К вопросу о понятии и содержании обязательства, возникающего из действия в чужом интересе (Бозоров Р.Б., кандидат юридических наук, доцент кафедры предпринимательского и коммерческого права юридического факультета Таджикского Национального Университета)

К вопросу о понятии и содержании

обязательства, возникающего из действия в чужом интересе

Бозоров Раджаб Байназарович,

кандидат юридических наук, доцент кафедры

предпринимательского и коммерческого

права юридического факультета

Таджикского Национального Университета

В конце мая в Алматы состоялась Международная научно-практическая конференция «Внедоговорные обязательства», посвященная 25-летию установления дипломатических отношений между Германией и Казахстаном, а также 25-летию Каспийского университета и 25-летию Юридической фирмы «Зангер» Организаторы конференции Научно-исследовательский институт частного права Каспийского университета. Его организаторами стали Германское общество по международному сотрудничеству (GIZ), Юридическая фирма «Зангер» и Казахстанский Международный Арбитраж.

Предлагаем Вашему вниманию доклады, прозвучавшие в ходе конференции.

 В условиях постепенного перехода к рыночной экономике возникает объективная необходимость в разработке новых законодательных актов, направленных на урегулирование общественных отношений. Свидетельством тому является принятие Гражданского кодекса Республики Таджикистан, который закрепил множество новых правовых явлений, в частности, «Деятельность в чужом интересе без поручения»[1]. Раньше сходные обязательства регулировались институтом ведения чужих дел без поручения (статья 397 утратившего силу ГК Республики Таджикистан). С принятием Основ гражданского законодательства[2] эти отношения регулировались первым из названных институтов. Однако особняком стояли обязательства, возникающие из действий в чужом интересе. Только после принятия части II Гражданского кодекса Республики Таджикистан рассматриваемое обязательство стало самостоятельным институтом гражданского права, четко закрепившего два вида внедоговоренных обязательств, возникающих из совершения сделок в интересах другого лица, без поручения и вследствие предотвращения угрозы ущерба чужому имуществу. Справедливо отмечается, что данная глава объединяет принципиальные положения двух различных институтов[3]. Этому соответствует и название главы Гражданского кодекса Республики Таджикистан «Деятельность в чужом интересе без поручения»[4], которая охватывает все случаи совершения действий вообще в интересах другого лица. Однако в составе возможных обязательств, которые могут возникнуть в результате действий в чужом интересе, выглядят специфическими обязательства, возникающие в результате предотвращения угрозы ущерба чужому имуществу. Поэтому представляется весьма актуальным определить понятие, основание возникновения, содержание и место этого обязательства в гражданском праве.

 Основаниями возникновения данного обязательства являются жизненные обстоятельства, с которыми законодательство связывает возникновение правовых последствий, то есть, возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей. Следует подчеркнуть, что для возникновения правовых последствий, как правило, достаточно одного юридического факта, а иногда необходим их комплекс. Которое из названных обстоятельств служит основанием возникновения обязательства из действий в чужом интересе? Скорее всего, второе. Согласно статье 925 ГК Республики Таджикистан для возникновения данного обязательства, по меньшей мере, необходимо наличие двух юридических фактов, то есть юридического состава: во-первых, опасность, создающая угрозу ущерба имуществу другого лица и, во-вторых, правомерное действие лица по предотвращению этой угрозы. Иначе, необходимо наличие системы фактов, именуемых фактическим (или юридическим) составом[5]. В этой связи важно отметить взаимосвязь между фактами, входящими в юридический состав и их значение в возникновении определенных юридических последствий.

 В юридической литературе можно встретить различные утверждения о значении юридических фактов, входящих в фактический состав. Однако, не вдаваясь в анализ этих точек зрения, отметим, что для обязательства, возникающего из действий в чужом интересе, характерно наступление правовых последствий только после накопления всех юридических фактов, входящих в его состав. Правовые последствия наступают после накопления всех необходимых элементов юридического состава и нельзя говорить о юридических последствиях, которые наступают в результате одного или нескольких юридических фактов незавершенного состава. До завершения процесса накопления всех необходимых элементов в своем объеме и содержании, составляющие их элементы остаются только фактами. Юридическими фактами они становятся только после завершения накопления всех элементов[6]. В рассматриваемом обязательстве накопление фактов является строго последовательным. Это наступление угрожающей опасности чужому имуществу и обусловленные этим действия по его предотвращению. Они тесно взаимосвязаны. В отдельности для возникновения данного обязательства они не имеют какого-либо значения. Опасность может возникнуть, но без связи с действием субъекта они юридически безразличны.Таким образом, выбор юридических фактов является одним из условий построения их оптимальной системы.

 Как правило, обязательство по основанию возникновения внедоговорных обязательств, составляет самостоятельный тип обязательства в гражданском праве. В состав этого обязательства традиционно включались деликтные обязательства, как имеющие вспомогательный характер, и устремление к ликвидации экономических аномалий, которое получило критическую оценку в юридической литературе[7]. Несколько позднее в раздел «охранительные обязательства» стали включать возникающие из причинения вреда, спасения социалистического имущества, приобретения или сбережения имущества. Конечно, в то время об исследуемом обязательстве, как одном из самостоятельных звеньев системы обязательств, речи не было. В современных условиях внедоговорные обязательства относят к типовому звену единой системы обязательств, в которой выделяются «обязательства из односторонних сделок и охранительные обязательства»[8].

Однако обязательства, возникающие из действия в чужом интересе, нельзя, безусловно, отнести ни к одному из названных подвидов внедоговорного обязательства. Они не относятся к первой группе, хотя основанием их возникновения являются правомерные действия. Здесь волевые действия граждан не были непосредственно направлены на порождение гражданского правоотношения, а преследовали цель отвести опасность от имущества безотносительно к тому, кому оно принадлежит. Соответственно, и не преследовалась цель собственным волеизъявлением распоряжаться своим субъективным правом, либо возлагать на себя субъективную обязанность. Нельзя также утверждать, что действие лица было направлено на возложение обязанности на другое лицо, ибо, как верно отметил Б. Б. Черепахин, для этого «как правило, необходимо согласие последнего»[9]. Более того, нельзя отождествлять обязательства, возникающие из предотвращения угрозы ущерба чужому имуществу с деятельностью в интересе без поручения, предусмотренного статьей 921 ГК Республики Таджикистан и статьей 925 ГК Республики Таджикистан. Упомянутые статьи (статья 921 и статья 925 — Р. Б.) объединяют принципиальное положение двух достаточно различных институтов. Признаки обязательства, содержащиеся в статье 925 ГК Республики Таджикистан, по существу совпадает с названием данной главы. На самом деле, обязательства, возникающие из деятельности в чужом интересе без поручения, основываются на совершении юридических действий и наиболее близки к договорным (вследствие одобрения), и действие является целенаправленным, тогда как основанием возникновения обязательства из действий в чужом интересе служит совершение фактических действий. В этом контексте, безусловно, прав Ш.М. Менглиев, который подчеркивает, что «…действия фактического порядка непосредственно порождают соответствующие гражданско-правовые отношения, если они совершены в интересах другого лица без его на то согласия, в силу чрезвычайной необходимости…».[10] Сказанное позволяет предположить о наличии самостоятельного внедоговорного обязательства, обладающего специфическим основанием своего возникновения, содержания, а также юридических последствий. Юридические факты, порождающие данное обязательство и другие его компоненты обуславливают специфичность и юридических последствий.

 В настоящее время глава 46 ГК Республики Таджикистан четко закрепляет несколько видов внедоговорных обязательств, одним из которых является действие в чужом интересе, на котором сосредотачивается основное внимание. Согласно статье 925 ГК Республики Таджикистан, такое обязательство возникает, если лицо совершает действия с целью предотвращения ущерба имущественным интересам другого лица без поручения, то есть, не имея на то его поручения, основанного на договоре, и не будучи обязанным к этому специальным законом. При этом не имеет значения осведомленность заинтересованного лица о том, что кто-то принимает меры к охране его имущественных и иных интересов. Между лицом, «…совершившим действия в интересах другого, и тем, в чью пользу он совершил эти действия, возникает внедоговорное обязательство».[11] Совершение подобных действий обусловлено необходимостью защиты прав другого лица от угрожающей им опасности и направлена на предотвращение ущерба, который неизбежно наступил бы, не будь действий этого лица.

 Однако правило статьи 923 ГК Республики Таджикистан не направлено только на предотвращение угрозы ущерба имуществу другого лица, а охватывает защиту вообще имущественных и иных интересов, например, торговых, производственных, коммерческих, личных и т. д. В то же время оно не охватывает совершение сделок без соответствующих полномочий другого лица, хотя они близки по определенным признакам, но не совпадают друг с другом. В этой связи в юридической литературе была высказана точка зрения о том, что к этим обязательствам могли применяться правила, предусматривающие заключение сделок лицом, на то не уполномоченным, или с превышением полномочий, получившим впоследствии его одобрение. «При отсутствии одобрения, а также, когда деятельность выражается не в юридических, а в фактических действиях, следует применять к порожденным такой деятельностью обязательствам, по аналогии, нормы, регламентирующие обязательства, которые возникают из неосновательного приобретения или сбережения имущества»[12]. Подобное утверждение вряд ли согласуется как по условию возникновения, так и по правовому положению субъектов, содержанию и по другим параметрам этих обязательств.

Ныне действующая часть II ГК Республики Таджикистан в главе 46 объединяет в себе две разновидности обязательств. Это обязательство, возникающее вследствие совершения действий в интересах другого лица без поручения и обязательство по предотвращению угрозы чужому имуществу. Поэтому считаем целесообразным, указать на отличительные особенности второй части этого обязательства. Данное обязательство обладает следующими основными чертами:

1) совершение действий фактического порядка, направленное на предотвращение угрозы ущерба чужому имуществу;

2) правомерность действий;

3) соответствие действий лица с намерениями заинтересованного лица.

 Наиболее важным представляется характер действия лица, направленного на локализацию возникшей опасности. Как отмечается, «...действия в интересах другого лица (dominus'a) предпринимается по собственной инициативе лица, совершающего такие действия (destor), при отсутствии поручений или иного договора».[13] Сущность действия фактического порядка состоит в том, что оно не вытекает из предписания закона и, естественно, никем не обязывается лицо совершать подобные поступки. Далее, она не вытекает из заранее данного согласия, поэтому возникает объективный вопрос, что побудило гражданина совершать такие действия, зачастую подвергая собственную жизнь и здоровье опасности. Следует подчеркнуть, что лицу, действовавшему в чужом интересе, безразлично, кому принадлежит данное имущество и кто является конкретным его собственником. В подобных ситуациях его действия являются правомерными и основанными на моральных принципах. То есть действие лица по ликвидации опасности, либо предотвращению надвигающейся угрозы является тем юридическим фактом, который в науке гражданского права именуется юридическим поступком. Лицо, действовавшее в чужом интересе стихийно, не действует в целях ликвидации опасности, а наоборот, хоть и неосновательно, в своем сознании прикидывает порядок действий, чтобы с минимумом потерь достичь наибольшего успеха. Данный план действия складывается в сознании лица практически быстро и мгновенно, созревает, поскольку для тщательного, обстоятельного обдумывания плана действия нет времени. Возникшая угроза чужому имуществу превращается в реальную опасность, необходимо срочно принять экстренные меры для локализации опасности. В этих обстоятельствах он должен правильно оценить возникшую ситуацию с тем, чтобы наиболее оптимально действовать для достижения поставленной цели.

Следующей особенностью исследуемого обязательства является правомерность действия лица. Поведение человека — сложное структурное образование, состоящее из объективных и субъективных элементов, имеющее как внешние проявления, так и внутренние механизмы,[14] мотивирующие такое поведение. Действия по предотвращению угрозы ущерба чужому имуществу есть взаимодействие указанных элементов поведения и их проявление во вне, имеющее целенаправленный характер. Как правило, эти действия являются правомерными. «С точки зрения объективной стороны, всякое правомерное поведение социально приемлемо, а с точки зрения субъективной стороны далеко не всякое правомерное поведение может получить положительную оценку». Очевидно, что в данном случае «одинаковое по внешнему проявлению правомерное поведение продиктовано различными интересами, мотивами, целями поведения личности».[15]Каковы мотивы такого поведения? Вообще «правомерное» поведение мотивируется, как правило, сознанием долга, общественной потребности, либо личными интересами, которые соответствуют интересам общества или, во всяком случае, не противоречат им»[16]. Для лица, действующего по локализации возникшей опасности вероятности причинения вреда здоровью, личный интерес отводится на второй план, и, следовательно, мотивы действия обусловлены сознанием общественного долга, либо общественной потребностью. Вряд ли приходится думать в момент действия о возможности получения каких-то выгод. «Юридические последствия связываются непосредственно с самим фактом действия лица, независимо от его волевой направленности».[17]Вот та основа, кульминация в действии гражданина, которую признает закон юридическим поступком.

Другая особенность данного обязательства заключается в том, что действие лица должны соответствовать намерениям заинтересованного лица, которые объединяют в себя два момента. Прежде всего — действие лица, совершаемое в интересах собственника, должно принести соответствующие выгоды или пользу.[18] Это означает, что для собственника имущества имеет юридическое значение предохранение собственного имущества от гибели. Во всяком случае, именно с таким стремлением лицо совершает действия по локализации возникшей опасности, выполняя чисто человеческий долг. Правильно подчеркивается, что «долг признается специфическим, императивным механизмом морали. В нем, прежде всего, обязательность для самого себя, которая предопределяет выполнение императивных моральных и правовых требований».[19] В подобных обстоятельствах он предпринимает все возможные меры для предотвращения угрозы ущерба чужому имуществу. Благодаря таким поступкам, собственность другого лица сохраняет своё прежнее положение. С другой стороны, существует и иной подход к решению данной проблемы. В юридической литературе существует взгляд, согласно которому, если потерпевшему станет известно, что собственнику безразлична судьба его имущества, тогда в названных обстоятельствах потерпевший не должен выступать против его воли.[20] На наш взгляд, этот тезис является спорным. Можно ли в подобных случаях говорить о действиях в чужом интересе? Ответ, естественно, будет отрицательным, поскольку собственник имущества отсутствует на месте возникшей опасности или по объективным причинам не может выразить свою волю относительно возникшей опасности. Более того, потерпевшему неизвестно намерение собственника в отношении судьбы своего имущества, которому угрожает опасность. В этой связи он рискует, поскольку опасность надвигается, и вероятность нанесения большого ущерба имуществу заинтересованного лица, без сомнения, велика. Время на обдумывание о намерениях собственника отводится на второй план. Следует срочно принимать необходимые меры для локализации возникшей опасности. Безусловно, в подобных аномальных ситуациях имеются элементы риска, но они являются оправданными, если нет резкого расхождения между принятыми мерами и вредными последствиями. Субъективный характер риска в действии в чужом интересе выражается в том, что лицо, видя возникшую угрозу, желает предотвратить её. Сознательный процесс принятия решений, направленный на локализацию возникшей опасности и возможные отрицательные последствия для него самого, если даже ясно предвидеть невозможно, но все же в глубине сознания деятеля может присутствовать, либо уже присутствует. В этой связи нельзя отождествлять риск с опасностью и угрозой.[21] Здесь мы вполне солидарны с точкой зрении В. А. Ойгензихта, который утверждает, что «наоборот - опасность приводит к риску и вызывает необходимость идти на рискованные действия».[22] Этот взгляд подтверждается и тем, что пока опасность имуществу чужого лица не угрожает, лицо не должно вмешиваться, да и нет необходимости в подобных ситуациях говорить о риске. А когда опасность реально возникла, лицо приступает к ее предотвращению, несмотря на вероятный ущерб здоровью, тут он и рискует. То есть происходит допущение с его реальным осуществлением. Именно угроза заставила или побудила лицо к рискованному действию. При этом он предполагает о последствиях своего поступка, но не знает, наступят они или нет.

Резюмируя сказанное, следует понимать, что риск в обязательстве возникающего из действий в чужом интересе всегда субъективен, а обстоятельство, которое вынуждает лицо рисковать,- это объективное, реальное явление. По словам В. А. Ойгензихта, «юридическое понимание риска включает в себя неопределенность при принятии решения, а ущерб от него подобен состоянию, таящему в себе возможность наступления потерь, субъект принимает решение и идет на риск, осознавая возможность и отрицательных последствий»[23]. Несомненно, лицо, рискуя собственным здоровьем, а иногда и жизнью, старается отвести возникшую угрозу от имущества чужого лица, что и приносит пользу собственнику имущества. Подобные действия, являются не только справедливыми, но и высоко сознательными. В этой связи, на наш взгляд, сущностный критерий и отличительный признак обязательства из действий в чужом интересе от других сходных обязательств именно состоит в том, что намерение собственника имущества не может быть известным лицу, действующего в его интересах, что, и закреплено в диспозиции статьи 921 Гражданского кодекса Республики Таджикистан.[24]

Содержание обязательства, возникающего из действия в чужом интересе, состоит в том, что лицо, действующее в интересах чужого лица, должно скоординировать свои поступки с максимальной осторожностью. Иными словами она обязана действовать по обстоятельствам дела с заботливостью и осмотрительностью. Существует точка зрения,[25] согласно которой он не должен допускать грубые ошибки, или явную небрежность, поступать в данных ситуациях как рачительный хозяин, и при наличии вины в его поступках вероятность возникновения рассматриваемого обязательства остается под сомнением. Однако бытует и другой взгляд,[26] который оправдывает или в определенной степени защищает права лица, которое действует в интересах чужого лица. Так, В. Г. Вердников и А.Ю. Кабалкин считают, что «...острота и неожиданность создавшегося положения могут оказать немалое влияние на принятии гражданином решения...». М. Я. Шиминова подчеркивает, что важное значение имеет то, насколько целесообразные действия способствовали предотвращению возможного вреда. Вопрос решается, исходя из конкретных обстоятельств дела; есть или нет у гражданина, совершившего спасательные действия, специальные познания, каков его жизненный опыт и т. п.[27]

 Сущность вышеуказанных точек зрения авторов состоит в том, чтобы совершаемые действия были целесообразными и осмотрительными, направленными на предотвращение ущерба. Но при этом никакого рецепта определения целесообразности, осмотрительности они не указывают, да это и невозможно. Конечно, в действиях лица, совершающего действия с целью предотвращения угрозы ущерба чужому имуществу, будут иметь места элементы невнимательности, неосмотрительности и растерянности. Это даже не зависит от специальных познаний, жизненного опыта действующего, поскольку и они не гарантируют от ошибок. Нужно указать, что для возникновения обязательства из действий в чужом интересе важен результат предотвращения реальной угрозы ущерба. В то же время нельзя отрицать, что целесообразные, адекватные возникшей ситуации действия могут привести к указанному результату. Поэтому, каждый раз они оцениваются органом, рассматривающим спор, исходя из конкретных обстоятельств. На самом деле, для того, чтобы добиться большего успеха при малой потере, потерпевший должен осознать возникшую угрозу и правильно принять соответствующие меры. В этой связи представляется обоснованным утверждение Ш. Менглиева о том, что «обычно для принятия целенаправленных и разумных мер... необходимо правильно воспринимать создавшуюся обстановку с тем, чтобы затем принимались конкретные решения, дающие необходимый эффект».[28] Поэтому от потерпевшего требуется умение быстро сориентироваться и принять необходимые решения в соответствии с создавшейся ситуацией.

Конечно, для принятия такого разумного решения лицу предстоит из множества вариантов поведения выбрать наиболее приемлемое, правильное, эффективное, соответствующее потребностям возникшей ситуации и приводящее к положительному результату. И когда гражданин видит, что возникла реальная угроза ущерба имуществу другого лица, он стихийно не приступает к его локализации, а наоборот, в его поведении, а точнее, в его сознании, возникает мысль предотвратить возникшую опасность, поскольку желание, хотение, стремление это является элементом воли, и оно именно помогает лицу принять конкретное решение,[29] и от него к целенаправленным действиям, чтобы они привели к положительным результатам. Однако этот динамика требует от лица действующего в интересах чужого лица, немало усилий и психического напряжения. Прежде всего, он должен правильно оценить возникшую ситуацию с тем, чтобы наиболее оптимально действовать для достижения поставленной цели. Из сказанного вытекает, что лицо для достижения поставленной цели выбирает те средства и способы, при помощи которых могло бы достичь поставленной цели. Естественно, определения цели еще недостаточно, необходимо также разработать соответствующий план и обдумать способы локализация опасности, на что представляется немного времени, - минуты, а может и секунды. Исходя из этого достоверность определенной им цели и выбор способов и средств их достижения всецело зависит от интеллектуальной способности лица. Это сложный и ответственный волевой процесс, от правильности оценки которого зависит достижение цели.

Особенно значительной представляется следующая стадия выполнения поставленной цели. На деле проверяется сочетание сложной динамики, то есть, соединение оценочной способности лица воспринимать возникшую реальную опасность и принятие адекватных методов и способов для ее нейтрализации. Он, принимая решение для предотвращения опасности имуществу чужого лица, как бы прислушивается к голосу своей совести повелевающей ему отвести беду, и выполнить свой человеческой долг. Представляется значительным, что по характеру обязательства из действий в чужом интересе эти психические и реальные процессы происходят зачастую одновременно, нет возможности раздельной оценки во всем многообразии происходящего и принимаемых мер. Поэтому лицо одновременно и действует, и оценивает. Эффективность этого поведения определяется впоследствии.

В юридической литературе указывалось, что «для выполнения общественного долга необходимы положительные волевые качества. Это прежде всего, решимость и настойчивость в преодолении препятствий внутренних способностей».[30] Задача волевого процессе заключается в преодолении этих трудностей, и направлении своих усилий на локализации реальной угрозы. В данном случае лицо свою решимость и настойчивость ориентирует на достижение постановленной цели предотвратить угрозу. Лицо руководит своими действиями, как бы соизмеряя свои действия с требованием ситуации. При этом лицо ответственно за свои поступки, поскольку оно регулирует свое поведение, ибо субъектом действий является сам человек, воля выступает, как регулятор действия.[31] В этой связи немаловажное значение имеет субъективный момент, то есть, правильно ли лицо восприняло возникшую ситуацию, как оно это оценило для принятия необходимых мер по предотвращению реальной угрозы. Иногда потерпевший возникшую ситуацию воспринимает неадекватно, а на самом деле угроза, как таковая, не представляет реальной опасности и не имеет такого масштаба. В данной ситуации в выборе конкретного решения для локализации опасности воздействует ложное восприятие. Здесь не следует говорить о добросовестном заблуждении потерпевшего. Скорее всего, он, из-за растерянности, неверно воспринял возникшую опасность и в результате принимает неадекватные меры. Естественно, когда восприятие ошибочное, нет гарантии в выборе правильного поведения для локализации опасности. Сказанное позволяет утверждать, что восприятие лица является основополагающим фактором для выбора конкретного решения. Состояние потерпевшего в подобных ситуациях можно понять, поскольку таковым, как правило, выступает не специалист, и может допустить какие-то отклонения, но они не должны быть явно не соответствующими между происшедшим и принятыми мерами. Согласно вышеизложенному, следует подчеркнуть, что степень возникшей угрозы ущерба имуществу другого лица может быть так велика или с каждым мгновением характер опасности так нарастает, что вероятность принятия неверных решений со стороны лица вполне возможна. Поэтому нельзя упрекать его в нарушении каких-то правил или допущенных неточностях при совершении действий, если результат было положительным.