|
|
|
«РЕФОРМА КОММЕРЧЕСКОГО ПРАВА
Под таким названием в первой декаде апреля 2005 г. в Вашингтоне (США) прошла международная конференция. В ней приняли участие виднейшие ученые из Казахстана, России, Украины, Англии, Голландии и Канады, а также известные американские юристы, изучающие право в постсоветских государствах. Конференция была организована и проведена вашингтонским Институтом Кеннана, являющимся подразделением Международного центра Вудро Вилсона. От Казахстана в работе конференции принял участие доктор юридических наук, профессор КазГЮУ А. ДИДЕНКО и старший преподаватель кафедры гражданского права и гражданского процесса АЮА КазГЮУ Е. Нестерова, которая и подготовила обзор этого неординарного форума юристов.
Первое, что меня приятно поразило на конференции, - это преодоление языкового барьера. Несмотря на то, что основная часть докладов на Вашингтонской конференции была сделана на английском языке, однако все ее участники хорошо, а иногда просто блестяще владели русским языком. Второе, что хочется непременно отметить, - на форуме собрались личности, являющиеся своего рода легендами «советологии». Например, профессор права университетов Эмори и Гарварда Гарольд Берман. В Гарварде он преподавал до 1989 г., и большую часть своей жизни был тесно связан с советским, а затем и постсоветским правом, один из первых американцев, работающих в СССР, был членом юридического комитета американо-советского совета торговли и экономики (1974 - 1991 гг.), американо-советского правового центра в Москве, преподавал в России, продолжает исследовать право постсоветских государств. Профессор Берман автор 25 книг и более чем 300 статей по советскому и постсоветскому праву: «Правосудие в СССР» (1963); «Право и Революция: формирование традиционного западного права» (1983) и др. Этот американский юрист знает право в наших странах лучше многих отечественных специалистов. Во время перерыва мне удалось задать ему несколько вопросов.
- Профессор Берман, чем был вызван Ваш интерес к Советскому Союзу и действовавшему тогда в нем правовому порядку? - В 30-е годы, когда я учился в колледже, моей специальностью было развитие западного права (в Америке, Англии, Германии и во Франции). В то время я ничего не слышал ни об СССР, ни о России. Когда 22 июня 1941 года Гитлер напал на Россию, и началась война, мне сразу же захотелось изучить историю этой страны и ее народа. Я накупил учебников и стал изучать русский язык. Во время второй мировой войны я служил в армии в Англии и во Франции, встречал много людей, которые говорили по-русски. После войны я поступил на юридический факультет, где спросил у профессоров, могу ли я заниматься советским правом? Мне ответили, что такого курса нет, и пояснили: в США есть всего один человек, изучающих советское право - профессор Колумбийского университета. Я встретился с ним, поскольку был очень заинтересован в изучении советской истории и советского права, и он долго меня отговаривал, объясняя, что мне не понадобятся эти знания, и я никогда не смогу найти работу в этой области. Однако я разработал курс советского права и стал экспертом в этой области. В это время интерес к Советскому Союзу стал возрастать, и я получал большое количество предложений от американских университетов преподавать этот курс. Тогда был период холодной войны, и считалось, что Россия - враг, и права там нет. Сейчас все изменилось. Если в то время я был единственным американцем - экспертом в области советского права, то сегодня только в стенах этой комнаты собралось более пятидесяти известных американских ученых, изучающих постсоветское право, многие - мои ученики. - Над чем Вы работаете сейчас? - Я преподавал курс советского права и смежные предметы в Гарвардском университете на протяжении 36 лет. Однако по существовавшему тогда порядку (в настоящее время в Америке этот порядок не действует и даже запрещен. - Е.Н.) лица, достигшие 70-летнего возраста, были обязаны отступать от работы. Меня это очень огорчило, я хотел продолжать работу. Однако после этого меня пригласили преподавать без возрастных ограничений в Университет Эмори, где я работаю уже двадцать лет. - Как Вы относитесь к правовой реформе, проводимой в постсоветских государствах? - Для меня это уже не так интересно. То есть я хочу сказать, что право постсоветских государств, безусловно, заметно шагнуло вперед, и это очень перспективно. Но при социализме Советский Союз имел большее влияние на мир, и именно это вызывало необходимость изучения всего советского, в том числе и права. Доклады на конференции озвучивались сразу на нескольких секциях. Секция «Реформы президента Путина в правовой системе России» была одной из самых актуальных. Большой интерес вызвал доклад профессора политических наук и права директора Центра российских и восточно-европейских наук Университета Торонто (Канада) Питера Соломона. Темой его доклада была «Угроза судебной контрреформы в России при Путине». В нем он проанализировал некоторые современные тенденции по «контрреформированию» судебной системы в России: предложение Миронова об изменении порядка назначения членов судебной квалификационной коллегии; попытку покончить с «живым» назначением судей; изменение роли конституционного суда; планом по переносу высших судов из Москвы в Санкт-Петербург; попытки заполучить широкие полномочия судей в делах, касающихся политики; о коррупции в судах. Автор считает, что подобные угрозы можно сравнить только с аналогичными, имевшими место в царский период. Вывод Питера Соломона - нельзя допустить, чтобы эти угрозы были реализованы при Путине. Фердинанд Фельдбрюгге, известнейший ученый, профессор восточно-европейского права Лейденского университета (Нидерланды), в котором он преподает с 1959 г. В числе его публикаций - «Советское уголовное право» (1964), «Энциклопедия советского права» (1973, 1985), «Политический раскол в Советском Союзе» (1975), «Конституции СССР и Союзных республик» (1979), «Российское право» (1993). С 1987 по 1989 гг. являлся специальным советником СССР и Восточной Европы при Генеральном секретаре НАТО в Брюсселе. На конференции профессор Фельдбрюгге возглавил секцию «Основная правовая платформа коммерческого законодательства в странах бывшего Советского Союза». Кстати, профессора Фердинанд Фельдбрюгге и Уильямс Саймонс не раз приглашались в Казахстан в качестве международных экспертов ОБСЕ - специалистов в области уголовного права и уголовного процесса. Большую дискуссию на конференции вызвал доклад профессора из Украины А. Довгерта. «Новый Гражданский кодекс Украины 2003: общие положения, роль в развитии рыночной экономики и текущие сложности реализации». И, несмотря на то, что сам профессор не смог приехать на конференцию, тема эта широко обсуждалась, поскольку автор проанализировал неизвестный другим постсоветским государствам правовой феномен - одновременное существование в своей стране и гражданского, и хозяйственного кодексов. При этом надо отметить, что участники конференции не разделили мнения автора. Они считают, что в Украине должен быть принят единый гражданский кодекс. Кстати, об этом в одной из своих последних работ писал и профессор Иоффе1. Не могу обойти стороной и еще один доклад ученика П. Мэггса Кита Ростена, который несколько лет работал в Алматы, читал лекции в Высшей школе права «Адилет» и других вузах, издал в Америке книгу о Казахстане. В своем выступлении он коснулся вопросов правовой реформы в России и Казахстане. Первый заместитель председателя правления Исследовательского центра частного права при Президенте РФ (Москва), д.ю.н., профессор А. Маковский постарался восполнить «выпавшее звено» из развития отечественной науки и юридической литературы и подробно остановился на теме «Гражданское законодательство в советской плановой экономике и рыночной экономике России». Профессор А. Маковский не без основания отмечает, что заметное нежелание науки обращаться к собственному праву более близкого советского прошлого имеет эмоциональное и прагматическое оправдание: это прошлое слишком близко и болезненно, чтобы оценивать его sine ira et studio, а практике не нужны нормы, которые перестали действовать. Но это по-человечески понятное отношение мешает извлекать в полной мере уроки из того уникального и жестокого эксперимента, который поставила на России история. Между тем значение этих уроков (в отличие от самого советского прошлого) непреходяще и во многих отношениях может быть весьма полезно для настоящего. Россия пережила две революции (в октябре 1917 г. и декабре 1991 г.), которые кардинально поменяли ее политический и экономический строй. И в этой связи необходимо проанализировать те принципиальные изменения в отечественном гражданском праве, которые повлекли за собой эти революции. То есть преемственность советского гражданского права дореволюционному российскому и нового российского - советскому. Профессор Маковский считает, что обращение к развитию российского гражданского законодательства в периоды его кодификации отчетливо показывает, что, несмотря на происходившие в этом законодательстве крупные революционные перемены, оно развивалось и эволюционно, сохраняя и перерабатывая очень многое из того, что было им «накоплено» в предыдущие эпохи. Столь же отчетливо видно, что это развитие происходило в рамках континентально-европейской правовой семьи. Последним нередко пренебрегают, пытаясь привнести в наше гражданское законодательство трудно усваиваемые им институты из других систем права («траст», «агентский договор», «крупные сделки» и др.). На «Проблеме создания единого гражданского законодательства на едином экономическом пространстве» профессор остановился подробнее. - Из марксистско-ленинской теории вытекала необходимость при социализме «превращения всего государственного экономического механизма в единую крупную машину, в хозяйственный организм, работающий так, чтобы сотни миллионов людей руководствовались одним планом»2. Эта теория оказалась как нельзя более соответствующей целям советского государства, федеративного по форме, но унитарного и тоталитарного по сути. Уже к началу 30-х годов в СССР были созданы детальные системы планирования «всего и вся» как в масштабах всей страны, так и по отдельным отраслям хозяйства и территориям, вплоть до сельсовета, производственного участка в цехе, бригады в колхозе и т.д. В том числе была создана плановая система жесткого распределения всех материальных ресурсов по заданным государством параметрам (количество, качество, цены, сроки и др.). Таким образом, в Советском Союзе было создано и существовало до самого его распада единое экономическое пространство, охватившее всю территорию страны без каких-либо изъятий. В пределах всей этой территории осуществлялось «перемещение товаров, услуг и финансовых средств». Принципиальное отличие от рыночной экономики заключалось в том, что это перемещение не только не было «свободным», а осуществлялось в планово-распределительном и даже в принудительном порядке (достаточно вспомнить «великие стройки коммунизма», освоение целины и др.). Но как всякое единое экономическое пространство, единство советской экономики требовало ее единообразного регулирования на всей территории страны. И если в области административного регулирования, в деле создания и поддержания «сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов»3, особых препятствий такому единообразию не было, то с гражданским законодательством дело обстояло иначе. К объединению с другими республиками в новую федерацию (Советский Союз) Россия пришла с уже принятым (1922 г.) собственным гражданским кодексом РСФСР. В период между заключением договора об образовании СССР (30 декабря 1922 г.) и принятием первой общесоюзной Конституции (31 января 1924 г.) свои гражданские кодексы приняли Украинская ССР, Армянская ССР и Грузинская ССР, а Белорусская и Азербайджанская союзные республики просто ввели на своих территориях российский ГК 1922 г. В итоге такого развития событий Конституция 1924 г. отнесла к ведению СССР не «гражданское союзное законодательство», как это предусматривалось в договоре 1922 г. (п. «о» ст. 1), а лишь «установление основ… гражданского… законодательства Союза» (п. «п» ст. 1)4. Так впервые было создано и законодательно закреплено противоречие между намерением создать единое экономическое пространство на определенной территории (тогда - СССР) и возможностью диверсифицированного, различающегося гражданско-правового регулирования на различных частях этого пространства (тогда - на территориях союзных республик). Забегая вперед, надо сказать, что это противоречие то несколько сглаживаясь, то, напротив, становясь более глубоким, просуществовало в разных формах на всем протяжении жизни Советского Союза, и после его распада перекочевало в экономические союзы и образования, которые были созданы на постсоветском пространстве. В 1924 г. законодатель, власть впервые наступили на те «грабли», на которые потом они будут наступать еще не один раз. Противоречие это было настолько серьезным препятствием на пути развития единой советской экономики, что пришлось искать пути (не вполне легитимные) создания соответствующего этой экономике единого правового пространства.
В секциях «Реформирование правовых институтов России» и «Значение ГК России» с докладами выступили независимый исследователь сравнительного права, руководитель частной консультации, лектор Гарвардского университета Сара Рейнолдс и к.ю.н., начальник отдела Исследовательского центра частного права при Президенте РФ (Москва) О. Козырь. Доклад О. Козырь на тему «Сделки с недвижимостью по российскому праву» был посвящен сравнительному анализу правового регулирования сделок с недвижимостью по советскому праву и по современному российскому праву. Докладчиком были рассмотрены вопросы регистрации сделок и прав на недвижимость, защиты прав собственников и владельцев и др. В своем выступлении докладчик отметил, что одной из главных задач государственной регистрационной системы прав на недвижимое имущество должна быть защита прав добросовестного приобретателя недвижимости. С тех пор, как регистрационный учет служит доказательством существования зарегистрированного права, любой, кто действует на основании таких учетов, должен считаться добросовестным приобретателем до тех пор, пока не доказано иное. Такая система должна значительно снизить возможность утраты собственником своего имущества в случаях передачи его третьему лицу во владение, кражи имущества и т.д. Сара Рейнолдс выступила с докладом «Конкурентное право и политика в России». В докладе были затронуты вопросы российского опыта, связанного с развитием и соблюдением конкурентного права в новых экономических условиях. Имя еще одного видного американского юриста хорошо известно в юридических кругах Казахстана. Это профессор восточно-европейского права и российских наук Лейденского университета Уильям Саймонс. Он выступал в секции «Инвестирование в бывшем Советском Союзе». Надо отметить, что поднимаемый вопрос был самым обсуждаемым на конференции. Это и понятно. Профессор Саймонс считает, что в Казахстане сформировалась почва для дальнейшего развития иностранных инвестиций. Тему профессора Саймонса поддержал д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой гражданского права и гражданского процесса АЮА КазГЮУ А. Диденко. Во-первых, в своем выступлении он отметил высокий вклад профессора П. Мэггса в становление правовых основ рыночной экономики Казахстана. Профессор П. Мэггс неоднократно принимал участие в научно-практических казахстанских конференциях, принимал экзамены у кандидатов на обучение в США, по его приглашению ряд юристов знакомились с американской правовой системой в его родной Law School в Шампэйне (штат Иллинойс). Но основной темой выступления профессора А. Диденко на конференции стали некоторые вопросы развития законодательства об инвестициях в Казахстане. - Казахстан по многим экономическим показателям находится впереди других постсоветских государств. В первую очередь это обусловлено огромным притоком иностранных инвестиций в сырьевые отрасли. Отсюда и важность инвестиционного законодательства, в котором как в фокусе сосредоточены основные проблемы трех центральных гражданско-правовых категорий - правосубъектности, договора, права собственности. За 15 лет самостоятельного существования Казахстана эволюция законодательства об иностранных инвестициях прошла большой путь. В нем происходили и текущие, и концептуальные изменения. Можно ли сегодня, подобно Фаусту, воскликнуть: остановись, мгновенье (а я считаю, что такое восклицание иногда уместно в отношении результатов законодательного творчества)? То есть состоялись ли в области инвестиций правовые конструкции такой прочности, как Конституция, ГК, основанные на определяющих принципах? Пусть даже это законодательство нуждается в важных, но всего лишь текущих изменениях? Думаю, что не состоялись. Я затрону только 2 вопроса - о соотношении законодательства и договора и о принципе стабильности законодательства в сфере инвестиций. Начну с категории договора. Эта категория еще не оценена в теории права как инструмент революционных общественных преобразований. Марксизм не допускал возможности перехода от капитализма к социализму путем законодательных изменений, только путем революции. Вопрос об обратном переходе даже не ставился. И вдруг смена на антагонистический строй произошла путем законодательной реформы, где главным было утверждение принципов равенства форм собственности и свободы договора. Объяснение этому кроется в логике марксистского постулата, заключающегося в том, что все эксплуататорские формации возникают, а социализм сознательно создается. Значит, в нем кроется возможность и сознательной ликвидации, что и произошло при помощи изменения законодательных принципов. Нет нужды напоминать банальное для дня сегодняшнего положение о приоритете договора по отношению к законодательству. Вначале эта норма была важна своей революционной направленностью. Но после того как сознание участников бизнеса свыклось с этим естественным для свободного рынка положением, правовая мысль стала биться над другими задачами: касается ли эта норма условий договора, продублированных сторонами из императивных положений законодательства, сохраняют ли силу более жесткие условия договора, если измененное законодательства их смягчило и улучшило положение одной из сторон, и некоторыми другими? Возьмем, к примеру, договоры с участием государства, а для Казахстана - это сфера недропользования - главное приложение инвестиций. Уполномоченный госорган, заключая договор от имени государства, выступает одновременно как контрагент, равный своему партнеру, и как публичная власть, способная повлиять на судьбу уже возникшего правоотношения. В контракты с участием государства включается множество публично-правовых норм. Включение текстов таких норм в договор - лишь технический прием, и в целом достаточно удачный, ибо благодаря ему в одном документе - контракте - сосредотачиваются все наиболее важные для конкретного контрагента правила как частно-, так и публично-правового характера. Однако к императивным публичным положениям, включенным в договор, договорные правила применяться не должны. Договор - это совокупность условий, формируемых исключительно по воле сторон. Именно к последним условиям и должно относиться правило ГК о приоритете договора. Поэтому не может существовать приоритета договора по отношению к законодательству применительно к таким договорным условиям, как размер налогов, пошлин и т.п., которые сторонами продублированы при заключении договора из соответствующих нормативных актов. В тех же случаях, когда параметры отношений сторон определяются соглашением сторон, тогда действует правило о приоритете договора. В этой связи трудно согласиться с существующей в Казахстане линией судебной практики. Суды удовлетворяют иски к недропользователям о взыскании обязательных платежей, упомянутых в договорах (налогов, сборов), хотя впоследствии законодательством был уменьшен их размер, или они были вовсе отменены. Здесь есть следующее принципиальное возражение. Законодательство не позволяет регулировать в договорном порядке условия об обязательных платежах. Такие положения - включены они в контракт или не включены - работают не по договорным правилам, а по правилам о действии правовых актов, то есть с момента введения их в действие. Я выяснял у практикующих юристов англо-американских юридических фирм их отношение к ситуации, когда после заключения договора уменьшались или отменялись налоги, таможенные платежи. Сохраняют ли, по их мнению, действие прежние ставки, названные в договоре? В основном отвечали утвердительно, ибо есть договор, в котором стороны принимают на себя определенные риски. Это кажется вполне логичным, и мне симпатичен такой подход. Но англо-американское право и, соответственно, правовой тип мышления не знают деления на публичное и частное право, а нам нужно всегда отделить договор как частноправовое явление от публичных феноменов, где индивидуальная воля ничего решать не может и не должна. Стороны могут переписать в текст договора весь ГК и другие кодексы, но это не будет иметь никакого юридического значения и никак не повлияет на объем и содержание прав и обязанностей договорных контрагентов. Итак, при изменении законодательства сохраняют свое действие только те условия договора, которые могли быть согласованы сторонами. Острота затронутого вопроса проявляется не только в рассмотренной области. Например, в совсем недавнем Законе «О международном коммерческом арбитраже» записано, что в компетенцию арбитража входят споры, вытекающие из гражданско-правовых договоров. Может ли арбитраж рассмотреть спор о налогах, пошлинах, если условия о них были включены в договор? Мне кажется, исходя из изложенного, у нас ответ должен быть отрицательным. Другой вопрос касается обеспечения стабильности законодательства - прямом свидетельстве и факторе стабильности общества в целом. Сегодня стабильность законодательства не возведена в ранг общеправового или даже отраслевого, например, гражданско-правового принципа. Нормы о стабильности законодательства действуют лишь в некоторых сферах правовых отношений. Например, конституционный запрет изменений действующего законодательства, если таковые ослабляют защиту прав граждан, недопустимость применять более жесткие законы, чем те, какие действовали при совершении правонарушения, и т.п. Для условий развития нашей республики стабильность законодательства имеет особо важное значение, ибо законодательство часто обновляется без учета интересов участников регулируемых отношений. В целом ряде законов содержались нормы и даже главы, посвященные гарантиям от изменений законодательства. Проф. Ю. Басин в своей последней публикации подчеркивает, что государственная гарантия стабильности действующего законодательства должна иметь более высокую юридическую силу, нежели обычная правовая норма. Сегодня нормы, устанавливающие государственную гарантию стабильности законодательства, содержатся в законах, расположенных на одной и той же ступеньке иерархической лестницы, и потому не имеют друг перед другом приоритета в юридической силе. Любым текущим актом законодательства можно изменить или вовсе отменить любой акт, на который опирался инвестор, вкладывая огромный капитал на десятки лет последующего использования. Ю. Басин предложил продумать вопрос о включении в текст Закона о нормативных правовых актах дополнительной ступеньки иерархической лестницы, куда будут поставлены акты, гарантирующие стабильность законодательства. Эта ступенька на упомянутой иерархической лестнице должна находиться выше кодексов и текущих законов, но ниже конституционных законов. Рыночные отношения нуждаются в более общей правовой установке по стабильности законодательства, чем просто недопущение, как правило, обратного действия законодательства. Думается, что уже в настоящее время можно частично удовлетворить эту общественную потребность на уровне гражданского законодательства. Для этого содержание статей 4, 383 ГК должно быть расширено за счет включения в них положений о недопустимости распространения действия гражданского законодательства, ухудшающего положение субъектов гражданского права, возлагающего на них дополнительные обязанности и усиливающие ответственность на ранее возникшие отношения; об обратном действии норм, улучшающих положение субъектов. Также должно быть дано разъяснение Верховного суда по поводу приоритета договора по отношению к изменившемуся законодательству только в части условий, которые стороны имели право согласовывать самостоятельно. Замечу, что тема, заявленная на конференции, одним выступлением и обсуждением не ограничивалась. Потом, в перерывах, в кулуарах можно было услышать продолжение дискуссии по поднятому вопросу. Вспоминается первый день конференции, который завершился ужином в закрытом вашингтонском клубе. Этому клубу 130 лет. Членами его являются только лауреаты Нобелевской и Пулитцеровской премий. Портреты лауреатов украшают стены клуба. Так вот, беседы продолжались и во время этого приема. И скажу откровенно, что порой на неформальном уровне можно было услышать даже более интересные рассуждения или получить ответы на вопросы одного из светил юридической науки. Здесь я и познакомилась с профессором Уильямом Батлером. - Профессор Батлер, Вы связаны с большим количеством образовательных учреждений и юридических фирм по всему миру. Какое является Вашим основным местом работы? - У меня двойное гражданство - американское и британское. Я родился в США. В 1970 году я получил приглашение преподавать в Великобритании. По английским законам я должен завершить работу в течение этого года и уйти на пенсию, чего мне очень не хочется. Эту работу я считаю своей основной, и она мне нравится. - В Казахстане Вы особенно известны как переводчик юридических текстов. Какой своей работой Вы особенно гордитесь? - Четыре года назад в Москве вышло второе издание моего юридического русско-английского словаря. Эта первая попытка изложить свод терминологии, которую я развивал в течение длительного времени. Этот словарь может служить базой для будущих переводов и для будущих переводчиков. Однако говорить об этом еще рано. Уильям Батлер - профессор сравнительного права, доктор юридических наук, академик НАН Украины и РАЕН, известный своими блестящими переводами гражданских кодексов и других законодательных актов государств - участников СНГ на английский язык. Тема его выступления на конференции «Будущее Московской конвенции 1972 года». Эта конвенция касалась разрешения арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества, от 26 мая 1972 г. (так называемая Московская арбитражная конвенция 1972 г.) Но и по сей день она вызывает острый интерес. Это связано в первую очередь с тем, что в тех странах, где эта конвенция остается в силе, арбитражная община внесла соответствующие изменения с учетом адаптирования ее к рыночной экономике. Существует также целый ряд проблем, связанных с использованием понятия «экономическая организация», установленного в конвенции. Автор акцентировал внимание участников конференции на том, что применение конвенции 1972 г. к частному предпринимательству и мелким торговым фирмам остается проблематичным. И на конференции, и во время перерывов участники конференции обсуждали многие правовые вопросы. Иностранных коллег интересовало правовое положение арбитражных судов в Казахстане, деятельность национальных компаний, защита и поддержка иностранных инвестиций, роль государства в гражданском праве. Выступая на конференции, я обратила внимание ее участников на существенные различия в правовом положении акционерных обществ по законодательству России и Казахстана. По поводу же участия государства в гражданских правоотношениях в Казахстане наиболее остро стоят вопросы, связанные с государственными закупками (казахстанское законодательство о государственных закупках является наиболее жестким по сравнению с зарубежными аналогами), определением правового статуса национальных компаний, ответственностью государства и государственных органов за неисполнение обязательств и причинение вреда. Многие американские юристы ставили вопросы о коррумпированности российского и казахстанского правосудия. Например, Кэтрин Хэндли, профессор права и политических наук Университета Висконсии-Мэдисон, затрагивала эту тему в своем докладе на тему «Являются ли третейские суды реальной альтернативой государственным для рассмотрения экономических споров?». Однако профессора А. Маковский и А. Диденко обратили внимание участников конференции, что в России и Казахстане публикуется огромное количество судебных решений, а это мощный фактор в борьбе с коррупцией. И еще одно событие надо непременно отметить. Во время работы конференции поступило известие о кончине великого ученого-цивилиста Олимпиада Соломоновича Иоффе. Для многих сидящих в зале профессор Иоффе был учителем, коллегой и другом. Участники конференции с горечью восприняли эту весть, выразили глубокое соболезнование родным, близким, коллегам, ученикам Олимпиада Соломоновича Иоффе и пообещали сохранить в своих сердцах светлую память об этом выдающемся юристе. Сегодня, после окончания конференции и как бы подводя предварительные итоги, можно с уверенностью констатировать, что форум юристов с мировым именем, состоявшийся в Вашингтоне, еще раз подтвердил высокий авторитет казахстанской цивилистики в мире. А главное - нашу республику знают, нас слышат, понимают и с нами хотят работать.
Ссылки: 1 Иоффе О.С. О хозяйственном праве (теория и практика) // В сборнике «Гражданское законодательство. Статьи. Комментарии. Практика». Выпуск 20. Алматы. «Юрист». 2004. С. 36-69. 2 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 36. С. 7. 3 Ленин В.И. Цит. соч. С. 171. 4 Подробнее см.: Соотношение общесоюзного и республиканского законодательства (гл. VI «Гражданское законодательство», автор А.Л. Маковский) // Всесоюзн. НИИ сов. законодательства. М., 1967. С. 178-180; Развитие кодификации гражданского законодательства… С. 110.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |