|
|
|
Влияние изменений законодательства на права и обязанности участников гражданских правоотношений
А. ДИДЕНКО, доктор юридических наук, профессор, Е. НЕСТЕРОВА, старший преподаватель КазГЮУ
Вопрос о влиянии изменений законодательства на права и обязанности участников гражданских правоотношений не был предметом комплексного научного рассмотрения. Подвергались анализу центральные блоки этой проблемы: об обратной силе гражданского законодательства, о соотношении договора и законодательства и о принципе стабильности законодательства. Между тем развивающаяся рыночная практика показала, что отдельные, казалось бы, периферийные вопросы приобрели актуальное звучание, и то, что ранее было малозначимым, стало затрагивать серьезные интересы участников правоотношений. Все это заставляет более широко посмотреть на зависимость гражданского правоотношения от законодательства с учетом не заметных или не замеченных прежде деталей.
Варианты воздействия законодательства на права, обязанности и интересы участников договорных правоотношений
Существуют различные формы влияния законодательства на гражданское правоотношение. Законодательство может: 1. Урегулировать общественные отношения, которые раньше не регулировало, то есть решить то, что до этого не решало. Например, регулирование интернет-отношений (Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам интеллектуальной собственности» от 9 июля 2004 г.) или закрепление новых видов договоров в ГК и многое другое. При этом законодательство может распространить действие своего акта на отношения, возникшие до его принятия (этот аспект - ядро многоплановой проблемы воздействия гражданского законодательства на права и обязанности участников правоотношения). 2. Отменить правовое регулирование отношений, которые раньше были урегулированы, то есть прекратить решать в законодательном порядке то, что до этого законодательство решало. Например, отмена требования о максимальном числе участников ТОО (Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам рынка ценных бумаг и акционерных обществ» от 16 мая 2003 г.) или изъятие из перечня ценных бумаг чека и векселя (Закон РК от 11 июля 1997 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам банковской деятельности»). 3. Изменить правовое регулирование тех или иных общественных отношений, то есть урегулировать общественное отношение по-иному. В свою очередь изменение правового регулирования можно разбить на группы. Такое изменение способно: - отнести к сфере действия договора то, что ранее решалось законодательством. Например, Указ «О земле» 1995 г. предусматривал возможность установления новых видов сервитутов только законодательством. Действующее земельное законодательство позволяет делать это в договоре; - изъять из сферы действия договора то, что ранее в соответствии с законодательством регулировалось договором, и начать регулировать эти отношения только законодательством. В прежнем налоговом и таможенном законодательстве разрешалось некоторые ставки платежей устанавливать в договоре. Сейчас эти вопросы решаются только в законодательстве; - улучшить положение субъекта правоотношения. Законодателем могут быть предоставлены какие-либо права или льготы участникам гражданского правоотношения, участники гражданских правоотношений могут быть освобождены от каких-либо обязанностей и т.п. Например, значительное уменьшение для ТОО минимального размера уставного капитала (Закон РК «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью» от 22 апреля 1998 г.) расширило возможности участия граждан в ТОО; - ухудшить положение субъекта правоотношения. В этом случае на участников правоотношений возлагаются дополнительные обязанности, которых у них раньше не было, либо существовавшие ранее обязанности ужесточаются, либо прекращаются какие-либо права участников гражданского правоотношения. Например, уменьшение срока уведомления собственника об изъятии у него земельного участка для государственных надобностей с одного года до трех месяцев (Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК» от 10 июля 2001 г.; Закон РК «О внесении изменений и дополнений в Закон РК «Об особом статусе города Алматы» от 5 июля 2004 г.) или отнесение к числу заказчиков государственных закупок новых субъектов, на которых была возложена обязанность соблюдать сложную процедуру заключения договоров в соответствии с законодательством о государственных закупках (Закон РК «О государственных закупках» от 16 мая 2002 г.). Два последних варианта последствий изменений в законодательстве (ухудшение и улучшение положения субъекта права) перекрещиваются с двумя первыми (отнесение к договору и изъятие из договора решения каких-либо вопросов). Иначе говоря, может иметь место отнесение или изъятие вопроса из договорной сферы с одновременным ухудшением и (или) улучшением положения субъекта права, и поэтому может создаться впечатление о нарушении чистоты научной классификации. Но особенностью классификаций в правовой науке является возможность группировки явлений юридической действительности по признаку их практического предназначения. Именно различия в практической направленности и практических последствиях делают выделенные группы достаточно автономными классификационными рубриками, и поэтому случаями, когда они перекрещиваются, для целей классификации можно пренебречь. Перед тем как более детально рассмотреть все названные формы, напомним общие положения об обратной силе законодательства.
Общие положения об обратной силе законодательства
До принятия Закона РК от 24 марта 1998 г. «О нормативных правовых актах» обратное действие нормативных актов специально регулировалось нормами отдельных отраслей права, прежде всего уголовного и гражданского, но правоприменительная практика и теория права рассматривала принципы, на которых основывались эти нормы, в качестве общеправовых, то есть действующими во всех отраслях законодательства. После принятия названного закона принципы обратного действия законодательства официально приобрели общеправовое значение. Обратное действие законодательства увязано с начальным моментом действия гражданско-правовых норм. Сроки вступления нормативных актов в действие определены ст. 36 Закона «О нормативных правовых актах»: «1. Нормативные правовые акты, за исключением нормативных правовых актов, указанных в части второй настоящего пункта, вступают в силу после их подписания. Нормативные правовые акты, подлежащие государственной регистрации в органах юстиции в соответствии со ст. 38 настоящего Закона, вступают в силу со дня государственной регистрации. 2. Нормативные правовые акты вводятся в действие в следующие сроки: 1) законодательные акты Республики Казахстан, за исключением постановлений Парламента Республики Казахстан и его палат, нормативные правовые указы Президента Республики Казахстан, нормативные правовые постановления Правительства Республики Казахстан - по истечении десяти календарных дней после их первого официального опубликования, если в самих актах или актах о введении их в действие не указаны иные сроки; 2) постановления Парламента Республики Казахстан и его палат, нормативные постановления Верховного суда Республики Казахстан - со дня первого официального опубликования, если в самих актах не указаны иные сроки; 3) постановления Конституционного совета Республики Казахстан - со дня их принятия; 4) нормативные правовые приказы министров Республики Казахстан и иных руководителей центральных государственных органов, нормативные правовые постановления центральных государственных органов, нормативные постановления Центральной избирательной комиссии, нормативные правовые приказы руководителей ведомств центральных государственных органов, нормативные правовые решения маслихатов, а также нормативные правовые постановления акиматов и нормативные правовые решения акимов - со дня их принятия, если в самих актах не указаны иные сроки, а подлежащие государственной регистрации в органах юстиции - не ранее государственной регистрации; 5) нормативные правовые акты, предусмотренные в подпункте 4) настоящего пункта, касающиеся прав, свобод и обязанностей граждан, - по истечении десяти календарных дней после дня их первого официального опубликования, если в самих актах не указаны иные сроки. 3. В нормативных правовых актах или актах о введении их в действие могут быть указаны иные сроки введения в действие отдельных разделов, глав, статей, частей, пунктов, подпунктов и абзацев статей нормативных правовых актов, чем установленные для всего акта в целом. 4. Нормативный правовой акт, предусматривающий юридическую ответственность за действия, которые ранее не влекли такой ответственности, либо устанавливающий более строгую ответственность по сравнению с прежней, не может быть введен в действие до истечения десятидневного срока после официального опубликования этого акта. 5. Если из-за значительного объема нормативного правового акта его текст публикуется в нескольких номерах периодического печатного издания, то днем официального опубликования считается день опубликования заключительной части текста нормативного правового акта. Нормативные правовые акты должны публиковаться в периодических печатных изданиях на государственном и русском языках одновременно. 6. Обязательным условием введения в действие нормативных правовых актов, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, является их официальное опубликование. 7. Нормативные правовые акты, содержащие государственные секреты республики или иную охраняемую законом тайну, вводятся в действие со дня их принятия или в сроки, указанные в самом акте». Правила о действии гражданского законодательства во времени содержатся в ст. 4 ГК: «1. Акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Юридическая сила акта гражданского законодательства на отношения, возникшие до введения его в действие, распространяется в случаях, когда это прямо им предусмотрено. 2. По отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие. Отношения сторон по договору, заключенному до введения в действие акта гражданского законодательства, регулируются в соответствии со статьей 383 настоящего Кодекса». Таким образом, из содержания процитированных статей видно, что общее правило заключается в том, что распространение любых актов гражданского законодательства возможно только на отношения, возникшие после введения их в действие. Исключение из правила о распространении действия гражданского законодательства лишь на отношения, возникшие после введения их в действие, допускается тогда, когда в нормативном акте прямо предусмотрена его обратная сила. Данное исключение мы рассматриваем как отголосок тех времен и идей, где субъекту отводится роль безгласного исполнителя воли властей, когда власть в любой момент может изменить его правовой статус и место в системе отношений, участником которых он является. По нашему мнению, это исключение должно быть сохранено в правовой системе только для случаев улучшения положения субъекта права в его связях с государством (смягчение уголовного наказания, снижение налогов, расширения его прав и т.п.). Но сегодня оно существует и отрицательно влияет на экономический оборот, поскольку придание законодательству обратной силы создает у участников рынка неуверенность в правилах, на которые они рассчитывали, вступая в рыночные отношения. Отметим принципиальное отличие ст. 4 ГК РК от ст. 4 ГК Российской Федерации. Статья 4 ГК РФ допускает установление обратного действия только законов, но не иных правовых актов, в то время как ст. 4 ГК РК, а также ст. 37 Закона «О нормативных правовых актах» позволяют установить обратное действие любых актов гражданского законодательства (законов, указов Президента, постановлений Правительства и др.). Разумеется, что нормативно-правовой акт, устанавливающий свое обратное действие, должен исходить от компетентного органа. Обратное действие может быть предусмотрено только нормативным актом, акты индивидуального характера не могут быть распространены на ранее существовавшие отношения. Почему не исчерпывает проблему влияния изменений законодательства на права и обязанности участников гражданско-правовых отношений ясный, казалось бы, и традиционный текст ст. 4 ГК о действии гражданского законодательства во времени? Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, современное законодательство, в том числе Конституция РК, установило границы для определения в самом нормативном акте его обратного действия. Эти границы не всегда ясны. Во-вторых, появились международные соглашения, которые заставляют посмотреть по-новому на право законодателя придавать нормативным правовым актам обратное действие. В-третьих, в национальном законодательстве появились такие институты, которые позволяют говорить вообще о недопустимости изменений законодательства в определенных случаях. В-четвертых, специальные правила о соотношении договора и законодательства приобретают иную окраску, когда стороной договора выступает государство. Далее мы рассмотрим воздействие этих причин на общее правило о действии законодательства во времени.
Конституционность придания законодательству обратной силы
Никто не сомневается в разумности общего правила, что орган, принявший нормативный акт, вправе отменить его или принять нормативный акт противоположного содержания. Другой подход означал бы связанность соответствующего государственного органа устаревшими или неправильными нормативными решениями. Однако это правило ограничено (применительно к уровню закона) требованием соответствия нового закона Конституции. Возможны ситуации, когда Парламент принятием нового закона может неконституционно ограничить право собственности, ущемить право на тайну личных вкладов, неприкосновенность жилища и т.д. Так, высказывался взгляд о неконституционности отмены ряда предоставленных иностранным инвесторам гарантий. Поскольку проблема упирается в понимание некоторых общих конституционных принципов формирования законодательства и не исключена ее повторяемость, то требуется определить исходные позиции по этой проблеме. Подпункт 5 п. 3 ст. 77 Конституции РК гласит, что «законы, устанавливающие или усиливающие ответственность, возлагающие новые обязанности на граждан или ухудшающие их положение, обратной силы не имеют. Если после совершения правонарушения ответственность за него законом отменена или смягчена, применяется новый закон». Это конституционное положение требует установления круга таких правовых норм, установление обратного действия которых противоречит Конституции. Пункт 3 ст. 77 Конституции перечисляет десять принципов, которыми должен руководствоваться судья при применении закона. Если отвлечься от процитированного пятого принципа, то все остальные девять принципов совершенно однозначно говорят об обеспечении прав гражданина в уголовном процессе (один раз упоминается административная ответственность). Пятый принцип расположен между принципами «в суде каждый имеет право быть выслушанным» и «обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность». Поэтому отсутствует логика распространения действия рассматриваемого принципа не только на отношения с участием юридических лиц, но и на гражданско-правовые отношения с участием граждан. Мы думаем, что подпункт 5 п. 3 ст. 77 Конституции РК редакционно выполнен неудачно. Логика ст. 77 Конституции требует, чтобы в подпункте 5 было оставлено лишь положение о последствиях усиления и смягчения ответственности за совершение преступления. Авторы комментария Конституции РК, анализируя подпункт 5 п. 3 ст. 77 Конституции, говорят только об этих последствиях /1/. Что же касается нормы, регулирующей отношения, не относящиеся к преступным деяниям, а именно: о последствиях установления ответственности, усиления ответственности, возложения новых обязанностей на граждан и ухудшения их положения, то ее следовало бы предусмотреть в разделе II Конституции «Человек и гражданин». Пункт 3 ст. 37 Закона «О нормативных правовых актах» установил более широкое, чем проанализированная конституционная норма, императивное правило о том, что не могут иметь обратной силы нормативные правовые акты, устанавливающие или усиливающие ответственность, возлагающие новые обязанности на граждан или ухудшающие их положение. Данное правило относится ко всем без исключения нормативным правовым актам, возлагающим на граждан дополнительную ответственность или усиливающим ответственность во всех видах отношений, а не только к законам в области обеспечения прав в уголовном процессе. Иногда конституционные нормы, относящиеся к гражданам, пытаются истолковывать как нормы, относящиеся к юридическим лицам, со следующим аргументом: интересы юридического лица - это интересы, в конечном итоге, граждан, стоящих за ним, и ухудшение положения юридического лица означает ухудшение положения лиц, составляющих коллектив юридического лица. Здесь приходится напоминать прописную истину науки гражданского права: юридическое лицо - не совокупность его работников или даже учредителей, интересы юридического лица - это самостоятельные интересы отдельного субъекта права, отличные от интересов его участников. Подобная логика слияния понятий «гражданин» и «юридическое лицо» используется, когда слово «каждого» в ст. 35 Конституции РК (расположенной в разделе «Человек и гражданин»), говорящей, что уплата законно установленных налогов, сборов и иных обязательных платежей является долгом и обязанностью каждого, понимается как термин, включающий как граждан, так и юридических лиц. В пользу такого понимания выдвигается довод, что исключение юридических лиц из содержания названного термина будет означать, что юридические лица не обязаны платить налоги. В действительности под термином «каждое» понимается лишь физическое лицо. Это не означает, конечно, что юридические лица не обязаны платить налоги, но обязанность юридических лиц по уплате налогов не возведена в ранг конституционных обязанностей. Пункт 4 ст. 4 Конституции РК к обязательному условию применения нормативно-правовых актов, касающихся прав, свобод и обязанностей граждан, относит их официальное опубликование. Буквальное толкование этой нормы Конституции не позволяет толковать ее как распространяющуюся также на правовой статус юридических лиц. Поэтому для вступления в действие нормативных актов, изменяющих правосубъектность или объем прав и обязанностей юридических лиц, формально не требуется обязательного официального их опубликования. Парижский арбитраж, рассматривая спор между иностранным инвестором и казахстанским юридическим лицом, дал расширительное толкование данной конституционной норме, посчитав, что постановление Правительства РК, ограничивающее ответственность казахстанского юридического лица-поставщика, не приобрело силы источника права, поскольку не было официально опубликовано. Думается, что подобное истолкование не соответствует нынешнему содержанию ст. 4 Конституции.
Соотношение законодательства и договора
Статьей 383 ГК предусмотрено, что «если после заключения договора законодательством устанавливаются обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда законодательством установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров». Норма ст. 383 ГК о приоритете договора по отношению к законодательству вначале была важна своей революционной направленностью - сохранением силы прежних условий договора, несмотря на изменившееся законодательство (этот приоритет еще именуется принципом стабильности контрактов). Но после того как сознание участников бизнеса свыклось с этим естественным для свободного рынка положением, правовая мысль стала биться над другими задачами: касается ли эта норма условий договора, продублированных сторонами из императивных положений законодательства; сохраняют ли силу условия договора, если изменение законодательства улучшило положение одной из сторон, и некоторыми другими. Встал остро вопрос о специфике договорных отношений с участием государства. Договоры с участием государства отличаются существенной особенностью. Уполномоченный орган, заключая договор от имени государства, выступает одновременно как контрагент, равный своему партнеру, и как публичная власть, способная повлиять на судьбу уже возникшего правоотношения. В контракты с участием государства включается множество публично-правовых норм. Включение таких норм в договор - лишь технический прием, и в целом достаточно удачный, ибо благодаря ему в одном документе - контракте сосредоточиваются все наиболее важные для конкретного контрагента правила как частноправового, так и публично-правового характера. Однако к императивным (публично-правовым) положениям, включенным в договор, договорные правила применяться не должны. Процитированная норма ст. 383 ГК должна иметь несколько более узкое значение, чем то, которое ей обычно придается. Обыкновенно полагают, что договор имеет приоритет перед более поздним нормативным актом, если в последнем специально не оговорено, что он распространяется на ранее заключенные договоры. Спора нет, ст. 383 ГК - прогрессивный и значительный шаг в усилении одного из центральных инструментов рыночных отношений - договора. Однако вряд ли следует истолковывать ее содержание столь категорично. Дело в том, что в хозяйственной жизни социализма договор являлся, по существу, формальностью. Отсюда чисто догматический характер носило и разграничение договорных и нормативно-договорных условий, которое было не более чем упражнением в юридической логике и не имело реальной понятийной нагрузки. Независимо от того, включались или нет так называемые нормативно-договорные условия из таких, например, актов, как Правила о договорах подряда на капитальное строительство, Положения о поставках и т.п. в текст конкретного договора, все равно они считались элементом этого договора. Ситуация резко меняется, когда договор попадает в родную для него среду рыночных отношений. Происходит отчуждение договора от нормативного регулирования. Прежний подход к договору как единству нормативных и чисто договорных условий становится неприемлемым. Включение в текст договора нормативных предписаний, по общему правилу, не является необходимостью, а если они и включаются в конкретный договор, то их значение носит информационный характер, и не более. Договор же - это совокупность условий, формируемых исключительно по воле сторон. Именно к последним условиям и должно относиться правило ст. 383 ГК о приоритете договора. Поэтому не может существовать приоритета договора по отношению к законодательству применительно к таким «договорным» условиям, как размер налогов, пошлин и т.п., которые сторонами продублированы при заключении договора из соответствующих нормативных актов. В тех же случаях, когда параметры отношений сторон определяются исключительно их соглашением, то действует правило о приоритете договора. Однако всегда нужно определить, являлось ли то или иное условие договора дублированием императивной правовой нормы. Дело в том, что законодательство иногда одно и то же положение делает императивным предписанием, а иногда относит решение вопроса на усмотрение сторон. Так, ст. 287 Налогового кодекса устанавливает, что «бонусы являются фиксированными платежами недропользователя и выплачиваются в денежной форме в размерах и порядке, установленных в контракте на недропользование». Мы полагаем, что при установлении уполномоченным органом какого-либо иного порядка и условий уплаты бонусов должны сохранять силу условия договора. И, напротив, если стороны процитировали в тексте договора п. 1 ст. 245 Налогового кодекса, императивно устанавливающий ставку налога на добавленную стоимость, то в случае изменения этой ставки приоритет будет иметь законодательный акт. В этой связи мы не можем согласиться с позицией, выраженной в ряде судебных решений. Приведем два примера, где соответствующее понимание проявилось предельно четко. Между недропользователем, работающим по контракту, заключенному в 1997 г., и уполномоченным органом возник спор по поводу размеров отчислений в дорожный фонд. В 1997 г. ставка отчислений в дорожный фонд составляла 0,5%, позднее указанная ставка была снижена до 0,1%, а затем отменена совсем в связи с упразднением дорожного фонда. Уполномоченный государственный орган, позицию которого поддержал суд, полагал, что поскольку в контракте указано, что отчисления в дорожный фонд начисляются в размерах, предусмотренных действующим законодательством, а также предусмотрена стабильность налогового режима контракта, то налоговый режим, установленный контрактом, должен оставаться неизменным до окончания срока его действия, за исключением случаев, когда изменения в налоговый режим контракта вносятся по соглашению сторон /2/. В другом споре, рассмотренном межрайонным экономическим судом г. Астаны в 2005 г., возник вопрос о размере таможенного сбора. Стороны включили в контракты на недропользование условие об уплате таможенных пошлин в размере, определяемом законодательством. На момент заключения контрактов размер таможенного сбора составлял 0,2 и 0,4 процента от таможенной стоимости вывозимого груза. После введения в действие с 1 мая 2003 г. Таможенного кодекса РК и принятого на его основе постановления Правительства РК от 8 июля 2003 г. размер таможенного сбора был установлен в размере 50 евро - за основной лист и 20 евро - за добавочный лист таможенной декларации без учета стоимости вывозимого груза. Статья 5 Таможенного кодекса предусмотрела применение таможенного законодательства, действующего на момент подачи таможенной декларации. Истец полагал, что он должен платить таможенный сбор по новым ставкам, ответчик - Комитет таможенного контроля Министерства финансов РК - придерживался противоположного взгляда, считая, что должен действовать принцип стабильности контракта и до изменения контракта по соглашению сторон применяются таможенные сборы, установленные в договоре. Межрайонный экономический суд г. Астаны поддержал позицию ответчика и отметил в своем решении, что ссылка в контрактах на действующее на момент их заключения таможенное законодательство является одним из условий соглашения сторон, которое может быть изменено по взаимному согласию участников договора и не подлежит изменению при изменении действующего законодательства. С изложенной позицией судебных органов мы не можем согласиться по принципиальным соображениям. Ни действующее законодательство, ни законодательство, действовавшее в период заключения упомянутых контрактов, не позволяло регулировать в договорном порядке условия о размерах таможенных платежей и размере дорожного фонда. Например, Закон «О таможенном деле», действовавший на момент заключения указанных контрактов, в ст. 149 называл только один случай, когда что-либо о таможенной пошлине можно было решать в контракте. Это ввоз товаров недропользователями в соответствии с контрактом. Все остальные положения о таможенной пошлине, включены они в контракт или не включены, работают не по договорным правилам, а по правилам о действии нормативно-правовых актов, то есть с момента введения их в действие. Это правило предусмотрено также в законах, принятых в порядке обновления ранее действовавших правил. Так, ст. 515 Налогового кодекса РК гласит, что ставки таможенных платежей устанавливаются Правительством РК. Конкретизирована данная норма в Таможенном кодексе РК, в п. 2 ст. 292 которого сказано: «Ставки таможенных пошлин устанавливаются Правительством РК и вступают в силу по истечении тридцати календарных дней после их официального опубликования». Пункт 1 ст. 302 Таможенного кодекса еще более четко определяет применение этой нормы: «Для целей исчисления таможенных платежей и налогов применяются ставки, действующие на день регистрации таможенной декларации таможенным органом». Таким образом, таможенное законодательство прямо определяет, что при оплате таможенных сборов, которые являются одним из видов таможенных платежей, всегда применяется законодательство, действующее на момент декларирования экспортно-импортной операции, при этом какие-либо изъятия из данного правила отсутствуют. Эта же нить рассуждений в полной мере относится к изменениям законодательства о размере и отмене ставок дорожного фонда. Стороны могут переписать в текст договора весь ГК и другие кодексы, но это никак не повлияет на объем и содержание прав и обязанностей договорных контрагентов, все это не будет иметь никакого юридического значения, так как нормативные положения не имеют значения условий договора. Поэтому по ст. 383 ГК при изменении законодательства сохраняют свое действие только те условия, которые могли быть согласованы сторонами. Острота затронутого вопроса проявляется не только в рассмотренной области. Например, ст. 6 Закона РК от 28 декабря 2004 г. «О международном коммерческом арбитраже» предусматривает, что по соглашению сторон в арбитраж передаются споры, вытекающие из гражданско-правовых договоров. Возникает вопрос, может ли быть в соответствии с этой нормой передан в арбитраж спор о налогах, пошлинах и т.п., если условия о них были включены в договор. Наш отрицательный ответ на этот вопрос вытекает из вышеизложенного понимания договора. Вычленение из текста договора условий, имеющих приоритет по отношению к законодательству, не исчерпывает проблему взаимодействия договора и законодательства. В результате изменений действующего законодательства положение контрагентов по договорам может как ухудшиться, так и улучшиться. Нормы, ставящие действие нового акта в зависимость от того, смягчается ли с его введением положение определенного субъекта либо, напротив, ухудшается, применяются в публичных отраслях права - в уголовном и административном. В гражданском праве (в силу ст. 4 ГК) характер результата (т.е. ухудшение или улучшение положения субъекта права) произведенных в законодательстве изменений не влияет на применимость или неприменимость новой нормы к ранее возникшим отношениям. Однако вне ГК появились специальные нормы частноправового характера, которые ставят действие измененного законодательства в зависимость от возможных результатов его применения. Подобная дифференциация четко проводится в указах Президента РК, имеющих силу закона, «О недрах и недропользовании» и «О нефти»: «изменения и дополнения законодательства, ухудшающие положение недропользователя (подрядчика), не применяются к контрактам, выданным и заключенным до таких изменений и дополнений». Соответственно, положения, улучшающие положение недропользователя (подрядчика), напротив, применяются к указанным контрактам. То же можно сказать и об инвестиционном законодательстве. Прежде всего законодательные гарантии для инвесторов от изменений законодательства касаются последствий ухудшения положения инвесторов. Это естественно. Цель законов об иностранных инвестициях, а затем просто об инвестициях - создать у инвесторов юридическую уверенность, что им не будет хуже после заключения контрактов в Казахстане. Об этом прямо говорится, например, в ст. 71 Указа «О недрах и недропользовании». Ухудшающие нормы к уже заключенному договору не применяются, если иное не предусмотрено в законодательстве. При установлении роли улучшения и ухудшения положения субъекта права надо разграничивать публично-правовые и частноправовые отношения. Когда одной из сторон договора выступает государство, то, по нашему мнению, понятие «ухудшение положения» к нему не может быть применено. Гарантии от ухудшения положения контрагента в результате изменения законодательства даются только одной стороне - контрагенту государства. Эти гарантии даются контрагенту государством не как стороной договора, а как публичной властью. Самому себе государство дать гарантий на случай совершения собственных действий по изменению законодательства дать не может. Отсюда мы делаем вывод, что государство, выступая стороной договора, не может, подобно своему контрагенту, использовать ссылку на ухудшение своего положения вследствие изменившегося законодательства, поскольку такие изменения оно произвело само. Стабильность же законодательства и гарантии от его изменения предоставляются только договорному партнеру государства. Государство не вправе потребовать от другой стороны контракта, скажем, уплаты налогов в прежнем размере по причине того, что его положение ухудшилось вследствие уменьшения налоговых ставок. У государства в роли равноправного договорного партнера есть частноправовые приемы устранения негативных для него последствий изменения законодательства: потребовать изменения договора с целью достижения баланса интересов, расторгнуть договор и т.п. Законодательство не раскрывает содержания понятия «ухудшение положения», которое относится к разряду оценочных. Однако, по нашему мнению, под ним следует понимать любые негативные последствия, которые могут возникнуть в результате изменений в законодательстве, и (или) вступления в силу, и (или) изменения условий международных договоров. Что же касается улучшений положения субъекта гражданского правоотношения в результате изменений законодательства, то возникает иная ситуация. Норма об улучшении применяется сразу после введения ее в действие без необходимости достижения соглашения между сторонами об изменении договора. Если это улучшение одновременно ущемляет интересы другой стороны, то стороны могут изменить договор. Это общая норма, закрепленная в п. 1 ст. 404 ГК. Наконец, роль ухудшения или улучшения положения субъекта договора приобрела значение при решении вопроса о допустимости изменений законодательства в связи с присоединением Казахстана к международным конвенциям. Например, ст. 5 Конвенции о защите прав инвестора от 28 марта 1997 г. устанавливает, что «условия осуществления инвестиций, а также правовой режим деятельности инвесторов в связи с осуществленными инвестициями не могут быть менее благоприятными, чем условия осуществления инвестиций и режим деятельности, связанных с ними, для юридических и физических лиц страны-реципиента, за исключением изъятий, которые могут устанавливаться национальным законодательством». Таким образом, ухудшение (улучшение) положения контрагента-инвестора, наступившее в результате изменения законодательства, должно учитываться при придании такому акту законодательства обратной силы. Если в результате принятия акта положение инвестора ухудшится, то этот акт не может иметь обратной силы и распространяться на отношения, возникшие из договора. Если, напротив, в результате принятия акта положение инвестора улучшится, то этот акт должен иметь обратную силу и распространяться на отношения, возникшие из договора. Все вышеизложенное о последствиях изменения законодательства подводит к более общему вопросу - об обеспечении стабильности законодательства.
Гарантии в форме юридического закрепления неизменности (стабильности) законодательства
Стабильность законодательства - необходимое условие правопорядка во всяком государстве, ибо без этого невозможны никакие устойчивые правоотношения. Но пока стабильность законодательства не может быть возведена в ранг общеправового или даже отраслевого, например гражданско-правового, принципа. Нормы о стабильности законодательства действуют лишь в некоторых сферах правовых отношений.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |