Первоочередной задачей ученых-цивилистов в данном случае, по нашему мнению, должна являться научная разработка критериев и оснований, на базе которых создается возможность для отнесения моделей базовых правоотношений, возникающих при комплексном регулировании имущественных отношений, к разряду гражданско-правовых отношений и соответственно определения в них позиций для применения реперных правовых норм. Подводя итог сказанному о правовых нормах, которые должны быть в ГК РФ, следует сделать вывод: в кодексе должно быть два вида основных правовых норм, не считая норм отсылочного характера. Это, во-первых, нормы чисто цивилистического характера, во-вторых, внеотраслевые (реперные) правовые нормы, определяющие статус и динамику развития правоотношений, создаваемых при применении модели гражданского правоотношения в комплексных имущественных отношениях. Принимая во внимание вышесказанное, ГК РФ по своей структуре и содержанию не может и не должен быть идентичным гражданским кодексам и уложениям других стран, принятым в XIX и XX столетиях, включая Гражданский кодекс Франции и Германское гражданское уложение.
Ш. Менглиев, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Республики Таджикистан, заведующий кафедрой международного права юридического факультета Таджикского национального университета
Преимущественное право в системе субъективных прав
В системе прав, принадлежащих субъектам гражданского права, особое место занимает преимущественное право. Гражданское законодательство закрепляет использование преимущественного права в различных областях правового регулирования общественных отношений: собственности (ст. 298 ГК РТ - преимущественное право покупки доли в праве общей собственности), обязательственного права (ст. 359 ГК РТ - залоговые отношения, ст. 642 ГК РТ - преимущественное право нанимателя на заключение договора на новый срок и др.); в корпоративных отношениях: ст. 90 ГК РТ - преимущественное право вкладчика товарищества на вере; ст. 91 ГК РТ - преимущественное право вкладчика при ликвидации товарищества на вере; ст. 100 ГК РТ - преимущественные права покупки доли участника общества с ограниченной ответственностью; ст. 122 ГК РТ - преимущественное право покупки пая в производственном кооперативе; ст. 1185 ГК РТ - преимущественное право отдельных наследников на имущество, входящее в наследство, и др. Обстоятельствами, детерминирующими введение института преимущественного права в гражданском праве, являются: возникновение объективной потребности гражданского оборота в эффективном регулировании отношений, которые соответствуют интересам субъектов, связанных определенным правоотношением; вносят должную определенность во взаимоотношениях субъектов в будущем; способствуют дальнейшему усилению урегулированности гражданского оборота и т.д. Так, если субъект права общей собственности решил продать свою долю в имуществе, то остальным небезразлично, кто будет ее собственником, возможно ли сохранить установившийся порядок владения и пользования объектом права общей собственности, насколько приемлемо, при наличии покупателя из числа сособственников, продать доли третьим лицам. Далее это сохраняет сложившиеся между ними правоотношения по поводу владения и пользования объектом общей собственности с учетом изменившихся долей собственников. Оно вселяет в участников общей собственности уверенность в стабильность имеющихся между ними отношений по использованию имущества. Такое положение законодательства вносит твердую урегулированность в отношения общей собственности с момента ее возникновения и до ее прекращения посредством установления порядка владения, пользования, а также (в ограниченных пределах) распоряжения долей в праве общей собственности. Введение гражданским законодательством института преимущественного права послужило основанием для появления в юридической литературе ряда высказываний по поводу понятия и правовой природы данного правового феномена. Так, преобладающей является точка зрения, согласно которой преимущественное право выделяется в отдельную группу субъективных гражданских прав /Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут. 2000. С. 295; Гражданское право. Учебник. В 2-х т. Т. 1. Отв. ред. Е.А. Суханов. БЕК. 2002. С. 103/ или называется особой разновидностью субъективных гражданских прав /Белов В.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. М.: Центр ЮрИнфоР. 2002. С. 130/. Имеются и другие точки зрения, однако кроме констатации данного обстоятельства они дальше не идут. По этому поводу справедливо отмечает В.А. Белов, что «вопрос о природе и месте преимущественных прав в системе субъективных прав (являются ли они разновидностью прав абсолютных или относительных, а в их рамках самостоятельны ли они или представляют собой подвид уже известных прав - вещных, обязательственных, корпоративных и т.д.) до настоящего времени не изучен». Если субъективные права рассмотреть, исходя из господствующей точки зрения в юридической литературе, как меру возможного поведения правообладателя по удовлетворению своих интересов, как право, принадлежащее определенному субъекту и реализуемое не иначе, как только по усмотрению этого лица /Марченко М.Н. Теория государства и права. Учебник. Изд. втор., перер. и доп. М.: Проспект. 2006. С. 587/, то преимущественные права ни в коей мере нельзя рассматривать ни как субъективное право, ни как особую разновидность субъективного права. Последняя предполагает, прежде всего, меру возможного поведения правообладателя, то есть право, которое может быть реализованным по усмотрению его обладателя. Однако такие возможности у обладателя преимущественного права просто отсутствуют. Право, тем более преимущественное право, не обладающее юридической силой быть реализованным, - это, скорее всего, просто возможность, или абстрактное право, предусмотренное нормами права, которое может быть реализовано в будущем при наступлении определенных юридических фактов. Далее субъективное право проявляется в виде не только возможности положительного поведения управомоченного лица - носителя субъективного права, но и его возможности требовать от обязанного лица определенного поведения, соответствующего интересам правообладателя. Если в абсолютных правоотношениях собственности удовлетворение интересов собственника происходит ввиду совершения самостоятельных действий по владению, пользованию и распоряжению, принадлежащим ему имуществом, то, напротив, в относительных правоотношениях удовлетворение интересов обладателя субъективного права тесно связано с совершением определенных действий обязанным лицом. Поэтому юридическая обязанность представляет собой предусмотренную законом необходимость должного поведения одного лица в интересах другого, управомоченного лица. В зависимости от характера норм, в одних случаях обязанному лицу предписывается совершение одного или целого ряда активных действий, в других - ему предписывается воздержаться от совершения определенных действий. Объем обязанностей соответствует содержанию субъективного права. Обязанное лицо совершает действия прежде всего для удовлетворения интересов управомоченного лица. Г.Ф. Шершеневич /Общая теория права. Вып. 3. М., 1912. С. 619-620/ на вопрос, что такое юридическая обязанность, отвечал, что это прежде всего «сознание связанности своей воли. Человек вынуждается сообразовать свое поведение с предъявленными к нему извне требованиями. Юридически обязанным следует признать того, к кому обращено веление норм права. Человек действует не так, как побуждают его собственные интересы, он считает необходимым ограничить себя в возможном фактически осуществлении интересов из-за интересов других. На волю человека, готового действовать по побуждениям своей натуры, оказывает давление фактор, вызывавший в нем сознание своей обязанности». Наличие управомоченного лица, обладающего субъективным правом, имеющего право совершать возможные действия самому и требовать определенного поведения от обязанного лица, составляет основное содержание правоотношения. Для выяснения сути преимущественного права необходимо рассмотреть положение субъектов, обладающих таким правом, характер взаимосвязи между ними, степень и порядок осуществимости и обеспеченности реализации таких прав, а также другие обстоятельства, их характеризующие. Судя по названию, «преимущественное право» - это право особого рода, предоставляющее его обладателю особые, независимые полномочия перед правообладателями обычного порядка. Согласно словарю русского языка С.И. Ожегова /Рус. яз., 1986. С. 504/ «преимущество представляет собой исключительное право на что-нибудь, привилегию». Отсюда следует, что правообладатель имеет преимущество во всех отношениях - самостоятельность их осуществления, характер правомочий, степень обеспеченности и т.д. Фактически они таким преимуществом не пользуются, и поскольку нет конкретных обязанных лиц, то управомоченному правообладателю противостоит такое же лицо, т.е. действует не система «право - обязанность», а скорее «право - право». Следовательно, преимущественное право есть право равных субъектов совершать или не совершать конкретные действия, служащие основанием возникновения правоотношения относительного характера. Эти права, скорее всего, есть связанность субъектов гражданского права, которая может быть бесконечной во времени и прекращаться, так и не реализовываясь. Она есть потенциальная возможность и вероятность перехода их в действительность, зависит от встречных волеизъявлений субъектов, обладающих таким же правом. «Потенциальное» не означает отсутствия. Напротив, «оно явственно существует как реальная возможность» /Гуревич М.А. Решение суда и ответственность обязанного лица. Вопросы развития и защиты прав граждан. Калинин, 1977. С. 748/. Это то, что существует в скрытом виде и может проявляться при известных условиях. «Возможность - это объективная, внутренняя тенденция, выражающая закономерность развития предмета, способная при определенных условиях переходить в действительность» /Тихонова Б.Ю. Субъективные права советских граждан, их охрана и защита. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1972. С. 8/. В то же время нельзя допустить смешения понятия «возможность» как категории философской, т.е. объективной возможности, тенденции объективной действительности, выступающей в форме необходимости, с юридической возможностью, имеющей форму дозволенности /Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 41/. Она реализуется только при наличии определенных условий, предусмотренных законодательством. Примером является осуществление преимущественного права в вещных, обязательственных или других правоотношениях, имея в виду, «что именно реализация права выступает критерием, который показывает эффективность «или неэффективность правового регулирования» /Осипов М.Ю. Понятие и основные формы реализации права. Современное право. 2010. № 2. С. 8/. Так, преимущественное право покупки доли в праве общей собственности может быть реализовано, если покупатель решил продать свою долю: сделал соответствующее предложение с определением существенных условий будущего договора купли-продажи (оферта). Только тогда другие собственники вправе реализовать принадлежащее им право преимущественной покупки. Отсюда следует, что преимущественное право может быть реализовано не само по себе и не всегда, когда этого хотят его обладатели, а только при наступлении условий, служащих для динамики этого необычного права. Тем не менее, они не изолированы от своих основ, предусмотренных в законодательстве, в силу чего находятся в определенной связанности, взаимосвязи с правами предыдущими или общей связанностью, закрепленными в нормативных правовых актах и выражающими как интересы лиц, находящихся в соответствующих правоотношениях, так и интересы имущественного (экономического) оборота, который представляется определяющим. Преимущественное право обладает признаками, характеризующими этот правовой феномен как специфический, особый, не совпадающий с правами, которые принадлежат субъектам в качестве субъективного гражданского права. Как правило, субъективные гражданские права, принадлежащие юридическим и физическим лицам, осуществляются самостоятельно с целью удовлетворения своих потребностей личного или производственного характера. Субъективное гражданское право предоставляет правообладателю возможность осуществлять свои правомочия всеми допускаемыми законом способами и выбор конкретного способа их реализации. Кроме того, обладатель субъективного гражданского права имеет право требовать от обязанного лица определенного поведения. Лицо, обладающее преимущественным правом, фактически не имеет права выбора соответствующего поведения. В силу этого они не являются субъективными правами, которые можно осуществлять по своему усмотрению посредством совершения активных действий. Напротив, преимущественные права есть пассивное ожидание наступления соответствующих условий, когда можно воспользоваться этим правом. Преимущественному праву также не присущ и такой элемент, как право требования от конкретных лиц соответствующего поведения. В этом плане преимущественное право представляет собой только абстрактную возможность, т.е. отсутствует сплав возможности собственного действия правообладателя с правом требования определенного поведения от обязанного лица, поскольку последнего просто нет, или не наступили условия для реализации такой возможности. Таким образом, права есть, но их реализации нет, и, соответственно, это не право, а скорее связанность между субъектами по поводу осуществления абстрактной возможности, которая может привести к возникновению конкретного права. Субъективное право - это совокупность правомочий, которые осуществляет управомоченное лицо с целью достижения конкретных результатов. Тогда как преимущественное право по воле его обладателей не может быть реализованным. Например, владельцы общей долевой собственности имеют преимущественное право покупки доли, отчуждаемой одним из сособственников. Однако нет конкретного управомоченного и обязанного лица, все одновременно являются и теми и другими. Состояние неопределенности, абстрактности обуславливает вывод, что преимущественное право - это не субъективное право, которое можно осуществлять определенным образом. «Сособственники в указанных отношениях не связаны встречными корреспондирующими друг другу правами и обязанностями в части заключения договора купли-продажи доли, поскольку ни один собственник не вправе требовать от другого продажи ему доли в праве общей собственности, а у последнего, соответственно, отсутствует обязанность продать принадлежащую ему долю в праве собственности: собственник свободен в решении этого вопроса и принимает решение о продаже доли своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ)». Подчеркивается исключительный характер преимущественного права, и оно выходит за рамки принципа равенства субъектов гражданских правоотношений, и поэтому они возникают только в случаях, предусмотренных законом /Гражданское право. В 4-х т. Т. 1. Общая часть. Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер. 2007. С. 135 (автор главы - В.С. Ем)/. Преимущественное право выходит за принципы юридического равенства только в отношении третьих лиц, тогда как между собой находится в относительных правоотношениях. В них наряду с соответствующими правами и обязанностями участники наделяются преимущественным правом покупки отчуждаемой доли в общей долевой собственности; участники закрытого акционерного общества обладают правом преимущественной покупки продаваемых акций; арендатор наделяется преимущественным правом на возобновление договора аренды на новый срок и т.д. В этом плане представляется заслуживающим внимания утверждение Л.Ю. Леоновой о том, что «современное развитие гражданского законодательства … пошло по пути фактического формирования особой группы гражданских правоотношений, в состав которых входят преимущественные права» /Преимущественное право покупки: история возникновения, осуществление и защита. Законодательство. 2002. № 9. С. 18/. Преимущественное право отличается состоянием связанности правообладателя с аналогичными субъектами, т.е. такими же правообладателями. Субъекты права общей собственности вправе владеть, пользоваться и распоряжаться сообща имуществом, принадлежащим им на праве собственности, и одновременно оно их наделяет равной обязанностью не распоряжаться своей долей без ведома остальных сособственников. Это является общим правилом по осуществлению предоставленных правомочий сособственниками. Вместе с тем это не мешает каждому сособственнику распоряжаться своей долей в общем имуществе по своему усмотрению. Виды распоряжения долей в общей собственности разнообразны (дарение, мена, купля-продажа и т.д.). Из всех возможных способов распоряжения законодательство устанавливает только два, когда собственник доли не вправе самостоятельно распоряжаться своей долей, - продажа или обмен. В юридической литературе относительно мены указывается, что это неработающая норма /Камышанский В.П. Актуальные проблемы права собственности. Учебное пособие. Краснодар, 2008. С. 204/. Сособственник для отчуждения своей доли обязан письменно известить об этом остальных сособственников с указанием всех условий, на которых продается доля, в том числе и цены (оферта). Тем самым собственник, принявший решение продать свою долю в общей собственности, превращается из одного из обладателей преимущественного права на покупку доли в составе сособственников в обязанное лицо. Отсюда следует вывод, что лицо, принявшее решение об отчуждение доли в общем имуществе, отказалось от своего права преимущественной покупки. С другой стороны, все остальные сособственники стали возможными акцептантами, причем каждый в отдельности. Общая связь между сособственниками, которые обладали одинаковыми правами и обязанностями, изменилась, в результате чего один из них стал оферентом, а другие - акцептантами. Далее следствием предложения заключить договор об отчуждении доли является изменение характера преимущественных прав. Некогда существовавшее бессрочное, абстрактное преимущественное право стало срочным, конкретным и осуществимым. В законодательном порядке установлен срок, в течение которого можно реализовать принадлежащее каждому из сособственников преимущественное право. Продолжительность срока, в течение которого сособственники могут откликнуться на предложение о покупке доли в недвижимом имуществе, - один месяц, а для движимого имущества срок составляет десять дней, исчисляемые со дня извещения сособственников о намерении продать доли. А указанными сроками определяется связанность оферента со сделанным предложением и соответствующего права акцептанта (акцептантов) своим односторонним заявлением установить договорные отношения без какого-либо предоставления /Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 132-133/. Другими словами, акцептант самостоятельно решает вопрос, акцептовать или нет, и он никакой обязанности ни перед кем не несет. Возможность акцептовать оферту не может трактоваться как секундарное право, возникшее у определенного лица в силу того, что таковое не относится к числу самостоятельных и самодостаточных, если угодно - законченных результатов правового регулирования, будучи лишь его промежуточным эффектом в тех многочисленных случаях, когда «для возникновения … правоотношений требуется совокупность юридических фактов, причем наступившая часть юридических фактов иногда создает возможность породить своим действием правоотношение не для всех, а лишь для данного лица» /Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1964. С. 258/. По своей юридической природе вышеуказанные сроки - это сроки существования права, которые в отличие от сроков исковой давности не подлежат ни приостановлению, ни перерыву, ни восстановлению /Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой (постатейный). Изд. 3-е, испр., доп. и перераб. с использованием судебно-арбитражной практики. Рук. авт. колл. и отв. ред. проф. О.Н. Садиков. М.: Юр. фирма Контракт-ИНФРА. М., 2006. С. 650/. Если в течение указанных сроков сособственники или один из сособственников не откликнулись на предложение заключить договор купли-продажи или вовсе не отреагировали, тогда продавец доли свободен на отчуждение своей доли любому лицу. В отношении к данному субъекту все сособственники теряют право преимущественной покупки его доли, т.е. это право прекращается. Между оставшимися сособственниками сохраняется преимущественное право на покупку доли. Оно существует до тех пор, пока сохраняется право общей собственности. Это дает основание полагать, что преимущественное право как абстрактная возможность может видоизменяться или вовсе прекращаться, не будучи реализованным. Следовательно, преимущественное право нельзя признать правом в действительном смысле этого термина, скорее это есть возможность приобретения права. Преимущественное право можно признать как секундарное право, где обладателю права не противостоит конкретное обязанное лицо. Возникает другая проблема: сохраняют ли все акцептанты преимущественное право на покупку доли на предложенных условиях, особенно когда все сособственники желают приобрести доли самостоятельно с целью увеличить свою долю в общем имуществе. Происходит как бы столкновение преимущественных прав между его обладателями, поскольку каждый вправе и желает приобрести отчуждаемую долю. В данном случае невозможно говорить о реализации преимущественных прав. Следовательно, никто из акцептантов не пользуется преимущественным правом на покупку доли. Вопрос о конкретном покупателе из числа акцептантов решается по принципу старшинства, то есть кто раньше акцептовал предложение оферента, с ним и заключается договор купли-продажи доли в общей собственности. При условии, что все акцептанты ответили положительно о принятии предложения заключить договор, тогда с кем конкретно должен заключаться договор купли-продажи доли в общем имуществе, решается судом, если между ними возник спор. Общая предпосылка приобретения конкретного права путем реализации субъектами преимущественного права предполагает наличие такой же абстрактной обязанности каждого из них - предупреждать об отчуждении своей доли в общем имуществе. Эта обязанность, так же как и преимущественное право сособственников, является общей, абстрактной, и неизвестно, может ли она когда-либо реализоваться, или вовсе невозможна ее реализация. Например, гибель объекта права общей собственности прекращает возможности реализации права преимущественной покупки, а равно и обязанности. Абстрактный характер обязанностей сособственников выражается не в обязанности каждого перед каждым, а в общей, т.е. обязанности каждого перед всеми остальными; они могут трансформироваться только в случае продажи своей доли сособственником. Иные правовые последствия наступают, если кто-то из сособственников не исполнил обязанность об извещении всех остальных сособственников о продаже своей доли в общей собственности. Гражданский кодекс предусматривает, что остальные сособственники вправе требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя. Такие же последствия наступают, если он не дождался истечения срока, в течение которого сособственники могли осуществить свои преимущественные права на покупку или продать свою долю постороннему лицу на иных, более льготных условиях, чем те, которые были предложены своим сособственникам. То есть в подобных случаях возникает обязанность перед сособственниками по несению неблагоприятных последствий несоблюдения предписаний закона - возмещение вреда. Принудительное осуществление преимущественного права в указанных случаях ограничено трехмесячным сроком пресекательного характера. В литературе этот срок назван специальным сроком /Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. М., 2006. С. 651/. Это значит, что никто из лиц, обладающих преимущественным правом покупки, не вправе предъявлять требование о переводе проданной доли с третьего лица на него по истечении трехмесячного срока. По истечении этот срок не подлежит продлению или восстановлению независимо от причины пропуска, даже в случае пропуска по уважительным причинам. В итоге следует указать, что в преимущественном праве покупки в состоянии статики все обладатели этого права одновременно являются обязанными лицами. Однако их нельзя признать несубъективным правом и несубъективной обязанностью, скорее всего, это есть общая возможность действовать определенным образом для правоприобретения, что выражает их связанность.
Л. Чантурия, старший советник Германского общества по техническому сотрудничеству (GTZ), профессор Тбилисского государственного университета, доктор права
Значение и функции института недействительности сделок в частном праве
Введение
Сделка является ключевым институтом частного права. Она определяет правовую пригодность и юридическую судьбу практически всех частноправовых отношений. Начиная с заключения и расторжения договоров и заканчивая завещанием, сделка присутствует везде и определяет предпосылки правовых последствий человеческих деяний. Без преувеличения можно сказать, что центральный принцип частного права - автономия воли - существует благодаря институту сделки. С другой стороны, он устанавливает также пределы дозволенного для участников частноправовых отношений. Эту цель он достигает, среди прочих, путем применения конструкции недействительности сделок, которая призвана обеспечить законность и справедливость в частном праве, как правило, без прямого и непосредственного вмешательства государственных органов. С одной стороны, конструкция оспоримых сделок предоставляет самим участникам сделки возможность решить судьбу совершаемой ими сделки и признать ее недействительной путем оспаривания, а с другой - посредством конструкции ничтожности определенные сделки автоматически признаются недействительными. Как на практике применяется институт недействительности сделок, и какова его роль в частном праве, какими особенностями характеризуется этот институт в гражданских кодексах разных стран, будет рассмотрено ниже. Вначале несколько слов об истории понятия сделок - этого центрального института частного права.
Коротко об истории понятия сделок
Понятие сделки тесно связано с возникновением пандектной системы гражданского права (система гражданского права, разработанная пандектным правом, положена в основу ГГУ. В основу действовавших в Советском Союзе гражданских кодексов также положена пандектная система). Одним из самых больших достижений пандектного права считается создание Общей части гражданского права, ядро которой составляет учение о сделках. Понятия «сделка» и «выражение воли» впервые появились в XVIII веке (хотя римскому праву известны почти все типы сделок, которые отразились в кодификациях гражданского права XIX века, единое понятие сделки ему было совершенно чуждо, как и для ранней эпохи ius commune). В книге «Общие учения», изданной в 1807 году, профессор Геттингенского университета Георг Арнольд Хайзе, характеризуя систему гражданского права, упомянул «действия». Книга делится на два параграфа: «Волеизъявление» и «В особенности сделки». Эту систему подхватили пандектисты XIX века, прежде всего Савиньи. Внедрение понятия сделки в том виде, в котором оно существует сегодня, является заслугой Савиньи /Flume, Rechtsgeschäft. S. 29/. По-видимому, Д.И. Мейер использует данное понятие в гражданском праве России XIX века под влиянием Савиньи. Вероятно, благодаря именно ему вошло это понятие в цивилистику России. Слово Rechtsgeschäft на немецком языке буквально означает «правовое дело». Оно является композитом двух слов - rechtliche Ceschäfte, и впервые было применено в 1794 году /В книге «Вся современная система гражданского права». 1794 г./. В частности, отмечалось следующее: «Из человеческих действий выделяется одна группа, которую называют правовыми действиями или правовыми делами (actus iuridici, negatia iuridica). Под ними подразумеваются дозволенные человеческие действия, предметом которых являются двусторонние права и обязанности». Но понятия actus iuridici, negatia iuridica были применены еще раньше, в изданной в 1748 году книге «Systema elementare universal iurisprudentiale positive», и в 1772 году переведены с латинского на немецкий язык как «правовое дело». Хотя понятие сделки существовало уже в начале XIX века, первым кодификациям гражданского права - гражданским кодексам Франции и Австрии - оно не было известно. Это, по-видимому, можно объяснить тем, что система этих кодексов отличается от системы пандектного права и опирается на Институции Юстиниана, в частности, в этих кодексах отсутствует и общая часть. А система Германского гражданского уложения (ГГУ) опирается на систему Дигестов Юстиниана и имеет общую часть, в которой учению о сделках уделяется особое место (статьи 104-185 ГГУ). Первая законодательная дефиниция сделки встречается в Гражданском уложении Саксонии 1863 года /Flume, Rechtsgeschäft. S. 30/. Хотя ГГУ 1896 года не дает легальной дефиниции сделки, одна глава Общей части (статьи 104-185) полностью посвящается сделкам. Таким образом, законодательное закрепление сделок в современных гражданских кодексах берет начало именно с ГГУ. Отметим, что страны романского права в своих кодексах не выделяли главу о сделках - многие нормы включены в часть обязательственного права, а в англо-американском праве - в Law of Contracts, тем не менее правовая наука этих стран признает большое значение указанного института. Гражданскому уложению Австрии также не было известно понятие сделки, однако в результате изменений, осуществленных в 1916 году, оно было дополнено новой главой под названием «О договорах и общих сделках». Однако, в отличие от абстрактного понятия сделки, принятого в немецком праве, здесь речь идет о сделке как об основании возникновения обязательств /Title Heinrich, Rechtsgeschäft. in: Rechtsvergleichendes Handwörterbuch für das Zivil- und Handelsrecht des In- und Auslandes. Berlin, 1936. S. 791/. В гражданском праве Швейцарии также отсутствует общее понятие сделки. Это вызвано тем, что его кодификация была произведена в разное время и по отдельным частям. Несмотря на это, ГК Швейцарии во многих местах применяет понятие «сделки», но не в том значении, в котором оно используется в ГГУ или в тех кодексах, которым известна общая часть, включающая учение о сделках: понятие дееспособности дано в ГК Швейцарии, а вопросы, связанные с волеизъявлением, - в Обязательственном законе. Теория гражданского права в Швейцарии также единогласно признает учение о сделках. Достаточно привести заголовки одного из параграфов фундаментальной монографии, изданной в сфере обязательственного права, которые явно подтверждают этот факт: §12. Договор как сделка. 1. Понятие сделки; 2. Виды сделок; 3. Воля и выражение воли. Каузальные и абстрактные сделки /Guhl Theo, Koller Alfred, Das Schweizerische Obligationenrecht. 8. Aufl. Zürich, Schulthess. 1991, S. VIII/. Традицию гражданского права Швейцарии продолжает и гражданское право Турции, разработанное под влиянием ГК Швейцарии. Опыту Германии вскоре последовали и другие страны. Гражданские кодексы Японии и Китая предусмотрели общую часть и в том числе учение о сделках, хотя правила, связанные с договорами, поместили в обязательственном праве /Ishikawa Akira, Das japanische Bürgerliche Gesetzbuch in deutscher Sprache. Köln, Heymann, 1985. Статьи 90-137 касаются договоров, а статьи 521-548 - сделок/. Кроме того, в юридической литературе Японии господствует мнение, что понятие сделки в гражданском праве Японии утвердилось под влиянием гражданского права Германии. Значительными были место и роль понятий общей части и сделок в ГК РСФСР 1922 года, под влиянием которого некоторые государства будущего СССР приняли свои ГК. На протяжении всего периода существования Советского Союза гражданские кодексы всех советских республик содержали Общую часть и отдельную главу о сделках. Не только гражданские кодексы, но и советская гражданско-правовая наука, если не принимать во внимание отличия идеологического и политического характера, практически опирались на те, же учения, что и правовая наука Западной Европы, в частности, германская. Силой данной традиции объясняется то обстоятельство, что постсоветские государства в своих гражданских кодексах оставили учение о сделках. То же самое можно сказать и о модельном ГК для стран СНГ. Из новейших кодификаций гражданского права стран Западной Европы следует отметить ГК Нидерландов, в котором сделкам посвящена отдельная глава третьей книги /Hartkamp Arthur S. Einführung in das Neue Niederländische Schuldrecht in: Renaissance der Idee der Kodifikation, 1991. S. 86/. Следует отметить, что учение о сделках оказало значительное влияние на развитие современного гражданского права. Этот основополагающий институт известен также всему постсоветскому гражданскому праву. Более того, гражданско-правовая наука постсоветских стран практически без изменений разделяет немецкое учение о сделках /Брагинский М.И. Сделки: понятия, виды и формы (комментарий к новому ГК РФ). М., 1995; Гражданское право. Том 1. Учебник. 2-е изд. Под ред. Проф. Е.А. Суханова. М., БЕК, 1998. С. 329-378; Гражданское право. Учебник. Часть первая. 3-е изд. Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., Проспект, 1998. С. 230-261/, хотя законодательное регулирование сделок в некоторых случаях существенно отличается друг от друга. Это порождает порой сомнительные и нежелательные, с точки зрения законности, правовые последствия, что очевидно при рассмотрении разных концепций недействительных сделок.
Назначение конструкции недействительности сделок
Сделка всегда направлена на достижение конкретного правового результата. Однако средства, выбранные участниками сделки, или осуществленные ими действия часто не адекватны и эквивалентны средствам, предложенным правом. Практически это означает, что некоторые волеизъявления (сделки) влекут за собой юридические последствия, а некоторые - нет. Для закрепления этих различий гражданское право вводит понятие недействительной сделки. Сделка признается недействительной, если она не влечет за собой наступление намеченной цели ввиду того, что действующее право не признает осуществленное действие пригодным в правовом отношении. Например, если договор купли-продажи дома не оформлен в нотариальном порядке, а приобретатель не зарегистрирован в публичном реестре, то такая купля-продажа признается недействительной. Поскольку причины недействительности сделки, ожидаемые результаты или возможности исправления (т.е. достижение пригодности) различны, соответственно, отличаются друг от друга различные виды недействительности сделок. Те сделки, которые недействительны с момента совершения и не влекут намеченных участниками сделки юридических последствий, называются ничтожными сделками (например, §105 или §117 ГГУ, а также ч. 1 ст. 61 ГК Грузии). Сделка в целом может быть действительной, но та или иная ее часть - непригодной в правовом отношении. Такие сделки гражданское право относит к категории частично недействительных сделок. Гражданскому праву известны также сделки, которые являются недействительными с момента их совершения, однако могут стать действительными, если правомочное лицо одобрит их. Подобные сделки мы можем назвать относительно недействительными сделками. Классическим примером таких сделок являются некоторые сделки, совершенные несовершеннолетними без согласия их законных представителей /Brox/Walker, Allgemeiner Teil des BGB, 33. Aufl. 2009. Rn. 319 ff., а также ст. 62 или ч. 1 ст. 63 ГК Грузии/. Ко второй группе недействительных сделок относятся сделки, которые в момент совершения являются действительными, однако в результате оспаривания (т.е. требования их отмены) теряют юридическую силу, т.е. превращаются в недействительные (в ничтожные). Такие сделки в гражданском праве называются оспоримыми сделками. Гражданскому праву известна также одна категория сделок, которые в целом хотя и являются действительными, но в отношении конкретного лица или лиц не имеют юридической силы. Такие сделки можно назвать относительно действительными сделками. Например, взаимное согласие партнеров ТСО о том, что они исключают ответственность одного из партнеров, может иметь для них юридическую силу, однако в отношении третьих лиц, т.е. в отношении кредиторов общества, оно не имеет юридической силы. Поскольку в гражданском праве Казахстана нет такого деления, и все недействительные сделки подпадают под категорию оспоримых сделок, естественно возникает вопрос, какое практическое значение придается делению недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Нужно ли вновь возродить эту классификацию в праве Казахстана? Ниже я постараюсь ответить на этот вопрос.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |