Экспертное заключение по результатам исследования избранных статей проекта УК РК (статьи 130, 131, 148, 159, 372, 373, 375, 411) (Хавронюк Н.И., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Украины)

Хавронюк Н.И.,

доктор юридических наук, профессор,

заслуженный юрист Украины

Экспертное заключение
по результатам исследования избранных статей
проекта Уголовного кодекса Республики Казахстан
(статьи 130, 131, 148, 159, 372, 373, 375, 411)

Перед экспертом поставлена задача дать правовую оценку:

1) статьям 130, 131, 148, 159, 372, 373, 375, 411 проекта Уголовного кодекса РК в контексте их соответствия пункту 3 статьи 19 МПГПП. Определить, являются ли данные статьи в редакции проекта УК РК нарушением международных обязательств РК как страны-участницы МПГПП в сфере обеспечения права на свободу выражения мнения;

2) предложениям о декриминализации клеветы и оскорбления, нарушения неприкосновенности частной жизни, клеветы или иного посягательства на честь и достоинство должностных и выборных лиц;

3) инициативе казахстанских депутатов по переводу клеветы и оскорбления в категорию уголовных проступков и применению института административной преюдиции по рассматриваемым статьям.

І. Замечания общего характера.

1. Основными аргументами «за» криминализацию клеветы и оскорбления обычно являются такие:

а) согласно конституциям большинства государств человек, его честь и достоинство являются наивысшей социальной ценностью, и вопрос о криминализации клеветы и оскорбление законодатель обязан решать с учетом конституционного статуса соответствующего охраняемого блага;

б) гражданская ответственность за посягательства в честь и достоинство человека, в отличие от уголовной, якобы не преследует превентивных целей и не может выступать средством профилактики этих благ;

в) основываясь на одних и тех же актах международного права, законодательство большинства других государств предусматривает уголовную ответственность за клевету и оскорбление.

Рассмотрим их и попробуем подтвердить или же опровергнуть.

2. Свобода слова исторически возникла как инструмент для обеспечения информированности и поддержания высокого уровня компетентности государственных органов власти. Так, английский Билль о правах 1689 г. гарантировал членам Парламента полную свободу обсуждения дел королевства, без чего его работа была бы неэффективной. Это свойство свободы слова до сих пор ценится даже некоторыми авторитарными режимами, которые оставляют небольшие и безопасные для своей стабильности «островки свободы» (например, лишённые цензуры малотиражные газеты), чтобы иметь объективное представление о том, что же реально происходит в регионе и за его пределами.

С этой точки зрения, наиболее важной стороной свободы слова является свобода распространения информации, которая может повлиять на работу правительства или на исход предстоящих выборов в различные органы власти. В сочетании с демократическими процедурами, обеспечивающими подотчётность правительства перед избирателями, свобода слова становится одним из важнейших инструментов защиты всех прав человека.

Впервые в новейшее время о свободном выражении убеждений было сказано во Всеобщей декларации прав человека (резолюция 217 А (III) ГА ООН от 10 декабря 1948 г.). Согласно ст. 19 «каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ». О каких-либо ограничениях этого права в Декларации не упоминалось.

Статьей 19 Международного пакта о гражданских и политических правах (резолюция 2200 А (XXI) ГА ООН от 16 декабря 1966 г., далее - Пакт) предусмотрено:

«1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений.

2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору.

3. Пользование предусмотренными в пункте 2 настоящей статьи правами налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с некоторыми ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:

a) для уважения прав и репутации других лиц;

b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

* * *

Подобные же положения содержит и Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Совет Европы, 4 ноября 1950 г.). В ее ст. 10 «Свобода выражения мнения» провозглашается:

«1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».

Эта Конвенция не сводит свободу выражения мнений к одной лишь свободе обсуждать действия властей или вопросы, живо интересующие общество. Такая свобода рассматривается и как основа самореализации каждого человека. В Конвенции такое понимание свободы мнений является основополагающим, оно сформулировано Европейским судом по правам человека (далее - Суд, ЕСПЧ) в одном из его первых решений. В решении Суда по делу Handyside v. UK говорится: свобода выражения мнений представляет собой одну из основных опор демократического общества, являясь одним из главных условий его прогресса и самореализации каждого из его членов… она применима не только к «информации» или «идеям», которые встречают благожелательный прием или рассматриваются как безобидные или безразличные, но также и к таким, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство государству или части населения. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет демократического общества.[1]

* * *

Таким образом, ограничения права на свободное выражение своего мнения (в соответствии как со ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах) или условия, ограничения или санкции (как указано в ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, далее - ЕКПЧ) должны быть:

1) установлены законом. Что это означает? Норма не может считаться «законом», пока она не будет сформулирована с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину сообразовывать с ней свое поведение наперед: он должен иметь возможность — пользуясь при необходимости советами — предвидеть, в разумной применительно к обстоятельствам степени, последствия, которые может повлечь за собой то или иное действие, и выбирать линию поведения, опираясь на это знание. Нормы, ограничивающие свободу выражения мнения, не должны обязательно иметь форму законодательных актов, принятых парламентом. У этих норм могут быть любые источники, обычные для данной правовой сферы;[2]

2) являться необходимыми [в демократическом обществе]. Анализируя, является ли данная мера «необходимой», Суд исходит из ясного сознания того, что необходимая мера — не обязательно мера «неизбежная», «неизбежность» — только крайняя точка спектра; но, с другой стороны, «необходимая мера» не равнозначна и просто мере полезной, разумной или желательной. Суд считает, что условием, предполагающим принятие мер по ограничению свободы выражения мнения, является «настоятельная общественная потребность». Кроме того, Суд рассматривает, является ли оспариваемая мера соразмерной ситуации, является ли избранная мера (санкция) пропорциональной преследуемой цели. Критерий соразмерности предполагает, что степень, в которой ограничивается свобода выражения мнения, соизмеряется с преследуемой этим ограничением законной целью или, используя формулировку Суда, с «настоятельной общественной необходимостью» в использовании оспариваемой меры;[3]

3) преследовать строго определенную цель.

Такой целью согласно Пакту является лишь «уважение прав и репутации других лиц; охрана государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения». В ЕКПЧ указанная цель обозначена значительно шире («в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия»).

Вот примеры необходимости установления подобных ограничений.

Довольно часто при рассмотрении конкретных дел Европейский Суд сталкивается с конфликтом между требованиями, проистекающими из прав, закрепленных в статье 10, и другими правами, предусмотренными Конвенцией, например, правом на справедливое судебное разбирательство (например, гласность судопроизводства может быть ограничена в соответствии со статьей 6 Конвенции, что формально нарушало бы статью 10, но установление такого ограничения в конкретном случае преследует защиту интересов, превалирующих над свободой слова в данный момент). Повышенный интерес средств массовой информации к уголовному процессу может сформировать предвзятое отношение к обвиняемому, а это отношение — повлиять на решение суда. Или присутствие представителей прессы на судебном процессе, где будут обсуждаться интимные стороны жизни сторон (по делам о половых преступлениях, например), может серьезным образом нарушить их право на неприкосновенность частной жизни. В этих случаях Суду приходится находить баланс между различными правами, исходя из обстоятельств конкретного дела, но никогда Суд не давал оснований предположить, что какие-то другие права человека можно или нужно приносить в жертву свободе выражения мнения. Особая роль свободы выражения мнений здесь подчеркивается в основном для того, чтобы лучше понять, почему органы Конвенции распространяют защиту Конвенции на одни случаи и не распространяют на другие.[4]

Однако Суд, установив факт нарушения свободы выражения мнения, не предоставляет автоматически одну и ту же защиту, но в каждом случае выбирает среди различных уровней защиты тот, который соответствует данному типу выражения мнения. В своих решениях Суд различает политические, художественные и коммерческие сообщения. Выражению политических идей предоставляется наиболее высокий уровень защиты, поскольку политическая дискуссия играет центральную роль в функционировании демократического общества. Высокий уровень защиты предоставляется не только политическим высказываниям, но и высказываниям, поднимающим проблемы общественной значимости. Если при этом предметом спора является заявление, с которым выступил действующий политик, избранный депутат представительных органов власти, то он, конечно, получает высокий уровень защиты.

Так, в решении по делу Castells v. Spain Суд признал факт нарушения статьи 10. Заявитель — деятель движения басков и член испанского парламента — был осужден по обвинению в оскорблении правительства на основании статьи, в которой он обвинял правительство в поддержке или в попустительстве вооруженным группам, нападавшим на басков. В связи с этим делом Суд высказался следующим образом: Не следует забывать особую роль прессы в правовом государстве (…). Свобода печати предоставляет для граждан один из самых совершенных способов открывать для себя и вырабатывать мнения о взглядах и позициях своих политических лидеров. В частности, она дает политикам возможность высказываться по поводу того, что заботит общественное мнение, позволяет участвовать в свободной политической дискуссии каждому, что является стержнем понятия демократического общества.[5]

В п. 72 Решения Суда по делу Фельдек против Словакии (Feldek v. Slovakia) от 12 июля 2001 г. Суд отметил также: «Согласно практике Суда свобода выражения взглядов является одним из оснований демократического общества и одной из главных предпосылок его прогресса и самореализации каждого лица - и применяется она не только к «информации» или «идеям», что воспринимаются благосклонно, или считаются безобидными, или воспринимаются безразлично, а также к таким, что обижают, шокируют или волнуют. Статья 10 защищает не только суть высказанных идей и информации, но также и форму, в которой они передаются. Эта свобода подлежит исключениям, которые, однако, должны четко толковаться».[6]

Тут имеется в виду и то, что свобода журналистики предполагает также возможное использование определенной меры преувеличения и даже провокации.

3. Положения статьи 20 Конституции Республики Казахстан в целом согласованы с положениями ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах. В этой статье гарантируется свобода слова и провозглашается право каждого свободно получать и распространять информацию любым, не запрещенным законом способом. Не допускаются лишь: пропаганда или агитация насильственного изменения конституционного строя, нарушения целостности Республики, подрыва безопасности государства, войны, социального, расового, национального, религиозного, сословного и родового превосходства, а также культа жестокости и насилия.

Как видим, Конституция Республики Казахстан не требует, чтобы право на свободное выражение своего мнения было сопряжено с ограничениями, установленными законом, которые являются необходимыми именно для «уважения прав и репутации других лиц», как об этом говорится в Пакте.

При этом следует вспомнить, что ст. 4 Конституции Республики Казахстан в иерархии нормативно-правовых актов предусматривает верховенство Конституции Республики Казахстан над законами и международными договорными и иными обязательствами Республики.

В ст. 18 Конституции Республики Казахстан закрепляется право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и достоинства, в ст. 17 Конституции Республики Казахстан также указано, что достоинство человека неприкосновенно, в ст. 46 Конституции - что Президент Республики Казахстан, его честь и достоинство неприкосновенны, а в ст. 34 - что каждый обязан уважать права, свободы, честь и достоинство других лиц. Но в Конституции не говорится о том, каким именно правовым способом эти права, а также честь и достоинство должны защищаться.

Между тем, некоторые государства придают такое значение этим вопросам, что отражают этот вопрос непосредственно в Основном Законе. Например, в ст. 25 Конституции Литвы и в ст. 39 Конституции Турции отмечено, что должна быть криминализована клевета.

С другой стороны, в ст. 37 Конституции Португалии предусмотрено, что уголовным правонарушением является нарушение свободы слова и информации, их запрет или ограничения цензурой.

4. Для разъяснения положений Пакта Комитетом ООН по правам человека были приняты «Замечания общего порядка» к нему,* в частности замечание № 10 - «Свобода придерживаться своих мнений», а также другие (статья 19) [1983]. Согласно этим замечаниям:

«1. Пункт 1 требует защищать «право беспрепятственно придерживаться своих мнений». В отношении этого права Пакт не допускает каких‑либо исключений или ограничений...

2. Пункт 2 требует защищать право на свободное выражение своего мнения, которое включает не только свободу «распространять всякого рода информацию и идеи», но также и свободу «искать» и «получать» их «независимо от государственных границ» любым способом - «устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору». Не все государства‑участники представили информацию по всем аспектам свободного выражения своего мнения. Например, мало внимания до сих пор уделялось тому обстоятельству, что в связи с развитием современных средств массовой информации необходимы эффективные меры для предотвращения такого контроля над средствами массовой информации, который препятствовал бы осуществлению каждым человеком права на свободное выражение своего мнения таким путем, который не предусматривается в пункте 3.

3. Многие государства в своих докладах ограничиваются упоминанием о том, что свободное выражение своего мнения гарантируется в соответствии с конституцией или законом. Однако, чтобы познакомиться с конкретным правовым режимом свободного выражения своего мнения, Комитет нуждается в дополнительной соответствующей информации о нормах, которые либо определяют рамки свободного выражения мнения, либо налагают определенные ограничения, а также о любых других условиях, которые на практике влияют на осуществление этого права. Именно взаимосвязь между принципом свободного выражения мнения и такими ограничениями определяет реальные рамки этого индивидуального права.

4. В пункте 3 в конкретной форме подчеркивается, что пользование правом на свободное выражение своего мнения налагает особые обязанности и особую ответственность, и поэтому разрешаются некоторые ограничения в отношении этого права, которые могут быть применены как к отдельным лицам, так и к обществу в целом. Однако, когда государство‑участник накладывает некоторые ограничения на осуществление права на свободное выражение своего мнения, эти ограничения не должны ставить под угрозу сам принцип этого права. В пункте 3 излагаются условия, при которых могут быть установлены подобные ограничения: ограничения должны быть «установлены законом»; они могут быть введены лишь в силу одной из причин, изложенных в подпунктах а) и b) пункта 3; государство‑участник должно обосновать, что они являются «необходимыми» для достижения одной из этих целей».

Кроме того, отмечено, что реализация права, предусмотренного ст. 19 Пакта, имеет большое значение для полной реализации и других предусмотренных Пактом прав и свобод.

Так, «для обеспечения полного осуществления прав, закрепленных в статье 25 (в частности, права принимать участие в ведении государственных дел как непосредственно, так и через посредство свободно выбранных представителей, голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, производимых на основе всеобщего равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей), особое значение имеет свободный обмен информацией и мнениями по государственным и политическим вопросам между гражданами, кандидатами и избранными представителями народа. Это предполагает свободу прессы и других средств информации, которая могла бы комментировать государственные вопросы без контроля или ограничений и информировать о них общественность. Кроме того, для этого необходимы полное осуществление и соблюдение прав, гарантированных в статье 19, 21 и 22 Пакта, включая свободу обсуждения государственных дел, право на критику и возражения, на публикацию политических материалов, на пропаганду политических убеждений.

В то же время, предусмотренное статьей 20 Пакта запрещение всякой пропаганды войны и всякого выступления в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющего собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, является вполне обоснованными. По мнению Комитета, подобное запрещение «полностью соответствуют праву на свободное выражение своего мнения, изложенному в статье 19, пользование которым налагает особые обязанности и особую ответственность».

* * *

Впоследствии Комитет ООН по правам человека неоднократно возвращался к вопросу о клевете и диффамации, категорически подчеркивая недопустимость установления уголовной (особенно с наказанием в виде лишения свободы) ответственности за такие деяния как неадекватной. Это касалось нескольких стран, в том числе и Казахстана.

Речь идет, в частности, о «Рассмотрении докладов, представленных государствами-участниками в соответствии со статьей 40 Пакта, и рассмотрении положения в государствах-участниках в отсутствие докладов в соответствии с правилом 70 правил процедуры».[7]

Девяносто восьмая сессия (март 2010 года), государство-участник - Узбекистан:

«Пункт 24: Государство-участник должно... гарантировать журналистам и правозащитникам в Узбекистане право на свободу слова при осуществлении ими своей деятельности. Ему также следует:

...d) пересмотреть положения о диффамации и оскорблении (статьи 139 и 140 Уголовного кодекса) и обеспечить, чтобы они не использовались для притеснения, запугивания или осуждения журналистов или правозащитников.

Оценка: [D1] Отсутствует информация о: пересмотре положений о диффамации и оскорблении (статьи 139 и 140 Уголовного кодекса) и мерах, принятых для того, чтобы не допустить их использования для притеснения, запугивания или осуждения журналистов или правозащитников».

Девяносто девятая сессия (июль 2010 года), государство-участник - Мексика:

«Пункт 20: Государству-участнику следует гарантировать журналистам и правозащитникам право на свободу выражения мнений при осуществлении их деятельности. Ему также надлежит:

...d) принять меры для отмены уголовной ответственности за диффамацию во всех штатах.

Резюме ответа государства-участника:

4) Меры, направленные на отмену уголовной ответственности за диффамацию: описывается законодательство штатов, которое касается «порочащей честь» диффамации; уголовная ответственность отменена в 16 штатах; в 15 штатах она сохраняется, а в 2 штатах законодательство было изменено без отмены уголовной ответственности.

Оценка Комитета: [B2] По-прежнему необходимы меры: i) для обеспечения выполнения принятых законов и мер, инициированных прокуратурой; ii) для обеспечения отмены уголовной ответственности за диффамацию во всех федеральных штатах».

102-я сессия (июль 2011 года), государство-участник - Казахстан:

«Пункт 25: Государству-участнику следует обеспечить, чтобы журналисты, правозащитники и отдельные лица имели возможность свободно осуществлять право на свободу выражения своих мнений в соответствии с Пактом. В этой связи государству-участнику следует пересмотреть его законодательство о клевете и оскорблениях, с тем чтобы оно в полной мере соответствовало положениям Пакта. Кроме того, государству-участнику следует воздерживаться от использования его законодательства о клевете исключительно в целях преследования или запугивания отдельных лиц, журналистов и правозащитников. В этой связи любые ограничения на осуществление свободы выражения мнений должны соответствовать строгим требованиям пункта 3 статьи 19 Пакта.

Резюме ответа государства-участника: Законом от 21 января 2011 года статьи «Клевета» и «Оскорбление» перенесены в раздел «Преступления против личности», чтобы обеспечить защиту чести и достоинства всех граждан от противозаконных действий. Положение о наказании в виде шести месяцев лишения свободы за клевету в публичной форме было отменено. Упоминаются другие реформы, осуществляемые в целях укрепления свободы выражения мнений.

Информация НПО: В настоящее время отмечается следующая тенденция − преследовать политических активистов за разжигание социальной ненависти во время публичных выступлений. Приводятся примеры.

Оценка Комитета: [C1] Никаких изменений не произошло. Комитет повторяет свою рекомендацию».

103-я сессия (октябрь 2011 года), государство-участник - Кувейт:

«Пункт 25: Государству-участнику следует пересмотреть Закон о печати и публикациях и другие соответствующие законы в соответствии с замечанием общего характера № 34 (2011) Комитета, с тем чтобы гарантировать всем лицам полное осуществление свободы мнений и их выражения. Государству-участнику следует также защищать плюрализм средств массовой информации и рассмотреть вопрос о декриминализации диффамации».

А вот последние рекомендации.

Филиппины. «1) На своем 2944-м заседании (CCPR/C/SR.2944), состоявшемся 30 октября 2012 года, Комитет принял нижеследующие заключительные замечания:

... 21) Принимая к сведению то обстоятельство, что Верховный суд проводит политику, согласно которой обвинительные приговоры в связи с клеветой должны предусматривать наказание только в форме штрафа, и что рассматриваемый Сенатом законопроект № 2344 направлен на декриминализацию клеветы, Комитет выражает сожаление в связи с тем, что Закон о предупреждении киберпреступности 2012 года, действие которого было приостановлено Верховным судом, признает уголовно наказуемым деянием распространение клеветнических измышлений через Интернет (статьи 2 и 19).[8]

Комитет напоминает о своем Замечании общего порядка № 34 (2011), касающемся права на свободу мнений и их свободном выражении, и настоятельно призывает государство-участник рассмотреть возможность декриминализации диффамации. Комитет вновь подтверждает свою изложенную в этом Замечании позицию, согласно которой применение положений уголовного права в связи с делами о клевете должно допускаться лишь в наиболее серьезных случаях, а лишение свободы ни при каких условиях не должно считаться адекватной мерой наказания».

Турция. «1) На своем 2944-м заседании (CCPR/C/SR/2944), состоявшемся 30 октября 2012 года, Комитет принял нижеследующие заключительные замечания:

... 24) Комитет озабочен тем, что в отношении правозащитников и профессионалов из средств массовой информации по-прежнему выносятся обвинительные приговоры за практическое занятие своей профессией, в частности посредством признания уголовно наказуемым деянием диффамации в статье 125 и посредством чрезмерного применения статей 214, 215, 216 и 220 (охрана общественного порядка) или статей 226 (публикация или распространение непристойных материалов), 285 (конфиденциальный характер расследований), 228 (судебная система), 314 (членство в вооруженной организации), 318 (запрещение критических замечаний в адрес военнослужащих) Уголовного кодекса, ограничивая тем самым изложение критических позиций и освещение средствами массовой информации критических материалов по вопросам, вызывающим обоснованный публичный интерес, и неблагоприятно воздействуя на свободу выражения мнений в государстве-участнике...

Государству-участнику следует обеспечивать, чтобы правозащитники и журналисты могли заниматься своей профессией без опасения быть подвергнутыми уголовному преследованию и искам о клевете, имея в виду Замечание общего порядка Комитета № 34 (2011), касающееся права на свободу мнений и их свободное выражение. При этом государству-участнику следует:

а) рассмотреть возможность декриминализации диффамации, и в любом случае ему следует поддерживать применение уголовного права в наиболее серьезных случаях с учетом того, что лишение свободы никогда не является надлежащей мерой наказания;

b) обеспечить возмещение журналистам и правозащитникам, которые подвергаются уголовному преследованию и тюремному заключению в нарушение статей 9 и 19 Пакта;

с) привести положения Уголовного кодекса, о которых идет речь, в соответствие со статьей 19 Пакта и устанавливать любые ограничения, строго соблюдая при этом данное положение».

Макао, Китай. «1) На своем 2975-м заседании (CCPR/C/SR.2975), состоявшемся 27 марта 2013 года, Комитет принял нижеследующие заключительные замечания.

... 15) Комитет обеспокоен принимаемыми мерами против журналистов и общественных активистов, которые создают атмосферу, отбивающую желание выражать критическую позицию или помещать в средствах информации критические материалы по вопросам, представляющим действительный общественный интерес, а также негативно отражаются на свободе выражение мнений в Макао, Китай... Комитет также сожалеет об отсутствии разъяснений по поводу такого преступления, как злоупотребление свободой печати, и относительно введения уголовной ответственности за диффамацию (статьи 9, 14 и 19).

Макао, Китай, следует обеспечить журналистам, общественным активистам и отдельным лицам возможность беспрепятственно осуществлять их право на свободу мнений и их свободное выражение в соответствии со статьей 19 Пакта и Замечанием общего порядка Комитета № 34 (2011 год), касающимся свободы мнений и права на их свободное выражение. Макао, Китай, следует воздерживаться от изображения иностранных журналистов в качестве угрозы для внутренней безопасности и от применения Закона о внутренней безопасности для запрещения им въезда в Макао, Китай. Ему также следует воздерживаться от любых мер, принимаемых против журналистов и отдельных лиц с тем, чтобы побудить их отказаться или удержать от свободного выражения мнений. Любые ограничения на осуществление свободы мнений и права на их свободное выражение должны согласовываться со строгими требованиями пункта 3 статьи 19 Пакта. Макао, Китай, нужно рассмотреть вопрос об отмене уголовной ответственности за диффамацию, и в любом случае ему следует допускать применение уголовного законодательства только в наиболее серьезных случаях».

Парагвай. «На своем 2974-м заседании (CCPR/C/SR.2974), состоявшемся 26 марта 2013 года, Комитет принял следующие заключительные замечания:

... 25) Комитет выражает обеспокоенность по поводу криминализации диффамации, в результате которой средства массовой информации воздерживаются от публикации критических материалов по вопросам, представляющим общественный интерес, и которая представляет собой угрозу для осуществления права на свободное выражение мнений и доступа к информации, отражающей плюрализм взглядов (статья 19).

Государству-участнику следует гарантировать право на свободное выражение мнений и свободу печати, которые закреплены в статье 19 Пакта и подробно разъяснены в принятом Комитетом замечании общего порядка № 34 (2011 года) о свободе мнений и их выражения. В этой связи государству-участнику следует защищать плюрализм средств массовой информации. Ему также следует рассмотреть вопрос о декриминализации диффамации и в любом случае ограничить сферу применения уголовного законодательства более серьезными правонарушениями, памятуя о том, что лишение свободы никоим образом не является надлежащей мерой наказания в данных случаях».

Перу. «На своем 2975-м заседании (CCPR/C/SR.2975), состоявшемся 27 марта 2013 года, Комитет принял следующие заключительные замечания:

... 22) Комитет обеспокоен по поводу того, что диффамация по-прежнему считается преступлением в соответствии с законодательством, что представляет собой угрозу для осуществления свободы выражения мнений и доступа к многообразной информации (статьи 9, 14 и 19).

Комитет рекомендует государству-участнику полностью гарантировать право на свободу мнений и их выражения во всех их формах. Он настоятельно призывает государство-участник рассмотреть вопрос о принятии законодательства об отмене уголовной ответственности за диффамацию в соответствии с предложением, внесенным в парламент».

В отчетах Специального докладчика ООН по вопросам свободы мысли и выражения взглядов отмечается, что законы об уголовной ответственности за диффамацию должны быть упразднены и заменены гражданским законодательством, которое способно предоставить достаточную защиту репутации.

Европейский суд по правам человека, хотя прямо и не признал наличие уголовной ответственности за клевету или оскорбление как таких нарушением ЄКПЛ, неоднократно указывал на непропорциональность уголовных санкций за нанесение вреда репутации лица (см. решения по делам «Фатуллаєв против Азербайджана», «Марченко против Украины», «Гавриловичи против Молдовы», «Махмудов против Азербайджана», «Красуля против России», «Кумпана против Румынии» и др.), а также, что преимущество должно предоставляться гражданско-правовым средствам защиты репутации. По мнению Суда, уголовное преследование с целью защиты репутации возможно лишь в отдельных серьезных случаях - например, в случае высказываний, которые поощряют к насилию или разжигают вражду.

5. Действительно ли многие государства мира предусматривают уголовную ответственность за клевету и оскорбление?

Это действительно еще довольно часто является правовой традицией. Однако, как уже было показано выше, она постепенно отмирает. С другой стороны, есть много государств, в которых такой уголовной ответственности не существует. Например, в отношении любых лиц ее нет в Эстонии, Израиле, Украине, Франции.

УК Китая предусматривает уголовную ответственность только за оскорбление (ст. 246) - и лишь при отягчающих обстоятельствах. В уголовном законодательстве других государств (Россия, Грузия, Таиланд и др.), наоборот, предусмотрена ответственность только за клевету, но не за оскорбление, при этом в Грузии (ст. 148 УК) - только за клевету, соединенную с обвинением в совершении преступления. УК Ирана также предусматривает уголовную ответственность только за клевету, связанную с обвинение в прелюбодеянии, мужеложстве и в том, что отец ребенка на самом деле не является его отцом (статьи 139, 142, 144), и только за оскорбление, связанное с безнравственностью жены, матери или сестры (ст. 144).

В последние годы ряд государств вообще отказались от уголовной ответственности за клевету и/или оскорбление.

В Украине даже сама попытка ввести такую ответственность в январе 2014 года стала одной из причин серьезного политического кризиса: гражданское общество выдвинуло власти серьезнейшие обвинения в коррупции, хищениях государственных средств, должностных злоупотреблениях и попытке их скрывать в дальнейшем путем осуществления репрессий в отношении журналистов и гражданских активистов.

УК Латвии 1998 г. предусматривал уголовную ответственность за клевету и оскорбление, но в 2009 г. статья 156 («Оскорбление») из него была исключена, а уголовная ответственность за клевету сохранена только в случае публичного распространения заведомо ложных порочащих другое лицо сведений, при этом наказанием может быть лишь штраф и общественные работы (ст. 157 «Клевета»).

УК Молдовы 2002 года первоначально предусматривал ответственность за клевету, если она соединена с обвинением лица в совершении особо тяжком или чрезвычайно тяжком преступлении, но 22 апреля 2004 г. статья ст. 170 («Клевета») из УК Молдовы была исключена. В России статьи 129 («Клевета») и 130 («Оскорбление») УК в 2011 г. были исключены, но в 2012 г. уголовная ответственность за клевету восстановлена в ином виде (ст. 128.1).

В тех государствах, где сегодня есть уголовная ответственность за клевету и/или за оскорбление, она ограничена определенными условиями. Рассмотрим их.

Согласно УК России клевета определяется как «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию» и наказывается только штрафом либо обязательными работами, в том числе и в случае ее распространения через СМИ (части 1-5 ст. 128.1). Особо квалифицированными составами клеветы являются «клевета, совершенная с использованием своего служебного положения» и «клевета о том, что лицо страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих, а равно клевета, соединенная с обвинением лица в совершении преступления сексуального характера».

Согласно УК Беларуси (статьи 188 и 189) оскорбление и клевета уголовно наказуемы лишь в случае совершения их во второй раз после привлечения за аналогичное деяние к административной ответственности. Учитывая частный правовой характер оскорбления и клеветы, административная ответственность (кстати, как и в России) и административная преюдиция в этих случаях выглядит особенно странной. Но Кодекс Беларуси об административных правонарушениях (статьи 156-2 и 156-3) действительно предусматривает ответственность за клевету и оскорбление, причем за клевету может быть наложено взыскание в виде исправительных работ на срок от одного до двух месяцев.