Омбудсмен и в суде должен быть наблюдателем

13.06.2006

Омбудсмен и в суде должен быть наблюдателем

Включение уполномоченного по правам человека в круг равноценных участников судебного процесса, планируемое законодателями, до неузнаваемости трансформирует общепринятую модель института омбудсмена, что не лучшим образом отразится на эффективности его работы.

Учрежденная четыре года назад указом Главы государства должность уполномоченного по правам человека, безо всякого преувеличения, стала важным и своевременным шагом, подтвердившим нацеленность нашего государства на развитие «многоканальной» системы защиты конституционных прав и свобод граждан.

В довольно короткие сроки институт омбудсмена доказал жизнеспособность, а самое главное — востребованность среди различных групп населения.

Полагаю, ключевой мотивацией для многочисленных обращений граждан за защитой непосредственно к уполномоченному послужило то обстоятельство, что упомянутым указом Президента омбудсмен огражден от какого-либо незаконного вмешательства в свою деятельность, в силу чего он сохраняет независимость и объективность при оценке той или иной правовой ситуации.

В отличие от традиционных институтов правовой защиты институт уполномоченного не связан пресловутыми показателями раскрываемости либо некими корпоративными интересами, у него четко очерченная миссия — наблюдать за состоянием законности и в рамках своих полномочий восстанавливать нарушенные права граждан.

В настоящее время ставится вопрос о расширении полномочий омбудсмена. В Мажилисе, как известно, второе чтение прошел законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросу обеспечения деятельности уполномоченного по правам человека».

В целом данный законопроект заслуживает поддержки. Вместе с тем в нем все же имеются отдельные позиции, которые, на мой взгляд, концептуально расходятся с нормами действующего процессуального законодательства.

Речь, в частности, о предполагаемом включении уполномоченного в круг равноценных участников процесса, то есть, по существу, в одну компанию с истцами, ответчиками, государственными обвинителями, следователями, словом, с теми, чей процессуальный статус при рассмотрении дел на стадии главного судебного разбирательства закреплен ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса.

Законодатель предлагает уравнять уполномоченного в правах с участниками процесса: и в части изложения суду мнения по рассматриваемому делу, и в плане ознакомления с материалами дела, протоколом судебного заседания, и в вопросах подачи письменных замечаний.

Но вот вопрос: в каком же качестве омбудсмен будет выступать в суде и на чьей стороне — обвинения, защиты, а может быть, самого судьи?

Очевидно, что без определения процессуального статуса омбудсмена этот вопрос не только останется без ответа, но и вызовет впоследствии различное толкование принимаемого закона, а значит, и разного рода конфликтные ситуации.

По мнению Генеральной прокуратуры, уполномоченному, в силу его независимого статуса, необходимо сохранять в суде позицию беспристрастного наблюдателя, оставаться равноудаленным от всех участников процесса и не вмешиваться в процесс отправления правосудия.

Омбудсмена нельзя загонять в жесткие процессуальные рамки судебного процесса и навязывать ему, если воспользоваться спортивной терминологией, роль боксера, несмотря на то что его призвание — быть рефери.

Постановка вопроса об участии уполномоченного в главном судебном разбирательстве была бы логически оправдана и обоснована лишь в том случае, если бы он не имел возможности для послесудебной защиты прав участников процесса. Однако по действующему законодательству омбудсмен уже наделен полномочиями по ходатайству о проверке вступивших в законную силу решений суда, если у него появились сомнения относительно их справедливости. А это, согласитесь, вполне эффективный правовой инструмент, дающий уполномоченному возможность отстаивать права как потерпевших, так и осужденных, не смешиваясь при этом с ними в зале суда. Главное, чтобы омбудсмен не забывал об этом своем праве и шире применял его на практике.

Серик ТЕМИРБУЛАТОВ,

руководитель аппарата Генерального прокурора РК