|
|
|
УДК.347.01. Удержание имущества должника в гражданском праве и судебной практике Республики Казахстан
Идрышева Сара Кимадиевна Профессор Департамента частного права АО «Университет КазГЮУ имени М.С. Нарикбаева» Нур-Султан, Казахстан
Рассматривая способы обеспечения исполнения обязательств в гражданском обороте, мы традиционно подчеркиваем необходимость предварительного письменного соглашения должника и кредитора о применении таких способов, как правило, в тексте договора либо в отдельном соглашении. Вместе с тем в гражданском законодательстве предусмотрены и такие способы обеспечения исполнения обязательств, которые возникают не только в силу договора, но и в силу закона. В частности, неустойка в качестве способа обеспечения исполнения обязательств может взыскиваться как в силу договора, так и в силу закона (ст. 353 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК РК), ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и т.п.); залог может применяться и на основании договора, и на основании закона. Так, «автоматическое» право залога возникает у получателя ренты на переданное им под выплату ренты недвижимое имущество на основании п.1 ст. 521 ГК РК, специальное соглашение об этом в договоре ренты не требуется: «При передаче под выплату ренты права на земельный участок или другого недвижимого имущества получатель ренты в обеспечение обязательства плательщика ренты приобретает право залога на это имущество». Однако такой способ обеспечения исполнения обязательств, как удержание имущества должника (параграф 6 Главы 18 ГК РК) может возникать лишь в силу закона, для его применения не требуется обязательного заблаговременного письменного соглашения, указания об этом в договоре. В Особенной части ГК РК право кредитора на удержание имущества должника в обязательственном договорном правоотношении предусмотрено нормами ст. 624 (договор подряда); п.2 ст. 649 (договор бытового подряда), п.5 ст.665 (договор строительного подряда); п.4 ст. 697 (договор перевозки), ст. 712 (договор транспортной экспедиции), ст. 795 (договор складского хранения), статьи 871 и ст. 872 (договор комиссии). В других случаях право удержания может применяться лишь на основании соответствующих юридических фактов, без прямого указания об этом в законе, что и будет рассмотрено далее. При принятии Общей части ГК РК (27.12 1994 г.) в содержании ст. 292 были перечислены способы обеспечения исполнения обязательств, а в числе других было названо и удержание имущества. Но по аналогии с дальнейшей детализацией норм обо всех иных способах обеспечения исполнения обязательств, которые были сгруппированы в отдельных параграфах Главы 18, такого специального параграфа об удержании кредитором имущества своего должника в данную Главу не было включено. Такое обстоятельство на практике вызывало многочисленные проблемы. Так, в практике автора имелись случаи возбуждения в отношении кредиторов, удерживающих имущество должников за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств, уголовных дел за самоуправство. Лишь некоторые из них прекращались по основанию отсутствия события или состава преступления в связи с усмотрением в спорном правоотношении гражданско-правовых обязательств. В других же случаях граждане были осуждены по соответствующим статьям Уголовного кодекса РК. Лишь Законом РК от 12 января 2007 года № 225 Глава 18 Гражданского кодекса была дополнен параграфом 6 «Удержание имущества» (статьи 338-1 «Общие положения об удержании» и 338-2 «Удовлетворение требований за счет удерживаемого имущества»). Тем самым, уже в течение более четверти века на законодательном уровне предусмотрен институт удержания имущества должника путем закрепления в общей норме ст. 292 и дополнительного введения параграфа 6 Главы 18, а также некоторых специальных норм в рамках Особенной части ГК РК и иных законодательных актов. Удержание имущества должника в современных условиях является действенным способом правового воздействия кредитора на неисправного должника, поскольку в настоящее время всё чаще имеют место факты, когда исполнители по договорам подряда, купли-продажи, аренды и т.д. не выполняют вовсе либо выполняют ненадлежащим образом возложенные на них договором и законом обязанности, и любыми способами пытаются избежать гражданско-правовой ответственности. Несмотря на это, хозяйственная и судебная практика в Казахстане показывают практически полное незнание либо игнорирование по иным основаниям норм Гражданского кодекса об удержании имущества должника. Действия кредитора по удержанию имущества «своего» должника в одних случаях квалифицируются судами как самоуправство, в других случаях как незаконное удержание и удерживаемое имущество возвращается должнику на основании виндикационного иска, без всякого восстановления справедливости, законности и защиты прав кредитора, правомерно удерживавшего имущество должника. Положение усугубляется тем, что в отечественной юриспруденции практически отсутствуют научные исследования об удержании имущества должника. Между тем, право кредитора на удержание имущества должника в обязательстве было известно еще римскому праву и именовалось jus retentionis[1], кредитор в данном правоотношении именуется ретентор; институт удержания «имел место в некоторых формах в дореволюционном праве, являлся объектом ряда исследований известных российских цивилистов»[2], а в настоящее время применяется в законодательстве множества стран. ГК Российской Федерации с момента его принятия содержит § 4 «Удержание вещи» Главы 24, состоящий из двух статей: ст. 359 «Основания удержания» и статья 360 «Удовлетворение требований за счет удерживаемой вещи»; аналогичные нормы закреплены в статьях 290 и 291 ГК Республики Узбекистан; статьи 594, 595 и 596 ГК Украины более детально регламентируют нормы об удержании; ГК Республики Беларусь закрепил все нормы об удержании в ст. 340. Сходство правовых конструкций об удержании кредитором имущества должника в обязательственном правоотношении объясняется взятыми за основу в странах СНГ нормами параграфа 4 Главы 23 Модельного Гражданского кодекса для государств - участников СНГ (часть первая) (г. Санкт-Петербург, 29 октября 1994 года). Сказанное дает основание рассмотреть сущность института удержания имущества должника как способа обеспечения исполнения обязательств на примере ГК РК, также принявшем за основу нормы Модельного кодекса. Формально-юридический анализ норм ст. 338-1 ГК РК позволяет вычленить основания для возникновения у кредитора в обязательственном правоотношении статуса ретентора, т.е. права удержания. Таким основаниями являются конкретные юридические факты, свидетельствующие о невыполнении либо ненадлежащем выполнении договорных обязательств должником по передаче имущества, выполнению работ, оказанию услуг либо неоплата должником стоимости выполненных работ, оказанных услуг, полученного имущества. Другим юридическим фактом является неисполнение должником в срок обязанностей по возмещению кредитору связанных с объектом договора издержек и других убытков. И, наконец, как указано в абзаце втором п.1 ст. 338-1 ГК РК, удержанием вещи могут обеспечиваться также требования, хотя и не связанные с оплатой вещи или возмещением издержек на нее и других убытков, но возникающие из обязательства, стороны которого действуют как предприниматели. К таким условиям относятся правоотношения, в которых и кредитор, и должник должны обладать статусом предпринимателей, т.е. быть либо коммерческой организацией, либо индивидуальным предпринимателем. Но для применения кредитором удержания как способа обеспечения исполнения обязательства, помимо неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей должником, необходимо еще одно условие - это поступление в законное владение кредитора имущества: 1) принадлежащего должнику; 2) подлежащего передаче должнику либо 3) подлежащего передаче лицу, указанному должником. Наиболее распространенным в практике является первое условие применения института удержания - поступление в законное владение кредитора имущества, принадлежащего должнику. Типичный пример: арендатор квартиры в течение более полугода не выполнял своих обязанностей по уплате арендной платы. Окончательно убедившись в невозможности истребования денег от должника, собственник потребовал освободить квартиру, с чем арендатор согласился, но попросил оставить на хранение в данной квартире свое имущество, которого за годы аренды накопилось довольно много. Через 2-3 недели должник приехал за своим имуществом, а арендодатель потребовал уплатить всю задолженность или ее часть, на что должник отказался. В ответ кредитор заявил об удержании им имущества должника, находящегося в его квартире, до выполнения арендатором своих обязанностей по договору. Вместо изыскания средств хотя бы для частичного исполнения своей обязанности, неисправный арендатор обратился с заявлением в полицию, где в отношении арендодателя было возбуждено уголовное дело за самоуправство. В данном случае мы видим, что имущество должника оказалось в законном владении кредитора, по просьбе самого должника. Удержание имущества должника применено кредитором в качестве меры воздействия на неисправного должника, в целях понуждения его к исполнению обязанностей по оплате долга по договору аренды. Однако если бы арендодатель расторгнул договор аренды и принудил арендатора оставить в данной квартире свое имущество до полной уплаты долга, то такая ситуация может быть квалифицирована как самоуправство. Тем самым, обладание кредитором имуществом должника или имуществом, подлежащим передаче должнику, должно исходить из законных оснований. В судебной практике нашего государства основания возникновения правоотношений по удержанию кредитором имущества должника зачастую игнорируются, несмотря на то, что подтверждаются решениями предыдущих судов между теми же сторонами, но по иному спору. Так, решением СМЭС г. Астаны № 2-13961-14 от 5 декабря 2014 г. было постановлено взыскать с ТОО «Э» в пользу ТОО «А» сумму в размере 882 215 тенге, штраф в размере 47 100 тенге, судебные расходы в размере 108 806 тенге, всего 1 038 121 тенге. В описательной части решения изложено, и не оспорено в суде ответчиком, что ему в июле - сентябре 2014 г. неоднократно направлялись претензионные письма о возврате оставшейся суммы 882215 тенге из общей суммы предоплаты по договору, «а также было дано разъяснение касательно оборудования, самостоятельно завезенного ответчиком для хранения на охраняемую территорию ТОО «А»». А именно указано, что данное имущество, принадлежащее ответчику, будет удержано в порядке ст. 338-1 ГК РК, в целях обеспечения требований истца за неисполнение обязательств со стороны ответчика, причем не только по данному спорному Договору, но и по другим Договорам между ними. На момент рассмотрения спора «по другим Договорам» приведенное выше решение суда не было исполнено ответчиком, что не отрицалось им. Однако в решении этого же СМЭС между этими же сторонами, но по другому договору, по делу № 2-936-15 и 2-3660-15 (встречный иск) от 2 апреля 2015 года, суд поддержал заявленную во встречном иске позицию ответчика о том, что истец незаконно удерживает оборудование и комплектующие, принадлежащие ответчику, которые «не имеют отношения ни к договорным обязательствам, ни к самим договорам с истцом». Судом при этом не учтено, что истец владеет данным имуществом не путем обмана, принудительного изъятия, злоупотребления доверием, тайного похищения и подобными неправомерными способами. Сам ответчик по своему усмотрению ввёз данное имущество на охраняемую территорию истца и истец не должен выяснять и доказывать - с какой целью ответчик произвел эти действия - для использования при выполнении работ по договору с истцом; для бесплатного хранения своего имущества и т.д. Никакого правового значения не имеет довод ответчика о том, что завезенное им на территорию истца имущество не относится к правоотношениям ни по данному договору, ни по другим договорам с истцом. Достаточно факта нахождения в законном владении кредитора имущества, принадлежащего должнику. Данный факт в суде не оспаривался. Истцом представлено суду вступившее в законную силу решение по предыдущему спору, имеющее преюдициальное значение при рассмотрении данного спора, и не отрицавшееся ответчиком. Удовлетворение встречного иска ответчика об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения СМЭС обосновал следующим образом: доводы ответчика по встречному иску «об удержании имущества на основании вступившего в законную силу решения Специализированного межрайонного экономического суда г. Астаны от 5 декабря 2014 года являются несостоятельными, суд их во внимание не принимает, поскольку порядок исполнения исполнительного документа определен законодательством об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей». А как быть с императивной нормой статьи 338-1 ГК РК, дающей бесспорное право кредитору удерживать имущество должника до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено, причем вне рамок исполнительного производства? Более того, в данном случае обе стороны являются коммерческими организациями в организационно-правовой форме ТОО, а поэтому в соответствии с абзацем вторым названной статьи: «Удержанием вещи могут обеспечиваться также требования, хотя и не связанные с оплатой вещи или возмещением издержек на нее и других убытков, но возникающие из обязательства, стороны которого действуют как предприниматели». Более того, условия удержания имущества и его правовые последствия закреплены не в законодательстве об исполнительном производстве, а в Гражданском кодексе. Апелляционная инстанция в части определения законности/незаконности удержания имущества полностью поддержала решение суда первой инстанции. Кассационной коллегией (постановление № 2К- 1646/2015 от 2 октября 2015 года): «Установлено, что ТОО «А» удерживает имущество ТОО «Э», поскольку последний не исполняет свои обязательства, установленные вступившим в законную силу решением специализированного межрайонного экономического суда г. Астаны от 5 декабря 2014 года. Однако коллегия полагает, что право удержания нельзя рассматривать в качестве бессрочно существующего. Как следует из материалов дела, ТОО «А» с отдельным иском о признании права на удержание имущества ответчика в суд не обращался, им не предпринимаются никакие меры по понуждению исполнения обязательств должником либо удовлетворению требований за счет удерживаемого имущества. В связи с чем, по мнению коллегии, ТОО «Э» правомерно обратился с иском об истребовании принадлежащего ему имущества». Приведенные обоснования кассационной инстанции содержат три существенных порока толкования. Первый из них состоит в том, что коллегия считает, будто для удержания имущества должника кредитор должен обратиться в суд за получением решения о разрешении на применение удержания. На самом деле право удержания возникает даже при отсутствии об этом соглашения между самими сторонами, что отличает данный способ обеспечения исполнения обязательств от всех иных. Никакого обращения в суд «с отдельным иском о признании права на удержание имущества ответчика» по рассматриваемому институту никаким законом не предусмотрено. Второй порок мотивировочной части решения по рассматриваемому вопросу заключается в том, что коллегия делает голословное умозаключение, что истцом не предпринимаются никакие меры по понуждению исполнения обязательств должником либо удовлетворению требований за счет удерживаемого имущества. Позволим себе заметить, что удержание имущества должника закреплено в Главе 18 ГК РК «Обеспечение исполнения обязательства» именно как один из способов понуждения исполнения обязательства должником со стороны кредитора. О предпринятых истцом мерах по удовлетворению требований за счет удерживаемого имущества суду были представлены две копии претензионных писем и предъявлено исковое заявление в суд, который удовлетворил требования истца, взыскав с ответчика более 1 миллиона тенге. Что касается посыла кассационной инстанции о том, что «право удержания нельзя рассматривать в качестве бессрочно существующего», нормы п.1 ст. 338-1 ГК РК прямо указывают, что ретентор вправе удерживать имущество должника «до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено». Более того, как регламентировано пунктом 2 данной статьи, кредитор «может удерживать находящуюся у него вещь, несмотря на то, что после того, как эта вещь поступила во владение кредитора, права на нее приобретены третьим лицом». Уважаемый суд не мог игнорировать тот факт, что ТОО «Э» умышленно не исполняет вступившее в законную силу решение суда от 5.12. 2014 г. и вместо совершения правомерных действий по исполнению этого решения, вопреки принципам добросовестности, разумности и справедливости принимает активные меры для уклонения от исполнения решения этого же суда, предъявив при рассмотрении другого спора между теми же сторонами встречный иск о возврате имущества якобы из незаконного владения ТОО «А». Тогда как для прекращения действий по удержанию своего имущества заявителю по встречному иску достаточно было всего лишь добросовестно выполнить свои обязанности, определенные вступившим в силу решением суда. Вместо этого ТОО «Э» умышленно уклонялось от исполнения своих обязанностей и в системном порядке принимало меры, автоматически влекущие продление срока удержания, подав встречный иск (решение суда от 2 апреля 2015 года), настаивая на его удовлетворении в апелляционной (26 июня 2015 года) и в кассационной инстанции (2 октября 2015 г). В доктрине гражданского права стран СНГ неоднократно рассматривались вопросы о максимальных сроках удержания имущества должника. Так, в Комментарии к статье 338-2 ГК РК касательно сроков удержания говорится: «… если удержание применяется без договорного оформления, определять срок, по истечении которого кредитор вправе инициировать реализацию имущества, необходимо по правилам ст.277 ГК РК»[3]. Если кредитор (а впоследствии - истец) не реализовал по каким-либо причинам свое право на обращение взыскания на удерживаемое имущество, то большинство ученых полагают разумным максимальный срок удержания в пределах общего срока исковой давности. Однако в данном случае, судя по информации из решения суда, общая продолжительность удержания имела место в течение не более года, а неисправный должник и по другим договорным правоотношениям с тем же заказчиком продолжал ненадлежащим образом исполнять свои обязанности, что породило и последующие иски. Позицию должника в гражданском правоотношении, который принимает любые не запрещенные законом способы уклонения от имущественной ответственности, установленной решением суда, понять можно. Но вердикты судов всех трех инстанций (по состоянию на 2015 г.) не укладываются в рамки действующего законодательства об удержании как способе обеспечения исполнения обязательств должника перед кредитором. Известный российский ученый Б.М. Гонгало, говоря о функциях института удержания, отмечает, что «право удержания выполняет обеспечительную функцию, прежде всего посредством стимулирования должника к надлежащему исполнению своих обязанностей. Для того чтобы получить вещь, должник обязан совершить действие, составляющее содержание обязательства.... Стимулирующее значение удержания подчеркнуто в законе: удерживать вещь можно до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено»[4]. Верховный суд Российской Федерации в Обзоре 2019 года приводит убедительный пример чрезмерного затягивания сроков удержания имущества должника ретентором: он в течение длительного времени, т.е. пять лет не обращал взыскание на удерживаемую вещь; при этом передал вещь на хранение и тем самым увеличил размер своих расходов (которые затем предъявил должнику) до уровня, сопоставимого со стоимостью самой вещи[5]. Как правило, в большинстве случаев должник так и не выполняет свои обязанности и «соответствующее обязательство» остается не исполненным. Какова же далее судьба удерживаемого имущества? Ответ на этот вопрос находим в статье 338-2 ГК РК «Удовлетворение требований за счет удерживаемого имущества», из которой следует, что требования кредитора, удерживающего вещь, удовлетворяются из ее стоимости в объеме и порядке, предусмотренных для удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Обратившись к нормам ГК РК об удовлетворении требований, обеспеченных залогом, выясняем, что процедура эта довольно детально регламентирована нормами статей 318 «Порядок обращения взыскания на предмет залога» и 319 «Реализация заложенного имущества». Поскольку порядок удовлетворения требований кредитора, обеспеченных удержанием имущества должника, не установлен нормами параграфа 6 Главы 18 ГК РК, иными законодательными актами, а тем более, договором, то процедура такого удовлетворения производится в судебном порядке (п.1 ст.318 ГК РК). Внесудебная реализация удерживаемого имущества вряд ли применима к данному правоотношению, т.к. должник в любом случае не будет согласен на её применение. В соответствии с п.1 ст. 319 ГК РК реализация удерживаемого имущества должна быть проведена путем продажи с публичных торгов в порядке, установленном процессуальным законодательством. В случае, когда объектом удержания явились деньги должника, их реализация «производится путем передачи» кредитору денег. Если сумма удерживаемых денег превышает размер обеспеченного удержанием требования, разница возвращается должнику (п.1-1). В соответствии с п. 3 статьи 319 ГК РК по просьбе должника суд вправе отсрочить продажу с публичных торгов на срок до одного года удержанного имущества физических лиц и на срок до одного месяца имущества юридических лиц. Отсрочка не затрагивает прав и обязанностей сторон по обязательству, обеспеченному удержанием этого имущества, и не освобождает должника от возмещения возросших за время отсрочки убытков кредитора и сумм неустойки. В случае признания торгов несостоявшимися возникает право кредитора обратить удерживаемое им имущество в свою собственность; могут быть применены нормы о последствиях недостаточности вырученной от реализации суммы для покрытия требования кредитора либо превышения врученной от продажи суммы над суммой требований кредитора. И, наконец, должник имеет право в любое время до продажи удерживаемого имущества просить о прекращении процедуры обращения на него взыскания, исполнив обеспеченное удержанием его имущества обязательство или ту его часть, исполнение которой просрочено (п.7 ст. 319 ГК РК). Из последних новшеств института удержания стран СНГ следует отметить, что в ГК Республики Узбекистан Законом от 22.10.2019 г. № ЗРУ-572 внесена новая статья 259-1 «Удовлетворение требований кредиторов за счет имущества должника, предоставленного в качестве обеспечения исполнения обязательств». Ретентору предоставлено право внести в залоговый реестр запись о своих правах на удерживаемое имущество должника, при этом в случае неисполнения должником своих обязательств требования кредитора по обязательствам, обеспеченным удержанием данного имущества, удовлетворяются в первую очередь[6]. Верховный суд России также рекомендует зарегистрировать информацию об удержании в реестре уведомлений о залоге движимого имущества, чтобы не допустить отчуждения вещи третьим лицам и потери обеспечения; в случае банкротства должника включить вещь в конкурсную массу и придать своему требованию статус залогового (Определение ВС РФ от 27.06.2019 № 301-ЭС19-2351).[7] Применив нормы об аналогии закона, в Казахстане можно также повысить уровень защиты прав ретенторов на основании Закона Республики Казахстан «О регистрации залога движимого имущества» от 30 июня 1998 года, которым предусмотрено ведение электронного реестра залога движимого имущества. Тем самым, нормы действующего гражданского законодательства дают полную картину как оснований, сроков, так и порядка реализации удерживаемого кредитором имущества должника в случае неисполнения им своей обязанности по договору относительно данного кредитора. Институт удержания имущества должника как способ обеспечения исполнения обязательства прошел стадии своего становления в нормах гражданского законодательства. Дальнейшее развитие данного института в Казахстане видится в необходимости совершенствования судебной практики по применению законодательства об удержании имущества должника.
Опубликовано в журнале «Заңгер» № 11, 2020 год.
[1] Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права (воспроизводится по пятому изданию С.-Петербург, 1916 г.) Москва, 2003 г. URL: https://lawbook.online/rimskoe-pravo/173-pravo-vladenie-polzovanie-zalojennoy-76621.html; Коршикова Е.В. Правовая природа удержания как способа обеспечения исполнения обязательств. //Актуальные проблемы российского права. 2010. № 3 (16). С. 159-168 [2] Южанин Н.В. Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Рязань, 2001. Электронный ресурс. URL: https://www.dissercat.com/content/uderzhanie-kak-sposob-obespecheniya-ispolneniya-obyazatelstv/ Дата обращения: 18.04.2020 [3] Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий (постатейный). В 2-х книгах. - 3-е изд., испр. и доп., с использованием судебной практики. /Отв. Ред. М.К. Сулейменов. - Алматы, 2007. Кн. 2. -с.319 [4] Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обяязательств. Вопросы теории и практики. 2010. URL: https://lib.sale/pravo-grajdanskoe-uchebnik/uderjanie-imuschestva-doljnika-39286.html [5] Обзор: «Удержание вещи должника: важные разъяснения Верховного суда» URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_328393/ [6] Закон Республики Узбекистан «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Узбекистан в связи с усилением правовой защиты кредиторов и совершенствованием механизмов финансирования предпринимательской деятельности». https://lex.uz/ru/docs/4563027 [7] Обзор: «Удержание вещи должника: важные разъяснения Верховного суда». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_328393/
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |