| ||||||||||||||||||||
|
|
|
О регулировании режима финансовых инструментов
Ф.С. Карагусов, 15доктор юридических наук, профессор, Институт частного права Каспийского общественного университета (г. Алматы, Казахстан)
В соответствии с Законом от 10 декабря 2008 г. в состав казахстанского ГК были включены ст.ст.128-1 – 128-6 (§1-1 Главы 3 Общей части). Согласно этим дополнениям и изменениям в ГК были закреплены легальные дефиниции финансовых и производных инструментов, их классификации, а также определения некоторых их видов. При этом финансовые инструменты были непосредственно отнесены к имуществу и включены в перечень объектов гражданских прав наряду с вещами, деньгами и другими имущественными благами и правами, перечисляемыми в ст.115 ГК в ее действующей редакции. Вместе с тем, это повлекло за собой не установление правовых норм в качестве правил поведения, а лишь закрепление в ГК легальных определений целого ряда ранее неизвестных или малознакомых для казахстанского права понятий. Само понятие «финансовый инструмент» основано на концепции англо-саксонского права, согласно которой инструмент представляет собой средство (как правило, в форме письменного документа), с помощью которого субъективное имущественное право удостоверяется, позволяющее эффективно передавать это имущественное право третьему лицу. Если таким инструментом удостоверяются правомочия в отношении денежных сумм в любой валюте или право на их получение, такие инструменты называются финансовыми инструментами. В числе подобных финансовых инструментов могут быть ценные бумаги, удостоверяющие право на получение денежных сумм (например, государственные и корпоративные эмиссионные ценные бумаги, векселя и чеки), договоры на передачу денег, в т.ч. заключенные под условием, а также сами деньги как имущественное притязание. Поскольку же термин «финансовый инструмент» включен в состав действующего законодательства, то с позиций казахстанского права его содержание может обозначать любое юридически значимое подтверждение имущественных прав на деньги или собственно денежные обязательства, которые являются объектами финансовых рынков, либо обращение которых (как средства юридически значимой передачи имущества) обеспечивает возможность для перераспределения финансовых ресурсов. Поэтому указанные статьи ГК следует рассматривать как относимые к таким формам удостоверения имущественных прав, которые позволяют удостоверять и передавать права на являющиеся объектом частного (гражданского) права финансы, т.е. на деньги и денежные требования, принадлежащие отдельным участникам отношений, регулируемых гражданским законодательством. С учетом рассматриваемых дополнений в ГК законодатель не допускает оборот финансовых инструментов в какой-либо сфере с участием граждан, поскольку в соответствии с установленными нормами отношения, связанные с созданием и обращением таких инструментов, могут возникать только между организациями, т.е. между юридическими лицами. При этом, ГК не предусматривает установление каких-либо квалификационных требований в отношении организаций, которые могут участвовать в соответствующих сделках. На данном этапе судами признается возможность участвовать в сделках с финансовыми инструментами различных видов для юридических лиц независимо от вида осуществляемой ими деятельности. В то же время, установление ограничения на участие физических лиц в правоотношениях, складывающихся в связи с использованием финансовых инструментов, не является обоснованным, поскольку в отношении целого ряда соответствующих объектов гражданских прав права владения, пользования и распоряжения могут осуществлять именно граждане (физические лица). Введение упомянутых статей в состав ГК вызывает однозначное неприятие таких новел большинством казахстанских цивилистов. Прежде всего, совершенно очевидным является то, насколько редакция и содержание всех этих новых статей явно не соответствует юридической технике и гражданско-правовой лексике, принятым в казахстанском праве. Закрепление только правовых дефиниций этих терминов не может означать установление в ГК правового режима соответствующих объектов гражданских прав или создание основы для правового регулирования соответствующих правоотношений. Более того, впечатляет допущенные при этом пренебрежение и игнорирование общепризнанной теории гражданского права, содержания формирующих его правовых институтов, принципов и оснований кодификации гражданских законов. Так, например, достаточно корректно деньги рассматриваются, прежде всего, как объекты гражданских прав, доступные для любых участников гражданского оборота, (ст.115 ГК), и одновременно с этим допускается использование денег в качестве финансового инструмента и финансового актива для финансовых инструментов в сделках между юридическими лицами (ст.128-1 ГК). Вместе с тем, по непонятной причине аналогичная регламентация не была применена к ценным бумагам. Так, необоснованным является то, что с включением финансовых инструментов в установленный в ст.115 ГК перечень объектов гражданских прав из него исключено упоминание ценных бумаг. Но ведь не все виды ценных бумаг являются финансовыми инструментами (например, товарные распорядительные документы), и при этом они не перестают быть оборотоспособными объектами гражданских прав. Кроме того, в результате отнесения ценных бумаг и производных ценных бумаг всех видов к финансовым инструментам, права на которые могут возникать только у организаций (юридических лиц), права на них как объекты гражданских прав не могут возникать у граждан, даже если таковые занимаются предпринимательством. Такое регулирования безосновательно и непродуманно. Также очевидно отсутствует выверенная и последовательная теоретическая и методологическая основа для такого регулирования. Например, введение понятия «базовый актив» и его распространение в отношении как объектов гражданских прав, так и феноменов, не являющихся таковыми, (ст. 128-2 ГК) идет вразрез с теорией гражданского права и концепцией ГК. Это не может обещать позитивного эффекта в деловой и судебной практике. В целом, объединение различных видов гражданских прав и гражданско-правовых договоров под одним понятием финансовых инструментов не имеет какого-либо практического значения, ибо с точки зрения ГК для всех финансовых инструментов не может быть установлен какой-либо особенный и единый правовой режим. Наоборот, каждый из включенных в это понятие объектов гражданских прав и видов гражданско-правовых обязательств имеет четко регулируемые ГК особенности своего правового режима и правила регламентации в качестве либо вида объектов гражданских прав, либо как разновидности обязательств или гражданско-правовых договоров. Более того, поскольку ГК регулирует вопросы договорного права в отдельных нормах, а все перечисленные в ст.ст.128-3 – 128-6 ГК производные финансовые инструменты являются договорами купли-продажи или мены, то соответствующие нормы в надлежащей форме и должного содержания следовало регламентировать в главах ГК, посвященных соответствующим видам договоров. В целом, регламентация производных сделок и производных финансовых инструментов в нормах ГК нецелесообразна, поскольку эти инструменты создаются профессиональной предпринимательской деятельностью финансовых посредников, а их правовой режим (хотя и основываясь на общих нормах ГК об объектах гражданских прав, сделках, договорах и обязательствах, гражданско-правовой ответственности) формируется нормами законодательства о бухгалтерском учете, банкротстве финансовых институтов и налоговом законодательстве. В отличие от регулируемых в ГК видов имущества, к которым обеспечивается свободный доступ любого субъекта гражданских правоотношений, участие в производных сделках и операциях с производными финансовыми инструментами требует деятельности профессионалов («узких специалистов») и функционирования специфического сегмента рынка, а соответственно регламентируется специальным законодательством. ***** 22 января 2014 г.
Тезисы доклада подготовлены для выступления на IVМеждународном цивилистическом форуме «Гражданское общество и проблемы развития современного частного права» (24-25 апреля 2014г., г.Ялта). Опубликованы в «Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы права собственности и иных вещных прав» 26 февраля 2014» под ред. Б.А.Жетписбаева и Г.Б.Мукалдиевой. – Алматы: КазНУ им. Аль-Фараби, 2014. С. 6-7.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |