О текущем состоянии и основных аспектах
Ф.С. Карагусов, управляющий директор ТОО «SB Capital» д.ю.н., профессор (Алматы, Казахстан)
Ключевые слова: корпоративное законодательство, корпоративные отношения, корпорация, корпоративные организации, хозяйственные общества и хозяйственные товарищества, организационная структура корпорации, модель корпоративного управления, ответственность директоров корпорации, организационно-правовые формы корпораций.
Понятие корпоративного права является своего рода новеллой для казахстанского права, возникшей после провозглашения независимости Республики и в связи с развитием рыночной экономики. Общеизвестным является то, что в советский период, в т.ч. в т.н. «эпоху развитого социализма» возможность использования корпоративных организаций для ведения хозяйственной деятельности была сильно ограничена в соответствии с нормами законодательства (включая Гражданский кодекс РСФСР от 31.10.1922 г. и Гражданский кодекс Казахской ССР, принятый 28.12.1963 г.). В любом случае, в тот период регулирование форм хозяйственной деятельности основывалось на концепциях, весьма далеких от понимания юридической природы частноправовой корпорации. Оно не соответствовало содержанию корпоративного законодательства, характерного для права тех государств, которые признают частную собственность на средства производства, обеспечивают ее охрану и возможности ее использования в целях частного предпринимательства. С началом пересмотра «на закате СССР» государственной идеологии по вопросам экономического развития и управления народным хозяйством на законодательном уровне началось восстановление гражданского права, основанного на принципах, ныне провозглашенных в Гражданском кодексе Республики Казахстан («ГК»). С принятием 31.05.1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик («Основы») было предусмотрено учреждение хозяйственных товариществ и хозяйственных обществ как организационных форм ведения предпринимательской деятельности на основе объединения имущества их членов, а также создание негосударственных некоммерческих организаций, основанных на членстве. Более подробно развитие казахстанского законодательства об акционерных обществах и хозяйственных товариществах описывается в ранее изданных монографиях.[1] Но только на рубеже 1990-ых и 2000-ых годов в казахстанское законодательство стали внедряться на уровне признаваемых законом концепций термины, которые в своем составе содержат слово «корпоративный». Собственно в сфере корпоративного законодательства с 2001 г. стали осуществляться мероприятия (сначала - в банковском секторе) по организации систем корпоративного управления и управления рисками в банках второго уровня на основании соответствующих Методических рекомендаций Национального Банка Казахстана. Позже Законом от 08.07.2005 г. действующий Закон от 13.05.2003 г. «Об акционерных обществах» (с изменениями и дополнениями) («Закон об АО») был дополнен исключительной компетенцией общего собрания акционеров по утверждению (на усмотрение самого АО) кодекса корпоративного управления («ККУ»), а также изменений и дополнений к нему. В соответствии с последующими изменениями в Закон об АО в 2007 г. (по Закону РК от 19.02.2007 г.) принятие ККУ стало обязательным для публичных акционерных обществ. Упомянутым Законом от 19.02.2007 г. Закон об АО был также дополнен положениями о статусе корпоративного секретаря акционерного общества. В настоящее время во всех акционерных обществах, включая национальные холдинги и компании, действуют корпоративные секретари и, нередко, их собственные аппараты. В соответствии с Законом от 05.07.08 г. в казахстанское законодательство введено понятие корпоративных споров, которое было распространено на все споры с участием большинства видов коммерческих и некоторых видов некоммерческих организаций, связанные с их созданием, деятельностью, управлением, реорганизацией и ликвидацией. На основе упомянутых законов в настоящее время создается большое количество подзаконных нормативных актов, направленных на развитие корпоративных отношений. Таким образом, имеются основания отметить расширение и развитие законодательного регулирование сферы корпоративных отношений. Вместе с тем, в настоящее время в казахстанском правовом сообществе и научном кругу, а также в предпринимательской среде и на правительственном уровне нет четкого понимания того, что представляет собой область корпоративных отношений, подлежащая правовому регулированию. Также не выработано общепризнанного понятия корпорации и содержания концепции корпоративного права. Такая неопределенность обусловливает несовершенство корпоративного законодательства Казахстана, создает заметные препятствия в его совершенствовании и модернизации. В то же время не вызывает сомнений, что исторически (пока государство не стало активно использовать корпоративные формы для осуществления государственного предпринимательства) корпоративные отношения существовали и регламентировались исключительно в рамках гражданско-правового института юридических лиц. Само понятие корпорации является концепцией гражданско-правового института юридического лица и более объемного института (учения) о лицах, исторически являющегося одним из центральных институтов гражданского права.[2] Думается, что и на текущем этапе корпоративные отношения по своей природе остаются гражданско-правовыми, а именно – имущественными отношениями. Они складываются по поводу создания и деятельности частноправовых корпораций, учреждаемых на основе объединения имущественных вкладов (а иногда – и усилий) их членами и функционирующих, прежде всего, как источник имущественного дохода этих членов. Даже попытки выделять в их составе какие-либо «организационные» или иные (не являющиеся имущественными) правоотношения не представляются особо перспективными. В основе этих обсуждений о природе и содержании корпоративных правоотношений лежит дискуссия о том, что представляет собой корпорация с позиций гражданского права. Участвуя в этой дискуссии, представляется наиболее правильным определять корпорацию таким образом, чтобы дефиниция отражала форму закрепления (или передачи) имущества корпорации ее учредителями (в обмен на получение ими прав членства) и природу прав членов корпорации в отношении ее имущества (но не самой корпорации). Такое понимание корпорации позволяет установить особенности правового регулирования различных форм коммерческих организаций, основанных на членстве. Четкое различение правовых признаков предпринимательской корпорации позволяет отделить ее от форм государственного предпринимательства, а также создает необходимые условия для надлежащей регламентации структуры управления корпорацией, установления юридического статуса должностных лиц и членов корпорации, и регламентации многих других важных аспектов корпоративного права. При этом следует отметить, что выделение корпоративных (как и их противопоставление унитарным) организаций не является теоретическим новшеством, а легальная классификация юридических лиц на корпоративные и унитарные организации имеет в свое основе традиционную теорию гражданского права.[3] С учетом вышесказанного, думается, что наиболее корректным является понимание корпоративного права как отрасли законодательства, направленной на регулирование статуса и деятельности частноправовых корпораций, создаваемых в формах хозяйственных обществ и хозяйственных товарищества во всем разнообразии их видов, а также производственного кооператива. Такое понимание корпоративного права позволяет выделить в законодательстве Республики Казахстан о негосударственных коммерческих юридических лицах (преимущественно об акционерных обществах) целый ряд заметных особенностей по сравнению с современным корпоративным законодательством развитых западноевропейских и других государств. Причем, как правило, эти особенности обусловливают несовершенство казахстанского законодательства, нуждающегося в заметной модернизации. В частности, по нижеизложенным вопросам такое реформирование представляется целесообразным. 1. Установление разумного баланса в отражении государственных и частных интересов в нормах корпоративного законодательства. На протяжении всего периода с 1991 г. до настоящего времени казахстанское законодательство о коммерческих организациях развивалось преимущественно на основе и в рамках ГК. Параллельно с этим создано и применяется в республике относительно самостоятельное законодательство о некоммерческих организациях, в т.ч. основанных на членстве. Вместе с тем, можно отметить появление весьма заметных элементов комплексного регулирования вопросов создания и деятельности частноправовых организаций, в результате чего многие аспекты такого регулирования включают в себя применение императивных норм и методов, присущих административному и уголовному праву. Особенно очевидно это проявляется в регулировании таких традиционных форм хозяйственных обществ, как АО и ТОО (ООО). В принципе, такое развитие является нормальным в контексте глобальных тенденций законодательного развития и в сравнении с наилучшими образцами корпоративного законодательства развитых государств.[4] Для примера можно указать Коммерческий кодекс Франции и германский закон об акционерных обществах, которые включают в свое содержание нормы уголовного права. Вместе с тем, в казахстанском праве тенденция такова, что в целом государство старается заложить в структуре законодательства возможности для применения его властной принудительной силы по многим аспектам функционирования крупных частноправовых корпораций, при этом ограничивая участников т.н. корпоративных правоотношений в их свободе создать корпорацию и сформировать ее капитал (особенно – в квалифицированных видах крупного предпринимательства – банковская, страховая деятельность и др.), определять структуру корпорации, формировать персональный состав органов корпорации, и даже для лишения в принудительном порядке членства в корпорации. То есть за счет формирования правовых норм создаются механизмы административного принуждения и ограничения в той сфере правоотношений, которая традиционно регулировалась исключительно частноправовым законодательством. Необходимость сбалансированного регулирования сферы корпоративных отношений очевидна. 2. Закрепление классификации предпринимательских корпораций на хозяйственные общества (компании) и товарищества (партнерства). Уже Закон Казахской ССР от 21.06.1991 г. «О хозяйственных товариществах и акционерных обществах» не соответствовал концепции Основ (ст.19) в части разделения обществ и товариществ, рассматривая все их разновидности в качестве видов хозяйственных товариществ. Только позже, Законом от 10.07.1998 г. акционерные общества были выведены из классификации хозяйственных товариществ. Поэтому в настоящее время хозяйственные общества и товарищества недостаточно последовательно разделяются, и в рамках одной категории хозяйственных товариществ вместе с полными и коммандитными товариществами объединяются товарищества с ограниченной и дополнительной ответственностью. В то же время общеизвестно, что принципиальная разница между хозяйственными обществами и хозяйственными товариществами заключается в наличии определяющей фактической и юридической связанности хозяйственного товарищества с его учредителями (и через само товарищество – самих учредителей друг с другом) совместной деятельностью учредителей, с одной стороны, и в возможности правопреемства в отношении хозяйственных обществ, с другой стороны. В связи с этим для целей содействия развитию предпринимательства граждан и создания эффективной правовой основы хозяйственной деятельности законодательное разделение коммерческих корпораций на хозяйственные общества и хозяйственные товарищества, их раздельное и последовательное правовое регулирование представляется обоснованным. 3. Надлежащая регламентация организационной структуры (модели корпоративного управления) хозяйственных обществ и товариществ. Руководство хозяйственным обществом и, в частности, акционерным обществом, ведение его дел и управление его имуществом является обязанностью и компетенцией его органов, создаваемых акционерами. Важным принципом корпоративного права является обеспечение раздельного регулирования статуса акционеров и органов корпорации. В абсолютном большинстве юрисдикций этот принцип соблюдается в законодательстве. В пространстве СНГ тенденция на упорядочивание регулирования этих аспектов имеет место и в развитии корпоративного права России.[5] Однако регулируемая казахстанским законодательством структура корпоративного управления также отличается от моделей, используемых в развитых юрисдикциях. В частности, как отмечается в литературе, известны две модели организационной структуры акционерного общества: (а) трехзвенная структура органов; (б) двухзвенная структура органов. В связи с этим государства разделяются на три группы, в зависимости от того, какую модель регулирует национальное законодательство, и допускает ли оно право учредителей выбрать одну из двух предлагаемых систем.[6] Более современные источники корпоративного права также указывают на два варианта структуры управления, предусматривая функционирование одного органа управления (монистическая система) либо создание двухуровневой структуры (дуалистическая система управления).[7] Различием между этими двумя классификациями является то, что одна из них рассматривает общее собрание в качестве органа общества, а вторая разделяет акционеров как собственников бизнеса компании и ее органы. Использование дуалистической и монистической систем управления акционерным обществом является в одинаковой степени апробированным в законодательстве и регулирующей деятельности уполномоченных государственных органов различных государств, а также в рыночной практике.[8] При этом, современным подходом является регулирования этого вопроса в соответствии с т.н. «опциональной» моделью, когда самому акционерному обществу предоставляется право выбрать свою структуру (модель) управления из двух регулируемых законом. Такой подход характерен для нового законодательства Франции, унифицированного Европейского права.[9] Аналогичный подход предлагается для законодательств стран СНГ и Модельным законом об АО.[10] Выбранная казахстанским законодательством модель корпоративного управления, хотя и «тяготеет» к монистической модели управления, отличается явным своеобразием. В частности, в качестве органов акционерного общества называются общее собрание акционеров как высший орган управления, формируемый им совет директоров как орган управления, и коллегиальный или единоличный исполнительный орган. А также предусматривается функционирование в обществе иных органов, предусмотренных законодательством и уставом общества (ст. 33 Закона об АО). Конечно, в ряде юрисдикций (преимущественно, англо-саксонской правовой семьи) общее собрание акционеров идентифицируется как орган компании, «высший орган власти общества».[11] Однако для казахстанского права необоснованность в признании общего собрания (пусть и высшим) органом хозяйственного общества очевидна, поскольку согласно концепции ГК (ст.37): (а) такое собрание не управляет делами и имуществом компании и не представляет ее в деловом обороте; и (б) не несет ответственности за деятельность компании. Такое допустимо в хозяйственных товариществах, где участники сами управляют товариществом, но не в хозяйственных обществах, в которых участие отделяется от управления. Существование подобной неясности на уровне концепции обусловило и несовершенство в законодательном регулировании, например, вопросов ответственности корпораций за вред, причиненный ее участниками третьим лицам. В частности, в п.2 ст.921 ГК устанавливается необоснованное правило о том, что хозяйственные товарищества и акционерные общества возмещают вред, причиненный их участниками при осуществлении ими предпринимательской, производственной или иной деятельности товарищества или акционерного общества. В этом правиле отражается неверное представление о статусе корпорации и ее участников. В частности игнорируется тот аспект, что общества и товарищества, являясь юридическими лицами с собственной правоспособностью, самостоятельно ведут свою предпринимательскую деятельность и за это самостоятельно отвечают перед третьими лицами. В свою очередь, участники, к примеру, АО или ТОО в своем статусе являются самостоятельными участниками оборота, отделенными от общества или товарищества, в капитале которого они участвуют. Будучи таким образом противопоставленными соответствующему юридическому лицу, его участники могут участвовать в его хозяйственной деятельности только в качестве его работников либо по доверенности или по договору (но в последнем случае уже применяются, собственно говоря, правила ГК о представительстве по доверенности или нормы договорного права). Кроме того, некорректно определяется статус совета директоров. Его управленческие полномочия (как органа управления АО) заметно ограничиваются (см., например, ст. 53 Закона об АО). Еще одной особенностью казахстанского законодательства является то, что существование исполнительного органа в акционерном обществе является императивно предписанным. Причем существование исполнительного органа не только ограничивает правомочия совета директоров по руководству деятельностью обществом, но и формирует основания для круговой поруки, обезличиванию и размыванию ответственности органов общества за ведение дел и имущественный статус акционерного общества. Закон об АО также предусматривает создание иных органов общества, однако не указывает, что это могут быть за органы. Однако очевидно, что каких-либо иных структур в акционерном обществе закон не должен предусматривать, поскольку, представляется, что в контексте того, как ГК определяет правовой статус органов общества, никаких иных органов, кроме совета директоров в акционерном обществе создано быть не может. Соответствующее правовое регулирование действует в Казахстане на протяжении нескольких лет, и на его основе созданы и функционируют сотни акционерных обществ. Сохранение такого положения ограничивает перспективы повышения уровня корпоративной культуры, обеспечения ответственного управления обществом и уменьшение оснований для корпоративных споров. Поэтому, с учетом отмеченного выше, представляется целесообразным совершенствовать систему корпоративного управления акционерным обществом с тем, чтобы повысить эффективность управления обществом под ответственность его директоров и профессиональных менеджеров, не допуская возможностей для злоупотребления правами акционеров и управленческими правомочиями директоров, а также действенно избегая ситуаций негативного влияния на деятельность корпорации и дестабилизации ситуации на рынке в результате корпоративных конфликтов. 4. Совершенствование регулирования ответственности директоров и менеджеров предпринимательских корпораций. Положения об ответственности должностных лиц хозяйственного общества за надлежащее управление корпорацией являются центральным институтом современного корпоративного права. Его задача заключается в обеспечении правомерной и стабильной деятельности корпораций, сохранении стабильности и надежности хозяйственных связей. Основными моментами в данном случае являются: (а) необходимость разграничить ответственность должностных лиц и ответственность общества и (б) регламентировать основания возникновения ответственности должностных лиц общества. Однако действующие нормы казахстанского законодательства об ответственности должностных лиц АО также нуждаются в принципиальном совершенствовании. Одним из примеров несовершенства закона можно отметить то, что Закон об АО (ст.ст. 62, 63) требует от должностных лиц АО (его директоров и менеджеров) действовать не только в интересах самого общества, но также в интересах его акционеров. Такое регулирование представляется существенным перекосом, поскольку эти должностные лица (члены совета директоров и исполнительного органа) своими действиями представляют только само АО и обеспечивают правомерность его деятельности. Интересы же акционерного общества и его акционеров нередко противоположны и конфликтуют между собой по своим целям и способам реализации. Однако со ссылкой на эти нормы закона можно доказать, что директора действовали в интересах акционеров (и даже любого из них) и оправдать причинение действиями этих директоров ущерба самому акционерному обществу. А казахстанская практика последних нескольких лет свидетельствует о том, что нередко директора действовали в интересах акционеров управляемого ими АО, но во вред и против самого акционерного общества, и наиболее репрезентативным в этом случае являются примеры, связанные с казахстанскими АО «БТА Банк», АО «Альянс Банк» и ряд других. Конечно, можно отметить развитие казахстанского акционерного законодательства в направлении сближения с международными стандартами правового регулирования данных аспектов в связи с внесением изменений и дополнений в законодательство об акционерных обществах по вопросам усиления ответственности должностных лиц акционерных обществ согласно Закону от 10.02.2011 г. Но упомянутые поправки не являются безупречными в контексте следования таким стандартам: очевидны недоработанность и противоречивость некоторых формулировок, а также чрезмерная и дестимулирующая управленческую деятельность жесткость в установлении оснований для имущественной ответственности должностных лиц АО. В то же время с учетом этих поправок регулирование ответственности директоров и менеджеров казахстанских корпораций может приобрести более последовательный и системный характер. Практика применения этих новелл позволит в последующем вновь усовершенствовать соответствующие нормы Закона об АО. Наиболее же целесообразным было бы максимально полное восприятие идей и положений Модельного закона об АО. Эти положения являются и более детально прописанными нормами по сравнению с содержанием ст. 8 («Ответственность должностных лиц общества») Рекомендательного акта об АО.[12] Также примерами эффективной регламентации этих вопросов являются Коммерческий кодекс Франции, Закон Германии об акционерных обществах, Швейцарский обязательственный закон, а также Модельные законодательные положения для государств-участников СНГ «О защите прав инвесторов на рынке ценных бумаг» («Модельные положения»).[13] В частности, важным является разделение ответственности директоров АО за управление корпорацией на имущественную и уголовную, корректное распределение оснований наступления ответственности каждого из этих видов. Принципиальным является также отражение принципа о сохранении за директорами АО ответственности за надлежащее управление хозяйственным обществом в случае, когда полномочия директоров делегированы ими менеджерам АО. Также необходимым является разделение ответственности общества перед третьими лицами и ответственности должностных лиц перед обществом. Причем право выступать от имени общества должно быть дифференцированным в зависимости от того, привлекается ли к ответственности директор или менеджер. Соответствующие поправки должны основываться на общем принципе законодательства о юридических лицах и особенно корпоративного права, который заключается в том, что юридическое лицо управляется только его органами под их ответственность. Последовательное соблюдение этого принципа позволит сформировать в Казахстане категорию профессиональных корпоративных менеджеров и управляющих коммерческими предприятиями. Это также поспособствует развитию надлежащей корпоративной культуры, в том числе обеспечивающей безопасность частного предпринимательства, ответственность за ведение хозяйственных дел. 5. Исключение использование одних и тех же организационно-правовых форм для коммерческих и некоммерческих организаций. Корректное понимание понятия корпорации позволит ответить на вопрос о формах, пригодных для хозяйственной деятельности, разделить коммерческие корпорации и некоммерческие организации, основанные на членстве. При этом следует избегать одновременного использования одних и тех же форм для коммерческих и некоммерческих организаций. Это замечание касается, в частности, сохраняемого в ГК (п.3 ст.34) и Законе об АО (п.3 ст.3) положения о допустимости деятельности некоммерческих организаций в форме акционерного общества. Несмотря на то, что такое положение допустимо в соответствии с акционерным законодательством ряда государств (например, Швейцарии, США), наиболее современным и целесообразным является принцип о том, что те же «акционерные организации являются коммерческими в силу их формы, независимо от предмета их деятельности» (см. ст. L.210-1 Коммерческого кодекса Франции). 6. Относительно установления перечня организационно-правовых форм предпринимательских корпораций. Обращаясь к организационным формам предпринимательских корпораций, следует отметить, что в соответствии с принципом numerus clausus казахстанское законодательство совершенно корректно содержит исчерпывающий перечень организационно-правовых форм предпринимательских корпораций и видов хозяйственных товариществ. Некоторые из них доказали свою востребованность для целей предпринимательства, другие оказались непопулярными. В частности, в Казахстане (как и в России) формами коммерческих негосударственных юридических лиц предусматриваются АО, полное товарищество, коммандитное товарищество, ТОО (ООО), ТДО и производственный кооператив. Однако в связи с принятием в России концепции публичных и непубличных компаний и подготовкой соответствующих изменений в российский ГК появились заявления о том, что с 1995г. «оказались абсолютно невостребованными такие формы, как полное товарищество, общество с дополнительной ответственностью и некоторые другие», и поэтому предполагается, что «неиспользуемые организационно-правовые формы могут быть просто исключены из норм Гражданского кодекса» (включая отказ не только от форм ОАО и ЗАО, но также от формы ООО (аналога казахстанских ТОО), полного товарищества и др.).[14] Однако представляется, что в тех условиях, когда предлагаемые новшества не получили должной теоретической проработки (как в случае с введением в ГК России концепций публичной компании) отказываться от традиционных и исторически существовавших правовых конструкций, понятий и форм нецелесообразно. Не лишним будет также вспомнить и то, что в законодательстве Германии и Франции, помимо вышеупомянутых форм, регулируются также акционерные коммандитные товарищества и упрощенные акционерные товарищества, а также европейские товарищества (во французском законодательстве),[15] коммандитные товарищества на акциях (в германском праве),[16] которые не считаются устаревшими или невостребованными в хозяйственном обороте. В связи с этим, наоборот, целесообразно рассмотреть возможность сохранения и возможного расширения перечня допустимых к использованию организационных форм предпринимательских корпораций в соответствии с зарубежными образцами корпоративного законодательства. 7. Аналогичное предложение касается совершенствования правового регулирования вопросов реорганизации коммерческих юридических лиц. В частности, сохраняются существенные пробелы, препятствующие эффективной деятельности акционерных обществ и хозяйственных товариществ на практике. На некоторые из таких проблем указывается в предыдущих публикациях.[17] Но помимо совершенствования законодательного регулирования также было бы целесообразным осуществить его модернизацию в части расширения возможностей для использования дополнительных форм реорганизации, при применении которых многие пробелы смогут быть также устранены. В частности, в казахстанском законодательстве является исчерпывающим (и, следовательно, ограничительным) перечень видов реорганизации и традиционно включает в себя регулируемые законом слияние, выделение, разделение, присоединение и преобразование. В то же время, некоторые зарубежные юристы обоснованно считают, что не существует реальных причин для запрета других возможных видов реорганизации. Даже в условиях советского права Б.Б.Черепахин утверждал, что «перечисленными случаями не исчерпывались все возможные виды реорганизации юридических лиц, имеющие значение при изучении проблемы правопреемства».[18] С учетом этого, Модельный закон об АО, наряду с уже регламентируемыми в казахстанском Законе об АО видами реорганизации акционерных обществ, предлагает регулировать также и такие виды, как, например, разделение одновременно со слиянием (присоединением) и выделение одновременно со слиянием (присоединением). При этом, в Модельном законе об АО все виды реорганизации регламентируются значительно более детально, чем в Законе об АО, что обусловливается вышеупомянутыми потребностями сбалансированной защите интересов общества, его акционеров, инвесторов, интересов рынка и публичного интереса. Комментарий к Модельному закону об АО достаточно подробно объясняет особенности и целесообразность каждой из таких форм.[19] Другие виды реорганизации акционерных организаций и хозяйственных товариществ предлагает и Коммерческий кодекс Франции (ст.ст. L.225-243 – L.225-245-1, разделы I II Главы VI Титула III Книги II), допускающий преобразование акционерного товарищества в товарищество любой другой формы (простое товарищество, акционерное коммандитное товарищество, товарищество с ограниченной ответственностью), а также в полное товарищество и в европейское товарищество, и особенности каждого из этих видов преобразования специально регулируются. Кроме того, ст. L.236-1 ККФ допускает слияние товариществ путем передачи своего имущества не только вновь создаваемому товариществу, но и существующему товариществу. В свою очередь, и реорганизация путем разделения допускает передачу имущества реорганизуемого товарищества как нескольким новым товариществам, так и нескольким существующим товариществам.
***
Регламент доклада не позволяет перечислить и рассмотреть все аспекты действующего корпоративного законодательства Казахстана, нуждающиеся в совершенствовании и модернизации. Однако полагаю, что и вышеперечисленных достаточно для обоснования предложения о проведении реформы казахстанского законодательства о коммерческих лицах. Вместе с тем, следует обратить внимание на то, что в развитии казахстанского корпоративного права в настоящее время можно выделить две различные тенденции. Первая из этих тенденций характеризуется бессистемным внедрением феноменов из иностранного права без полноценной реформы и модернизации законодательства о коммерческих юридических лицах с учетом наших правовых традиций и истории. В частности, можно отметить введение в казахстанское право идеи саморегулирования, концепций корпоративного секретаря, независимых директоров, кодексов корпоративного управления и др. Эти понятия не являются традиционными или органичными для казахстанского права, а их введение в структуру нашего законодательства не обосновано приемлемой методологией и комплексным пониманием задач, содержания и перспектив развития корпоративного законодательства. Восприятие этих понятий на уровне легальных терминов в казахстанском законодательстве не дало ожидаемых результатов в повышении эффективности и надежности корпоративного управления, а также стабильности хозяйственных и социальных связей. Но при этом заметно повысились издержки казахстанских компаний, связанные с соблюдением соответствующих правовых предписаний, и проявился ряд других непозитивных последствий. В связи с этим представляется нецелесообразным дальнейшее развитие казахстанского корпоративного законодательства подобным способом. Другой тенденцией является изменение структуры казахстанского частноправового законодательства, где также выделяются два самостоятельных процесса. Первый из них связан со стремлением гармонизировать казахстанское законодательство с законодательством государств, являющихся основными экономическими партнерами Республики Казахстан (в первую очередь, это -страны СНГ и Европейского Союза). Одним из последних примеров в данном контексте является проводившаяся в 2012 г. работа над созданием Основ гражданского законодательства ЕврАзЭс, что предполагала и внесение в последующем определенных корректировок в ГК. В контексте темы данного доклада основным моментом является то, что со стороны наших российских коллег изначально предлагалось специальное выделение корпоративных отношений как регулируемых гражданским законодательством. Эти отношения было предложено определять как «отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими», что само по себе не вызывает возражений. Также предлагалось определить понятия «корпоративной организации» или «корпорации», противопоставляя их «унитарным организациям», и закрепить права и обязанности участников корпорации. Именно по этим вопросам возникли серьезные дискуссии, поскольку не было достигнуто согласия относительно критерия разграничения унитарных и корпоративных организаций, содержания понятия «корпорация» и его распространения в отношении коммерческих и некоммерческих организаций, а также по поводу того, какие правомочия и обязанности правовой статус члена корпорации. По результатам обмена мнениями последняя редакция проекта Основ (по состоянию на 06.09.2012г.) уже не содержала статей, вызвавших столь острый диспут, но закономерно и обоснованно сохранила указание на корпоративные отношения как регулируемые гражданским законодательством. Принятие решения о целесообразности легальных дефиниций корпорации, установления классификаций корпоративных организаций, определения статуса участников (членов) корпораций и отражении в законе других связанных аспектов оставлялось на усмотрение правового сообщества и законодателя каждой отдельной юрисдикции. Такой подход представляется правильным, поскольку он не допускает поспешное внедрение в «тело» закона тех понятий и концепций, которые не апробированы и не согласованы на теоретическом уровне. И в целом совершенствование гражданского законодательства по принципам, предполагающим гармонизацию и модернизацию национального права, его развитие с учетом общемировых тенденций, представляется наиболее верным решением. Этот вывод особенно актуален в связи с тем, что в Казахстане происходит еще один процесс, который, наоборот, вызвал резкое неприятие среди казахстанских цивилистов и наших зарубежных коллег. Это связано с тем, что в последние несколько лет в нашей республике пытаются создать некий предпринимательский кодекс, в результате которого под угрозой находится целостность и методологическое единство казахстанской системы права, а также эффективность и стабильность гражданского оборота и социально-хозяйственных связей. Опять-таки возвращаясь к теме данного вопроса, отметим, что разработчики этого документа предлагают механически объединить все нормы казахстанского законодательства о различных формах коммерческих организаций в рамках одного кодекса. При этом они сохраняют все недостатки, пробелы и ошибки действующего корпоративного законодательства и не учитывают ни теории и методологии права, ни международных тенденций в развитии частного (включая корпоративное) права. Казахстанские цивилисты практически единым фронтом выступили против самой идеи предпринимательского кодекса в Казахстане, как и против его проекта, уже распространенного для обсуждения (в чем получили активную поддержку со стороны иностранных ученых).[20] Это позволяет надеяться, что когда-нибудь концепция самостоятельного хозяйственного права и отдельного предпринимательского кодекса в система казахстанского права забудется теперь уже навсегда.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |