Возвращение исполненного по недействительной сделке как неосновательного обогащения: зарубежный опыт (Ташьян Р.И., кандидат юридических наук)

Возвращение исполненного по недействительной сделке

как неосновательного обогащения:

зарубежный опыт

Ташьян Роман Иванович

Заместитель декана Института прокуратуры

и уголовной юстиции,

доцент афедры гражданского права №1

Национального юридического университета

имени Ярослава Мудрого,

кандидат юридических наук

(Украина)

В конце мая в Алматы состоялась Международная научно-практическая конференция «Внедоговорные обязательства», посвященная 25-летию установления дипломатических отношений между Германией и Казахстаном, а также 25-летию Каспийского университета и 25-летию Юридической фирмы «Зангер» Организаторы конференции Научно-исследовательский институт частного права Каспийского университета. Его организаторами стали Германское общество по международному сотрудничеству (GIZ), Юридическая фирма «Зангер» и Казахстанский Международный Арбитраж.

Предлагаем Вашему вниманию доклады, прозвучавшие в ходе конференции.

Общепризнанным является, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью. В случае недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а при невозможности возврата в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить стоимость подлежащего возврату имущества. Подобные положения содержатся, например, в ч. 1 ст. 216 ГК Украины, п. 2-3 ст. 157-1 ГК Республики Казахстан.

Подобные последствия в науке гражданского права принято именовать двусторонней реституцией. Следует отметить, что данный термин не закреплен в законодательстве, но тем не менее прочно укоренился в правовую доктрину за последние 60-70 лет (его родоначальником считают Д.М. Генкина[1]). На сегодняшний день практически бесспорным является положение, что возврат исполненного по недействительной сделке носит наименование реституции. Подобная конструкция характерна для гражданского права стран - участниц СНГ.

Кроме того, типичным является субсидиарное применение к последствиям недействительности сделок норм о неосновательном обогащении (ст. 1212 ГК Украины, ст. 954 ГК Республики Казахстан, ст. 972 ГК Республики Беларусь).

В то же время, учитывая интеграционные процессы, которые происходят в ряде стран, в том числе в Украине, важным является изучения опыта правового регулирования зарубежья.

В данном докладе будут рассмотрены три блока вопросов: опыт правового регулирования в государствах германской, романской и англо-американской правовых систем.

Характерным для германской правовой системы, и прежде всего, самой Германии является наличие конструкции генеральной кондикции (§ 812 Германского гражданского уложения, ст. 405 Гражданского кодекса Польши), родоначальником которой считают Ф.К. фон Савиньи. Он как один из самых выдающихся цивилистов ХІХ века выдвинул тезис, что все случаи condictiones в общем есть случаи увеличения чьей-либо собственности за счет другого лица, которые происходят без надлежащего правового основания или при отпадении этого основания впоследствии. Данная конструкция получила название condictio sine causa generalis. Наиболее полно она закреплена в Главе 26 Германского гражданского уложения, которая и имеет название «Ungerechtfertigte Bereicherung» − неосновательное обогащение. В соответствии с § 812 Германского гражданского уложения, тот, кто приобрел что-либо путем получения или иным способом из чужой собственности без законного основания, при отпадении основания или в случаях, когда результат, на который было направлено исполнение по условиям сделки, не был достигнут. Причем отсутствие правового основания (ohne rechtlichen Grund) понимается достаточно широко и охватывает случаи недействительности сделок.

В немецкой цивилистике выделяют два вида кондикции - Leistungskondiktion (кондикция в результате передачи) и Angriffskondiktion (кондикция по другим основаниям). Тем самым конструкция кондикции принципиально отличается от древнеримской, поскольку там кондикционый иск применялся субсидиарно при отсутствии иных способов защиты.

Схожими являются положения Обязательственного закона Швейцарии (который традиционно считают Книгой V ГК Швейцарии), в соответствии со ст. 62 которого лицо, обогатившиеся за счет другого без правового основания, обязано вернуть полученное. В частности, таковыми считается передача денежных средств по недействительному основанию, в том числе по не наступившему, а также прекратившему существовать. Типичным для германского порядка является положение ст. 63, что лицо, добровольно исполнившее несуществующий долг имеет право требовать возврат уплаченной суммы только в случае, если докажет, что оно заблуждалось относительно наличия долга. Возврат невозможен, когда исполнение основывается на погашенном давностью или моральном обязательстве. Право на возврат отсутствует также, если получатель докажет, что он уже не является обогатившимся на момент требования, если только он не произвел отчуждение денег недобросовестно.

Во Франции последствия недействительности сделки также предусмотрены положениями о неосновательном обогащении (ч. 1 ст. 1235 ГК Франции). Для возврата полученного по такой сделке не нужно устанавливать факт заблуждения лица, исполнившего сделку. Также предусмотрено, что возврат невозможен в случае натурального обязательства, которое было исполнено добровольно. Определенным исключением из этого являются положения ст. 1312 ГК Франции, согласно которой по сделке, заключенной с несовершеннолетним или недееспособным лицом, такие лица обязаны вернуть полученное по сделке только в случае, если будет доказано, что это послужило к их выгоде.

Кроме того, типичным для французского права является конкуренция исков о недействительности сделки и виндикационным. Как замечал Ж. де ла Морандьер, при продаже чужой вещи право действительного собственника на виндикацию (эвикцию) ее от покупателя дублирует право на иск о признании договора купли-продажи недействительным (ст. 1599 ГК Франции)[2]. Следует заметить, что ГК Франции не предусматривает виндикационного иска как такового, и положения о нем выработаны правовой доктриной и судебной практикой.

В романской модели отсутствует конструкция генеральной кондикции, а иск о неосновательном обогащении носит субсидиарный характер и применятся в случае отсутствия иных способов защиты.

Значительную специфику имеет право неосновательного обогащения в англо-американской правовой системе.

В энциклопедическом издании «Halsbury'sLawsofEngland» указано, что если договоры были недействительными, из них не возникает никаких прав и все переданное по ним подлежит возврату[3]. Профессор Оксфордского университета Петер Беркс (Peter Birks) отмечает, что выгода, полученная за договором, который не может быть принудительно исполнен или является оспоримым или ничтожным, предоставляет сторонам право на реституцию в соответствии с нормами о неосновательном обогащении[4].

Следует сказать в контексте кондикции, что если в странах континентальной правовой системы говорится об отсутствии оснований, то в англо-американской правовой системе в центр ставится несправедливость фактора получения определенного блага и потому английские юристы говорят не о неосновательном, а о несправедливом обогащения (unjust enrichment)[5]. Однако для исследования кондикции в пределах недействительности сделок эти различия принципиального значения не имеют, поскольку такая недействительность свидетельствует как об отсутствии основания исполнения, так и о несправедливости получения выполненного по недействительному договору.

Отдельный блок составляют вопросы о соотношении понятий «реституция» (restitution) и «неосновательное (несправедливое) обогащение (unjust enrichment). Следует сказать, что английский термин «restitution» не имеет абсолютно ничего общего с реституцией как последствием недействительности сделок. 

В английском праве термин «реституция» используется в основном для определения требований о возврате «несправедливо» полученного, то есть по большому счету реституцией называют все требования в области неосновательного получения имущества одним лицом за счет другого.

Реституция буквально означает «восстановление» и базируется на благородном принципе, что никто не должен неправомерно обогащаться за счет другого. Поэтому, когда сделка становится недействительным, сторона, получившая любую выгоду по ней, должна вернуть ее другой стороне или компенсировать ее стоимость. Согласно доктрине реституции, ее сущность заключается в том, что лицо, неправомерно обогатилась за счет другой, обязана осуществить реституции в ее пользу[6].

В английском праве различают такие виды реституции: из неосновательного обогащения, из деликтов, реституция из истребования имущественных прав, из нарушения прав интеллектуальной собственности. Это позволило П. Берксу использовать термин «реституционное возмещение убытков» (restitutionarydamages)[7].

О широком применение реституции свидетельствует такой пример. По делу Lipkin Gorman vs Karpnale Ltd, которое считается одним из основоположных в сфере применения реституции, сотрудник истца, партнер юридической фирмы Cass использовал ее счета для оплаты свои азартных игр в клубе ответчика. Суд вернул разницу между затраченным суммой и суммой выигрыша как реституции, мотивируя это тем, что любая цивилизованная система права должна предусматривать средства защиты на случай неосновательного обогащения одного лица за счет другого[8].

Таким образом, в праве стран англо-американской правовой системы «реституция» используется в значении слов «восстановление», «возвращение» и может основываться на различных основаниях, в том числе на недействительности сделок. Реституция и кондикция тесно связаны исторически: право неосновательного обогащения сначала называли правом реституции.

Характерным для английского права является ограничение применения реституции в случае, когда сторонам известно, что сделка является недействительной, то есть когда они с самого начала знают о невозможности ее выполнить или незаконности. Например, А. обещает Б. добыть золото с помощью магии, за что Б. платит 1000 в качестве аванса. Б. не может ни вернуть деньги, ни заставить А. выполнить обязательства, поскольку А. и Б. знали или должны были знать о невозможности такого действия. Кроме того, в английском праве реституция не применяется, когда сторона, которая должна вернуть полученное по договору, не могла заключать договор через недостижения надлежащего возраста. Например, по делу Mohiribibi vs. Dharmodass Ghosh было решено, что несовершеннолетний не должен возвращать полученную сумму залога, несмотря на то, что залог признан недействительной. Однако в некоторых случаях суд может обязать несовершеннолетнего вернуть полученное, если он скрыл свой возраст, поскольку право не предоставляет ему разрешения совершать мошенничество в отношении других. Принцип реституции также не применяется, когда сторона внесла задаток, а потом отказалась выполнять свое обязательство. Такой вклад также не возвращается[9].

Вышеизложенное позволяет сделать несколько выводов.

1. Реституция как последствие недействительности сделок является правовой конструкцией, характерной только для гражданского права стран - участниц СНГ.

2. В праве государств Центральной и Западной Европы последствия недействительности сделки устанавливаются положениями о неосновательном обогащении.

3. Для стран германской правовой системы характерна конструкция генеральной кондикции, которая охватывает в том числе и последствия недействительности сделок.

4. Для государств французской правовой семьи иск о неосновательном обогащении носит субсидиарный характер и применятся в случае отсутствия иных способов защиты.

5. В английском праве термин «реституция» используется для возврата «несправедливо» полученного, то есть реституцией называют все требования в области неосновательного получения имущества одним лицом за счет другого, в том числе по недействительным сделкам.