Гражданское законодательство
Настоящую статью автор к.ю.н., доцент С. Скрябин подготовил по результатам участия в качестве эксперта по приглашению Немецкого общества по техническому сотрудничеству в научно-практическом семинаре по обсуждению изменений и дополнений к Гражданскому кодексу Республики Таджикистан и актуальных вопросов гражданского права, прошедшем в Ходжа-Оби-Гарм (Республика Таджикистан) 1-3 апреля 2009 г., и международной конференции на тему «Проблемы развития гражданского законодательства Республики Таджикистан», состоявшейся в Душанбе 4 апреля 2009 года. Участие в данных мероприятиях, а также последующие изменения законодательства в Казахстане, принятие концепции правовой политики до 2020 года позволило ему сформулировать несколько выводов и предложений, которые, как мы полагаем, будут интересны для казахстанского читателя.
1. Анализ концептуальных положений действующего Гражданского кодекса Республики Таджикистан о праве собственности
Первоначально обратим внимание на некоторые принципиальные обстоятельства, которые имеют значение для последующего анализа, основанных на нем обобщений и выводов, а также сделанных рекомендаций. Гражданский кодекс Республики Таджикистан от 30 июня 1999 года (ГК РТ) имеет довольно много схожих норм в правовом регулировании имущественных отношений, что и Гражданский кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 1994 года (ГК РК). И это несмотря на почти пятилетнюю разницу во времени принятия этих нормативных правовых актов. Объяснить это обстоятельство можно просто. Во-первых, оба нормативных правовых акта были разработаны на основе модельного Гражданского кодекса стран СНГ /1/. Во-вторых, теоретическую основу разработки этих документов в области права собственности и иных вещных прав составили концептуальные разработки, осуществленные крупнейшими цивилистами Советского Союза /2/. Но между двумя кодексами есть и определенные различия, которые, по нашему мнению, преимущественно связаны с изменениями и дополнениями в ГК РК, произошедшими после его принятия. Так, например, ст. 241 ГК РТ по своему содержанию практически полностью идентична ст. 195 ГК РК до внесения в нее изменений и дополнений законами Республики Казахстан от 2 марта 1998 года № 211-1 (здесь и далее тексты нормативных правовых актов Республики Казахстан цитируются по ИС «Параграф») и от 12 января 2007 года № 225-III. Подобные примеры можно продолжить, но едва ли в них есть какой-либо смысл. По нашему мнению, целесообразней остановиться на исследовании различий ГК РТ и ГК РК по вопросам собственности. К наиболее значительным из них можно отнести следующие. Во-первых, в ГК РТ существует режим исключительной собственности государства. Подобное правило закреплено в п. 1 ст. 239 ГК РТ, согласно которому земля, ее недра, вода, воздушное пространство, растительный и животный мир, другие природные ресурсы находятся в исключительной собственности государства. Казахстан отошел от подобного понятия, установив правило о возможности нахождения земли в частной собственности. Сегодня можно констатировать весьма существенный оборот земельных участков, формирование вполне либерального рынка земли, что является прямым следствием изменения редакции ст. 193 ГК РК, законодательного признания оборотоспособности земельных участков в гражданском законодательстве Республики Казахстан. Отметим, что примерно аналогичная редакция ст. 193 ГК РК действовала до внесения изменений и дополнений в ГК (см. Закон Республики Казахстан от 2 марта 1998 года № 211-1 «О внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть) и в постановление Верховного Совета Республики Казахстан «О введении в действие Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть)». Во-вторых, из ГК РТ соответствующим законом от 12 мая 2007 г. № 247 несколько глав были исключены. В них шла речь о собственности граждан (глава 14), коллективной собственности (собственности юридических лиц) (глава 15), собственности государства и административно-территориальных единиц (глава 16). Вместо этих норм появилась только одна ст. 236, в которой были изложены общие положения о формах собственности в Республике Таджикистан, законодательном закреплении а) частной собственности, б) публичной (государственной) собственности и в) собственности иностранных государств, международных организаций, иностранных физических и юридических лиц. Последняя форма собственности выделяется отдельно, несмотря на наличие нормы о том, что правила ГК РТ применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено законом (ч. 2 п. 2 ст. 1 ГК РТ). В ГК РК положения о формах собственности так же имеют место, но они представлены в законодательстве не столь очевидно, как в Республике Таджикистан (ср. положения ст.ст. 191 и 192 ГК РК). В-третьих, обращает на себя внимание название главы 18 ГК РТ «Ограниченное вещное право». Само название и способ подачи нормативного материала вызывают одобрение. Но мы полагаем, что это название не совсем точно соответствует содержанию этой главы, т.к. в ней названо не одно ограниченное вещное право, а, как минимум, два (право хозяйственного ведения и право оперативного управления). Кроме того, в ней же установлены общие положения об иных правах, которые названы иными ограниченными вещными правами на владение, пользование и распоряжение имуществом, возникающие также в результате договорных обязательств, таких как договора имущественного найма, аренды, ссуды и в других случаях, предусмотренных законом (ст. 320 ГК РТ). Мы полагаем последние нормы, по меньшей мере, спорными, не соответствующими традиционным положениям о природе вещных прав континентальной правовой системы /3/. В ГК РК аналогичные положения об иных вещных правах выражены менее четко, т.к. два из них представлены в виде отдельных глав ГК (право хозяйственного ведения и право оперативного управления), другие - в иных законодательных актах. Например, право землепользования прямо названо вещным правом в ст. 28 Земельного кодекса Республики Казахстан от 20 июня 2003 года № 442-II. Ни о каких иных вещных правах законодательство Республики Казахстан больше не упоминает, а сам перечень иных вещных прав является предметом научной дискуссии. Во время подготовки проекта закона о внесении изменений и дополнений в ГК РК рассматривался вариант дополнения п. 1 ст. 195 ГК РК правилами о признании в качестве вещных прав сервитута и права недропользования, но эта идея так и осталась нереализованной. С учетом ранее высказанного суждения о схожести нормативного регулирования отношений собственности в ГК РТ и ГК РК представляется оправданным указать на некоторые общие проблемные вопросы, т.к. опыт применения соответствующих положений обнаружил ряд недостатков, которые нельзя исправить только косметическим ремонтом. Наверное, это даже не недостатки. Очевидно, что большая часть из них связана с советским прошлым, наследием старой экономической, политической и правовой систем. Можно полагать, что предпринимаемые ныне попытки ревизии гражданских кодексов, которые осуществляются ныне в некоторых странах СНГ, будут полезны и для реформирования гражданского законодательства Республики Таджикистан.
2. Основные положения о реформировании института собственности в гражданских кодексах Республики Казахстан и Российской Федерации
В последнее время нам удалось поучаствовать в различных мероприятиях, на которых обсуждались вопросы реформирования гражданских кодексов в целом, их отдельных институтов, различные подходы к подобным реформам. В Республике Казахстан процесс реформирования ГК идет постоянно, можно сказать, перманентно, начиная с момента его принятия. Так, например, в общую часть ГК на сегодняшний день было внесено более шестидесяти изменений и дополнений. Более шестидесяти! Едва ли подобное количество изменений можно отнести к числу достоинств кодекса. Скорее, наоборот, это свидетельствует о его недостатках. Конечно, ряд изменений был откровенно пролоббирован лицами, которым цивилистический порядок, мягко скажем, неудобен. Но ведь были и другие, например, изменения преимущественно редакционного характера /4/. Поэтому возникла двуединая задача: с одной стороны, «очистить» ГК от публично-правовых элементов, а с другой - усовершенствовать имеющиеся в кодексе механизмы правового регулирования имущественных отношений. По существу, эта работа в Казахстане проводилась с момента принятия ГК, но целенаправленно в указанном контексте она началась в 2006 году. В настоящий момент ее результатом стал проект новой концепции правовой политики государства, который коснется не только гражданского, но и иных отраслей законодательства. Разработку первоначального проекта новой концепции правовой политики осуществил Институт законодательства Республики Казахстан, и он активно обсуждался. Но в самом начале разработки проекта концепции совершенствования именно гражданского законодательства у нас была большая дискуссия как по форме, так и по содержанию будущих изменений /5/. Ее существо можно выразить кратко: оставить основу модельного постсоветского гражданского законодательства, или разработать принципиально новый кодекс. Отмечу, что мы отстаивали необходимость реализации именно второго варианта. Но в результате обсуждений было принято иное решение, которое, по существу, сводится к редакционной доработке отдельных норм и институтов, оставляя прежней как структуру, так и существо нормативных предписаний действующего ГК РК. Одним из главных аргументов подобного варианта является опасение еще большего «опубличивания» казахстанского гражданского законодательства, чем это было до сих пор. Отмечу, что именно в Казахстане впервые начали говорить о необходимости концептуального подхода к совершенствованию законодательства, желая первоначально обсудить идеи, лежащие в основе изменений, оформить их текстуально, в последующем утвердить, например, указом Президента Республики Казахстан, и уже затем реализовать в текущем законодательстве. Важно подчеркнуть, что в своей работе над концепцией совершенствования гражданского законодательства мы активно привлекали наших российских коллег. Прежде всего из Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (ИЗиСП РФ). После этого за дело взялись чиновники. В результате не так давно была принята Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года /6/. В этом документе совершенствованию гражданского законодательства уделено немного внимания. Если дать краткую характеристику предполагаемых изменений, то они, по существу, сводятся лишь к определенным изменениям и дополнениям. Раздел ГК РК о праве собственности и иных вещных правах предполагается усовершенствовать по трем направлениям. Во-первых, будет обеспечен баланс интересов собственника имущества, утратившего права на недвижимость в результате неправомерных действий третьих лиц, и добросовестного приобретателя. Во-вторых, признается необходимость законодательного расширения видов вещных прав путем включения в их состав сервитута. В-третьих, предполагается расширить перечень оснований возникновения вещных прав, уточнить не только состав вещных прав, но и режим использования их отдельных видов. Обращает внимание, что основа нормативного регулирования отношений собственности останется неизменной. Другими словами, в ближайшие 10 лет гражданское законодательство Казахстана не ожидает кардинального обновления ни по вопросам права собственности, ни по каким-либо другим. Будет продолжена практика внесения изменений и дополнений в существующий кодекс, если только не будет принято иных политических решений. Отрадно отметить, что в Российской Федерации концептуальная переработка Гражданского кодекса Российской Федерации возведена в ранг государственной политики. В Указе Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» был дан ряд поручений, в том числе и по разработке концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, предложений о мерах по ее реализации, подготовки на ее основе в 2009-2010 годах проектов федеральных законов о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации. Эта работа была проведена, и ее результатом стали проекты концепций по основным подотраслям и институтам гражданского права. С проектами концепций по совершенствованию отдельных разделов ГК РФ можно ознакомиться по адресу в Интернете: http://www.privlaw.ru/index.php?section_id=24. Последующие наши рассуждения о концепции совершенствования второго раздела ГК РФ о праве собственности и иных вещных правах будут основаны на варианте проекта, размещенного на сайте по состоянию на 1 июня 2009 года. 27 апреля сего года нам довелось участвовать в обсуждении концепций в ИЗиСП РФ. Важно то, что среди всех предполагаемых изменений раздел ГК РФ о вещном праве планируется реформировать наиболее кардинальным образом. При этом, как отмечено в пояснении к концепции о вещном праве, серьезные изменения должны коснуться двух положений: 1) будут принципиально переработаны т.н. общие положения о вещном праве и 2) существенно изменен подход к правовому регулированию вещных прав на чужую вещь (иные вещные права). Нормы ГК РФ о праве собственности кардинально перерабатывать не планируется. Обратим внимание на то, что авторами представленных концепций был использован различный подход. С одной стороны, только совершенствование действующего ГК РФ, без существенного его обновления. Во всяком случае, именно это было заявлено в качестве официальной исходной позиции во время прошедшего обсуждения. С другой стороны, ряд концепций содержит просто революционные изменения. Прежде всего это относится к разделу о праве собственности и иных вещных правах. Его предполагается серьезно переработать. Практически все институты будут изменены, появится владение, закрытый перечень вещных прав на чужую вещь и многое другое. Заслуживает всяческого одобрения и поддержки следование разработчиками концепции пандектной правовой традиции (германская ветвь континентальной правовой системы), с очевидной преемственностью положений так и несостоявшейся кодификации гражданского законодательства - проекта Гражданского уложения Российской империи. Последовательная реализация этих положений, как мы полагаем, приведет к истинному возрождению вещного права в качестве полноценной подотрасли гражданского права. Именно в этой части очевидна вся «революционность» задуманных изменений, которая не может не отразиться на существе правового регулирования иных подотраслей и институтов будущего Гражданского кодекса России. Чуть ли не единственной проблемой будущей модели вещного права, которая, как мы считаем, не разрешена должным образом, является предполагаемое сохранение норм о праве оперативного управления. При этом мотивы оставления этого вещного права нам не совсем понятны (этот тезис нами в дальнейшем будет опущен, т.к. он составляет самостоятельный предмет иного исследования). Мы полагаем, что указанные выше концепции реформирования ГК РФ являются результатом серьезной аналитической работы и будут, безусловно, интересны специалистам в других странах СНГ. Но дело в другом. Мы считаем неоправданным оставление без внимания для целей реформирования норм действующих гражданских кодексов о собственности и праве собственности. Примеров ненадлежащего правового регулирования этих отношений можно привести предостаточно /7/.
3. Основные недостатки разделов ГК РТ и ГК РК о праве собственности
В качестве первого недостатка можно назвать комплексность нормативных положений ГК о праве собственности. Прежде всего это проявляется в том, что ГК закрепляет различный правовой режим для видов права собственности. В ГК РК их два: право собственности государства и право собственности других субъектов (физические и юридические лица). Особенно явно различия проявляются в двух моментах: 1) в нормах о приобретении и прекращении права собственности, где государство может приобрести право собственности в более короткий срок, чем другие субъекты (п. 3 ст. 242 ГК РК, п. 3 ст. 249 ГК РТ); 2) одно из субъективных вещных прав - право хозяйственного ведения - предназначено только для государства (см. §1 главы 18 ГК РТ, глава 9 ГК РК). Это субъективное право позволяет государству вовлечь свое имущество в оборот и получить определенные выгоды от его хозяйственного использования. Аналогичных юридических конструкций субъективных вещных прав, которые бы позволили использовать имущество в обороте посредством других лиц, для негосударственных субъектов права собственности кодексы не содержат /8/. Как уже было отмечено выше, ГК РТ, помимо частной и государственной собственности, выделяет в особую форму - собственность иностранцев. Таким образом, для Таджикистана можно формально говорить о трех различных правовых режимах и, соответственно, трех разновидностях права собственности, которые тесным образом взаимосвязаны с указанными в ст. 236 ГК РТ формами собственности. Другим недостатком анализируемых гражданских кодексов являются нормы об объектах права собственности. В качестве общего объекта права собственности законодателем обеих стран названо «имущество» /9/. При этом оба кодекса примерно идентично дают легальное определение термина «имущество», понимая в качестве такового не только вещи, но и иные объекты гражданских прав /10/. В этом случае происходит абсолютно ненужное расширение объектного состава права собственности. Именно это обстоятельство часто на практике используется для распространения положений о праве собственности не только на вещи (т.е. традиционные объекты этого права), но и на другие объекты, составляющие содержание легального понятия имущества (имущественные права, доли участия, ценные бумаги и прочее). В качестве третьего недостатка кодексов о праве собственности являются легальные определения субъективного права собственности, которые даны посредством триады правомочий - владения, пользования и распоряжения (п. 1 ст. 232 ГК РТ, п. 1 ст. 188 ГК РК). Заметим, что кодификации гражданского права развитых стран континентальной Европы, например Франции и Германии, определяют право собственности и иные вещные права, не прибегая к указанной триаде. О невозможности подобного определения было сказано достаточно много в юридической доктрине как зарубежных стран, так и у нас, в том числе в советский период /11/. На наш взгляд, использование триады для определения права собственности, как и иных субъективных вещных прав, существенно затрудняет их разграничение друг от друга, что дает основания для утверждения о существовании нескольких аналогичных субъективных прав (как правило, права собственности) на одну и ту же вещь /12/. Следует особо отметить еще одно принципиальное положение. Замечено, что еще с советских времен в гражданском законодательстве юридическое понятие «право собственности» подменяется экономическим понятием «собственность». Так, А.А. Рубанов в качестве характерной черты советского гражданского права называет существование законодательной конструкции собственности. Не права собственности, а именно собственности, под которой понимается совокупность норм, преследующая целью всесторонне определить социальную роль, структуру и характер собственности. По мнению А.А. Рубанова, наличие законодательно определенной конструкции собственности отличает советское гражданское право от гражданского права других стран /13/. Это отличие, по нашему мнению, имеет принципиальное значение, которое позволяет выявить причины неразвитости как права собственности, так и других субъективных вещных прав в гражданском законодательстве Казахстана, России и других стран СНГ. Поэтому на анализе указанной позиции А.А. Рубанова мы остановимся подробней. В качестве законодательной конструкции собственности автор понимает систему норм, преследующих цель - всесторонне определить социальную роль, структуру и характер собственности. При этом отмечается, что данное положение было характерно именно для советского права, и ее сущность заключается в следующем. Основу этой конструкции формируют три основных компонента норм о собственности. Первый содержит обширный и детально сформулированный перечень объектов собственности. С помощью второго компонента раскрывается само понятие собственности. Последнее имеет двойственный характер. Одно понятие рассматривает собственность как явление, способное как бы охватить вещь (например, собственность на вещь). Другое, его А.А. Рубанов называет натуралистическим, исходит о представлении о собственности как явлении, непосредственно совпадающим с вещью (например, положение о том, что вещь является собственностью). Третий компонент модели закрепляет иерархический характер различных вещей. Последнее достигается тремя способами. Во-первых, деление имущества на две части, из которых только одна рассматривается как собственность - социалистическая. Другая - официально собственностью не называется, и речь идет о праве личной собственности. Во-вторых, разделение имущества на социалистическое и личное. В-третьих, все вещи, получившие статус собственности, были также разделены на определенные формы, то есть принадлежащие одному из возможных указанных в законе субъектов /14/. В результате исследования А.А. Рубановым был предложен вывод о том, что «время законодательной конструкции собственности приходит к концу» /15/. Мы же можем констатировать сохранение этой тенденции в действующей редакции кодексов, т.к. они в ряде случаев оперируют понятием «собственность» /16/, а не «право собственности». В свою очередь это свидетельствует о том, что анализируемые кодексы построены по переходной модели права собственности, содержащей в себе элементы старой, советской модели и некоторые положения об иных вещных правах. Тут, с одной стороны, как мы уже сказали, наблюдается отождествление права собственности и собственности. С другой - иные вещные права рассматриваются через призму отношений собственности. Например, субсидиарное применение норм о праве собственности к иным вещным правам закреплено в качестве общего правила в п. 2 ст. 195, ст. ст. 201, 258 ГК РК, ст. 28 Земельного кодекса и другие. Аналогичные положения в ГК РТ выражены не так очевидно. Например, ст. 241 ГК РТ, посвященная общим положениям об иных вещных правах, аналогичной общей нормы о субсидиарном применении норм о праве собственности к иным вещным правам не содержит. Но относительно прав хозяйственного ведения и оперативного управления есть нормы о субсидиарном применении норм о возникновении и прекращении права собственности (п. п. 2 и 3 статей 310 и 316 ГК РТ, соответственно). Можно еще более конкретизировать проблему и попытаться ответить на вопрос о том, что есть собственность для целей ГК? Ответ, казалось бы, прост. Собственность в ГК - это определенное имущество, которое принадлежит на праве собственности определенному лицу или лицам. Но именно понятие «имущество» в трактовке ст. 115 ГК РК (ст. 140 ГК РТ) играет злую шутку. Логика чиновников и большинства правоприменителей проста: если собственность тождественна имуществу, то все, что указано в соответствующих статьях кодексов, и принадлежит на праве собственности. За примерами далеко ходить не нужно. Так, например, в Казахстане, во время разработки и обсуждения проекта закона о государственном имуществе, большинство чиновников самого различного ранга рассуждали именно так. Особенно много вопросов и последующих разъяснений вызвал простой тезис: ни акции, ни доли участия в юридических лицах не являются собственностью. Это имущество, но принадлежащее управомоченным лицам посредством иных имущественных прав. Именно это направление, называемое сегодня корпоративными отношениями, получает развитие в России и встречает довольно жесткое противодействие. А ведь первопричина подобных недоразумений проста. Она заключается в заимствовании, при регулировании вопросов корпоративного права, акционерного законодательства и ценных бумаг, институтов и понятий англосаксонского права. Это произошло как в Российской Федерации, так и в Казахстане. А судя по многим общим нормам ГК РК и ГК РТ, этот процесс не обошел стороной и Таджикистан. Заключительная проблема отношений собственности связана с пониманием общей собственности. По существу, нужно определиться в самом простом: что является общим - имущество или право? На наш взгляд, ответ очевиден: общим может быть только имущество, а вот делить право в принципе невозможно. И в этом случае мы наблюдаем очевидный пример смещения понятий «право собственности» и «собственность», когда правила и фактические действия о разделе конкретной имущественной общности перекладывают на общность субъективного права собственности. И еще один тезис, который имеет отношение не только к нормам ГК о собственности, но и к другим разделам и институтам. Дело в том, что большинство положений кодексов о праве собственности содержит отсылочные нормы. Таким образом, этот раздел не может ни создать базу для формирования статики имущественных отношений, ни единообразно ее урегулировать. Будучи ограниченным в объеме статьи мы остановимся только на некоторых положениях, имеющих наибольшее значение. Так, один из известных компаративистов К. Осакве специально указывает, что «казахстанский Гражданский кодекс, подобно российскому коллеге, регулирует 18 различных институтов права; требует принятия 29 субординирующих законодательств для детального изложения основных правил, предусмотренных в самом Гражданском кодексе, и намекает на содержание гражданско-правовых норм, размещенных в пяти пересекающихся с ним кодексах и отраслевых законах» /17/. Конечно, можно спорить с количеством нормативных правовых актов, которые необходимы для надлежащей реализации ГК. Очевидно другое. Без дополнительного правового регулирования значительная часть норм кодексов будет содержать только общие, а в некоторых случаях - только самые общие положения о правовом регулировании той или другой сферы общественной жизни. В качестве примеров приведем нормы об общих положениях о праве собственности и иных вещных правах ГК РК и ГК РТ. Первые главы вторых разделов обоих кодексов называются по-разному. В ГК РК - «Право собственности. Общие положения», в ГК РТ просто - «Общие положения». В ГК РК название главы не соответствует ее содержанию. В этом плане название в ГК РТ более адекватно, но и здесь не совсем ясно, о каких общих положениях идет речь. Для ответа на последний вопрос и в качестве доказательства первого утверждения структурируем нормы этих глав по группам. В этом случае можно говорить о следующих группах норм: 1) нормы, определяющие понятие субъективного права собственности и устанавливающие перечень (систему) иных вещных прав (п. п. 1-3, 5 ст. 188, ст. ст. 194 и 195 ГК РК, п. п. 1-3, 5 ст. 232, ст. ст. 240 и 241 ГК РТ); 2) положения, посвященные обязанностям собственника (п. п. 4 и 6 ст. 188 ГК РК, п. п. 4 и 6 ст. 232 ГК РТ); 3) нормы об объектах права собственности государства (ст. ст. 192 и 193 ГК РК, ст. ст. 238 и 239 ГК РТ). Несколько особняком стоят правила о понятии и видах частной собственности (ст. 191 ГК РК, ст. 237 ГК РТ) и о бремени содержания имущества, а также о риске случайной гибели или случайной его порчи (ст. ст. 189 и 190 ГК РК, ст. ст. 233 и 234 ГК РТ, соответственно). Еще более обособленными и не вписывающимися в структуру 2-го раздела ГК РК являются правила о стратегических объектах, предусмотренные ст. 193-1. По существу, в положениях этой статьи речь идет об особой категории объектов гражданских прав - стратегических объектах, для которых устанавливается особый режим отчуждения и осуществления прав на них. Только одно это утверждение свидетельствует о том, что место этих правил не в общих положениях о праве собственности, а, как минимум, в разделе об объектах гражданских прав (глава 3 ГК РК). Обращает внимание бессистемность построения нормативных положений, т.к., судя по своему названию, указанные главы второго раздела кодексов должны содержать общие положения как о праве собственности, так и о других вещных правах. Но норм об иных вещных правах, хотя бы каких-то общих положений, нет. Исключение составляют два тезиса: а) о субсидиарном применении норм о праве собственности к нормам о вещных правах на чужую вещь (п. п. 2 и 3 ст. 195 ГК РК) и б) определенного перечня иных вещных правах (ст. 195 ГК РК, ст. 241 ГК РТ). Но в них также отсутствуют какие-либо общие положения о вещном праве как таковом. При этом общее количество отсылочных норм, которые содержатся в восьмой главе ГК РК и главе одиннадцатой ГК РТ, впечатляет. Последовательный список в этом случае будет выглядеть следующим образом: 1) легальное понятие права собственности (п. 1 ст. 188 ГК РК, п. 1 ст. 232 ГК РТ), которое не дает возможности его определения без анализа других, помимо ГК, законодательных актов; 2) возложение бремени содержания имущества на собственника (п. 1 ст. 189 ГК РК, п. 1 ст. 233 ГК РТ); 3) переход риска случайной гибели на собственника (п. 1 ст. 190 ГК РК, п. 1 ст. 234 ГК РТ); 4) положение п. 2 ст. 191 ГК РК (п. 2 ст. 237 ГК РТ), требующее определения видов имущества частной собственности, которое не может принадлежать гражданам и юридическим лицам; 5) правила п. п. 2 и 3 ст. 192 ГК РК (п. п. 2 и 3 ст. 238 ГК РТ), дающих определение республиканской и коммунальной государственной собственности; 6) особенности правового режима государственного имущества, находящегося в ведении отдельных государственных учреждений (п. 5 ст. 192 ГК РК); 7) вопросы передачи государственного имущества из одного вида государственной собственности в другой. Это утверждение относится как к передаче имущества из республиканской собственности в коммунальную, так и к его передаче из одного уровня местного государственного управления в другой. Каждый из них требует установления особого порядка (ч. 1 и 3 п. 6 ст. 192 РК); 8) аналогичное утверждение относится и к случаям добровольной и безвозмездной передачи имущества из частной собственности в государственную (ч. 2 п. 6 ст. 192 ГК РК); пункты 6-8 настоящего анализа не применимы к ГК РТ, т.к. прямых отсылок в соответствующих пунктах ст. 238 ГК РТ к иным нормам законодательства нет. Но едва ли подобная практика отсутствует в действующем законодательстве Республики Таджикистан о государственной собственности, которое, к сожалению, нам не доступно; 9) положение статьи 193 ГК РК (ст. 239 ГК РТ) о собственности на землю и природные ресурсы требует своего последующего развития законодательными актами; 10) правила ст. 193-1 ГК РК требуют принятия: а) нескольких подзаконных нормативных правовых актов (обременение стратегических объектов правами третьих лиц либо их отчуждение, использование приоритетного права покупки стратегического объекта, определение перечней стратегических объектов, которые реализованы в настоящий момент в постановлениях Правительства /18/), б) раскрываются в отраслевом законодательстве о национальной безопасности и оценочной деятельности. Аналогичной нормы в ГК РТ нет; 11) дополнительное регулирование необходимо при реализации права собственности и иных вещных прав на жилье (ст. 194 ГК РК, ст. 240 ГК РТ); 12) в статьях 195 ГК РК и 241 ГК РТ не установлен закрытый перечень иных вещных прав, он продолжается в других законодательных актах. Таким образом, из девяти статей восьмой главы ГК РК требуют дополнительного законодательного регулирования все девять, и речь может идти лишь о поверхностном регулировании правовых отношений собственности. То же утверждение можно отнести и к положениям главы одиннадцатой ГК РТ. Следовательно, существенным недостатком ГК РК и ГК РТ является то, что значительное число норм, входящих в структуру второго раздела кодексов, составляют содержание других законодательных и подзаконных нормативных правовых актов. Можно заключить, что нормы второго раздела кодексов о праве собственности и иных вещных правах требуют концептуальной доработки, которая не может быть достигнута внесением изменений и дополнений. Поэтому в дальнейшем, не вдаваясь в детали процесса совершенствования норм гражданского законодательства о праве собственности и иных вещных правах, нами будут высказаны предложения о предполагаемой структуре и модели института права собственности, входящей в структуру подотрасли о вещном праве ГК, которая должна быть разработана заново.
4. Основные параметры новой модели права собственности и иных вещных прав в Республике Казахстан
Учитывая указанные выше общие черты гражданских кодексов РК и РТ, полагаем возможным использовать наши предложения для совершенствования гражданского законодательства о праве собственности и иных вещных правах Республики Таджикистан. Первоначально необходимо подчеркнуть несколько принципиальных обстоятельств, которые имеют важное значение для совершенствования нормативного регулирования отношений собственности в гражданском законодательстве. У нас не вызывает сомнения тот факт, что Республика Казахстан, как, впрочем, и другие страны СНГ, принадлежит к континентальной правовой системе. Поэтому многие институты англосаксонской правовой семьи потенциально не могут быть использованы вовсе или нуждаются в серьезной адаптации к сложившейся правовой практике государств СНГ. Данный тезис является основным аргументом против любых утверждений о современной конвергенции правовых систем, необходимости учета в Казахстане опыта развитых стран и других подобных популистских заявлений. Важно осмыслить сложившуюся юридическую казахстанскую практику по тому или другому вопросу, разобраться в ней, а уже потом прибегать к зарубежному опыту, который должен быть адекватным правовым явлением нашей действительности. Исходя из вышесказанного, мы предлагаем за основу совершенствования отношений собственности взять т.н. элементарную модель, которая традиционна для континентальной правовой системы /19/. При этом важно подчеркнуть, что для полноценного регулирования отношений собственности необходимо воссоздать полноценную подотрасль гражданского права - вещное право. В идеале это должно с необходимостью привести к разработке нового ГК, свободного от публично-правовых элементов, что сделает его истинно частноправовым законом, стабильным, более адекватным в вопросах правового регулирования отношений собственности развитым странам континентальной Европы. По нашему мнению, во второй раздел ГК должны быть включены следующие структурные компоненты, выступающие гражданско-правовыми институтами подотрасли вещного права: 1) владение, 2) общие положения о вещных правах, 3) право собственности, 4) вещные права пользования, 5) обеспечительные вещные права /20/. Подобная система вещного права: во-первых, построена на т.н. пандектной системе кодификации; во-вторых, получила распространение в большинстве развитых стран, относящихся к континентальной правовой системе; в-третьих, полностью отвечает историческим предпосылкам формирования гражданского права в Российской империи, Советского Союза и в современный период - государств СНГ; в-четвертых, позволит единообразно урегулировать отношения собственности, входящие в предмет гражданского права.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |