|
|
|
Источник: Агентство международной информации «Новости-Казахстан» (www.newskaz.ru)
16.09.2011 Казахстанское «трехъязычие» - уникальная формула языковой политики
Прошло двадцать лет независимого развития Казахстана, и можно подвести некоторые итоги, оценить достигнутое. Один из безусловных успехов страны - выработанная уникальная модель мирного сосуществования множества различных этносов и культур. Не последнюю роль в этом сыграл русский язык - язык коммуникации различных социальных групп. При этом казахский язык продолжает оставаться государственным и дает титульной нации возможность самоидентификации. Язык - это ключевое явление культуры, вероятно, главный механизм национального единения, инструмент возникновения и воспроизводства нации как социальной структуры. В конечном счете, язык - это стержень национального государства. И поэтому вопрос о языке оказывается не только культурным, но и политическим. И в начале XXI века вопрос этот стоит острее, чем когда бы то ни было прежде. Структура современных - национальных - государств пришла из века XIX. Но сегодня практически не осталось стран, в которых проживала бы лишь одна нация. Потому зачастую возникает противоречие между государственной структурой и национальным составом общества. Важнейшим выражением этого противоречия является вопрос о языке. В странах, возникших на территории бывшего СССР, вопрос о языке стоит очень остро. Дело в том, что это молодые государства. И для них актуальна проблема не сохранения, а формирования государственной идентичности. Языковой вопрос - в значительной степени вопрос выживания национального государства здесь и сейчас. С другой стороны, все эти страны объективно не могут обойтись без русского языка - реального инструмента как общения этносов и национальных групп внутри страны, так и «выхода в мир», на международную арену, общения с соседями (и не только с Россией). Между тем баланс соблюдается далеко не всегда. Государства Балтии, крайне боящиеся потерять государственную идентичность, раствориться в русском населении, сознательно не стали соблюдать никакого баланса и все усилия приложили к укреплению позиций государственного языка. Результат: противопоставление титульного и русского населения, создание самовоспроизводящегося социального конфликта. И получается парадокс: государственная идентичность создается, но она изначально нестабильна, а значит слаба. Отдельный вопрос - Украина, где вопрос о статусе русского языка в прошедшие годы разыгрывался в качестве козырной политической карты самыми разными политиками. В странах Центральной Азии все 20 лет искали баланс. Но успехи на этом пути достигнуты разные. В Узбекистане русский язык пользуется уважением, учиться в русской школе или вузе престижно, российское образование - признак принадлежности к элите. Но есть особенность, отличающая в этом вопросе Узбекистан от Казахстана. Число русских школ и вузов в Узбекистане невелико. В результате русский язык здесь реально превращается в язык элиты, как французский в России XIX века. Но при этом русский теряет позиции второго языка Узбекистана. А это, в конце концов, приведет к тому, что и в качестве языка элиты он будет заменен другим - английским. И тому уже есть признаки. Жители Ташкента 28-30 лет знают русский, а ребята 18-20 лет уже чаще английский. Так что языковой баланс в Узбекистане в перспективе будет нарушен. В Киргизии еще со времен президентства Аскара Акаева было сохранено повсеместное изучение русского языка. Причем здесь это не язык русского населения, а второй язык самих киргизов. Но эксперты обращают внимание на низкое качество знания этого языка. «Киргизский русский» все дальше и дальше уходит от собственно русского. Конечно, это в какой-то степени естественный процесс - население адаптирует язык к привычным фонетическим и грамматическим нормам. Но это не дает русскому языку эффективно выполнять роль межнационального коммуникатора и канала развития культуры. Для сохранения настоящего русского языка в Киргизии необходимы государственные усилия. Но в бурные послеакаевские годы у власти не всегда была такая возможность, а иногда и не было желания делать это. Таджикистан, где русскоязычное население минимально, сделал ставку на укрепление государственного языка. Новый закон о языке выводит русский язык из государственного обращения. Фактически Таджикистан пошел по пути Прибалтики. И это печально. Конечно, при малочисленности русского населения это не приведет к социальным взрывам. Но наука, образование и культура в республике понесут существенный ущерб. А это, в конечном счете, приведет к деградации экономики - средневековым сельским хозяйством сегодня не проживешь. Так что сегодняшнее укрепление «национального самосознания и чувства патриотизма таджикского народа» этому народу еще аукнется. Особенно интересен опыт Казахстана. В республике реально удалось совместить казалось бы несовместимое: энергичные меры по укреплению роли казахского языка и равноправное положение языка русского. И разгадка этой загадки проста: меры по усилению роли казахского языка не носят принудительного характера. Конституция Казахстана объявляет государственным языком казахский. Но непосредственно в Конституции предусматривается использования русского языка наравне с казахским. Недавно принятые поправки в закон о языке не говорят о наказании за незнание казахского языка, а лишь о поощрении за его знание, а также предусматривают создание структуры учебных центров по изучению казахского. Единственным ограничением, вводимым новым законом, является требование к государственным служащим и работникам сферы обслуживания знать казахский язык настолько, чтобы в рамках своей компетенции объяснятся с гражданином, не знающим русского. Требование справедливое до тех пор, пока любые документы: обращения в органы власти, правовые договоры и т.д. - могут быть написаны как на государственном, так и на русском языке. В результате можно укрепить государственный язык, не создав межнационального конфликта. Все, казалось бы, просто. Но эта простота - результат непростой работы. Примером могут служить уже упомянутые нами поправки в закон о языке. В проекте присутствовали и запретительные меры: перевод всех обращений в органы власти на государственный язык, обязательность составления договоров, в том числе и договоров найма, на казахском и так далее. Запретительные меры самые простые, и поэтому кажутся эффективными. Но руководство Казахстана проявило мудрость. И в окончательном тексте запретительные меры отсутствуют. Совершенно неожиданной выглядела реакция некоторой части казахской интеллигенции, которая выразилось в открытом письме Назарбаеву - «письме 138». Позднее многие их коллеги назвали требование исключить из Конституции пункт об употреблении русского наравне с государственным языком провокацией. Кстати, из 138 подписантов, как выяснилось, большинство либо не видели итоговую версию письма, либо вообще не давали санкцию на его публикацию под своей фамилией. К счастью, власть не пошла на поводу у националистов, заявив, что конституционные права русского языка не будут нарушены. Будем надеяться, что и впредь удастся сохранить баланс двух языков и укреплять один не в ущерб другому. Причем в Казахстане для этого созданы не только правовые основы, но и институциональные. В стране множество русскоязычных вузов, в том числе и филиалов российских, например МГУ им. М.В. Ломоносова. Что касается школ - 50% являются казахскими, 47% русскими или смешанными и 3% - школы с преподаванием на других языках. Таким образом, появляется не только право знать и использовать русский язык, но и возможность это право реализовать. Причем Казахстан идет дальше: от двуязычия к трехъязычию (казахский, русский, английский). И это также вполне естественно. И русский и английский язык являются не только средствами общения, но оптимальными каналами получения мировых знаний. Но в трехъязычии, как и в двуязычии, главное - давать возможности учиться, ни к чему не принуждая, и это основа решения языковой проблемы в Казахстане. Везде на постсоветском пространстве приходится искать баланс между двумя необходимыми для страны процессами: развитием государственного языка и сохранением многоязычия. Гарант сохранения баланса - мудрость высшей власти. Принцип добровольности - отказ от принуждения - должен быть сохранен. Тогда наличие многих языков будет вести не к конфликтам, а к развитию страны. Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем (Россия)
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |