|
|
|
08.09.2011 Напрасно унизили себя ағалар... Читая нашумевшее открытое письмо президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву с требованием исключить из Конституции РК пункт об употреблении русского языка наравне с государственным - казахским, подписанное группой общественных деятелей и политиков, я ловил себя на том, что задаю сам себе вопрос: а подписал ли бы я сам этот документ, если бы мне предложили? С одной стороны, до сих пор ваш покорный слуга всегда выступал исключительно в поддержку укрепления статуса казахского языка и воплощения на практике его государственного статуса. С этой точки зрения не хотелось бы, как говорится, «разрушать образ», в который успел довольно прочно войти. С другой стороны, некоторые переборы в тексте вызывали подспудное сомнение. Прочитав до конца, я вздохнул с облегчением: одной короткой фразы в конце обращения оказалось достаточно, на мой субъективный взгляд, в качестве уважительной причины, чтобы его НЕ подписывать - даже в случае полного согласия с основным текстом (допустим). Это то самое предупреждение, согласно которому «если власть в ближайшее время не примет меры по развитию государственного языка и не станет основой в их реализации, то мы готовы пойти на крайние меры». Правда, председатель партии зеленых «Руханият» С. Мамбеталин позже попенял русскоязычным СМИ, что они исказили смысл казахского оригинала обращения («онда біз қатаң шараларға баруға дайын екендігімізді ескертеміз»). «Қатаң шаралар» - это, конечно, не «крайние меры», но все же достаточно «жесткие» - на наш взгляд, разница не столь велика. Такие формулировки вызывают усталое раздражение: какие жесткие меры реально собираются предпринять уважаемые авторы письма - объявить голодовку? Или публично сжечь портреты высокопоставленных госчиновников? (Ну не киоски же крушить они пойдут?!.. Тогда зачем так выражаться?..) Одним словом, с такой концовкой письмо начинает выглядеть то ли как совсем безнадежный жест отчаяния, то ли как покушение на дешевую провокацию - ну право, в стиле «если вы не отзоветесь - мы напишем в Спортлото!». Напрасно унизили себя ағалар... И не случайно несколько уважаемых людей уже поспешили отозвать свои подписи, признавшись, что «подписали по телефону, не читая». Тем не менее, появление письма наводит на целый ряд мыслей. Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что казахская/казахскоязычная аудитория первоначально более чем спокойно приняла очередное обращение национал-патриотов к власти, никакого взрыва массового энтузиазма оно не вызвало. «Нағыз-қазақтар» стали втягиваться в интернет-дискуссию, строго говоря, уже в ответ на ряд выпадов со стороны «профессиональных русских» и тех, кто их необдуманно поддержал. (К примеру, ряд публикаций на зажигательном сайте Russianskz.info однозначно переходят ту грань, к которой большинство вменяемых граждан предпочитают не приближаться.) Секрет в данном случае очень прост: такая риторика со стороны определенного круга лиц стала привычной для казахскоязычной аудитории за прошедшие 20 лет, и многими уже просто не воспринимается всерьез. Однако в последнее время подобные материалы стали просачиваться в русскоязычный сектор информационного пространства - и вот здесь-то одноязычная часть аудитории оказалась не готова к восприятию информации, которая, в действительности, все эти годы была рядом с ними. Иначе говоря, очередной раз проявил себя «синдром двух дискурсов» (казахско- и русскоязычного, из который первый абсолютно непроницаем для многих носителей второго), порождающий все большее количество неприятных казусов - и, как следствие, требующий скорейшего преодоления во избежание подобных казусов в будущем. Нечто подобное автору уже приходилось наблюдать в период баталий вокруг Доктрины национального единства, когда многие люди, в т.ч. компетентные специалисты, реагировали, на наш взгляд, неадекватно остро на некоторые вещи - причем не в силу своей собственной «изначальной неадекватности», но лишь потому, что о многом услышали в первый раз в жизни: оно впервые было громко произнесено на общепонятном русском языке. Непонимание казахского, в течение долгого времени субъективно казавшееся многим не очень серьезной проблемой, на этот раз сыграло с ними злую шутку. К слову сказать, и в случае с последним казусом произошла забавная «отсрочка» во времени - казахский оригинал открытого письма появился в печати в последние дни прошедшего августа месяца, но скандал поднялся лишь позавчера, после того как текст был переведен на русский. Получается, не перевели бы - никто и не заметил бы?.. Помимо сказанного выше, существует целый список более серьезных проблем именно в сфере языка, уже назревших и ждущих безотлагательного решения в течение ближайших 5-10 лет. О некоторых из них Quorum.kz писал ранее, однако сложившаяся ситуация требует повторения. Прежде всего, по ряду причин, как объективных, так и субъективных (ни тех, ни других мы здесь не касаемся ради экономии места), государственная политика по превращению казахского языка в реально функционирующий государственный отстает от тех глубинных трансформаций, которые давно происходят в обществе, и уже дают о себе знать явным образом. Во-первых, в стране подрастает уже второе казахскоязычное поколение, не помнящее Советский Союз. При этом проблемы даже первого такого поколения - их родителей, - до сих пор не решены. Так, по данным недавнего социсследования, проведенного Институтом политических решений, среди этнических казахов наиболее националистически настроены не сельские мигранты, зарабатывающие тяжелым физическим трудом на рынках, а выпускники казахских отделений вузов, а также молодые кандидаты наук, защитившиеся на государственном языке. Можно полностью согласиться с оценкой Айдара Касымова: «Эти молодые люди, получившие «казахские мозги» в школе и вузе, зачастую не имеют возможности их применить: на потенциальных рабочих местах все осталось по-прежнему - т.е. на русском. … Ссылки на плохое качество преподавания на казахских отделениях (в качестве «истинной» причины проблемы) уже постепенно начали морально устаревать. Так, например, в вузах Алматы в казахских и русских группах занятия ведут зачастую одни и те же профессора, т.е. вопрос о «разнице в качестве» - явно неуместен. Кроме того, еще одной «неожиданностью» последних лет (весьма приятной, кстати) стали высокие результаты ЕНТ именно у выпускников казахских школ - по крайней мере, в городах». И таких молодых людей с «казахскими мозгами», которых готовили для жизни и работы в эпоху, которая так и не настала до сих пор, становится все больше. На практике это означает существование реальной необходимости перевода делопроизводства на государственный язык - для начала хотя бы в госорганах. Реальное внедрение казахского языка в делопроизводство прямым и косвенным образом окажет мощнейшее воздействие на общество в целом, и многие другие вопросы станут решаться сами собой. Фундаментальную науку предпочтительно пока не трогать, процесс скоропостижного терминотворчества - также заморозить на ближайшие годы, чтобы решить основную задачу, не выполняя по два-три дела на ходу (как в свое время «перестройка» и синхронное «ускорение»). Но вернемся назад, к теме. За первым казахскоязычным поколением уже идет второе, и с самого начала сталкивается с похожими трудностями. Так, общеизвестно, что казахские школы повсеместно переполнены, на каждой параллели - по 7-8 классов (а-б-в-г-д-...), и в каждом - от 30-и человек и более. Детсадов с казахским языком обучения также не хватает - и это уже угрожает стать проблемой для родителей третьего казахскоязычного поколения. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что такие вопросы нельзя относить к сугубо языковым - здесь вопрос стоит о необходимости более масштабных вложений в сферу образования как таковую. Учащиеся казахских школ, составляющие 64%, сталкиваются с фактической (хотя и непреднамеренной) дискриминацией на ЕНТ, где они составляют уже 73% - и порой остаются без гранта, набрав даже больший балл, чем некоторые их русскоязычные сверстники, поскольку квота остается по-прежнему 60:40, без учета отъезда части русскоязычных выпускников в российские вузы. Помимо уже названных, есть и другие уважительные причины для перехода от слов к делу. Например, если в южных и западных областях Казахстана процесс «уже пошел», и идет естественным путем, то на севере и востоке страны его следует ускорить - т.к. в противном случае через небольшое количество лет «языковой разрыв» между регионами станет непреодолимым. И эта ситуация будет серьезнее, чем то же самое между Галичиной и Донбассом в Украине: украинский и русский языки, по крайней мере, относятся к одной и той же восточной подгруппе славянской группы индоевропейской семьи языков. Кроме того, казахскоязычная культурная продукция не «раскручивается» в должной мере по причине неизбежной нерентабельности коммерческих проектов в казахстанских условиях: для раскрутки такого проекта необходима потенциальная аудитория не менее 20 млн. человек. Например, в соседней России она есть - соответственно, успешно реализован целый ряд сугубо коммерческих проектов в литературе, музыке, и т.п. А у нас необходима масштабная государственная поддержка деньгами, причем адресная - не в «программы», уже съевшие миллиарды тенге без особой отдачи, а конкретным людям, готовым создавать культуру на казахском языке (например, в форме грантов, и т.п.). Наконец, как бы банально это ни звучало, необходимо в короткий срок добиться того, чтобы те русскоязычные граждане, кому еще нет 40-а, научились если не говорить на казахском, то хотя бы понимать этот язык - тем самым давая казахскоязычным возможность перестать делать синхронный перевод. Впоследствие, став для начала общепонятным, казахский язык естественным путем в скорости времени станет и общеупотребительным. Повсеместная бесплатная раздача казахско-русских разговорников сама по себе радует, но только давно бы так... Одним словом, неотложных дел - воистину непочатый край. Но если бы формулировки в законодательстве сами по себе играли некую магическую роль, перечисленные проблемы были бы давно решены, не успев возникнуть: ведь, согласно букве Конституции, казахский язык - давно уже государственный. И сразу прошу несогласных задаться вопросом: а что будем делать, если статус русского языка отменить - отменим, и... ничего не изменится? Все-таки представляется целесообразным прежде законодательной надстройки, которая и так в целом не очень плоха, вплотную заняться фундаментом. Казахский должен реально стать языком государства плюс-минус до 2020 года, т.к. в противном случае наше общество столкнется с крайне серьезными проблемами - которые уже точно не удастся решить простым путем поправок в законодательство. Задача чрезвычайно сложная и трудоемкая, но отступать некуда: образно выражаясь, мы уже дошли до середины реки, и единственный способ не упасть в воду и не утонуть - это, собрав все силы в кулак, все-таки дойти до противоположного берега.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |