать полной нищеты, однако взамен ожидает от них пассивного получения помощи, а не активной защиты собственных прав. Этнические меньшинства в основном маргинализированы, или отстранены. Чаще всего эта маргинализация вызвана постепенным снижением использования русского языка, как lingua franca, посредством которого в данной стране могли общаться все этнические группы, и заменой его одним местным языком в каждой стране. В крайних случаях мы также наблюдали погромы в случае с узбеками в южном Кыргызстане. Женщины, особенно в сельских местностях, страдают от того, что антрополог Эрнест Геллнер называл «Тирания родственников», так как ограничения, накладываемые членами семьи и обществом, не дают им возможности получить доступ к защите своих прав. Даже, несмотря на такие сходства, существуют значительные различия, которые необходимо принять во внимание при реализации любого регионального исследовательского проекта. Наиболее очевидным отличием является то, что Казахстан значительно больше и состоятельнее, чем два остальных государства, как показано в иллюстрации 3.
Иллюстрация 3: Основные статистические показатели для Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |