Почем нынче моральный ущерб?

27.01.2006

Почем нынче моральный ущерб?

Просто диву даешься, какую настойчивость и изобретательность проявляют избалованные демократией американцы в отстаивании своих прав. К примеру, 82-летняя миссис Либек потребовала от компании McDonald’s уплатить ей 2,7 миллиона долларов в качестве моральной компенсации. Дело в том, что в кафетерии эта немолодая леди обожглась горячим кофе. По мнению клиентки, ее обязаны были предупредить о том, что напиток требует осторожного обращения.

И доказала-таки свою правоту. По решению суда руководству известной фирмы пришлось выплатить 600 тысяч долларов...

Следует заметить, что и наши граждане не лыком шиты. Так, в 2004 году в порядке гражданского судопроизводства рассмотрено 505 дел со сложным юридическим составом, включающим размер компенсации морального вреда, степень вины ответчика, физических, нравственных страданий истца. Не секрет, что примерно четверть этих дел касается конфликтов между чиновниками и журналистами.

Естественно, следует различать характер нарушений личных неимущественных прав. К примеру, журналист допустил неточность при написании фамилии или сообщил о том, что взяточник имярек осужден на пять лет, тогда как на деле его приговорили к трем годам условно. Усматривается ли здесь умысел журналиста? В данном случае мы имеем дело с невнимательностью, небрежным отношением к своим профессиональным обязанностям. При этом редакции достаточно сделать ссылку на допущенную в статье фактическую ошибку.

Значительное количество претензий к СМИ вполне укладывается в схему защиты прав и интересов гражданина, реализуемую посредством так называемого «права на ответ». Она осуществляется по соглашению заявителя и редакции в разнообразных формах — уточнение, реплика, комментарий, полемика, изложение своего мнения — и рассматривается как разумный способ решения конфликтов в информационной сфере. В тех же случаях, когда СМИ отказывается опубликовать опровержение, истец вправе обратиться в суд и потребовать ко всему прочему еще и возмещения убытков, морального вреда. Если истцу удастся доказать клеветнический умысел, сатисфакция неизбежна.

Правда, в журналистской практике случаются нестандартные, порой невероятные ситуации. Два с лишним года мать девушки, погибшей в Жезказганском приемнике-распределителе, добивается правды. Ее настойчивость и решительность уже изрядно поднадоели чиновникам правоохранительных ведомств, обладающих завидным «талантом» непонимания. После публикации в «Казахстанской правде» материала о гибели молодой матери двоих детей Индиры Утеуовой редакция получила два официальных ответа, совершенно противоположных по смыслу.

Директор Центра судебной медицины Министерства здравоохранения Б. Бисембаев, ознакомившись со статьей, прислал в редакцию письмо, в котором четко и недвусмысленно указывая на насильственный характер смерти потерпевшей, написал: «Просим опубликовать либо дополнительный материал, либо опровержение, так как данная статья необъективно отражает роль судебно-медицинских экспертов». Словом, опять во всем журналисты виноваты! Ему вторит начальник следственного управления ДВД Карагандинской области господин Р. Ефизов, чье письмо газета также получила. «Прозвучавшие в статье обвинения в необоснованности и неполноте проведенного расследования по уголовному делу, возбужденному по факту смерти гражданки Утеуовой И. Т., — пишет он, — не соответствуют действительности. Органом уголовного преследования установлен и доказан факт ненасильственной смерти гражданки Утеуовой И. Т., что подтверждается рядом судебно-медицинских экспертиз, в том числе и проведенной по делу независимой судебно-медицинской экспертизы Министерства обороны РК. Решение органа уголовного преследования о прекращении данного уголовного дела за отсутствием состава преступления было признано обоснованным прокуратурой Карагандинской области». Вот и судите сами, как в такой ситуации поступить редакции, если два официальных органа утверждают прямо противоположные вещи. А едины лишь в одном: журналисты виноваты. Остается надеяться, что вмешательство руководителей заинтересованных министерств и ведомств позволит, наконец, восторжествовать справедливости, и мытарства матери погибшей девушки прекратятся. Возможно, наказание виновных в смерти Индиры сможет отчасти смягчить боль от невосполнимой утраты.

Современное законодательство признает психическое и физическое благополучие личности нематериальным благом, находящимся под правовой защитой. Известно, что честь, достоинство, репутация — категории духовно-нравственного свойства и трудно поддаются количественным измерениям. Тем не менее и они, благодаря юридическим установлениям, обретают свою стоимость, которая зависит от многих факторов: уровня цивилизации, экономического развития, демократических веяний.

Интересно, что советскому праву денежное возмещение неимущественного вреда было не свойственно. Его расценивали как унижение человеческого достоинства. «Моральный вред лишен экономического содержания и не подлежит материальному возмещению», — писали советские правоведы. В гражданском же законодательстве многих буржуазных государств такого рода компенсация была обычным явлением. Так, к примеру, в Великобритании действует своеобразная «тарифная система», согласно которой размер возмещения психического вреда зависит от тяжести увечья.

У нас же в этом плане по сравнению с амбициями американки Либек запросы граждан отличаются «разумной скромностью» (за некоторым исключением), а оценки судей «рачительной сдержанностью». Иначе чем можно объяснить столь мизерную компенсацию семьям детей, пострадавшим от применения некачественной сербской вакцины? Нетрудно представить степень и остроту родительских переживаний и физических страданий малышей. Тем не менее пострадавшим с большим трудом пришлось добиться положенной компенсации. Согласитесь, 50 тысяч тенге за все причиненные страдания — смешная сумма. Кстати, по данным пресс-службы Министерства здравоохранения, в 2006 году на возмещение морального вреда средств не предусмотрено вообще. Почему? За разъяснениями мы обратились к члену Комитета Сената по экономике, финансам и бюджету Александру Гусинскому, который пояснил, что планирование подобных расходов в бюджетных программах министерств нерационально, поскольку деньги должны «работать», при этом сохраняется вероятность того, что они могут и не понадобиться. На непредвиденные расходы средства должны выделяться из резервного фонда Правительства по ходатайству министерства-ответчика. При этом следует провести тщательное расследование причин возникшей ситуации и персонифицировать ответственность чиновников за свои незаконные действия и непродуманные решения, считает сенатор.

Также недостаточно проработанной (при всей ее сложности) остается задача по определению критериев денежного эквивалента таким понятиям, как боль, страдание, дискомфорт, потеря здоровья, сокращение продолжительности жизни, невосполнимая утрата и другим. При рассмотрении исков, связанных с возмещением морального вреда, необходимо ввести в практику назначение психологической, медицинской или психиатрической экспертизы, поскольку глубина переживаний каждого зависит от индивидуальных особенностей личности и других факторов. Для этого необходимо заинтересованное участие уполномоченных государственных органов по проработке и принятию законодательных установлений, основанных на уважении прав, интересов и свобод граждан.

Татьяна БРЕДИХИНА

Источник: Газеты «Казахстанская правда» (https://www.kazpravda.kz)