Аналогичные вопросы можно поставить и в отношении эмиссионных ценных бумаг. Но в отличие от режима денег, ГК более подробно регламентирует особенности передачи эмиссионных ценных бумаг в доверительное управление. При этом такие особенности, как представляется, не соответствуют общим правилам доверительного управления имуществом. Так, статья 892 ГК РК предусматривает, что доверительный управляющий имеет право осуществлять операции с акциями и иными ценными бумагами, переданными в доверительное управление и (или) приобретенными за счет доверенного имущества либо за счет доходов от использования доверенного имущества. Думается все же, что с учетом вышеизложенного, следует разделять ценные бумаги, изначально переданные в управление в качестве доверенного имущества, и ценные бумаги, полученные впоследствии за счет доходов от использования доверенного имущества. В частности, ценные бумаги как доверенное имущество должны находится в правовой власти управляющего на весь срок договора, в то время как сделки с ценными бумагами второй категории едва ли могут быть ограничены, если договор не устанавливает специальных правил. Помимо общих правомочий доверительного управляющего имуществом ГК РК предусматривает дополнительные правомочия доверительного управляющего акциями. Так, доверительный управляющий при управлении доверенными ему акциями, если иное не предусмотрено актом об учреждении доверительного управления имуществом: 1) участвует в управлении акционерным обществом; 2) получает причитающиеся на акции дивиденды и передает их выгодоприобретателю; 3) в случае ликвидации акционерного общества получает причитающееся на акции имущество и передает его в соответствии с договором выгодоприобретателю или учредителю; 4) осуществляет отчуждение акций и иные операции с ними, включая залог. Перечень этих правомочий был введен в упомянутую статью ГК РК недавним Законом от 16 мая 2003 года «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам рынка ценных бумаг и акционерных обществ», упомянутым выше. В связи с этим содержание этой статьи 892 ГК РК в новой редакции создало ряд вопросов. Первый из них, как представляется, обусловил противоречие в содержании самого ГК. В частности, как уже отмечалось, согласно общему правилу статьи 885 ГК РК, имущество, приобретенное и (или) полученное доверительным управляющим в процессе осуществления возложенных на него обязанностей, включается в состав доверенного имущества. Исключений по частным случаям из этого правила не предусмотрено в принципе. Оно распространяется и на такое имущество, поступающее в процессе управления доверенным имуществом, как дивиденды, которые таким образом должны включаться в состав доверенного имущества, а не передаваться выгодоприобретателю в течение срока доверительного управления. Второй аспект касается прямо предусмотренного права доверительного управляющего отчуждать акции, переданные ему в управление. Выше уже отмечалась нецелесообразность такого правомочия в соответствии с тем, как казахстанское законодательство регулирует договор доверительного управления. Ибо оно влечет за собой прекращение доверительного управления, поскольку исчезает предмет доверительного управления. В этом плане существует внутреннее противоречие в самой статьи 892 ГК РК. С одной стороны доверительному управляющему акциями совершенно справедливо предписывается передать учредителю или выгодоприобретателю имущество, полученное им при ликвидации соответствующего акционерного общества. И в этом случае доверительное управление акциями прекращается, поскольку эти акции выбыли из собственности учредителя. Однако эта же статья разрешает управляющему отчуждать акции и не регламентирует такого последствия этого отчуждения, как прекращение доверительного управления. Примечательно, что в отличие от ГК РК гражданские кодексы, например, России и Армении более внимательно отнеслись к этому вопросу. Так, в статье 1025 российского ГК и статье 967 армянского ГК специально указывается на то, что правомочия доверительного управляющего по распоряжению ценными бумагами определяются в договоре доверительного управления. Пусть эти статьи прямо не запрещают отчуждение управляемых акций, но они обращают внимание на неординарность такого правомочия в данном случае. Кроме того, наличие такой оговорки может означать и то, что, если договор допускает отчуждение предмета управления, то стороны каким-то образом должны будут урегулировать и перспективы самого доверительного управления. Эти положения кодексов России и Армении представляются более совершенными по сравнению с ГК РК.
5. Управление стоимостью как разновидность управления имуществом. Как отмечается в литературе, «существуют виды доверительного управления, которые предполагают в основном отчуждение одного доверенного имущества и приобретение другого».[22] То, что такие виды доверительного управления, действительно существуют, особенно в международной хозяйственной практике, не вызывает возражений. Но проблема же в том, что именно казахстанское законодательство своим содержанием не позволяет применять такие виды договоров. В любом случае применение соответствующих конструкций таит в себе большой риск оспаривания тех или иных действий доверительного управляющего. Большое значение для разрешения проблемы имеет и то, какими являются теоретические и законодательные подходы к содержанию концепций имущества и объектов гражданских прав. Представляется совершенно справедливым то, что статья 115 ГК РК выделяет деньги и ценные бумаги в самостоятельные виды имущества наряду с вещами, имущественными правами и др. Кстати, российский ГК по этому вопросу в меньшей степени учитывает условия современного этапа развития. И совершенно справедливо отмечает Лапач В.А. то, что «более отвечающим современным реалиям была бы редакция ст. 128 ГК РФ, обеспечивающая «прямое» вхождение денег (в наличной и безналичной формах) в объем понятия «имущество» как самостоятельного имущественного блага».[23] В своей монографии мы также отмечали, что к деньгам неприменимы понятия вещей, определяемых характеристиками делимости и потребляемости, в целом аргументируя самостоятельность денег как отдельного вида объектов гражданских прав наряду с вещами и другими имущественными благами.[24] В международной и казахстанской практике деятельности в сфере финансовых рынков огромное распространение получает управление денежными массами и совокупностью (портфелями) ценных бумаг. При этом привязки к постоянству составляющих элементов этих масс и совокупностей в таких конструкциях не обнаруживается. На рынках капитала и иностранных валют единственной правомерной целью является извлечение максимальной прибыли от операций с финансовыми инструментами с использованием допускаемых законодательством механизмов. При этом в условиях огромной подвижности рынка, постоянных котировок, изменений конъюнктуры и т.п. сохранить неизменным качественный и количественный составы объектов управления невозможно. Можно говорить только об изменении стоимости этого объекта. Но именно в этих условиях с формально-юридической точки зрения объектами управления и соответствующих сделок являются деньги и ценные бумаги. Когда мы, как уже отмечалось, говорим об управлении собственными деньгами и ценными бумагами, вопросов никаких не возникает, поскольку такое управление как процесс принятия инвестиционных решений относится к внутренней деятельности собственника и объективируется в вполне укладывающихся в действующие конструкции ГК РК гражданско-правовые сделки. Труднее квалифицировать деятельность по управлению чужими деньгами и ценными бумагами. Как уже говорилось, такое управление не «вмещается» в рамки ГК РК, оно формально невозможно в силу частично описанных выше императивных требований к содержанию договора доверительного управления и статусу доверительного управляющего. В сделках с иностранными контрагентами казахстанские участники финансовых рынков выходят из положения, выбирая в качестве применимого права законодательство иностранных государств, позволяющих такое управление. Но внутренний рынок финансовых инструментов, остающийся недостаточно развитым в силу ряда причин, ограничен в своем развитии, в том числе, и трудностями с оформлением отношений по управлению различных видов финансовых инструментов. И в данном случае нами усматриваются недостатки не только тех норм, которые непосредственно регламентируют договор доверительного управления имуществом. Может быть даже более значимым препятствием является отраженная в действующем законодательстве концепция и система объектов гражданских прав. К этой проблеме в настоящее время вновь обращено пристальное внимание современных исследователей-цивилистов. Лапач В.А. очень четко указывает на то, что «категория объектов гражданских прав исключительно важна не только для права гражданского самого по себе; она является в известной степени универсальной, сквозной, пронизывающей и иные правовые отрасли, нормы которых так или иначе регулируют имущественные отношения либо охраняют имущественные … права и интересы».[25] Совершенно прав и Покровский Б.В., считающий, что «возможно более точное раскрытие понятия «имущество» имеет существенное значение для познания имущественных отношений».[26] Концепция имущества является действительно основополагающей для теории цивилистики и гражданского законодательства. И хотя эта статья не может рассматриваться как специально посвященная анализу данной концепции, однако мы хотим предложить идею для обсуждения в связи с рассмотрением вопроса о доверительном управлении такими, в сущности, невещественными объектами, как деньги и ценные бумаги. Когда мы говорим об имуществе как объекте гражданских прав, то прежде всего имеем в виду вещи, субъективные имущественные права и иные имущественные блага, которыми субъекты правоотношений могут обладать и пользоваться для удовлетворения своих правомерных интересов. Традиционно считается, что объекты гражданских прав должны обладать потребительной стоимостью, предполагающей удовлетворение тех или иных потребностей людей, и стоимостью как способностью быть оцененными в деньгах.[27] Современная система объектов гражданских прав отражена, в частности, в ст. 115 ГК РК. Перечень имущественных благ (имущества), содержащийся в этой статье, не является исчерпывающим. Это обстоятельство позволяет рассматривать в качестве имущества и неперечисляемые в ней блага, но отвечающие признакам имущества. И в этой позиции мы находим поддержку и у Лапача В.А., справедливо утверждающего, что «вещи, деньги, ценные бумаги и имущественные права не исчерпывают действительного содержания понятия имущества, ибо оно обладает мощным потенциалом, способствующим саморазвитию, расширению и углублению».[28] Однако, прежде необходимо понять, что есть имущество и какими характеристиками оно обладает, какова связь категории «имущество» с понятием отдельных материальных предметов, имущественных благ и ценностей как объектов гражданских прав. Так, если раньше в основе понятия объекта гражданских прав находилось такое понимание, что каждый конкретный предмет материального мира действительно обладал потребительной стоимостью, удовлетворяя потребности людей за счет своих природных свойств, то сегодня участники гражданского оборота вступают в правовые связи друг с другом по поводу таких объектов, которые не обладают естественными свойствами для удовлетворения потребностей людей в сфере материального потребления. При этом упомянутые объекты оцениваются в деньгах, продаются и покупаются, используются в качестве предмета по другим сделкам. Такие предметы или объекты вообще не обладают потребительной стоимостью. В частности, деньги и ценные бумаги, прямо названные ГК РК объектами гражданских прав, не обладают таким свойством априори. А стоимость денег вообще трудно оценить в деньгах, поскольку сами деньги являются мерилом стоимости. Тем не менее, именно деньги и ценные бумаги (особенно – эмиссионные в их так называемой бездокументарной форме) представляют собой предмет очень большого интереса субъектов современного делового оборота, обеспечивая огромные объемы оцениваемого деньгами имущественного оборота. По своей природе такой оборот денег и ценных бумаг представляет собой сферу перераспределения имущественных (и не только) интересов и взаимосвязей субъектов рынка, их реальных возможностей влиять на сферу бизнеса и рынки потребления товаров, обладающих потребительной стоимостью, а также участвовать в таких рынках, тратя деньги и реализуя правомочия, предоставляемые ценными бумагами. Едва ли в этих условиях можно утверждать, что деньги и ценные бумаги не могут быть объектами субъективных имущественных интересов. В связи с этим заслуживающей пристального внимания является точка зрения Покровского Б.В. о том, что «истинным определением имущества будет определение его как общественного волевого отношения».[29] Возможно, стоит более подробно рассмотреть такую концепцию, которая понимает имущество как принадлежащие субъекту оцениваемые в деньгах возможности и средства формирования и реализации его социальных связей с другими участниками гражданского оборота, позволяющие ему удовлетворить свои потребности, непосредственно приобретая объекты, обладающие потребительной стоимостью, либо создавая возможности для их приобретения в будущем (например, за счет увеличения стоимости ценных бумаг, получения дополнительного денежного дохода, приобретения права требования передачи товаров и т.п.). В связи с этим большую актуальность приобретает и мнение Шершениевича Г.Ф. о том, что имущество является совокупностью имущественных (подлежащих денежной оценке) отношений в которых находится данный субъект.[30] Лапач В.А. в своей монографии проводит глубокий анализ различных точек зрения на понятие имущества. При этом довольно аргументированными и целесообразными являются позиции о том, что имущество представляет собой совокупность самостоятельных оцениваемых в деньгах ценностей, принадлежащих определенному субъекту, который может использовать эти ценности для удовлетворения собственных интересов. При этом «составные части имущества могут изменяться, имущество может уменьшаться или увеличиваться. Однако через отношение к своему обладателю имущество остается тождественным самому себе».[31] Как мы видим, такое понимание имущества позволяет определить статус конкретного участника оборота в конкретной системе социальных связей и одновременно позволяет ему использовать отдельные элементы, составные части принадлежащего ему имущества, отдельные материальные и нематериальные ценности, обладающие стоимостью в своих конкретных интересах. И когда мы говорим об управлении имуществом (в том числе – доверительном управлении), нам следует иметь в виду управление социально-правовыми связями обладателя имущества со всеми другими участниками делового оборота, направленными на удовлетворение интересов такого обладателя или иного выгодоприобретателя посредством потребления отдельных составляющих этого имущества в соответствии с их потребительной стоимостью или использования иных ценностей, входящих в состав данного имущества и не обладающих потребительной стоимостью, для того, чтобы приобрести товары посредством обмена этих ценностей на них, либо для каких-то иных целей просто увеличивать стоимость упомянутых ценностей. Поскольку же вещи как одна из разновидностей объектов гражданских прав обладают потребительной стоимостью, а также деньги и ценные бумаги, которые такой стоимостью не обладают, но имеют стоимость, представляют собой каждый в отдельности самостоятельные виды ценностей и благ, признаваемых ГК РК имуществом, то имуществом можно признать не только совокупность потребительных стоимостей (товаров), но и определенный показатель стоимости, в том числе меновой стоимости. В данном случае предлагается рассматривать определенные объемы денег (в единой или разных валютах) как самостоятельный объект гражданских прав, существующий для удовлетворения каких-то социальных потребностей субъекта, для реализации каких-то его интересов, признаваемых другими участниками оборота. При таком понимании, уже с юридической точки зрения был бы более адекватным режим управления данным лицом принадлежащими ему деньгами. А в контексте нашей статьи, доверительное управление деньгами в глазах закона стало бы нормальным явлением и регулировалось бы как доверительное управление стоимостью. Аналогичным может быть и подход к регулированию управления совокупностью эмиссионных ценных бумаг. В обоих случаях важным является определенная стоимость соответствующих ценных бумаг или денежной массы, составляющих совокупность ценных бумаг или, соответственно, денег как самостоятельных имущественных ценностей в составе данного имущества. В ходе управления этим имуществом его качественный состав может изменяться, но основная цель – сохранение или увеличение стоимости в течение течении определенного периода или по достижении определенного момента должна быть достигнута. Таким образом, если провести более четкую грань между понятиями имущества и отдельных имущественных ценностей, которые в своей совокупности, принадлежа данному субъекту, и составляют его имущество, то теория гражданского права и содержание соответствующего законодательства смогут послужить более серьезным обоснованием практики управления имуществом, включая доверительное управление деньгами и ценными бумагами. Причем, еще раз отметим разницу между деньгами как самостоятельной имущественной ценностью и деньгами как стоимостью. При этом такую стоимость целесообразно понимать как имущество субъекта, выражающееся в наличии у него социально-экономических связей с другими участниками рынка, предоставляющих ему действительные возможности приобретать и использовать имущественные блага для удовлетворения своих потребностей. Именно во втором случае управление деньгами становится более обоснованным с позиций права. Безусловно, эта позиция небесспорна, но она представляет собой попытку найти варианты совершенствования законодательной базы тех экономических процессов и явлений, которые уже сегодня получили широкое распространение в практике. ________________
Опубликовано в сб. Гражданское законодательство: Статьи. Комментарии. Практика. Выпуск 18. Под ред. проф. Диденко А.Г. / а также в журнале «Юрист» Алматы, декабрь 2003, №12 (с.102-121) и №1 (31), январь 2004 (с.50-58); а также в сб. Гражданское законодательство: Статьи. Комментарии. Практика. – Избранное. Под ред. А.Г.Диденко. / Алматы: Раритет, Институт правовых исследований и анализа, 2008. Т.2. С.701-722.
[1] См. Гражданское право. Том II. Учебник для вузов (академический курс). Отв. ред.: М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. / Алматы, 2002. С. 569. [2] См. Казахстанская правда, 04 января 1996 г. [3] См. Казахстан 90-х. Правительство Кажегельдина: приватизация, коррупция и борьба за власть. / Алматы: ИД «Credo», 2003. С.57. [4] См. там же. [5] См. Towards a European Civil Code. Second Revised and Expanded Edition. / Ars Aequi Libri –Nijmegen, Kluwer Law International – The Hague/London/Boston, 1998. P.569. [6] См. там же. P. 572, 582. [7] См. там же. P. 572-574. [8] См. Постановление Конституционного Совета Республики Казахстан от 17 марта 1999 года №4/2 Об официальном толковании подпункта 4) статьи 66 Конституции Республики Казахстан. / Юрист – справочная правовая система ЮРИСТ 3.0. [9] См. Закон Республики Казахстан от 20 июня 1997 г. «О пенсионном обеспечении в Республике Казахтан» (с изменениями и дополнениями) (ст.ст. 26, 54, 55 и др.). В сб. Постановления и законы, принятые на второй сессии Парламента Республики Казахстан первого созыва (24 января 1997 г. – 30 июня 1997 г.). / Алматы: Издание Парламента Республики Казахстан, 1997. С.672-716. [10] См. Закон РК от 16 мая 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам рынка ценных бумаг и акционерных обществ». / Алматы: Казахстанская правда, 21 мая 2003 г. [11] См. Казахстан 90-х. Правительство Кажегельдина: приватизация, коррупция и борьба за власть. С.126-127. [12] См. Жанайдарова С.Ю. Ответственность в договоре доверительного управления имуществом. / Алматы: Юрист, 2003, №8 (август). С.50. [13] См. Гражданский кодекс Республики Армения. / Ереван: Юридический центр содействия развитию законодательства, 1999. С.326-327. [14] См. Гражданский кодекс Российской Федерации. Полный текст (часть первая и часть вторая). / М.: Изд-во «Акалис», 1996. С. 381. [15] См. Жанайдарова С.Ю. Цит.соч. С.50. [16] См. Покровский Б.В. Экономические интересы и право. В сб. Избранные труды по гражданскому праву. Сост. Сулейменов М.К. / Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2003 г. С.348-377. [17] См. Там же. С.350. [18] См. Покровский Б.В. Цит. соч. С.354. [19] См. Гражданский кодекс Российской Федерации. С.378. [20] См. Гражданский кодекс Республики Армения. С. 324. [21] См. Худяков А.И. Основы теории финансового права. / Алматы: Жетi Жаргы, 1995. С.30. [22] См. Жанайдарова С.Ю. Цит. соч. С.49. [23] См. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. / СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002. С. 413. [24] См. Карагусов Ф.С. Ценные бумаги и деньги в системе объектов гражданских прав. / Алматы: Жетi Жаргы, 2002. [25] См. Лапач В.А. Цит. соч. С.18. [26] См. Покровский Б.В. Понятие «имущества» в науке права. В сб. Избранные труды по гражданскому праву. Сост. Сулейменов М.К. / Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2003 г. С.260. [27] См. Лапач В.А. Цит. соч. С.243-245; Покровский Б.В. Понятие «имущество» в науке права. С. 260-261. [28] См. Лапач В.А. Цит. соч. С.282. [29] См. Покровский Б.В. Понятие «имущества» в науке права. С. 265. [30] См. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. / М., 1995. С. 95. [31] См. Лапач В.А. Цит. соч. С.247.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |