Об исполнительном органе товарищества с ограниченной ответственностью по законодательству Республики Казахстан (Фархад Карагусов, главный научный сотрудник Института частного права Каспийского университета, член Международной академии сравнительного правоведения (IACL), доктор юридических наук, профессор; Фарух Иминов, юрист юридической фирмы «AEQUITAS», магистр юридических наук)

Корреспонденты на фрагмент
Поставить закладку
Посмотреть закладки
Добавить комментарий

Об исполнительном органе товарищества с ограниченной ответственностью по законодательству Республики Казахстан

Фархад Карагусов,

главный научный сотрудник Института частного права

Каспийского университета,

член Международной академии сравнительного правоведения (IACL),

доктор юридических наук, профессор

Фарух Иминов,

юрист юридической фирмы «AEQUITAS»,

магистр юридических наук

Обращение к этой теме обусловлено как несовершенством казахстанского законодательства, так и бесперспективностью некорректной практики, которая, к сожалению, складывается с использованием явных недостатков в содержании законодательных актов.

В данном случае рассматривается прецедент создания в казахстанском товариществе с ограниченной ответственностью (ТОО) нескольких единоличных исполнительных органов, не объединенных в коллегиальный исполнительный орган.

Актуальность в скорейшем исправлении правовых норм, регулирующих этот аспект, (или, по крайней мере, их понимания и практики применения) обусловливается объективной потребностью в обеспечении необходимой определенности и безопасности функционирования любого ТОО как с точки зрения предупреждения внутрикорпоративных споров и конфликтов, так и в контексте защиты прав всех внешних и внутренних стейкхолдеров (заинтересованных сторон) по отношению к данному ТОО.

Однозначность и понятность для всех структуры, компетенции и полномочий органов ТОО имеет существенное значение в вопросе обеспечения правовой определенности и стабильности гражданского оборота в целом, поскольку в Казахстане, как и во всех иных юрисдикциях, более или менее заметный в рамках социально-экономических отношений бизнес в основном осуществляется с использованием компаний, обладающих определенной корпоративной структурой. При этом несовершенства в корпоративном устройстве создают множество непредсказуемых рисков внутрикорпоративных споров, которые зачастую отражаются на внешних сделках юридического лица.

В связи с этим правовое регулирование отношений, связанных с формированием корпоративной структуры юридических лиц, нацелено не только на защиту интересов собственника, но и на поддержание устойчивости гражданского оборота.

Для предпринимателей и инвесторов заметно повышает уровень доверия и инвестиционную привлекательность схожесть и надежность корпоративной структуры их контрагентов, а также соответствие этой структуры и национальному законодательству и определенным международным стандартам, которые в настоящее время все в большей степени воспринимаются в казахстанской правовой действительности на уровне законодательства и предпринимательской практики.

В качестве лишь нескольких примеров тому, насколько серьезно в Казахстане воспринимаются международные стандарты корпоративного управления, можно привести:

1) создание в 2018 году Национального совета по корпоративному управлению,[i] а также законодательное закрепление за ним полномочий разрабатывать казахстанский (страновой) кодекс корпоративного управления и иные стандарты корпоративного управления;[ii]

2) принятие Кодекса корпоративного управления Республики Казахстан, одобренного решением Президиума Национальной палаты предпринимателей Республики Казахстан «Атамекен» от 27 апреля 2021 года №4,[iii] а также

3) недавнее утверждение приказом председателя Агентства Республики Казахстан по регулированию и развитию финансового рынка от 28 апреля 2023 года № 291 Руководства по раскрытию информации в области экологического, социального и корпоративного управления (Environmental, Social and Corporate Governance, ESG) для банков и других финансовых организаций.[iv]

II.

Своего рода общепризнанной «кодификацией» таких международных стандартов являются Принципы корпоративного управления, принятые Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), согласно которым однозначно определено, что «целью корпоративного управления является содействие созданию среды доверия, прозрачности и ответственности, которая необходима для стимулирования долгосрочных капиталовложений, финансовой стабильности и честности в предпринимательской деятельности, что в свою очередь обеспечивает более стремительный рост и развитие инклюзивных обществ».[v]

Феномен корпоративного управления объективно и имманентно проявляется в существовании и деятельности компаний, которые обладают самостоятельной правосубъектностью и осуществляют свою экономическую деятельность на основе ограниченной ответственности и отделения участия в компании от управления ею. То есть корпоративное управление существует только в корпорациях, которые являются юридическими лицами и «имеют так называемую корпоративную структуру».[vi] Поэтому корпорациями следует рассматривать только хозяйственные общества / компании (казахстанском праве это - акционерные общества и товарищества с ограниченной ответственностью), но никакие хозяйственные товарищества, которые управляются их участниками на основе неограниченной ответственности.

Принципы ОЭСР определяют понятие корпоративного управления и подчеркивают, что единой модели надлежащего корпоративного управления (в данном случае понимая по этим преимущественно модели корпоративного устройства / структуры) не существует. В связи с этим в Принципах ОЭСР особо оговаривается, что в основе надлежащего корпоративного управления лежат некоторые общие элементы для того, чтобы Принципы ОЭСР могли быть эффективно применимыми при использовании любой известной на сегодня модели корпоративной структуры (будь то одноуровневая / монистическая или двухуровневая / дуалистическая структура органов компании), то есть чтобы «охватить различные существующие модели». Например, в них указывается, что Принципами ОЭСР не предписывается никакая конкретная структура совета директоров, а сам термин «совет директоров» в том виде, в каком он используется в Принципах, охватывает различные национальные модели советов директоров и наблюдательных советов. Предполагается, что Принципы ОЭСР могут применяться к любой структуре такого совета, когда на него возложены функции управления предприятием и контроля за менеджментом.

В данном случае принципиально важным является то, что под понятием менеджмента Принципы ОЭСР рассматривают единоличное или коллегиальное правление либо исполнительный орган (в зависимости от того, какая модель корпоративного управления применяется - дуалистическая или монистическая, соответственно), причем такие органы состоят из так называемых «ключевых руководителей» или «ключевых руководящих работников», в качестве которых Принципы ОЭСР рассматривают именно членов правления / исполнительного органа компании.

Казахстанское законодательство содержит легальные определения корпоративного управления, которые при всем их несовершенстве и некоторой неадекватности, в целом основаны на дефиниции Принципов ОЭСР.[vii] В данном случае мы не будем отвлекаться на анализ этих легальных определений. Но подчеркнем, что в соответствии с упомянутыми принципами ОЭСР ключевым элементом корпоративного управления является организационная структура компании, понимаемая как система ее органов и структурных подразделений, которая: (i) должна «отражать структуру подчиненности и подотчетности», а также систему принятия корпоративных решений, и (ii) функционировать на основе «распределения полномочий и ответственности». Основой же организационной структуры является корпоративная структура как система органов компании.

III.

Понимание того, что есть органы юридического лица по казахстанскому праву вытекает из ст. 37 ГК.[viii] Но содержание этой статьи обусловлено лишь необходимостью обеспечить то, чтобы все четко понимали, кто вправе вести дела данного юридического лица и выступать от его имени в гражданском обороте. В частности, из содержания указанной статьи ГК следует, что: (i) формирование органов компании (корпорации) осуществляется избранием (а не назначением, как в государственных предприятиях), и (ii) принципиальное значение таких органов определено только как представительство и представление юридического лица в отношениях с его участниками и третьими лицами.

Таким образом, в глазах ГК для любого юридического лица принципиально важным является существование и функционирование его правления, в то время как согласно международным стандартам корпоративного управления, центральным элементом корпоративной структуры является совет директоров / наблюдательный совет, на который возлагается ответственность за установление целей компании, способов их достижения и мониторинг результатов деятельности, в том числе (и в первую очередь) за счет осуществления стратегического руководства и надзора за деятельностью сформированного им правления / исполнительного органа.

[Таким образом, в вышеупомянутой ст. 37 ГК не находит отражения предлагаемая Принципами ОЭСР модель корпоративного устройства, согласно которой в компании разделяются функции стратегического руководства (governance) и оперативного / каждодневного управления компанией (management), при которой совет директоров как governing body осуществляет надзор в отношении менеджмента (managers, executives) в процессе функционирования и корпоративного управления компании. Хотя эта модель корпоративной структуры регулируется в Законе об акционерных обществах.]

Мы воздержимся от подробного рассмотрения вопроса о том, что является органом юридического лица: достаточный анализ теоретических позиций можно найти в научной литературе.[ix] Но мы лишь отметим, что органами любого юридического лица являются надлежащим образом избранные физические лица, которые в зависимости от того, в качестве кого или в состав какого органа юридического лица они избраны, самостоятельно (при формировании единоличного органам) или совместно с другими избранными физическими лицами (если речь идет о коллегиальном органе) правомочны и ответственны принимать решения относительно организации и деятельности юридического лица или вести его дела и представлять его в отношениях с любыми третьими лицами согласно распределённой в соответствии законом и закрепленной согласно уставу компетенции соответствующих органов.

Согласно казахстанскому законодательству об АО и ТОО все такие физические лица, избранные в качестве органов / членов органов компании, являются ее должностными лицами, несущими фидуциарную ответственность за состояние и деятельность компании, а также солидарную ответственность за вред, причиненный компании их неправомерными действиями и корпоративными решениями.

В любой корпорации (то есть акционерном обществе или обществе / товариществе с ограниченной ответственностью) должны быть сформированы органы, предусмотренные законом, а их формирование должно быть обязанностью (а не правом) акционеров / участников корпорации: такой обязанностью, в отношении которой должно быть возможно судебное принуждение к ее исполнению. [Обратим внимание на то, что пока, однако, казахстанское законодательство не является столь однозначным в этом вопросе, но интересы твердости и стабильности оборота, обеспечения ответственного и добросовестного поведения требуют соответствующего законодательного закрепления и формирования надлежащей судебной практики.]

Не вызывает сомнений (и даже не может быть какой-то дискуссии по этому вопросу), что совет директоров в АО или наблюдательный совет в ТОО может быть только коллегиальным образованием, и такой совет не может быть сформирован как единственный орган управления или орган контроля соответственно. Что касается правления или исполнительного органа, то такой орган может быть как единоличным, так и коллегиальным (если только закон не требует обязательного формирования коллегиального исполнительного органа).

Мы всегда воспринимали и воспринимаем как аксиому то, что в соответствии с казахстанским законодательством исполнительный орган или правление также может быть исключительным органом, ответственным за ведение дел и представительство компании, и что не может быть двух правлений или исполнительных органов (хоть коллегиальных, хоть единоличных).

В отношении ТОО это понимание основано на четком законодательном закреплении неделимой компетенции исполнительного органа ТОО, подлежащем осуществлению единоличным правлением / директором или коллегиальным правлением под руководством его председателя.

Однако наше внимание привлекла (и вызвала не только настороженность, но и несогласие с ней) складывающаяся практика создания «нестандартных» видов исполнительного органа ТОО.

IV.

В частности, в уставе одного казахстанского ТОО в качестве его исполнительного(-ых) органа(-ов) было предусмотрено несколько единоличных директоров, которые не были объединены в коллегиальный исполнительный орган. При этом, согласно их уставным полномочиям, директоры вправе выступать от имени компании, действуя только совместно. Иными словами, у всех директоров было право совместной первой подписи в отношении всех документов компании.

[Такое регулирование внешне напомнило действующий германский Закон об обществах с ограниченной ответственностью от 20 апреля 1892 г. (GmbH Gesetz), согласно §6 которого «общество должно иметь одного или нескольких управляющих», которые должны быть только физическими лицами и обладать полной дееспособностью, и согласно § 35 именно «управляющие представляют общество в судебных и внесудебных делах». Но этот Закон, однако, совершенно однозначно говорит о том, что «они объявляют свое волеизъявление и подписываются за общество в форме, определенной учредительным договором», а если этого не установлено в уставе, «то объявить волеизъявление и подписаться должны все управляющие», при этом «если по отношению к обществу надлежит совершить волеизъявление, достаточно совершить его по отношению к одному из управляющих».[x]

Очевидно, что указанный германский Закон, хотя и допуская на уровне устава отдельной компании особое регулирование деятельности и взаимодействия нескольких управляющих, в отсутствие такового регулирует именно коллегиальное правление / ведение дел компании (как «дефолтное», основное правило, действующее в отсутствие специального урегулирования в уставе).

С учетом этого, на наш взгляд, вопрос законности (во всяком случае - обоснованности) формирования рассматриваемого исполнительно органа в казахстанском ТОО такого вида является довольно дискуссионным.]

Во время обсуждения такой конструкции авторы и сторонники вышеуказанного подхода обосновывали законность образования такого исполнительного органа тем, что действующее законодательство позволяет создавать в ТОО несколько единоличных директоров (как предусмотрено, по их мнению, в пункте 3 ст. 53 Закона о ТОО[xi]). Они также утверждали, что пункт 2 ст. 37 ГК является диспозитивной нормой, которая позволяет юридическим лицам самостоятельно определять полномочия их исполнительных органов, что дополнительно подтверждается пунктом 2 ст. 53 Закона о ТОО, которая закрепляет, что порядок деятельности единоличного исполнительного органа товарищества и принятия им решений определяется уставом и иными документами, принятыми общим собранием участников.

Согласиться с такой позицией очень трудно. И прежде всего потому, что пункт 2 ст. 37 ГК не является диспозитивной нормой, ибо она совершенно определенно устанавливает, что органы юридического лица, которые должны или могут быть созданы в юридическом лице, определяются законодательными актами и учредительными документами компании (которые согласно ст. 41 ГК не могут противоречить законодательству Республики Казахстан). Это означает, что в компании не могут быть созданы органы, не предписываемые законом.

Так, пункт 1 ст. 41 Закона о ТОО предусматривает обязательное создание в ТОО исполнительного органа одного из только этих двух видов:

1) единоличный исполнительный орган;

2) коллегиальный исполнительный орган во главе с руководителем.

Иного исполнительного органа (кроме единоличного или коллегиального) в ТОО создано быть не может. При этом пункт 3 ст. 53 Закона о ТОО, действительно, закрепляет возможность действий от имени ТОО нескольких единоличных директоров, не объединенных в коллегиальный орган:

«Если в соответствии с уставом товарищества с ограниченной ответственностью ведение его дел поручено одновременно двум или нескольким директорам (управляющим и т.п.), не объединенным в коллегиальный исполнительный орган, то каждый из таких директоров (управляющих и т.п.) вправе без доверенности действовать от имени товарищества».

Таким образом, на первый взгляд, деятельность в ТОО несколько единоличных директоров не противоречит законодательству.

Однако, представляется, что эта норма касается не того, какие органы могут быть созданы в ТОО, но предусматривает, что соответствующие органы ТОО могут поручить ведение дел ТОО нескольким директорам, управляющим или иным лицам.

Деятельность предусмотренных законом органов юридического лица, с одной стороны, и некое «поручение вести дела» от имени юридического лица, как указывается в рассматриваемой норме Закона о ТОО, с другой стороны, являются двумя абсолютно разными конструкциями.

Ст. 37 ГК совершенно четко говорит о том, что от имени юридического лица действовать, принимать права и исполнять обязанности могут только его надлежащим образом созданные органы (которыми, как уже говорилось, в ТОО могут быть только единоличный или коллегиальный исполнительный орган). Соответственно, только эти органы могут поручить ведение дел ТОО третьим лицам. Любое иное понимание пункта 3 ст. 53 Закона о ТОО представляется противоречащим ГК.

При этом, несмотря на то что ст. 41 Закона о ТОО определяет общее собрание участников (единственного участника) ТОО высшим органом товарищества, ст. 36 ГК не позволяет рассматривать такое общее собрание в качестве хоть какого органа ТОО. Это обусловливается тем, что как в АО, так и в ТОО участие в компании и управление ею (ее деятельностью) принципиально разделены, а за ее акционерами / участниками признается существование обязательственных прав в отношении имущества компании (то есть участники / акционеры не являются частью компании, поскольку фактически, по ГК, признаются ее кредиторами).

В рамках их общего собрания участники ТОО (которое, при этом не избирается и не назначается, что согласно пункту 2 ст. 37 ГК являются единственными двумя допустимыми способами формирования органов любого юридического лица) могут формировать свою общую позицию или волю по отношению к ТОО. Но действовать от имени ТОО ни общее собрание, ни отдельные участники ТОО не могут. Участники товарищества не могут выступать от имени компании, соответственно, они не могут в уставе, как и иным способом, «поручать» ведение дел от имени ТОО кому-либо.

Соответственно, повторим другими словами, данная норма пункта 3 ст. 53 Закона о ТОО может пониматься только таким образом, что, если только это предусмотрено в уставе ТОО, надлежаще сформированный исполнительный орган (единоличный или коллегиальный) или наблюдательный совет (в зависимости от того, какова структура органов в данном ТОО, и как в уставе этого ТОО распределена компетенция между ними) вправе под свою ответственность поручить ведение дел товарищества нескольким директорам; но ни при каких условиях в самом уставе такое поручение содержаться не может (ибо обратное означало бы необоснованное со стороны общего собрания участников / единственного участника ТОО вторжение в сферу компетенции и ответственности надлежащим образом созданного органа ТОО).

При этом, установление Законом о ТОО полномочий таких порученцев выступать от имени товарищества без доверенности содержит как внутреннее противоречие, так и несоответствие императивным нормам ГК, ибо именно порученное от имени компании ведение ее дел может основываться только на доверенности. Предусмотренные в пункте 1 ст. 163 ГК законодательство, решение суда и административный акт в такой ситуации объективно не могут служить основаниями для представительства одного лица другим лицом или лицами. Более того, и в соответствии со ст. ст. 53 и 54 Закона о ТОО действовать от имени ТОО без доверенности может только единоличный исполнительный орган либо руководитель коллегиального исполнительного органа, причем при условии, что согласно ст. 37 ГК, этот исполнительный орган образован в соответствии требованиями закона.

VI.

Следует также отметить, что норма пункта 3 ст. 53 Закона о ТОО предусматривает, что «каждый из таких директоров (управляющих и т. п.) вправе без доверенности действовать от имени товарищества».

Исходя из этого возникает еще один вопрос, даже если допустить, что закон позволяет создавать в ТОО несколько единоличных директоров, можно ли ограничивать их полномочия, как это сделали в рассматриваемой ситуации, установив, что директоры вправе только совместно выступать от имени ТОО?

Мы приходим к выводу, что такие ограничения не могут быть установлены в силу следующего.

По нашему мнению, пункт 3 ст. 56 Закона о ТОО должен рассматриваться в качестве императивной нормы гражданского законодательства, которая исключает возможность всяческих отклонений, в первую очередь потому, что при его буквальном толковании обращает на себя внимание отсутствие в этом пункте оговорки «если иное не предусмотрено уставом или иными документами товарищества».

Также можно судить об императивности данной нормы, исходя из важности отношений, которые она регулирует. Как указывает в своей работе О.Н. Садиков (с чем мы согласны), определение императивных норм не порождает особых трудностей, так как они, ввиду своей важности, строго обязательны и не допускают отступлений.[xii]

Товарищество приобретает гражданские права и принимает на себя обязанности через свой исполнительный орган. Такая юридическая значимость исполнительного органа ТОО и такое соответствующее ей определение компетенции является фундаментальным элементом, поскольку обеспечивает осуществление прав и обязанностей самого юридического лица, без чего оно не сможет существовать как субъект права (в любом юридическом лице должен быть сформирован предусмотренный законом орган, с которым любые заинтересованные стороны могут взаимодействовать при вступлении в отношения с соответствующим юридическим лицом). Поэтому, на наш взгляд, нормы, устанавливающие такие полномочия, очевидно, носят императивный характер.

Системное толкование норм, посвященных образованию исполнительного органа, позволяет проследить четкую цель законодателя - установление одного полноправного лица, который будет выступать от имени товарищества. К примеру, даже при функционировании коллегиального органа ТОО от имени товарищества без доверенности выступает только один руководитель (хотя решения этого коллегиального органа, конечно же, принимаются / должны приниматься членами такого коллегиального органа совместно и под их общую, а при возмещении вреда - солидарную, ответственность).

Подход законодателя логичен, ведь распыление таких полномочий исполнительного органа создаёт для кредиторов ненужные, необоснованные риски. Кредиторам важно видеть одно лицо, уполномоченное совершать сделки или иные действия от имени компании, и закон это обеспечивает с необходимой степенью императивности.

Таким образом, сторонники обоснованности такого решения, которое позволило возникнуть рассматриваемой ситуации, необоснованно абсолютизируют диспозитивность нормы пункта 2 ст. 37 ГК и пункта 2 ст. 53 Закона о ТОО. Еще раз отметим, что виды, порядок назначения или избрания органов юридического лица действительно устанавливаются учредительными документами компании, однако они не должны противоречить императивным требованиям закона.

Императивные нормы закона дисциплинируют и направлены в том числе на предотвращение неразумных решений. В рассматриваемом случае необоснованное игнорирование императивности норм законодательства привело к нерациональному установлению компетенции исполнительного органа ТОО.

Так, с точки зрения практических аспектов, анализируемая компетенция единоличных директоров ТОО имеет ряд недостатков. Основные из них это:

1) излишне усложненная процедура принятия решений исполнительным органом, что существенным образом отражается на эффективности текущего управления компанией. Так, для подписания обычных коммерческих сделок, приказов, накладных или выступления от имени компании в суде или перед государственным органом, необходимо непосредственное участие одновременно всех директоров;

2) сложное и нестандартное корпоративное устройство юридического лица может быть «пугающим» для потенциальных бизнес-партнеров с учётом того, что:

o контрагентам может потребоваться быстрое принятие решений или проведение сделок, которые могут быть затруднены из-за необходимости согласования решения всеми директорами на основе консенсуса (даже не на основе большинства голосов);

o когда все директоры должны действовать совместно, это создает риск возникновения разногласий и конфликтов между ними, при реализации которого решение просто не сможет быть принято, а также если директоры не согласны или не могут достичь единого мнения, это может привести к затяжным переговорам или даже полному блокированию принятия решений;

o контрагентам необходимо затрачивать больше усилий на проверку полномочий каждого директора.

VII.

Завершая эту статью, отметим, что недостатки рассматриваемого законодательного регулирования вопросов образования исполнительного органа ТОО обусловливаются также и давно существующим несовершенством общих положений казахстанского корпоративного законодательства.

В первую очередь такое несовершенство, как нам представляется, можно объяснить неправильно понятыми особенностями дуалистической модели корпоративного устройства юридического лица, которая была заимствована законодателем у немецкой правовой системы.

Кроме того, законодатель, на наш взгляд, необоснованно относит ТОО и ТДО к хозяйственным товариществам, для которых, в отличие от хозяйственных обществ (АО, ООО), существование корпоративной структуры и вовсе не свойственно, ибо хозяйственные товарищества управляются самими их участниками под их неограниченную имущественную ответственность по долгам товарищества. Поэтому создание каких-то органов у таких хозяйственных товариществ не может быть императивным предписанием, поскольку интересы кредиторов товарищества и других заинтересованных лиц в полной мере обеспечиваются субсидиарной по отношению к товариществу и солидарной применительно к ним самим ответственностью участников товарищества по всем его обязательства. Поэтому контрагенты могут заключить договор с любым из товарищей и быть уверенными, что у него есть необходимые полномочия заключать сделку от имени товарищества, и в конечном счете любым из них или всеми ими совместно обязательства товарищества будут исполнены.

Если проводить аналогию с английским и германским правом, то казахстанское ТОО является / должно являться компанией (company / LTD), но не товариществом / партнерством (partnership / LLP).

Таким образом:

1) участники хозяйственных товариществ совместно ведут дела товарищества и сами управляют им, в т. ч. представляя товарищество в отношениях с третьими лицами; они же также несут полную имущественную ответственность по его долгам;

2) участие же в уставном капитале ТОО (как и ТДО) не влечет за собой обязательности участия в деятельности ТОО, а также возникновения у их участников какой-либо ответственности по обязательствам и долгам ТОО;

3) эти особенности обусловливают создание в ТОО корпоративной структуры и формирование уставного капитала, схожих с корпоративной структурой и структурой собственного капитала акционерного общества (АО); иными словами, формирование корпоративной структуры в ТОО обусловлено тем, что таковые являются объединениями капиталов (а не объединениями лиц подобно хозяйственным товариществам).

Анализ, изложенный в настоящей статье, позволяет нам прийти к следующим выводам:

1) законодательство Республики Казахстан, регулирующее вопросы корпоративной структуры ТОО, требует дальнейшего усовершенствования, в том числе необходимо отделить ТОО и ТДО от хозяйственных товариществ, а также исключить возможность создания в ТОО нескольких единоличных директоров;

2) мы видим необходимость в приведении казахстанского корпоративного законодательства в соответствии с международными принципами регулирования корпоративных отношений (этому вопросу мы посвятим следующую статью, на примере корпоративного управления в акционерных обществах);

3) на данный же момент в любом случае необходимо следовать действующим императивным нормам законодательства Республики Казахстан, в том числе по вопросам формирования исполнительного органа ТОО.

18 июля 2023 г.

[i] См. Интернет-ресурс https://atameken.kz/ru/pages/957-o-sovete-po-korporativnomu-upravleniyu.

[ii] См. Закон Республики Казахстан от 30 декабря 2021 года № 95-VII «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам внедрения новой регуляторной политики в сфере предпринимательской деятельности и перераспределения отдельных функций органов внутренних дел Республики Казахстан». Ст. 26-2.

[iii] См. Интернет-ресурс https://atameken.kz/uploads/content/files/fin__ККУ__Казахстан-_._pdf

[iv] См. Интернет-ресурс https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=36940824

[v] См. OECD (2016), Принципы корпоративного управления G20/ОЭСР, OECD Publishing, Paris. Интернет-ресурс http://dx.doi.org/10.1787/9789264252035-ru. С. 7.

[vi] См. Варул П. Место корпоративного права в правовой системе. Гражданское право и корпоративные отношения: Материалы междунар. науч.-практ. конф. в рамках ежегодных цивилистических чтений, посвященной 90-летию видного казахстанского ученого-цивилиста Юрия Григорьевича Басина (Алматы, 13 - 14 мая 2013 г.) / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы, 2013. - 736 с. С. 108.

[vii] См. Закон Республики Казахстан от 1 марта 2011 г. № 413-IV «О государственном имуществе». П/п. 8-1) ст. 1. Интернет-ресурс https://adilet.zan.kz/rus/docs/Z1100000413; Правила формирования системы управления рисками и внутреннего контроля для банков второго уровня, филиалов банков-нерезидентов Республики Казахстан, утверждены постановлением Правления Национального Банка Республики Казахстан от 12 ноября 2019 г. № 188. П/п. 11) п. 2. Интернет-ресурс https://adilet.zan.kz/rus/docs/V1900019632

[viii] Гражданский кодекс Республики Казахстан, Общая часть от 27 декабря 1994 года и Особенная часть от 1 июля 1999 года.

[ix] См. Субъекты гражданского права / Отв. ред. М.К. Сулейменов. - Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, 2004. - 538. С. 181 - 186.

[x] См. Торговое уложение Германии. Закон об акционерных обществах. Закон об обществах с ограниченной ответственностью. Закон о производственных и хозяйственных кооперативах: пер. с нем. / [сост. В. Бергманн; пер. с нем.: Е.А. Дубовицкая; научн. ред. Т.Ф. Яковлева]. - 2-ое изд, перераб. - М.: Вотерс Клувер, 2009. - 632 с. С. 484 и 496.

[xi] Закон Республики Казахстан от 22 апреля 1998 года № 220-1 «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью».

[xii] См. Садиков О. Н. Императивные и диспозитивные нормы в гражданском праве. Юридический мир, 2001. № 7. С. 4 - 9.