|
|
|
Верховный Суд: каждый должен заниматься своим делом
Часть 3
Токсан Шиктыбаев, доктор юридических наук, генеральный директор Исследовательского института права и профессионального обучения
Часть третья
Смотрите части первую и вторую
Во второй части настоящий статьи были рассмотрены два небольших вопроса: а) законотворческие аспекты проблемы нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан (далее - нормативные постановления); и б) противоречивость нормативных постановлений и иные их недостатки. Здесь в их продолжение и развитие идет размышление: в) о правовой природе нормативного постановления Верховного Суда; и г) о некоторых мировоззренческих (философских) аспектах этой проблемы. Как известно, всякий закон при его применении требует определенного толкования, нормативные постановления как раз и направлены на разъяснение норм законодательства, обеспечение единообразия в восприятии и применении этих норм в судебной практике. В этом нас убеждают и отдельные судьи Верховного Суда, когда пишут, что Верховный Суд принимает нормативные постановления по тем нормам права, которые вызывают у судов определенные затруднения, ошибки и неверное толкование в ходе их применения. Поэтому вновь принятые нормы права, как правило, проходят апробацию, то есть реализуются в судебной практике, и после этого с учетом возникших проблем в толковании разрабатывается нормативное постановление /3/. В предыдущей части статьи, на конкретных примерах (анализе) трех нормативных постановлений было показано, что на практике это не всегда так, были высвечены противоречия постановляющей части нормам закона, названию и фабуле этого же постановления, а также и другие недостатки нормативных постановлений. В своем выступлении по итогам 2017 г. председатель Верховного Суда обозначил свою позицию касательно нормативных постановлений /4/ и показал: а) что он владеет ситуацией, которая сложилась достаточно критично; б) воспринимает альтернативные мнения; в) и главное, что он воспринимает правовой статус Верховного Суда и природу нормативных постановлений в соответствии с Конституцией - предлагает оперативно выходить с предложениями по устранению выявленных пробелов законодательства в Парламент. С другой стороны, - некоторыми судьями и практикующими юристами в последние годы высказывалась и обосновывалась иная позиция, согласно которой Верховный Суд может и должен выполнять законотворческие функции. Это мировоззрение, которое требует серьезного внимания и осмысления. В этой связи представляется необходимым рассмотреть существующую проблему с мировоззренческой (философской) позиции.
О правовой природе нормативного постановления Верховного Суда
Профессор М.К. Сулейменов справедливо отмечает, что нормативные правовые акты необходимо классифицировать на следующих два вида: 1) нормативные правовые акты законодательных и исполнительных государственных органов; 2) нормативные правовые акты Конституционного Совета РК и Верховного Суда РК - интерпретационные нормативные правовые акты /5/. Однако, как было показано в предыдущей части, Конституция четко отделяет нормативные постановления Верховного Суда от нормативных правовых актов. В развитие выше обозначенного подхода М.К. Сулейменова, считаю, что для решения этого вопроса необходимо подняться выше - к принципу разделения власти и правовому статусу Суда (Верховного Суда). Согласно Конституции, государственная власть в Республике едина, осуществляется на основе Конституции и законов в соответствии с принципом ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви и взаимодействия между собой с использованием системы сдержек и противовесов (п. 4 ст.3). В развитие этой нормы п. 1 с. 76 Конституции устанавливает: «Судебная власть… имеет своим назначением… обеспечение исполнения Конституции, законов, иных нормативных правовых актов, международных договоров Республики». Далее. Конституционный закон о судебной системе и статусе судей определяет: «Судебная власть осуществляется посредством гражданского, уголовного и иных установленных законом форм судопроизводства» (п.2 ст.1). Касательно статуса Верховного Суда, то он вытекает из ст. 17 данного Конституционного закона, в котором сказано: «1. Верховный Суд является высшим судебным органом по гражданским, уголовным и иным делам, подсудным местным и другим судам, осуществляет функции кассационной инстанции по отношению к ним и дает разъяснения по вопросам судебной практики посредством принятия нормативных постановлений. 1) рассматривает судебные дела и материалы, отнесенные к его подсудности; 2) изучает судебную практику и по итогам ее обобщения рассматривает вопросы соблюдения законности при отправлении правосудия судами Республики; 3) принимает нормативные постановления». Здесь я специально подробно привожу нормы законодательства, чтобы наглядно показать, что система права Казахстана: а) четко определяет правовую природу судебной власти как института, обеспечивающего исполнение законодательства; б) четко ограничивает правовой статус Верховного Суда как органа государственной власти, осуществляющего правосудие и только вытекающие из этой функции задачи, в том числе дающие разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 81 Конституции, ст. 17 Конституционного закона о судебной системе и статусе судей, п. 3 ст. 5 Закона о правовых актах); в) не дает право судебной власти и Верховному Суду осуществлять иную деятельность, в том числе законотворческую - функции законодателя. Из этого следует, что сфера действия нормативного постановления Верховного Суда ограничена не только разъяснением законодательства, но и сферой его действия - областью судопроизводства (гражданского, уголовного и иных его видов), т.е. нормативное постановление разъясняет положения норм законодательства исключительно в связи с вовлечением участников правоотношений в сферу судопроизводства. Верховный Суд, согласно Конституции, не имеет права подменять не только законодателя, но и другие субъекты, в части осуществления ими функций по подготовке и изданию ими подзаконных актов. Разумеется, за Судом остается функция рассмотрения по иску соответствия нижестоящего нормативного правового акта вышестоящему, но это не законотворческая деятельность, это функция обеспечения единства системы законодательства. По правовой природе и сущности нормативное постановление, на мой взгляд, есть правовой акт нормативного характера, но его нормативность носит не законотворческий характер и не детализирующий (что свойственно подзаконным актам), а разъяснительный, причем ограниченный рамками судопроизводства (правоприменения). Юридическая нормативность, как вид нормативности социологической (нормы морали, религии и права в взаимообусловленном проявлении их в социуме), может быть различной формы: законодательной и интерпретационной (нормы, разъясняющие требования закона); письменной и устной - обычаи, в том числе обычаи делового оборота (п. 4 ст. 3 ГК РК), в историческом плане - это нормы обычного права казахов; отдельного законодательного (подзаконного) акта в целом и отдельной нормы этого акта. По большому счету термин «нормативный», как представляется, не совсем удачен для разделения правовых актов на основе различения участников правоотношений - сферы применения в отношении индивидуально определенных и неограниченного круга лиц. К примеру, носитель русского языка Россия для обозначенного различения в постановлениях пленума Верховного Суда РФ не использует этот термин. С другой стороны, и у России есть Закон «О нормативных правовых актах в Российской Федерации». На мой взгляд, это можно объяснить различным мировосприятием разработчика этого закона и Верховного Суда РФ. Методологическое значение понимания правовой природы нормативного постановления состоит в том, что от этого зависят концепция и содержание этих постановлений. Обнадеживает, что правовую природу нормативного постановления в рамках конституционного принципа разделения власти понимает не только председатель Верховного Суда, но и члены это Суда. Так, госпожа Ж.Кашкинбаева пишет: Верховный Суд принимает нормативные постановления по тем нормам права, которые вызывают у судов определенные затруднения, ошибки и неверное толкование в ходе их применения. Имеют место случаи, когда суд при рассмотрении и разрешении дела сталкивается с фактом отсутствия необходимой правовой нормы. В таких случаях применяется аналогия закона или аналогия права. При неправильном применении аналогии закона или аналогии права Верховный Суд указывает, какая именно норма подлежит применению по аналогии. Являясь источником действующего права, нормативное постановление Верховного Суда в указанных ситуациях может устанавливать правила, конкретизирующие применение данной аналогии». Особое значение имеет деятельность Верховного Суда по обеспечению единства судебной практики (посредством нормативного постановления) по гражданским и уголовным делам /3/. Перечисленное и есть сфера компетенции нормативных постановлений Верховного Суда. Такой подход также соответствует общим идеям Романо-германского (континентального, пандектного) права, взглядам большинства ученых и юристов Казахстана.
Мировоззренческие (философские) аспекты проблемы
Теория разделения власти на ветви (законодательную, исполнительную, судебную) возникла не на пустом месте. Это итог многовекового развития государственности, поиска наиболее действенных механизмов, защищающих человека и общество от произвола государственной власти. Когда нормативное постановление Верховного Суда пытается подменить законодательный акт, а отдельные представители судебной власти (и не только) считают, что оно имеет на это право, возникает справедливый вопрос, что это? - идейная позиция, слабое знание философии и теории права или предпочтения - «перетягивание одеяла на себя»? Для наглядности обозначим ранее высказанные аргументы сторонников этой позиции. 1) «…устранение указанных противоречий в законодательных актах на законодательном уровне может потребовать большого количества времени и усилий, в связи с этим принимается нормативное постановление Верховного Суда РК, которое является обязательным для применения всеми субъектами» /5/. 2) «… сущность принципа разделения властей не сводима к изоляции одной ветви власти от другой, т.е. не носит абсолютного характера». 3) «…немаловажное значение для судебной практики имеет единообразие в понимании различных дефиниций и правовых терминов, используемых в процессе применения правовых норм судом. Именно высшему органу судебной власти принадлежит роль установления пределов понимания текста нормативного правового акта при выработке таких дефиниций». 4) «…гражданское законодательство содержит огромное количество оценочных понятий, неопределенных выражений, содержащих количественные и качественные характеристики (разумный срок, продолжительный период, к выгоде, существенное нарушение, незамедлительно и др.), или терминами, не имеющими точного законодательного определения (гражданский оборот, обычай, мелкая бытовая сделка и др.)». 5) «Интерпретация права всегда несет в себе элемент нового понимания действующего закона или же понимания его в связи и применительно к конкретному факту либо группе фактов, из которых складывается юридическая практика». 6) Сегодня законодательно не установлен субъект официального толкования законов. Учитывая характер нормативных постановлений, направленных на интерпретацию, конкретизацию и детализацию законодательных норм, можно с определенной долей уверенности говорить о том, что этот пробел сегодня восполняет Верховный Суд Республики Казахстан». 7) Особенностью судебной власти является то, что она распространяется на все дела и споры, и в этой связи судья обязан разрешить спор даже при отсутствии нормы права. 8) «Вне иерархии» не означает нахождение вне системы нормативных правовых актов, а лишь свидетельствует об особой юридической силе нормативных постановлений Верховного Суда и Конституционного Совета» /6/. Рассматриваемые противоречия относительно правового статуса нормативного постановления, на мой взгляд, основаны на обозначенных в предыдущей части настоящей статьи противоречиях законодательства. Нельзя не отметить и серьезные недоработки разработчиков законов и самого законодателя, которые проявляются, в частности, в «каучуковых» нормах - норм неопределенного, эластичного содержания, включающих в себя формулировки, в которые может быть вложен различный смысл («добрая совесть», «добрые нравы», «разумный срок» и т.д.). Не буду сомневаться в благих намерениях сторонников идеи предоставления Верховному Суду законотворческих функций. Но надо знать и другие ее стороны. В представлении общества судебная власть есть институт правоприменения, в этой связи касательно законотворчества общественность основное внимание уделяет деятельности Парламента. Соответственно, деятельность судебной власти относительно «законодательной» ее функции остается вне внимания общества. И не только, оно остается вне внимания Мажилиса, Сената и Президента, которые участвуют в принятии законодательных актов и подписывают их. В этой связи возникает высокий соблазн посредством нормативных постановлений манипулировать правосудием (судебной системой) в интересах экономической и политической предпочтений, нивелировать требования законодательных актов, изменить их смысл, и т.д., обойти контроль со стороны общественности, подменить легальные институты законотворчества и т.д. Нельзя забывать, как представляется, и житейскую мудрость - крылатое выражение «Благи́ми наме́рениями вы́мощена доро́га в ад». Всем хорошо известен советский опыт революционных трибуналов, спецсудов и спецколлегий /7/. Обществу свойственно забывать - в Новой институциональной экономической теории это называется «социальный склероз», который рассматривается как социальная проблема. Теория разделения власти, как известно, есть плод передовых мыслей исторического развития человечества в интересах защиты человека от произвола государства. Она была создана великими философами и исследователями политики: идея высказывалась Аристотелем, теоретически была развита и обоснована Джоном Локком, в классическом виде она была разработана Шарлем Луи Монтескье и в ее современной форме - Александром Гамильтоном, Джеймсом Мэдисоном, Джоном Джеем -авторами «Федералиста» (серии статей, выходивших под общим заголовком в ведущих газетах Нью-Йорка в период обсуждения американской Конституции 1787 г., в которых пропагандировалось единство США на федеративной основе) /8/. Казахстанское правосудие не может игнорировать эти достижения демократии. В предыдущей части настоящей статьи я уже отмечал, что данная ситуация не просто результат частной дискуссии, а пример противодействия: а) двух мировоззренческих концепций: «силы закона - верховенства права» и «закона силы - приоритета государственной власти». б) науки, основанной на закономерностях и логике миропорядка, с одной стороны, и практики (обыденного знания), основанной на интуиции и эмпирическом опыте, с другой. На мой взгляд, данное противоречие мировоззрений есть еще и конкуренция демократии и автократии: в современном мире разделение власти - определяющий признак, признанный атрибут правового демократического государства. Поэтому осознание Казахстаном себя гражданским обществом, позиционирование себя как демократического и правового государства, на мой взгляд, это не только пафос. Прежде всего, это есть ценностная, идейная и правовая основы, на которых должны строиться и правосудие и нормотворческая деятельность судебной власти. Легко сказать, но как этого добиться? Мы уже рассматривали общественное состояние, сложившееся в Казахстане, и ряд других мировоззренческих и методологических аспектов проблемы правосудия, судебной власти и правоохранительной системы. Поэтому, отсылая читателя к первой части /1/, в развитие изложенных там положений отмечу следующее. Безразличие, иждивенческое и пессимистическое отношение населения к правосудию (в целом к государству), институциональные проблемы, низкая философская и методологическая и научная база правоприменительной и правоохранительной деятельности, на мой взгляд, есть, в первую очередь, следствие проблемы в следующих важнейших компонентах нашего способа бытия: а) недооценки роли знания; б) методологических пробелов в сфере познания - системы дошкольного, среднего и профессионального образования. Сегодня юридические вузы и колледжи (за редким исключением), послевузовское и дополнительное профессиональное образование далеко не всегда дают необходимые знания и навыки, соответствующие вызовам времени. В этой связи необходимо изучить и осмыслить эту проблему. Только на такой основе, на мой взгляд, возможно преодоление глубинных (мировоззренческих и методологических) проблем недоверия граждан к правосудию и государственной власти. Обращение Верховного Суда к обществу, как представляется, это призыв не столько к абстрактному хорошему Суду в понимании каждого из нас, а сколько призыв - обеспечить соответствие правосудия и деятельности судебной власти Конституции, требованиям законодательных актов. А это требует участия в этом процессе каждого члена общества, владение определенными знаниями философии, науки, методологии, умением анализировать эмпирический опыт и т.д. Но это уже отдельная тема и отдельный вопрос…
1. Первую часть см. https://www.zakon.kz/4899807-verhovnyy-sud-kazhdyy-dolzhen.html; 2. Вторую часть см. http://www.zakon.kz/4900769-verhovnyy-sud-kazhdyy-dolzhen.html. 3. Ж. Кашкинбаева. https://www.zakon.kz/4895910-isklyuchaya-nevernoe-tolkovanie-zh.html. 4. https://www.zakon.kz/4900635-pryamaya-translyatsiya-rasshirennogo.html. 5. http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=37379476#pos=93;-131. 6. http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30466063#pos=10;19. 7. См. Стецовский Ю.И. Судебная власть. Учебное пособие. - М.: Дело, 1999. С. 5-53 и др. 8. См. например. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%B9.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |