О мифах, существующих вокруг суда присяжных (Канафин Д.К., адвокат, к.ю.н., доцент)

О мифах, существующих вокруг суда присяжных

Канафин Д.К., адвокат,

к.ю.н., доцент

Суд присяжных - уникальный юридический институт, позволяющий простым гражданам - людям, не обладающим специальным правовым образованием, не просто оказаться в святая святых юриспруденции - зале судебного заседания. Но и стать полновластными хозяевами в нем. Не только присутствовать при отправлении правосудия, а самим вершить его, защищая закон и справедливость, охраняя права человека и интересы общества. Суд присяжных - институт демократического государства, где власть реально, а не на страницах Конституции принадлежит народу, где граждане вправе участвовать не только в формировании Парламента и выборах Президента, но и разрешать споры между личностью и государством в объективном, независимом и гуманном судебном разбирательстве.

Очевидно, что появление представителей народа в пенатах судебных чиновников, ограничение власти последних реальным общественным контролем воспринимается не однозначно. Народные судьи по настоящему свободны от ведомственного, корпоративного влияния, равнодушны к мнению вышестоящей инстанции и вершат правосудие, руководствуясь представлениями о справедливости обычного порядочного человека. Двенадцать присяжных нельзя уговорить, трудно подкупить, почти невозможно запугать. Они представляют собой маленькую часть гражданского общества, которая судит от имени каждого из нас, при этом руководствуется не только законами государства, но и житейским опытом, гуманизмом, моралью и нравственностью. Вердикты присяжных, как правило, суровы к преступникам и милосердны к оступившимся. И самое главное - они действительно вынесены независимым и беспристрастным судом. Иногда этот суд называют «судом улицы», «судом общественного мнения». Возможно это так, но справедливость такого суда от этого не становится меньше.

Не подконтрольность суда присяжных вызывает раздражение, свобода заседателей бесит радетелей сильного государства и борцов за «правопорядок». «Ястребы» от юриспруденции всегда и везде пытаются дискредитировать эту форму правосудия, причем делают это далеко не всегда корректными и безупречными с точки зрения этики способами.

Вот и у нас в связи с активизацией дискуссии о внедрении суда присяжных все чаще и чаще слышатся голоса «разоблачителей» этого суда, ссылающихся на якобы когда-то вынесенные присяжными несправедливые и неправильные приговоры. При этом, очень часто, факты излагаются либо односторонне, либо не достоверно, обстоятельства дел описываются с излишней и совсем не оправданной эмоциональностью, а сделанные на этой основе выводы грешат не логичностью и тенденциозностью.

Уже во языцех вошло дело афроамериканца О. Джей Симпсона, признанного не виновным в совершении инкриминировавшегося ему убийства бывшей жены. Причем для многих наших соотечественников имя этого достаточно хорошего актера, в прошлом звезды американского футбола, выходца из бедного черного квартала в Сан-Франциско, добившегося высот славы своим трудом, стало известно именно в связи с указанным инцидентом. А не благодаря большому количеству ролей, сыгранных в популярных фильмах и нелегкой судьбе парня из гетто, ставшего миллионером. Малознакомые не только с личностью самого Симпсона, но и с описываемыми событиями некоторые противники суда присяжных не корректно и не точно излагают суть произошедшего. Например, в одном из последних номеров Юридической газеты Президент Казахстанско-Европейского фонда правовых исследований Шнитковский А.А. написал, что «человека, всего вымазанного в крови своих жертв, оправдали потому, что он был чёрный». Вызывает сожаление, что юрист, возглавляющий фонд с таким громким и многообещающим названием, прибегает к таким категоричным и не совсем обоснованным формулировкам.

Напомним вкратце фабулу этого дела. Бывшая жена Симпсона белая американка Николь Браун и ее приятель Рональд Гольдман были обнаружены убитыми в доме Николь. Подозрение пало на О. Джей Симпсона, поскольку у него с последней были весьма натянутые отношения и ранее в 1999 году потерпевшая обращалась в полицию с жалобами на избиение со стороны Симпсона. В основу обвинения кроме указанного факта были положены окровавленные перчатки, найденные во дворе дома подозреваемого, а также следы крови на его носке и волосы, прилипшие к рулю автомобиля Симпсона. Однако, в ходе разбирательства в суде присяжных сторона обвинения продемонстрировала по меньшей мере непрофессионализм, не сумев подтвердить достоверность полученных доказательств.

Так в частности, детектив Марк Фурман, обнаруживший злополучные перчатки, оказался убежденным расистом. Чтобы подтвердить его объективность, сторона обвинения допросила его под присягой. В ходе допроса Фурман сообщил, что не употреблял очень оскорбительное для цветных граждан Америки слово «ниггер» в течение последних 10 лет. Однако, в суде были заслушаны имевшие место за последние 9 лет телефонные переговоры Фурмана с другом, где это нехорошее слово звучало из уст полицейского 41 раз. На допросах в зале суда детектив говорил, что если видит черного парня и белую девушку в машине, обязательно найдет повод, чтобы остановить транспортное средство и предъявить какие-нибудь претензии к водителю. На вопрос: «А если между ними любовь?». Белый коп ответил: «Это отвратительно!». На вопрос о том, мог ли он сфальсифицировать доказательства против черного, Фурман отвечать отказался, воспользовавшись правом на свидетельский иммунитет. В довершение ко всему, когда сторона обвинения попросила Симпсона примерить окровавленные перчатки, они просто не налезли на большие руки бывшего футболиста. Внятно объяснить присяжным заумные сложности экспертизы ДНК обвинителям также не удалось. Таким образом, сомнения в законности способов получения доказательств, оказались непреодолимыми.

При этом сторона защиты вела себя очень квалифицированно. Они смогли не только разрушить уверенность присяжных в надежности доказательств, представленных противоположной стороной, но и сумели подтвердить алиби Симпсона (он вылетал в описываемое время в Чикаго), а также доказать, что на месте преступления было два преступника, а не один, как утверждала команда обвинителей.

А теперь, давайте подумаем: а какое решение по делу вынесли бы Вы, оказавшись на месте присяжных? Взяли бы Вы на себя смелость признать человека виновным в совершении особо тяжкого преступления на основе сомнительных и перепутанных доказательств, собранных расистом? Готовы ли Вы принять груз ответственности за разрушение судьбы человека, всю жизнь тяжким трудом добивавшегося благополучия и признания, но вдруг оказавшегося в руках недобросовестных полицейских?

Присяжные оправдали О. Джей Симпсона. И вряд ли при объективном рассмотрении можно считать этот приговор не справедливым. Они приняли единственно правильное решение в этой ситуации. Конечно, сомнения в непричастности Симпсона к совершению данного преступления существуют. Но универсальное требование принципа невиновности, в соответствии с которым не доказанная вина приравнивается к доказанной невиновности, полностью лишает эти сомнения какого-либо юридического содержания.

Нами рассмотрен лишь один частный случай правосудия народных представителей. Но даже на этом спорном, сложном и неоднозначном примере виден весь потенциал суда присяжных как наиболее эффективного, по настоящему справедливого, объективного и независимого способа разрешения уголовно-правового конфликта. Противники суда присяжных, вырывая из общей массы отдельные нашумевшие вердикты, пытаются, передергивая факты, исказить результаты деятельности этого института. Однако, почему-то никто из них не говорит о том, что за последние 10 лет в соседней России эта форма правосудия показала свою жизнеспособность и практичность, продемонстрировала положительную динамику развития и функционирования. Абсолютное большинство решений судов присяжных ни кем не оспаривается. Возникает вопрос: почему сомнения в непреложности одного вердикта, служат основанием для критики института, обеспечивающего законность и обоснованность принятия сотен других?

Анализ российского опыта свидетельствует о том, что приговоры судов, вынесенные на основании оправдательных вердиктов присяжных, отменяются, как правило, не в связи с неправильной оценкой заседателями фактической стороны дела, а по причинам технического (процессуального) характера: нарушение процедуры разбирательства, неправильное составление вопросного листа и т.п.

 Попытки дискредитировать суд присяжных состоят не только в распространении не достоверной информации. К сожалению, одним из способов ограничения этого института является предпринимаемая в настоящий момент попытка заменить суд присяжных другой менее демократичной и более управляемой моделью - так называемым смешанным (франко-германским) судом, где народные заседатели выносят решение по существу дела в присутствии и под контролем профессиональных судей. По законопроекту, подготовленному Верховным судом РК, предполагается создание смешанной коллегии, состоящей из девяти присяжных и трех профессиональных судей. Однако, этот институт не является судом присяжных и, по сути, представляет собой реанимированный советский «народный суд», где заседателей называли «кивалами», а воля народа в действительности учитывалась в последнюю очередь. В данном случае мы имеем дело с профанацией самой идеи суда присяжных и намерением авторов законопроекта подменить подлинник настоящего народного суда, на его жалкую бюрократическую репродукцию.

 Главное предназначение суда присяжных состоит не только в усилении начал объективности и состязательности уголовного судопроизводства. Его неоценимая роль в первую очередь проявляется в демократизации всей системы государственного управления в стране, создании моста между судебной ветвью власти и гражданским обществом, разделение между ними не только прав и обязанностей, но и всей полноты ответственности за справедливое правосудие в нашем Отечестве. Суд присяжных это элемент системы государственного устройства цивилизованной страны, где народовластие и законность не являются пустыми декларациями, где каждый чувствует себя защищенным от произвола и может реализовать свои права в по-настоящему независимом суде.

Обсуждение вопроса о суде присяжных тянется уже несколько лет. Понятно, что институт, о котором мы говорим, весьма сложен и к его применению следует подойти со всей серьезностью. Однако все эти годы наш народ лишен возможности использовать суд равных, лишен права участвовать в отправлении судебной власти в своем государстве. Пришло время перейти от слов к делу. В правовой сфере жизни общества нет ничего, что не могло бы быть реализовано при наличии к тому достаточной политической воли. И мы призываем, государство проявить эту волю и создать, наконец, настоящий суд присяжных в Республике Казахстан!

февраль 2005 года