Из хороших рук. Казахстану и России повезло с соседом...

02.06.2009

Из хороших рук

Казахстану и России повезло с соседом, экономика которого растет даже во времена всеобщей рецессии. Другое дело, сумеем ли мы воспользоваться плодами этого роста.

В апреле 2009 года были завершены сделки по продаже работающей в Казахстане компании «Мангистаумунайгаз» (ММГ) и коррекции российского маршрута нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан. И Казахстан, и Россия в качестве партнера выбрали Китай, а важнейшей частью сделок стало предоставление китайских кредитов: нам — 10, а России — 25 млрд долларов.

Интерес к ММГ проявляли россияне в лице «Газпром нефти», которая предлагала до 2,5 млрд долларов за 49% нефтедобывающей компании, и индийская Oil and Natural Gas Corp. (ONGC). Одно время казалось, что с точки зрения баланса сил выбор в пользу индийцев был предпочтительней. Но появились китайцы, которые предложили купить нашу компанию на условиях, которые, кроме них, никто сегодня не способен выполнить. В ходе визита казахстанского президента в Китай (15-19 апреля) были подписаны соглашения, согласно которым китайский Эксимбанк предоставит кредит в пять миллиардов долларов Банку развития Казахстана, а нефтяная госкомпания CNPC даст такую же сумму в долг «КазМунайГазу».

Через несколько дней, 21 апреля, в Пекин приехал российский вице-премьер Игорь Сечин. Он подписал со своим китайским коллегой Ван Цишанем соглашение о сотрудничестве в нефтяной сфере, которое окончательно оформило базу для того, что газета «Жэньминь жибао» обозначила как «всестороннее, долгосрочное и стабильное сотрудничество». Впрочем, некоторые российские СМИ назвали его покупкой Китаем Восточной Сибири.

Согласно достигнутым еще в конце прошлого года договоренностям российские нефтяные компании «Роснефть» и «Транснефть» получат от китайцев кредиты размером в 15 и 10 млрд долларов соответственно. Россия же со своей стороны построит в Китай нефтяную трубу, задуманную и спроектированную еще во времена ЮКОСА, по которой будет поставлять 15 млн тонн нефти ежегодно в течение 20 лет (строительство планируется завершить в конце 2010 года).

Ставка на лидерство

Еще несколько лет назад большая часть западных экспертов считала, что либеральные экономические реформы неизбежно спровоцируют демократические реформы в политике или приведут к краху правящего режима (основания для такого прогноза давали события на площади Тяньаньмэнь). Китай стал не единственной страной, продемонстрировавшей ошибочность этого тезиса, но сделал это наиболее убедительно. КНР из отсталой аграрной страны, какой она была в 1978 году, перед началом экономических реформ, превратилась в одну из крупнейших экономик мира. А политические изменения проводятся столь осторожно, что говорить о каких-то переменах за 30 лет сложно. Но при этом роста социальной напряженности в связи с дефицитом гражданских прав и свобод в западном понимании этих терминов до сих пор не видно. Дело в том, что в китайском обществе и в жизни каждой отдельной семьи в последние десятилетия происходят изменения столь значительные, а социальная мобильность по вертикали столь велика, что требования или ожидания чего-то большего уже выглядят чрезмерными. Впрочем, сегодня Запад уже склонен рассматривать авторитарный стиль управления как гарантию предсказуемости и стабильности, то есть как достоинство, а не как недостаток Китая.

Китайские меры по стимулированию экономики предполагают не прямую поддержку тех отраслей, которые оказались на грани краха, а строительство жилья для малообеспеченных китайцев, развитие энергетики, транспортной инфраструктуры и коммуникаций, внедрение информационных технологий, а также снижение налогов (особенно для экспортеров) и отмену ограничений на выдачу кредитов.

Китайские банки отличаются от американских или казахстанских не только лучшим положением с ликвидностью, они действуют согласованно с государством, точнее, с коммунистической партией, которая назначает руководителей всех крупных банков. И они, в отличие от казахстанских банкиров, которые даже свое членство в «Нур Отане» не считают достаточной причиной для выполнения распоряжений правительства, поручения партии выполняют безукоризненно.

Если китайский план удастся (а до сих пор все утвержденные китайской компартией планы выполнялись), то КНР существенно снизит зависимость своей экономики от экспорта (и от состояния внешних рынков в целом). Но в условиях дефицита собственных ресурсов Китай вынужден импортировать их — он остается крупнейшим в мире потребителем алюминия. По данным китайской таможенной службы, поставки необработанного алюминия в Китай в первом квартале 2009 финансового года выросли на 256%. Поэтому китайцы выкупают алюминиевые активы у англо-австралийского гиганта Rio Tinto.

Свою продовольственную безопасность Китай обеспечивает созданием крупных сельскохозяйственных комплексов в странах Азии и Африки, которые обычно не приносят прибыли, но способны в случае необходимости обеспечить рисом население Китая. А нефть китайцы теперь будут получать из соседних государств — России и Казахстана.

Вместо Америки

Подобно тому, как в период экономического роста все страны-экспортеры, и Казахстан с Россией в том числе, смотрели на Америку как на главного торгового партнера (американский рынок был самым большим и самым открытым), так сегодня, в период острой нехватки ликвидности, самым привлекательным стал Китай. Китайские кредиты для друзей Китая стали самыми доступными и необременительными по условиям.

Но для конкурентов Китай заменил собой ту Америку, которая когда-то вызвала Великую депрессию. Некоторые американские эксперты отмечают поразительное сходство положения, в котором сегодня оказался Китай, с тем, в котором находилась Америка в 20−е и 30−е годы прошлого века. Соединенные Штаты в те годы играли роль мировой фабрики, что приводило к торговому профициту в отношениях с большинством других стран, но делало американскую экономику крайне зависимой от потребительского спроса на зарубежных рынках. И когда этот спрос в результате кризиса упал, именно Америка сильнее прочих стран пострадала от безработицы.

Впрочем, Китай находится сегодня в гораздо более опасной ситуации, чем Америка в 1929 году, поскольку зависимость его рабочих мест от иностранных покупателей в пять раз выше, чем у США в прошлом веке. Соответственно, масштабы безработицы могут быть в несколько раз выше.

И сегодня КНР, как когда-то США, принимает меры, направленные на то, чтобы поддержать торговый профицит. Но, вместо того чтобы устанавливать тарифные барьеры на пути импорта, как это было в прошлом веке в США, Китай поддерживает экспортеров, ослабляет юань и оказывает нетарифное давление на импорт. В результате этих мер в январе 2009 года экспорт упал на 17%, но импорт еще сильнее — на 43%. Американцы склонны расценивать это как попытку переложить проблему растущей безработицы на другие страны.

Для Казахстана и России ситуация выглядит иначе. Договоренности с Китаем, которые нам удалось достичь в ходе недавних визитов российских и казахстанских руководителей, исполнят роль спасательных кругов, они позволят нам продержаться на плаву до лучших времен. Разумеется, для Казахстана — в большей степени, чем для РФ, просто в силу эффекта масштаба, разницы в экономическом, политическом и демографическом статусе наших стран.

Пока европейцы и американцы призывают к борьбе с протекционизмом, который сами тут же и внедряют в жизнь, а также спорят о том, какие меры эффективнее — стимулирующие или регулирующие, китайцы готовы к заключению соглашений, гарантирующих работу экономикам, которые пока что основаны на нефти и металлах.

О том, как меняется значение КНР для России и Казахстана, мы побеседовали с тремя экспертами, представляющими академические круги РФ и РК.

Николай Кузьмин, автор «Эксперт Online», «Эксперт», «Эксперт Сибирь», «Эксперт Казахстан»