|
|
|
О требованиях Гражданского кодекса Республики Казахстан к оформлению договорных обязательств
Карагусов Фархад, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института частного права Каспийского университета (Алматы, Казахстан)
1. Совокупность правовых норм, которая предназначена регулировать формальные требования к договорам, определяя правовое значение отдельных контрактных форм и последствия их несоблюдения, является одним из тех институтов казахстанского гражданского права, которые требуют модернизации. В данном случае одним из наиболее существенных является вопрос о том, насколько казахстанское право позволяет использовать современные информационные (цифровые) технологии для подтверждения заключения и исполнения договоров согласно их содержанию и односторонних актов субъектов оборота. 2. Вопрос о значении требований относительно оформления договорных обязательств и последствиях несоблюдения требований к форме гражданско-правового договора в современных правопорядках, в том числе с учетом наиболее авторитетных модельных положений и иных источников международного значения (Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА, CESL, DCFR и др.), а также в казахстанском законодательстве был проанализирован в одной из предыдущих публикаций.[i] Вместе с тем, снова отметим, что в казахстанском праве в качестве общего правила отражен принцип свободы в определении сторонами сделки ее формы. При этом, содержанием ст. 152 ГК[ii] определяются признаваемые казахстанским законом формы сделок, и перечень этих форм не является исчерпывающим. Общим правилом о последствиях несоблюдения формальных требований к совершению сделок является положение п. 2 ст. 157 ГК, в соответствии с которым сделка признается недействительной при нарушении требований, предъявляемым ее форме или содержанию. Таким образом, казахстанское законодательство придает формальным требованиям к совершению сделок материально-правовое значение в тех случаях, когда законодательством устанавливаются специальные требования к форме сделки, несоблюдение которых влечет или может повлечь недействительность сделки, а также процессуальное значение, позволяя сторонам сделки облегчить возможности для подтверждения ее заключения и ее содержание. В настоящем докладе акцент делается на анализе современных требований казахстанского законодательства в контексте того, насколько современные технологии позволяют оформлять договорные обязательства без риска признания их недействительности в связи с пороком формы. 3. Использование современных информационных технологий для оформления договорных обязательств с возможностью в будущем доказать заключение договора и условия возникшего на его основании обязательства приобретает значение, прежде всего, в связи с тем, что с 2016 года в качестве письменной формы сделки рассматривается и совершение сделки в «электронной форме». Так, в связи с принятием Закона № 419-V с 1 января 2016 года письменной формой сделки признается ее совершение как на бумаге, так и в электронной форме (п. 1-1 ст. 152 ГК).[iii] Однако, понятие «электронной формы» сделки не определяется непосредственно в ГК. Вместе с тем, анализ специальных законодательных норм позволяет понять его содержание. В частности, в соответствии с содержащимся в п/п. 18 ст. 1 Закона № 326-I определением понятия «перевод архивных документов в электронную форму» можно сделать вывод, что такая форма представляет собой электронную копию документа, созданную за счет переноса или включения иным образом сведений в специальные информационные системы.[iv] Например, документы, сохранение и оборот которых предусматривается законодательством об архивном деле подлежит осуществлению в информационных системах (ИС), определенных уполномоченным органом в сфере информатизации по согласованию с соответствующим уполномоченным органом. В соответствии с п/п. 19) ст. 1 и ст. 15-1 указанного Закона № 326-I производится это сервисным интегратором «электронного правительства», являющегося юридическим лицом, выполняющим функции по методологическому обеспечению развития архитектуры «электронного правительства» и типовой архитектуры «электронного акимата», а также иные функции в соответствии с законом об информатизации. При этом, какой бы ни была эта ИС, не вызывает сомнений, что полностью применимыми являются законодательные требования о том, что доступ к документам о частноправовых сделках в электронной форме «является открытым для всех заинтересованных государственных органов с соблюдением требований по защите государственной, коммерческой и иной охраняемой законом тайны» (ст. 15-1 Закона № 326-I), а согласно п. 2 ст. 152 ГК электронная форма письменно совершенной сделки подлежит подписанию ее сторонами, причем средством такого подписания является электронная цифровая подпись, за счет чего такая электронная форма документа является равнозначной сделке, совершенной на бумажном носителе и подписанной сторонами (их представителями) собственноручно. В свою очередь, понятие «электронной цифровой подписи» определено в п/п. 16) ст. 1 Закона № 370-II,[v] согласно которому она представляет собой «набор электронных цифровых символов, созданный средствами электронной цифровой подписи и подтверждающий достоверность электронного документа, его принадлежность и неизменность содержания». Таким образом, еще раз утверждается, что письменная форма сделки, совершаемая в электронной форме, означает создание документа, квалифицируемого в качестве электронного документа, «в котором информация представлена в электронно-цифровой форме и удостоверена посредством электронной цифровой подписи» (п/п.12) ст.1Закона № 370-II). 4. Национальный стандарт СТ РК ГОСТ Р 52292-2007 «устанавливает термины и определения в области электронного обмена информацией с идентификацией связи между ними». Но он также предписывает, что определяемые в нем термины «должны использоваться заинтересованными лицами в области электронного обмена информацией (ст. 1).[vi] А в Приложении А к этому стандарту «электронный документ» определен как «информационный объект, состоящий из двух частей: - реквизитной, содержащей идентифицирующие атрибуты (имя, время и место создания, данные об авторе и т.д.) и электронную цифровую подпись; - содержательной, включающей в себя текстовую, числовую и/или графическую информацию, которая обрабатывается в качестве единого целого». При этом указывается, что при» необходимости ДЭ может приобретать различные формы визуального отображения: на экране или бумаге», то есть он признается «документом на машиночитаемом носителе, для использования которого необходимы средства вычислительной техники». Не усматривается препятствий и для нотариального удостоверения сделки, совершенной в электронной форме (в том понимании, которое придается этому термину казахстанским законодательством), поскольку нотариальное удостоверение, хотя и являясь частью обязательных по закону или согласованных сторонами формальных процедур при совершении гражданско-правовых сделок, представляет собой не действия сторон соответствующей сделки, а является актом нотариуса, хотя и публично-правового характера, но имеющим значение для сферы гражданского оборота. Для этого лишь необходимо надлежащее определение условий и порядка такого нотариального удостоверения, и в целом - обеспечивающих надлежащий электронный документооборот, то есть позволяющих обмен электронными документами между государственными органами, физическими и юридическими лицами за счет применения необходимой совокупности соответствующих программных и технических средств, используемых для создания и проверки подлинности электронной цифровой подписи. 5. В п. 1 ст. 152 ГК содержится неисчерпывающий перечень сделок, которые должны совершаться в письменной форме, причем этот перечень включает в себя отсылку к законодательным актам, которые могут служить источником требования об обязательности письменной формы для конкретного вида сделки, и предусматривает возможность установления обязательного использования письменной формы для сделки соглашением сторон. В свою очередь, ст. 154 ГК также ссылается на законодательные акты (в том числе и сам ГК) как источник установления требований об обязательном нотариальном удостоверении сделок. При этом, во всех этих случаях, за исключением ситуаций, когда ГК признает соответствующие сделки ничтожными, совершение и содержание сделки может подтверждаться иными доказательствами, не являющимися свидетельскими показаниями, в том числе если они осуществлены в электронной форме без использования ЭЦП. С учетом формальных требований ГК, установленным в отношении отдельных видов договоров, к ним применяются и соответствующие положения об их совершении в устной или письменной (в простой или с нотариальным удостоверением) форме. В ГК также предусматриваются односторонние действия (акты), имеющие правовое значение, (например, отказ от права собственности, доверенность, отмена доверенности, прощение долга) к форме совершения которых предъявляются специальные требования, при нарушении которых эти акты не признаются совершенными. 6. Использование письменной формы для совершения сделки на бумажном носителе предполагает непосредственное взаимодействие сторон при изложении и закреплении ее условий собственноручными подписями на бумажном документе. В свою очередь, электронная форма совершения сделки позволяет обходится без непосредственного контакта сторон заключаемой сделки при ее оформлении, поскольку средства электронно-цифровых коммуникаций позволяют это осуществить на расстоянии. Вместе с тем, общее требование о подписании сделки ее сторонами (в данном случае - посредством электронной цифровой подписи (ЭЦП)) ограничивает возможности использования цифровых технологий при заключении сделок в целях повышения мобильности делового оборота в интересах обеспечения его твердости, поскольку, во-первых, требует вовлечения в сферу соответствующих отношений третьих лиц, которые своей деятельностью обеспечивают возможности проставления и проверки подлинности ЭЦП, и в связи с этим во-вторых, исключает использование в данном случае иных электронно-цифровых средств взаимодействия. В связи с этим, следует отметить, что Модельные правила Европейского частного права (DCFR) оперируют понятием «дистанционного взаимодействия в режиме реального времени» в рамках преддоговорных отношений (ст. II.-3:104) и предлагают использование средств информационных технологий при заключении договора без личного взаимодействия (ст.ст. II.-3:105 - II.-3:202).[vii] В частности, эти правила предлагаются для того, чтобы предоставить предпринимателю возможности вступать в договорные отношения с потребителями или иными контрагентами в рамках осуществления им коммерческой деятельности, используя при этом современные информационные технологии. 7. Вышеупомянутые рекомендации и модельные правила DCFR представляют собой важный источник информации относительно того, при каких условиях и в каком порядке могут использоваться «иные определенные формы» сделок, допускаемые в ст. 151 ГК. В данном случае, поскольку формами сделок прямо указываются лишь устная и письменная (простая или нотариальная), к иным определенным формам относятся такие формы взаимодействия и подтверждения, которые, во-первых, предусмотрены законодательством, а во-вторых, используются по воле сторон соответствующего отношения (в том числе, когда они определяют формы сделки самостоятельно соглашением между собой). К таким иным формам, в частности, мы относим те, которые определены через использование грамматических связок «признаются», «считаются» или приравниваются»: то есть когда сделка совершена в иной форме, но это порождает те же самые правовые последствия, как если бы они были совершены в устной или письменной форме, либо нотариально удостоверены (в зависимости от того, какое требование установлено в законе). Еще раз обратим внимание на то, что целесообразность выделения иной определенной формы обусловлено именно тем, что такие иные формы: (а) исполняются за счет иных действий, кроме вербального обмена, и (б) не предполагают обязательности подписания документа, как это требуется при совершении сделок в письменной форме. Как отмечается в вышеупомянутой публикации Ф. Карагусова, в качестве иных можно выделить четыре допустимые казахстанским законодательством и предусмотренные в ГК формы сделок.[viii] 8. Вместе с тем, в условиях современного этапа культурно-технического прогресса и повсеместного внедрения цифровых технологий особое значение приобретает возможность совершения сделок (без риска признания их недействительными по основанию несоблюдения требований к форме сделки) посредством обмена электронными сообщениями или иными документами (либо другими сообщениями) посредством электронных средств коммуникации, исключающих вовлечение в эти отношения третьих лиц. В данном случае основанием для такого вывода является то, что: (а) совершение сделки может осуществляться обменом электронными сообщениями, и (б) что электронная форма (в соответствии с законами об информатизации, архивном деле, электронном документообороте) не обязательно требует использование ЭЦП. 9. В Казахстане понятие электронного сообщения не определено на уровне законов. Но мы обнаружили определение этого понятия на уровне подзаконных актов. Так, в соответствии с п/п.20) п.2 Приказа и.о. Министра по инвестициям и развитию Республики Казахстан под электронным сообщением понимается электронный документ в формате XML, предназначенный для обмена информацией между информационными системами.[ix] Такая дефиниция дает необходимую ясность относительно того, что является электронным сообщением. Однако уже на данном этапе развития информационных технологий и существующих правовых решений по вопросам электронного документооборота в сфере коммерческих сделок представляется необоснованно ограниченным в своем содержании, по крайней мере, в следующих двух аспектах. Во-первых, «электронным сообщением» называют «электронный документ», которым признается документ, в котором информация представлена в электронно-цифровой форме и удостоверена посредством электронной цифровой подписи.[x] Таким образом, электронное сообщение согласно рассматриваемому Приказу неотделимо от электронно-цифровой подписи физических и юридических лиц, что нецелесообразно приравнивает электронное сообщение к электронному документу. Во-вторых, в данном определении имеется жесткая привязка к языку разметки текста XML, в то время как существуют альтернативные языки (к примеру, JSON). В связи с указанными моментами усматривается, что понятие электронного сообщения, закрепленное в рассматриваемом Приказе, является неэффективным и бесперспективным в контексте широкого и низкорискового использования электронной формы для заключения гражданско-правовых договоров. 10. Вместе с тем, существуют иные правовые решения, позволяющие применять их в качестве электронной подписи согласно широкому определению этого понятия(п.150).[xi] В частности, п. 33 Руководства по принятию Типового закона ЮНСИТРАЛ об электронных подписях предусматривает среди таких механизмов собственноручное проставление подписи на цифровом планшете, использование персональных идентификационных номеров и иных методов, таких как нажатием кнопкой мыши в окне «OK».[xii] Более того, существует и классификация цифровых подписей, которые могут использоваться для удостоверения волеизъявления сторон в сделка в зависимости от содержания правовых последствий их использования (неиспользования), предлагаемые в DCFR. В частности, Модельные положения Европейского частного права разделяют: (1) «электронную подпись» как информацию в электронной форме, которая прикреплена или логически связана с другой электронной информацией и служит в качестве способа аутентификации (ст. I. - I:107(3) DCFR) и (2) «квалифицированную электронную подпись», обозначающую электронную подпись и имеющую следующие признаки: (a) имеет уникальную привязку к подписанту, (b) имеет способность идентифицировать подписанта, (c) создана с помощью средств которые используются единолично подписантом, и (d) привязана к информации так, что любое последующее изменение такой информации возможно обнаружить (ст. I. - I:107(4) DCFR). С учетом вышеизложенного, думается, что ЭЦП, выпускаемая в соответствии с требованиями казахстанского законодательства, например, Республикой Казахстан для целей доступа граждан к государственным услугам, обладает квалифицирующими признаками именно квалифицированной электронной подписи. В то же время понятие «электронной подписи», указанной выше, сопоставимо с понятием иных видов электронной подписи (кроме «цифровой подписи»), используемым в упомянутом выше Руководстве по принятию Типового закона ЮНСИТРАЛ. С учетом диспозитивности Гражданского кодекса можно сделать вывод о том, что в Республике Казахстан возможно заключать сделки путем обмена электронными сообщениями, не требующим обязательной аутентификации субъектов посредством именно квалифицированной электронно-цифровой подписи (в том числе, как термин ЭЦП определяется казахстанским законодательством). И тенденции развития не только международного коммерческого права, но гражданского законодательства Казахстана свидетельствуют о правомерности обмена юридически значимой информацией для целей заключения сделок и подтверждения договоров без обязательного использования их сторонами электронной цифровой подписи, выпущенной государством или иным уполномоченным на это субъектом. 11. Думается, что в Казахстане имеется плодородная почва для появления новых для нашей юрисдикции цифровых инструментов. В частности, видится широкая перспектива в использовании цифрового инструмента по заключению сделок посредством специально разработанного мобильного приложения, позволяющего участникам гражданского оборота (а) заключать сделки на согласованных условиях, изменять условия ранее заключенных сделок, расторгать и иным образом фиксировать прекращение или ненадлежащее исполнение сделок, а также (б) иметь всегда доступное и достоверное доказательство заключения сделки, ее исполнения, прекращения, изменения ее условий, которое может использоваться при рассмотрении и разрешении споров между сторонами, в том числе в судах или арбитраже. Юридическая значимость и ценность такого цифрового инструмента обусловливается также тем, чтобы он позволял создавать сделки из предложенного перечня сделок, отправлять его в качестве оферты для получения акцепта от другой стороны, и такой акцепт был бы аналогичен одному из предлагаемых действующими актами ЮНСИТРАЛ механизмов электронной подписи (например, проставлением подписи путем нажатия кнопки «OK»). Не менее важно, чтобы он позволял сохранять всю историю взаимодействия сторон: изменения условий, уведомления о расторжении и т.д., и такая история была всегда доступной сторонам в форме выдаваемой системой по запросу справки, содержащей реквизиты сторон, перечисление условий сделки и временная шкала с зафиксированными событиями, связанными с состоянием сделки и волей сторон. Такое предлагаемое IT-решение для целей доказательства заключения и исполнения гражданско-правовых сделок позволит в полной мере реализовать идеи, закладываемые в содержание Государственной программы «Цифровой Казахстан», презентацию которой уже анонсировали правительственные источники, для целей как «цифровизации» гражданского оборота в целом, так и в качестве дополнительной меры по внедрению цифровых технологий в сфере гражданского судопроизводства и использования альтернативных средств урегулирования споров (в первую очередь, в арбитраже и с использованием медиации). Думается, что широкое восприятие и признание таких новых высокотехнологичных способов установления договорных правоотношений, осуществление односторонних действий правового значения и доказательств существований соответствующих правоотношений не только субъектами оборота, но и также судами и вовлеченными государственными органами поспособствует успеху этой Госпрограммы, по крайней мере, по трем ее направлениям (развитие креативного общества, цифровизация отраслей экономики и переход на про-активное государство) за счет достижения заявляемых в ней целей развития компетенции и навыков для цифровой экономики, внедрения эффективных цифровых решений в деятельность органов государственного управления, правоохранительной системы и судебной власти, а также совершенствования систем электронного и мобильного правительства, оптимизации сферы предоставления государственных услуг.[xiii] 12. Несоблюдение требований к форме сделки является лишь одним из оснований признания сделки недействительной. Наряду с этим сделка может быть признана недействительной, если, к примеру, не соблюдены требования закона, относящиеся к личности субъекта правоотношения (надлежащее лицо, наличие у него требуемой дееспособности), а также к свободе его волеизъявления и содержанию самой сделки (п. 2 ст. 157 ГК). Предлагаемые выше решения не могут дать полные гарантии того, что использующие их лица не будут злоупотреблять своим положением и вводить контрагента в заблуждение относительно своего статуса и правосубъектности. В то же время в отношениях между предпринимателем и потребителем (как и любым иным субъектом, не являющимся предпринимателем) соответствующие риски в силу закона возникают на стороне предпринимателя, что, однако, не означает его беззащитности от недобросовестных действий контрагента. Кроме того, сами цифровые решения задачи обеспечения дистанционного взаимодействия должна предоставлять определенные механизмы перепроверки статуса контрагента и подтверждения его поведения. В любом случае, законодательно допуская применимость новых форм договорных обязательств в целях повышения степени мобильности гражданского оборота, одновременно отказываясь от обязательного вовлечения в процесс использования таких форм третьих лиц, не являющихся участниками обязательства, необходимо законодательно решить вопрос о достаточной идентификации личности каждой стороны соответствующего обязательства и связанных с этим рисков. В этой связи представляется целесообразным включение в состав ГК общего правила о том, что каждая сторона договорного обязательства самостоятельно несет риск того, что идентификация ее контрагента окажется недостаточной. В условиях, когда ГК позволяет участникам гражданского оборота выбирать формы для своих договорных обязательств (кроме случаев законодательного предписания конкретной формы договора), применение такого общего правила представляется справедливым. И, в любом случае, его установление не противоречит общей презумпции добросовестности действий участников гражданских правоотношений (п. 4 ст. 8 ГК), ибо лишь подчеркивает вероятность существования риска (как и в любых иных правоотношениях), связанного с недобросовестными действиями контрагента, но не возлагает на добросовестного участника обязанности проверять личность контрагента под страхом невозможности защитить свои права в случае их нарушения недобросовестным поведением контрагента. Одновременно, в целях сохранения желаемой степени определенности и твердости гражданского оборота при использовании электронной формы (по крайней мере, предпринимателями) для договорных обязательств без вовлечения третьих лиц, не являющихся участниками соответствующих обязательств, в процесс заключения договора, представляется обоснованным также в ГК закрепить норму о том, что любые действия субъекта, адресованные контрагенту, должны приниматься как доказательство вступления этого субъекта в обязательство или его участия в соответствующем обязательстве. Такая норма будет способствовать выработке надлежащей дисциплины, повышению уровня сознательности, разумности и ответственности поведения участников гражданского оборота при осуществлении ими предпринимательской деятельности. 13. В контексте существования риска недействительности договора при нарушении требований к его содержанию, необходимо учитывать, что, в частности, любой договор считается заключенным, когда есть подтверждение о достижении его сторонами соглашения по всем его существенным условиям, определенным законодательством для данного вида договора (п. 1 ст. 393 ГК). Отдельно недействительность договора (по крайней мере, соответствующей его части) может повлечь определение в его содержании условий, которые не могут быть частью договора в силу их несоответствия требованиям закона, или которые направлены на достижение преступной иной заведомо противной основам правопорядка или нравственности цели (ст. 158 ГК). Поэтому любое предлагаемое средство дистанционного взаимодействия должно предусматривать для его пользователей возможность согласовать свою волю по всем существенным условиям соответствующего договора, а также определить дополнительные условия по своему усмотрению, излагаемые в форме электронной оферты (как первоначальной, так и новой), позволяющей ее надлежащий акцепт. Оно также не должно допускать включение в содержание сделки тех условий, которые не допустимы в силу закона. 14. Завершая доклад, еще раз отметим (с учетом того, как термин «электронная форма» отражен в вышеуказанных актах), что допущение законом совершения письменного договора в электронной форме позволяет использование любых электронно-цифровых технологий для выражения воли субъекта на совершение сделки и собственно совершения сделки. При этом требование о подписании письменного договора или иного оформляющего сделку документа сводит использование электронной формы письменной сделки к обязательности создания электронного документа и его подписания электронно-цифровой подписью. Это существенно ограничивает возможности развития в связи с тем, что в соответствующие отношения вовлекается сторонний субъект, обеспечивающий предоставление и подтверждение подлинности ЭЦП, а также ввиду имеющихся сложностей технического характера в связи с использованием ЭЦП. Поэтому, наиболее предпочтительным было бы исключить обязательность ЭЦП при использовании электронной формы договора, оставив решение вопроса о ее использовании в каждом конкретном случае на свободное усмотрение субъектов соответствующей сделки. При такой ситуации предоставленная в п. 1 ст. 153 ГК возможность подтверждать совершение, содержание или исполнение сделки иными доказательствами позволит еще в бОльшей степени обеспечить мобильность и твердость делового оборота посредством иных цифровых технологий, не предполагающих использование ЭЦП, но с достаточной степенью достоверности подтверждающих волеизъявление участников сделки и/или согласованность их волеизъявлений на совершение сделки согласно соответствующим условиям. В частности, такие технологии представляются вполне применимыми в случаях электронной оферты и ее акцепта также в электронной форме (как это допускается в ст. 397 ГК). __________________
Доложено на Международной научно-практической конференции «Последние тенденции в обязательственном праве» (Кишинев, 4 - 5 октября 2018 г.)
[i] См. Карагусов Ф. О значении и последствиях несоблюдения требований к форме гражданско-правового договора в современных правопорядках. / Гражданское-право: современные проблемы науки, законодательства, практики: Сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Евгения Алексеевича Суханова. - М.: Статут, 2018. - 640 с. С. 268 - 305. [ii] См. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть) / принят Верховным Советом Республики Казахстан (ВС РК) 27 декабря 1994 г. и введен в действие в соответствии с постановлением ВС РК от 27 декабря 1994 г. № 269-XII, первоначально опубликован в: Ведомости Верховного Совета Республики Казахстан, 1994 г., № 23-24 (приложение); действующая редакция: Электронный ресурс: ПАРАГРАФ. - Режим доступа: http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061. - Дата доступа: 06.07.2018. [iii] См. Закон Республики Казахстан от 24 ноября 2015 г. № 419-V «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам информатизации» / первоначально опубликован в: «Казахстанская правда» от 26 ноября 2015 г. № 227 (28103); действующая редакция: Электронный ресурс: ПАРАГРАФ. - Режим доступа: http://online.zakon.kz/. - Дата доступа: 06.07.2018. [iv] См. Закон Республики Казахстан от 22 декабря 1998 г. № 326-I «О Национальном архивном фонде и архивах», с изменениями и дополнениями. / первоначально опубликован в: «Казахстанская правда» от 29 декабря 1998 года № 244 (22715); действующая редакция: Электронный ресурс: ПАРАГРАФ. - Режим доступа: http://online.zakon.kz/. - Дата доступа: 06.07.2018. [v] См. ЗаконРеспублики Казахстан от 7 января 2003 г. № 370-II «Об электронном документе и электронной цифровой подписи», с изменениями и дополнениями. / первоначально опубликован в: Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., № 1-2, ст. 1; действующая редакция: Электронный ресурс: ПАРАГРАФ. - Режим доступа: http://online.zakon.kz/. - Дата доступа: 06.07.2018. [vi] См. СТ РК ГОСТ Р 52292-2007 «Технологии информационные. Электронный обмен информацией. Термины и определения» (ГОСТ Р 52292-2004, IDT) / Электронный ресурс: ПАРАГРАФ (по подписке). - Дата доступа: 06.07.2018. [vii] См. Модельные правила европейского частного права / Пер. с англ.; Науч. ред. Н.Ю. Рассказова. - М.: Статут, 2013. - 989 с. С. 129 - 141. [viii] См. Карагусов Ф.С. Цит. соч. С. 300 - 301. [ix] См. Приказ и.о. Министра по инвестициям и развитию Республики Казахстан от 28 января 2016 года № 104 «Об утверждении Правил интеграции шлюза «электронного правительства», платежного шлюза «электронного правительства» с информационными системами». / «Казахстанская правда» от 26 ноября 2015 г. № 227 (28103). [x] См. Закон Республики Казахстан от 7 января 2003 г. № 370 «Об электронном документе и электронной цифровой подписи», с изменениями и дополнениями. / «Казахстанская правда» от 10 января 2003 года № 8 (23947); действующая редакция: Электронный ресурс: ПАРАГРАФ. - Режим доступа: http://online.zakon.kz/. - Дата доступа: 06.07.2018. [xi] См. Конвенция Организации Объединенных Наций «Об использовании электронных сообщений в международных договорах» (Нью Йорк, 2007 г.), с Пояснительной запиской Секретариата ЮНСИТРАЛ (п. 150; с. 52)). / Электронный ресурс. - Режим доступа: http://www.uncitral.org/pdf/russian/texts/electcom/06-57454_Ebook.pdf- Дата доступа: 06.07.2018. [xii] См. Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронных подписях и Руководство по его принятию 2001 г. / Нью Йорк, 2002 (с. 28). Электронный ресурс. - Режим доступа: http://www.uncitral.org/pdf/russian/texts/electcom/ml-elecsig-r.pdf - Дата доступа: 06.07.2018. [xiii] См. МИА «Казинформ»: Программу «Цифровой Казахстан» презентуют в сентябре 25.08.2017. / Электронный ресурс:- Режим доступа: http://www.zakon.kz/4874861-programmu-tsifrovoy-kazahstan.html - Дата доступа: 25.08.2017.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |