|
|
|
Участие государства в гражданских правоотношениях:
К.М. Ильясова, главный научный сотрудник Научно-исследовательского института частного права Казахского гуманитарно-юридического университета, доктор юридических наук
Необходимость совершенствования законодательства Республики Казахстан об участии государства в гражданско-правовых отношениях связано с тем, что на данном этапе развития законодательства стройной непротиворечивой системы правового регулирования отношений с участием государства в Казахстане не создано. Вопросы участия государства в указанных отношениях и отказа от иммунитета в сфере частно-правовых отношений при сохранении иммунитета государства в области осуществления им публичных функций в соответствии с Концепцией правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 г. требуют дальнейшей проработки. Основные направления совершенствования законодательства в рассматриваемой сфере, на наш взгляд, обусловлены рядом факторов, в том числе необходимостью устранения противоречий в решении вопроса о субъектах права государственной собственностью, видах государственной собственности, и субъектах (органах), которые могут представлять государство в гражданских правоотношениях; смешением публично-правовых и частно-правовых интересов при регулировании отношений с участием государства; игнорированием гражданско-правовой природы отношений с участием государства и закрепление норм, которые не могут быть обоснованы спецификой субъекта, объекта и обеспечиваемых государством интересов. 1). Вопрос о субъектах и видах государственной собственности является одним из важнейших концептуальных вопросов, регулирование которого имеет противоречивый характер, что не позволяет придать соответствующим отношениям необходимой определенности. В пункте 1 статьи 1 ГК РК предусмотрено, что участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются как государство, так и административно-территориальные единицы. Из аналогичных же положений исходят статьи 111, 112 и 114 ГК РК. В статье 192 ГК РК видами государственной собственности признаются республиканская и коммунальная собственность. Деление собственности на государственную и частную вытекает из пункта 1 статьи 6 Конституции РК. При этом Конституция не использует применительно к указанным категориям понятия «форма» или «вид» собственности. Из изложенной конституционной нормы следует, что, помимо государственной и частной собственности, другой собственности в Республике Казахстан не может быть. В научной литературе чаще всего деление собственности на государственную и частную рассматривается как разграничение двух форм собственности. Концепция правовой политики в пункте 2.4 также применительно к делению собственности на частную и государственную использует термин «форма собственности». В этой связи, закономерно возникает вопрос о том, что является основанием для разграничения форм собственности. Наиболее распространенной является точка зрения, высказанная многими исследователями, о единстве права собственности и разграничении субъектов права собственности[1]. Наряду с изложенным, существует мнение о том, что классификация форм собственности по субъектному признаку не является единственно возможной. Так, по утверждению Ю.К. Толстого, различие форм права собственности не сводится к различию в субъектах[2]. В казахстанской литературе иные классификационные признаки, например, применены в отношении такой формы собственности как кондоминиум[3]. Применительно к кондоминиуму применение иных классификационных признаков обосновано, поскольку в указанной форме собственности сочетается раздельная (индивидуальная) собственность на отдельные жилые и нежилые помещения с общей собственностью на общее имущество. Вместе с тем, мы полагаем, что деление на государственную и частную собственность в Конституции РК связано с субъектами права собственности. Государственная собственность, в этой связи, указывает на принадлежность имущества государству. На основании статей 1 и 2 Конституции РК может быть сделан вывод о том, что единственным субъектом права государственной собственности является Республика Казахстан. В связи с изложенным, возникает вопрос, если Конституция РК признает только государственную и частную собственность, то могут ли административно-территориальные единицы, наряду с государством, признаваться самостоятельными субъектами права государственной собственности, или коммунальная собственность указывает на уровень государственного управления единой государственной собственностью. Такой вопрос возникает в связи с тем, что: 1) в отличие от пункта 1 статьи 6 Конституции РК, предусматривающем деление собственности только на государственную и частную, в подпункте 2 пункта 2 статьи 87 к ведению местных исполнительных органов отнесено управление коммунальной собственностью; 2) статьи 111-114, 192 ГК РК признают субъектами государственной собственности как Республику Казахстан, так и административно-территориальные единицы. Между тем, анализ норм Конституции РК показывает, что она не содержит норм о республиканской собственности. В статьях 6, 66 речь идет о государственной собственности. В этой связи возникает вопрос о том, в какой мере обосновано деление государственной собственности на республиканскую и коммунальную и, соответственно, выделение двух субъектов гражданских правоотношений, Республики Казахстан и административно-территориальной единицы. Мы полагаем, что поскольку в ст. 6 Конституции РК предусматривается деление собственности только на государственную и частную, то коммунальную собственность необходимо рассматривать как государственную. Исходя из того, что понятия «государственная собственность» и собственность Республики Казахстан - это одно и тоже, мы полагаем, что коммунальная собственность - это тоже собственность Республики Казахстан. В этой связи мы полагаем, что деление государственной собственности на республиканскую и коммунальную это не вопрос об определении субъекта права собственности. И республиканская собственность, и коммунальная собственность, на наш взгляд, принадлежат государству, то есть Республике Казахстан. На основании изложенного мы полагаем, что деление в проекте Закона «О государственном имуществе» государственного имущества на республиканскую и коммунальную также не является способом определения субъекта права собственности, поскольку собственник один - Республика Казахстан. Мы считаем, что деление государственной собственности на республиканскую и коммунальную это определение уровней управления единой государственной собственностью. В отличие от Казахстана, в Российской Федерации Конституция (статья 8) и ГК РФ (статья 212) формами собственности признаются государственная, частная и муниципальная. В Казахстане в интересах развития административно-территориальных единиц и исключения коммунального имущества из состава имущества Республики Казахстан, возможно, необходимо выделение, помимо Республики Казахстан, и такого субъекта права собственности как административная единица, но для этого, мы полагаем, что необходимо в Конституции РК предусмотреть норму о таких видах (формах) собственности как собственность Республики Казахстан, коммунальная собственность и частная собственность. С учетом того, что в состав имущества входят имущественные права, вероятно, более целесообразным, как это сделано в проекте Закона РК «О государственном имуществе», использование понятия не собственность, а «имущество». 2). Концепция правовой политики признает необходимым оптимизировать соотношение между гражданским правом и другим и отраслями права с учетом публично-правовых и частно-правовых интересов, определив при этом, что отношения, затрагивающие вопросы национальной безопасности, относятся к сфере публично-правовых отношений и не могут регулироваться договорно-правовыми методами. В сфере гражданско-правового регулирования изложенные может иметь ряд правовых последствий. В частности, означает ли это, что вопросы возникновения, изменения, прекращения и обременения прав на стратегические объекты, будут решаться, например, на основании норм административного права. Так, например, в п. 1 ст. 193-1 ГК РК предусмотрено, что стратегическим объектом является имущество, имеющее социально-экономическое значение для устойчивого развития казахстанского общества, владение и (или) пользование и (или) распоряжение которым будут оказывать влияние на состояние национальной безопасности Республики Казахстан. Наряду с указанным, Законом РК от 27 января 1996 г. «О недрах и недропользовании» (далее - Закон о недрах) вводится понятие «участки недр (месторождений), имеющих стратегическое значение». Перечень таких участков утвержден постановлением Правительства Республики Казахстан от 13 августа 2009 года № 1213. Национальными интересами также обосновывается в п.п. 4 ст. 41-6 Закона о недрах основания отказа в праве участия в конкурсе, в случае если предоставление заявителю права недропользования повлечет за собой несоблюдение требований по обеспечению национальной безопасности страны, в том числе в случае концентрации прав в рамках контракта и (или) концентрации прав на проведение операций в области недропользования. Анализируемая редакция Концепции правовой политики для указанного случая также может означать, что конкурс, который относится к договорному методу регулирования отношений, не может проводиться, если объектом конкурса являются участки недр (месторождений), имеющие стратегическое значение, так как нельзя разделить между собой отношения по проведению конкурса и отказу в праве участия в конкурсе, поскольку последние часть первых. Между тем, в Казахстане в настоящее время сложилась ситуация, когда ряд объектов, признанных стратегическими в соответствии с постановлением Правительства Республики Казахстан от 30 июня 2008 года № 651, находятся в частной собственности. Например, негосударственным субъектам принадлежат признанные стратегическими согласно перечню акции и доли участия в некоторых компаниях, магистральные нефтепроводы и газопроводы, имущественные комплексы международных аэропортов и др. Запрет на регулирование отношений, затрагивающих вопросы национальной безопасности, договорно-правовыми методами, в отношении стратегических объектов, находящихся в частной собственности (ином вещном или обязательственном праве) может означать только запрет на их отчуждение, обременение, приобретения прав на них на основании договора. Между тем, мы считаем, что запрет на заключение договоров в отношении таких объектов противоречит Конституции Республики Казахстан (пункты 1 и 3 ст. 26, ст. 39). Полагаем, что договорные методы регулирования отношений, возникающих при приобретении, отчуждении, обременении стратегических объектов, находящихся не только в частной, но и в государственной собственности, никак не могут свидетельствовать о посягательствах на конституционный строй, охрану общественного порядка, прав и свобод человека, здоровья и нравственности населения. На основании изложенного, мы полагаем, что запрет на регулирование отношений, затрагивающих вопросы национальной безопасности, договорно-правовыми методами, в отношении стратегических объектов, находящихся в частной собственности (ином вещном или обязательственном праве) нарушают конституционные права. Что касается таких объектов, принадлежащих государству, оно может ввести исключительно административные методы регулирования соответствующих отношений, но только, если отношения складываются между субъектами государственной собственности и государственного управления. Если же речь идет об отношениях с участием частных субъектах, в том числе в отношениях, складывающихся с государством (при предоставлении права недропользования, при отчуждении стратегических объектов и др.), то в регулировании таких отношений никак нельзя исключить договорный метод. Это подтверждают нормы действующего законодательства о предоставлении права недропользования путем заключения контракта на недропользование, приоритетном праве государства на приобретение на основании договора стратегических объектов, находящихся в частной собственности и др. На основании изложенного, мы полагаем, что положение Концепции правовой политики о запрете регулирования договорно-правовыми методами всех отношений, затрагивающих вопросы национальной безопасности, не только противоречит правовой природе отношений с участием физических лиц и негосударственных юридических лиц, нарушают права обладателей стратегических объектов, которых такая позиция лишает права совершать сделки в отношении таких объектов, в том числе под контролем государства путем получения разрешения Правительства Республики Казахстан, но сложившейся практике регулирования отношений, возникающих в отношении стратегических объектов. В этой связи, считаем, от такого направления регулирования отношений в отношении стратегических объектов необходимо отказаться путем внесения изменений в Концепцию. 3). Одной из проблем правового регулирования гражданских правоотношений с участием государства мы видим в том, что нормы специального законодательства при регулировании отношений, имеющих гражданско-правовую природу, отступают от основных начал и методов гражданско-правового регулирования. При этом такое отступление нельзя никак обосновать особенностями государства как участника таких отношений, особенностями объектов, принадлежащих государству, или необходимостью обеспечения публичных интересов. В качестве примеров таких противоречий можно привести нормы Закона РК от 13 мая 2003 г. «Об акционерных общества» (статьи 1, 34) и Закона от 13 февраля 2009 г. «О Фонде национального благосостояния» (статьи 1 и 5), которые объявляют акции и доли участия в юридическом лице объектами права государственной собственности, в то время как на основании анализа норм ГК РК (статьи 115, 129, 139 и др.) и Закона РК от 22 апреля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью» (статья 28) можно сделать однозначный вывод о том, что указанные объекты имеют обязательственно правовую природу. Противоречивый подход законодателя в определении правовой природы имущества, которое принадлежит государству и иным участникам гражданских правоотношений, создает неопределенность не только в правовой природе имущества, но и в правовой природе отношений, возникающих с их участием. Общеизвестно, что правовой режим вещных и обязательственных прав, в том числе способы их защиты имеют существенные различия. Указанные противоречия создают также неопределенность в регулировании отношений с участием иностранного элемента, в частности при определении норм, подлежащих применению в отношении акций или долей участия в иностранных компаниях (см. ст. 1114 ГК РК), в том числе в тех случаях, когда такие компании являются недропользователями в Казахстане. Из изложенного следует, что если правовая природа объектов, входящих в состав государственного имущества, определяется противоречиво, то, соответственно, правовой режим такого имущества также нельзя признать определенным. В этой связи одним из направлений совершенствования законодательства Республики Казахстан об участии государства в гражданско-правовых отношениях нам видится в приведении в соответствие с истинной правовой природой объектов, входящих в состав государственного имущества, норм, определяющих правовую природу таких объектов, в том числе акции и долей участия в юридических лицах. Другим случаем, когда законодательство, регулирующее гражданско-правовые отношения с участием государства, демонстрирует иной подход, который нельзя обосновать спецификой таких отношений, это нормы об одностороннем расторжении договоров с участием государства, одностороннем изменении условий такого договора. Так, в пункте 4 статьи 21 Закона РК от 7 июля 2006 г. «О концессиях» предусмотрено, что договор концессии может предусматривать условие концедента в одностороннем порядке изменить условия или расторгнуть договор в интересах общества и государства, при этом договор должен включать исчерпывающий перечень таких условий, в том числе, когда такие действия совершаются в целях обеспечения национальной и экологической безопасности, здравоохранения и нравственности. В Законе РК от 27 января 1996 г. «О недрах и недропользовании» также предусмотрены процедура внесудебного одностороннего расторжения контракта компетентным органом и одностороннего отказа от исполнения контракта компетентным органом по инициативе Правительства (статьи 45-2 и 45-3). При этом в обоих случаях речь идет о внесудебном прекращении действия договора. Расторжение осуществляет компетентный орган по своей инициативе, а отказ от исполнения - по инициативе Правительства. В настоящее время Парламент РК рассматривает проект Закона «О недрах и недропользовании», который не только не решил всех проблем, но и ужесточил нормы о прекращении действия контракта на недропользование компетентным органом. ГК РК, в отличие от изложенных норм, не допускает расторжение договора во внесудебном порядке. Согласно ст. 401 ГК РК договор расторгается по соглашению сторон или в судебном порядке. Во внесудебном порядке осуществляется не расторжение договора, а односторонний отказ от договора в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, иными законодательными актами или соглашением сторон (пункт 1 статьи 404). Последствием отказа от договора также является его расторжение (пункт 3 статьи 401 ГК РК), однако для участников гражданского правоотношения важными являются не только последствия, но и процедура прекращения действия договора, поскольку при судебной процедуре расторжение договора не ставится в зависимость от усмотрения только одной из сторон. Мы полагаем, что процедура расторжения договора или отказа от договора не должна зависеть от того, кто является стороной договора, государство или частное лицо. Главным является вопрос об основаниях, по которым допускается односторонний отказ государства от договора. В этой связи, мы считаем, в Законе о недрах и недропользовании расторжение договора компетентным органом в одностороннем порядке необходимо отнести к отказу от договора. Что касается оснований для такого отказа, то мы считаем, что нельзя признать обоснованными основания, предусмотренные как в действующем Законе о недрах, так и в проекте Закона о недрах, а именно такие как (1) совершение недропользователем в течение календарного года более двух существенных нарушений обязательств; (2) если действия недропользователя при проведении операций по недропользованию в отношении участков недр (месторождений), имеющих стратегическое значение, приводят к изменению экономических интересов Республики Казахстан, создающему угрозу национальной безопасности. При расторжении контракта на недропользование по указанным основаниям одна из сторон контракта, а именно государство, дает оценку существенности нарушения и изменения экономических интересов Республики Казахстан. Полагаем, что только суд может определить, является ли нарушение существенным и изменились ли экономические интересы государства в результате действий недропользователя. Отнесение указанного к правам компетентного органа не только свидетельствует о неравенстве сторон, но создает условия для коррупций. В этой связи, мы считаем, что при совершенствовании законодательства об участии государства в гражданских правоотношениях необходимо учитывать, что одна из сторон договора не может быть субъектом оценки поведения другой стороны. Это должен делать суд. К основаниям для отказа государства от договора можно отнести, например, банкротство контрагента, когда судебная процедура расторжения договора, в силу продолжительности процедур банкротства, может повлечь более серьезные негативные последствия для государства. В договоре стороны могут договориться и об иных основаниях. Что касается внесудебного одностороннего изменения условия договора концессии, то считаем, что данные положения противоречат гражданско-правовой природе договора концессии, ставит стороны в неравное положение и не могут быть обоснованы такими основаниями как обеспечение национальной и экологической безопасности, здравоохранения и нравственности. В этой связи нами при предложено исключить из Закона о концессиях норму об одностороннем изменений концедентом условий договора концессии. 4). Наряду с выше изложенными, существует ряд вопросов, более частных, но не менее важных для участников гражданских правоотношений и требующих разрешения. Отсутствие или противоречивость законодательного разрешения таких вопросов создает неопределенность в возникающих отношениях, не позволяет определить их правовую природу и, соответственно, эффективно защитить права участников. К более частным факторам, являющимся предметом наших исследований, и имеющим не менее важное значение при определении направлений совершенствования законодательства об участии государства в гражданско-правовых отношениях, мы относим: 1) противоречивый подход законодателя при определении понятия права «недропользования» и его субъектного состава; 2) геометрический подход в определении понятия «недра», что влечет неопределенность при разграничении прав на недра, принадлежащих государству, и прав на земельные участки, находящихся в частной собственности; 3) неопределенность правовой природы права ограниченного пользования таким государственным имуществом как недра земли, не переданных в недропользование, а также нераспределенными землями, при таких способах использования как прокладка коммуникационных линий, прохода, проезда и т.д., поскольку действующее законодательство допускает установление сервитутов только в отношении индивидуально-определенных участков недр и земельных участков и др. Так, противоречат друг другу нормы Закона о недрах, в которых дается определение понятия «право недропользование» и предусмотрены положения о субъектах и режиме нескольких прав недропользования в отношении одного участка недр. Так, в Законе о недрах 1996 г. прямо не предусмотрено, что один и тот же участок недр (одна и та же контрактная территория) может быть предоставлен разным недропользователям для различных видов недропользования или добычи (разведки) разных видов полезных ископаемых. В то же время в подпункте 6 пункта 1 ст. 63 Закона о недрах 1996 г. установлено, что недропользователь обязан не препятствовать другим лицам проводить любые виды работ, в том числе разведку и добычу других природных ресурсов. Из изложенного вытекает, что возможно два раздельных права недропользования на один и тот же участок недр, но для различных целей. Например, один и тот же участок недр одному лицу может быть предоставлен для добычи одного полезного ископаемомого, а другому - для другого или для разведки. В отличие от изложенных норм Закона о недрах 1996 г, в проекте Закона о недрах и недроопльзовании вопрос о том, возможно ли установление в отношении одной и той же контрактной территории два и более разных видов права недропользования, которые носят раздельный характер, регулируется более определенно. Так, в ст. 68 Законопроекта предусмотрено, что в случае проведения в пределах одной контрактной территории операций по недропользованию двумя или более недропользователями по разным контрактам, порядок ведения работ в пределах контрактной территории определяется соглашением между такими недропользователями. Из изложенного следует, что на одну и ту же контрактную территорию возможно установление права недропользования двух и более недропользователей, в том числе на основании разных контрактов. Законопроект при этом предусматривает правила об установлении приоритетов между несколькими правами недропользования в случае, если недропользователи не договорятся о порядке ведения работ в пределах контрактной территории. Вместе с тем, в определении понятия права недропользования, данного в ст. 1 проекта Закона о недрах и недропользовании указывается, что право недропользования это право владения и пользования недрами, предоставленное недропользователю в соответствии с настоящим Законом. При этом, как показал анализ, объектом права недропользования, за исключением добычи общераспространенных полезных ископаемых для собственных нужд, признается участок недр. Участки недр согласно ст. 68 проекта Закона входят в состав контрактной территории. В проекте Закона нет определений понятий «владение» и «пользование». Согласно п. 2 ст. 188 ГК РК право владения представляет собой юридически обеспеченную возможность осуществлять фактическое обладание имуществом, а право пользования представляет собой юридически обеспеченную возможность извлекать из имущества его полезные естественные свойства, а также получать от него выгоды. Выгода может выступать в виде дохода, приращения, плодов, приплода и в иных формах. Из изложенного можно сделать вывод о том, что при установлении двух и более прав недропользования в отношении одной и той же контрактной территории право владения и пользования принадлежит каждому недропользователю. Между тем, на наш взгляд, владение имуществом одного лица должно устранять владение этим же имуществом другого лица. Так, в казахстанской научной литературе неоднократно обосновывался взгляд о том, что право недропользования является вещным правом[4]. Дефиниция права недропользования через категории вещных правомочий (владения и пользования) позволяет сделать вывод о вещно-правовой природе данного права, признаваемой законодательной конструкцией. Более того, ГК РК право недропользования прямо называет вещным правом (п. 2 ст. 541). В юридической доктрине существует широкий и узкий подход в определении понятия вещного права и его видов.[5] Разделяя широкий подход и определяя свою позицию по вопросу о понятии, признаках и перечне вещных прав, мы считаем, что правомочие владения одного недропользователя в отношении такого индивидуально определенного объекта как участок недр, должно отстранять других лиц от владения тем же объектом (частью объекта), если речь идет не о совместном, а раздельном праве недропользовании. Вместе с тем, мы считаем, что существование двух и более прав недропользования в пределах одной контрактной территории в некоторых случаях целесообразно и такую возможность нельзя исключить. Однако, в таких случаях раздельное владение нескольких лиц одним и тем же участком недр, как мы полагаем, не может возникнуть с учетом признаваемого правом понятия «владение» как юридически обеспеченной возможностью осуществлять фактическое обладание имуществом. Изложенное, на наш взгляд, может свидетельствовать о том, что определение права недропользования через категорию «владения» противоречит концепции вещных прав и требует пересмотра. Одним из вариантов решения вопроса, на наш взгляд, является признание права недропользования ограниченным вещным правом, предоставляющим его обладателю право пользования частью недр и (или) проведение операций по недропользованию в установленном порядке. В связи с изложенным, мы считаем, что в настоящее время актуальным вопросом правового регулирования недропользования в Казахстане, требующим законодательного разрешения, является вопрос о правовой природе права недропользования как вещного права, а также определение его места в системе таких прав. Другим нерешенным вопросом, требующим законодательного разрешения мы признаем вопрос о соотношении прав на земельные участки, находящиеся в частной собственности или землепользовании, и прав на недра, находящиеся в государственной собственности. В законодательстве РК земельным участком признается выделенная в замкнутых границах часть земли, закрепляемая в установленном настоящим Кодексом порядке за субъектами земельных отношений (п. 21 ст. 12 Земельного кодекса РК), а недрами - часть земной коры, расположенная ниже почвенного слоя, а при его отсутствии - ниже земной поверхности и дна морей, озер, рек и других водоемов, простирающаяся до глубин, доступных для проведения операций по недропользованию с учетом научно-технического прогресса (ст. 1 Закона о недрах). В Казахстане строительство определенных подземных сооружений формально юридически также является формой недропользования (хранилищ для нефти и для газа и инженерных сооружений для захоронения радиоактивных отходов, вредных веществ и сточных вод) (п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 10 Закона РК недрах). Основанием возникновения права недропользования в указанных случаях является контракт. При строительстве других подземных сооружений заключения контракта на недропользование не требуется. Таким образом, в РК ниже почвенного слоя строятся не только те объекты, на строительство которых требуется заключение контракта на недропользование. Например, ниже почвенного строя строятся такие объекты как метрополитен, подземные гаражи, подземные торговые ряды, подвалы, фундаменты домов и т.д. Однако, отсутствие необходимости заключения контракта при строительстве некоторых подземных объектов мы не рассматриваем как законодательное исключение такого использования недр из понятия недропользования. Скорее всего, это право недропользования, основанием возникновения которого является не контракт на недропользование, а иные юридические факты (юридический состав). Это касается объектов, которые строятся ниже поверхности земли, которая не принадлежит собственнику подземных объектов. При этом строительство подземных объектов не обусловлены функциями поверхности земли. Вместе с тем нам представляется, что использование части земной коры ниже почвенного слоя в соответствии с целевым назначением земельного участка не должно рассматриваться как недропользование. В противном случае для строительства фундаментов, холодильников, колодцев, подвалов и других подземных объектов собственникам земельных участков (землепользователям) потребовалось бы заключение контракта на недропользование. Законодатель не требует заключения контракта в указанных случаях. В связи с изложенным, мы считаем, что требует пересмотра геометрический подход в определении понятия «недра», предусмотренный в Законе РК о недрах, что позволит устранить неопределенность в соотношении земельных прав частных лиц и прав государства на недра. Другим актуальным вопросом является вопрос о сервитутах с участием государства. Законодательство РК в правовом регулировании сервитутов исходит из того, что объектом сервитутов могут быть только сформированные земельные участки и участки недр, предоставленные в недропользование. Если же возникает право ограниченного целевого пользования нераспределенной землей или недрами земли, не переданными в недропользование, соответственно, для проезда, прохода, проведения воды, прокладки трубопроводов и других линейных объектов, то изложенное означает, что такое право пользования не является сервитутом. Мы предполагали, что возможно в рамках сервитутных прав использование участка недр или недр, не сформированных в участки недр, в тех случаях, когда для их ограниченного и целевого использования не требуется приобретения права недропользования, например, для строительства подземных гаражей, проходов, трубопроводов и других объектов, не связанных с разведкой или добычей. Нераспределенную землю, принадлежащую государству, мы также признаем возможным объектом сервитутов, в том числе для прохода, проезда, прокладки трубопроводов, кабеля и т.д.. Однако, законодательство РК не признает землю и недра объектом сервитута, что является, на наш взгляд, одной из причин существующей неопределенности в правовой природе отношений по пользованию указанным имуществом. Таким образом, мы считаем, что в целом концепцию сервитутных прав в отношении государственного имущества нельзя признать разработанной. Все изложенное свидетельствует о том, что вопросы правового регулирования отношений с государством, относящихся к сфере регулирования гражданского права и имеющих важное значение не только для государства, но и других субъектов гражданских правоотношений, требуют дальнейших исследований и законодательного разрешения.
_________________________________________ [1] Становление и развитие гражданского законодательства Республики Казахстан. Сулейменов М.К. - Алматы, 2006. С. 169; Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России.- М., 1996 г. С. 24; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. - М.: Дело, 2000. С. 163; [2] Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого: В 3-х т.- М.: Проспект, 1999.- Т.1. С. 345 [3] Кусаинова А.К. Кондоминиум как форма собственности: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук.- Алматы, 2005. С. 12 [4] Вещные права в Республике Казахстан / Отв. ред. член-корреспондент Академии наук Республики Казахстан, доктор юридических наук М.К. Сулейменов. - Алматы: «Жетi жарғы», 1999, С. 34-35 [5] Вещные права в Республике Казахстан / Отв. ред. член-корреспондент Академии наук Республики Казахстан, доктор юридических наук М.К. Сулейменов. - Алматы: «Жетi жарғы», 1999, С. 21-22; Диденко А.Г. О понятиях «право оперативного управления» и «право хозяйственного ведения» и их законодательном отражении // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Вып. 15. - Алматы: ЮРИСТ, 2003 г., С. 60-63; Скрябин С.В. Гражданско-правовые проблемы понятия вещного права. Автореф.… дис. канд. юрид. наук. 12.00.03. Алматы, 1998. С. 9.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |