Иммунитет международной организации (Осипов Ерлан Бекетович, СНС НИИ частного права КазГЮУ, кандидат юридических наук)

Иммунитет международной организации

Осипов Ерлан Бекетович,

СНС НИИ частного права КазГЮУ,

кандидат юридических наук

Весьма интересным, с точки зрения науки и практики, и практически неосвещенным, по крайней мере, в Казахстане, является вопрос иммунитета международной организации. Столкнувшись в теоретических исследованиях и на практике с этим вопросом можно получить широкий круг вопросов, разрешение которых может потребовать определенного теоретического осмысления и научного анализа.

Международные организации все более активно участвуют в международных отношениях, в том числе в международных гражданско-правовых отношениях: заключают различного вида сделки, выступают субъектами авторского права, участвуют в совместном предпринимательстве и т.д.^[1]. В Казахстане также с каждым годом активизируется деятельность различного рода международных или межправительственных организаций системы ООН, СНГ, Таможенного союза, ЮСАИД, ТАСИС, Международных агентств (по атомной энергии, возобновляемой энергии и других), Всемирного банка и других. Как правило, участие таких межправительственные организаций в имущественном обороте специфично и ограничивается гражданско-правовыми и трудовыми сделками по обеспечению деятельности такой организации (аренда жилья, наем помещений под офис, наем автомашин и работников, приобретение оборудования и мебели для офиса и т.д.), а основная деятельность таких организаций связана с публично-правовыми отношениями по оказанию различного рода координации совместной деятельности в определенных публично-правовых сферах, технической помощи по совершенствованию государственного управления, правовых, экономических, финансовых и иных консультаций и исследований.

Исключение, по большей части, составляют различного рода международные финансовые организации, основная цель которых направлена на предоставление кредитов и иных форм финансирования предпринимательства в Казахстане. К таким организациям относятся Европейский банк развития и реконструкции, Азиатский банк развития, Исламский банк развития, Евразийский банк развития и некоторые другие, которые финансируют предпринимательские проекты в Казахстане, как путем предоставления кредитов, так и иными способами финансирования, включая создание совместных производств на основе простого товарищества или совместного предприятия, участия в уставных капиталах и т.п., и в связи с этим вовлеченных в предпринимательские отношения на равных с его участниками условиях. Другим видом международных организаций, относительно широко представленных в имущественном обороте Казахстана наравне с финансовыми международными организациями, являются международные университеты и образовательные центры, созданные и осуществляющие деятельность в Казахстане на основе межгосударственных или межправительственных соглашений с участием Республики Казахстан или соглашений Республики Казахстан с международными образовательными организациями (Международный Казахско-турецкий университет имени Х.А. Ясави, Египетский университет исламской культуры «Нур-Мубарак», Университет Центральной Азии, Казахстанско-британский технический университет, Казахстанско-Немецкий университет и некоторые другие).

Деятельность международных организаций на территории отдельно взятого государства, в том числе и Казахстана, имеет особенности правового регулирования, зачастую порождает ряд теоретических и практических проблем. Это касается особенно участия международных организаций в имущественных отношений на территории отдельно взятого государства и связана по большей части с юрисдикционным, судебным иммунитетом или иммунитетом собственности такой организации. При этом надо сразу оговориться, что иммунитет международной организации, имея внешне сходные черты с иммунитетом государства, тем не менее существенно отличается от него как по правовой природе, так и по содержанию. Проблема иммунитета международной организации, как уже отмечалось, особенно актуальна в связи с мало исследовательностью данного вопроса как в цивилистической науке Казахстана, так и в международно-правовой литературе постсоветского пространства и западной международно-правовой доктрине^[2]. Намного лучше обстоит дело с иммунитетом государства, исследование которого посвящены как работы, связанные с международным частным правом.

Современная доктрина относит иммунитет государства к сфере международного частного права и международного процессуального права (международного гражданского процесса), подчеркивая при этом международно-правовые основы иммунитета государства. Иммунитет государства основывается на том, что оно обладает суверенитетом, что все государства равны, и это основное начало международного права выражается в формуле: «Par in parem non habet imperium» («Равный не имеет власти над равным»). Судебный иммунитет заключается в неподсудности одного государства судам другого государства «Par in parem non habet jurisdictionem» («Равный над равным не имеет юрисдикции»)^[3].

Развитие доктрины, законодательства и судебной практики в области иммунитета иностранного государства имеет в международном праве длительную историю со времен периода феодализма и по современное время.

Необходимо в связи с этим отметить, что доктрине известны две концепции иммунитета государства - абсолютного и ограниченного (или функционального) иммунитета.

Долгое время во всем мире господствовала теория абсолютного иммунитета, в соответствии с которой государство ни при каких обстоятельствах не подвластно судам другого государства без своего на то согласия.

Однако в настоящее время большинство государств стало руководствоваться теорией функционального (или ограниченного) иммунитета, согласно которой при осуществлении публичных функций государство пользуется безусловным иммунитетом, но при осуществлении частноправовой деятельности оно лишается иммунитета^[4].

Выделяются три вида иммунитета иностранного государства:

(1) судебный иммунитет - неподсудность одного государства судам другого государства. Это выражается в известной юридической формуле: «равный над равным не имеет юрисдикции»;

(2) иммунитет от предварительного обеспечения иска - нельзя без согласия государства применять принудительные меры в отношении его имущества;

(3) иммунитет от принудительного исполнения судебного решения.

Совокупность всех трех видов иммунитета называется юрисдикционным иммунитетом иностранного государства.

Изложенные положения основаны на господствующей у нас во всех странах бывшего Советского Союза теории абсолютного иммунитета государства, которая была исторически первой и в соответствии, с которой государство ни при каких обстоятельствах не подвластно судам другого государства без своего на то согласия.

Однако с начала ХХ века суды разных стран стали делать все более решительные попытки каким-то образом ограничить иммунитет государства. Наконец, к 70-м годам прошлого столетия сложилась теория функционального (или ограниченного) иммунитета государства.

Доказательством того, что принцип функционального иммунитета иностранного государства является общепризнанным, служит закрепление его в универсальных международных договорах, резолюциях и декларациях универсальных международных организаций, например, таких как Брюссельская конвенция для унификации некоторых правил относительно иммунитета государственных торговых судов от 10 апреля 1926 г. и Дополнительный договор к ней 1934 г., Европейская конвенция об иммунитете государств от 16 мая 1972 г., Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. и иных международно-правовых документах, связанных с иммунитетом государства.

Развитию международно-правового принципа функционального иммунитета иностранного государства способствовало развитие национального законодательства и судебной практики различных стран. Так, для защиты интересов своих граждан, национальных юридических лиц, которые вступают в частноправовые отношения с иностранными государствами или иностранными организациями, в 1976 г. США был принят Закон об иммунитетах иностранного государства, основанный на теории функционального иммунитета. Впоследствии примеру США последовали другие страны, принявшие законы об иммунитетах иностранного государства, основанные на теории функционального иммунитета государства. Так, в 1978 г. в Великобритании был принят Акт об иммунитете государства, в 1982 г. в Канаде - Акт, предоставляющий иммунитет государству в канадских судах, в 1981 г. в Пакистане - Ордонанс об иммунитете государства, в 1979 г. в Сингапуре - Акт об иммунитете государства, в 1981 г. в ЮАР - Акт об иммунитете иностранного государства, в 1984 г. в Австралии - Акт об иммунитете иностранного государства, в 1995 г. в Аргентине - Закон о юрисдикционном иммунитете иностранного государства в судах Аргентины.

В ряде стран, где не было специального законодательства об иммунитете иностранного государства, теория функционального иммунитета проводилась в жизнь судебной практикой. Так, в специальных нотах о юрисдикционных иммунитетах государства, направленных Генеральному секретарю ООН в 1979-1980 годах, указывалось, что в Барбадосе, Дании, Финляндии, Греции, Норвегии, Суринаме, ФРГ применяется теория функционального иммунитета государства. Судебная практика Франции, Австрии, Бельгии, Италии, Швейцарии также разделяет эту теорию^[5].

Классическим примером воплощения ограниченного иммунитета является Европейская Конвенция об иммунитете государств и Дополнительный протокол к ней, принятые Советом Европы 16 мая 1972 г., в которых были установлены изъятия из иммунитета в ряде случаев, когда деятельность государства носит частноправовой характер.

На теории функционального иммунитета построены, как указано ранее, принятые в 80-х годах в ряде развитых стран Законы об иммунитете.

Признание Республикой Казахстан общепризнанного международно-правового принципа функционального иммунитета государства, безусловно, подтверждает ратификация Республикой Казахстан Конвенции Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. Указанная Конвенция была ратифицирована Республикой Казахстан принятием Закона Республики Казахстан от 27 октября 2009 года «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности»^[6].

Помимо этого, 5 февраля 2010 г. был принят Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам иммунитета государства и его собственности, совершенствования деятельности третейских судов и международного коммерческого арбитража (далее - новый Закон)»^[7]. Этим законом в Гражданском кодексе Республики Казахстан (Особенная часть) от 1 июля 1999 года^[8] (далее - ГК) и Гражданском процессуальном кодексе Республики Казахстан от 13 июля 1999 года^[9] (далее - ГПК) закреплена доктрина функционального (ограниченного) иммунитета для иностранных государств^[10].

Необходимо при этом также отметить, что уважение принципов и норм международного права является конституционной нормой, прямо закрепленной в ст. 8 Конституции Республики Казахстан^[11].

В то же время иммунитет международной организации существенно отличается по правовой природе от иммунитета иностранного государства. Международная организация пользуется иммунитетом, если это предусмотрено ее уставом и международным договором с соответствующим государством^[12]. Например, в преамбуле Конвенции о привилегиях и иммунитетах ООН от 13 февраля 1946 г. отмечается функциональный характер иммунитетов, предоставляемых международным организациям ООН. Аналогичное положение содержит и преамбула Конвенции о специальных миссиях от 8 декабря 1969 г. При этом, несмотря на функциональный характер, иммунитет международной организации предоставляется, как правило, без каких-либо ограничений и исключений и охватывает как иммунитет от применения национального законодательства, так и иммунитет от судопроизводства, иммунитет собственности, иммунитет от применения обеспечительных мер^[13]. Такая абсолютная защита не имеет возражений с точки зрения обеспечения доступа к правосудию частных лиц, имеющих дела с международной организацией, так как споры между международной организацией и ее контрагентами обычно разрешаются путем обращения к альтернативным судебному способам разрешения споров: путем обращения к административным трибуналам или международным арбитражем (третейским судом).

В отличие от доктрины иммунитета государства доктрина иммунитета международной организации получила свое развитие преимущественно в период создания межправительственных организаций системы ООН при выработке Устава ООН. В соответствии с доктриной иммунитета международной организации признается, что международная организация пользуется иммунитетом на иной, чем государство, основе. Иммунитеты государств базируются на том основании, что их носители - суверенные образования, и иммунитет государства присущ ему с момента возникновения. В то же время иммунитет международной организации может возникнуть только на договорной основе и предоставляется международной организации в силу функциональной необходимости: международные организации наделяются иммунитетом с целью создания статуса, при котором организация сможет беспрепятственно осуществлять свои полномочия международного характера, оставаясь независимой от действий национального права и судопроизводства отдельных государств.

Функциональный характер иммунитетов международных организаций нашел широкое признание в международном праве, которое признает, что функциональная природа иммунитетов международных организаций базируется, во-первых, на том обстоятельстве, что только иммунитет способен защитить международную организацию от контроля со стороны отдельных государств-членов; во-вторых, позволяет международной организации иметь собственные материальные и денежные ресурсы, не подпадающие под действие соответствующих контрольных механизмов государств, в которых находится орган (штаб-квартира) или отделение такой организации; в-третьих, иммунитет позволяет уберечь организацию от бремени налогов в пользу отдельного государства^[14].

В международном праве иммунитет международной организации признается только за межгосударственными (межправительственными) организациями. Этот принцип, в частности, закреплен в подпункте i) ст. 1 Венской конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями (Вена, 21 марта 1986 г.), в которой в качестве «международной организации» как иного, чем государство, субъекта международного права, понимается исключительно только межправительственная организация.

Иммунитет международной организации, по мнению отдельных исследователей международного права, является производным от иммунитетов государств - членов, добровольно вступающих в соглашение между государствами о создании международной организации наднационального характера и наделении ее иммунитетом^[15]. При этом существует устоявшееся представление, что, как правило, сам принцип иммунитета международной организации закрепляется в учредительных документах и уставе, в то время как содержание иммунитета раскрывается в соглашении международной организации со страной пребывания^[16].

Необходимо отметить, что законодательство Республики Казахстан ранее содержало специальную норму об иммунитете международной организации. Так, п. 2 ст. 422 ГПК содержал норму, что судебный иммунитет международных организаций определяется законами и международными договорами Республики Казахстан, а также соглашениями этих организаций с компетентными государственными органами Республики Казахстан. Данная норма практически напрямую регулировала вопросы иммунитета международной организации. Но статья 422 ГПК была исключена Законом Республики Казахстан от 5 февраля 2010 года «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам иммунитета государства и его собственности, совершенствования деятельности третейских судов и международного коммерческого арбитража». Законодатель явно по ошибке исключил эту статью при внесении изменений и дополнений по вопросам иммунитета государства, так как вопросы иммунитета государства не имеют прямого отношения к вопросам иммунитета международной организации. Но исключение прямой нормы ГПК по регулированию иммунитета международной организации не прекращают действие принципа иммунитета международной организации в Республике Казахстан, если иммунитет международной организации предусмотрен учредительными документами и уставом этой организации и соглашением такой организации с Республикой Казахстан. Основанием этого являются нормы ст. 8 Конституции Республики Казахстан об уважении принципов и норм международного права, а также нормы ст. 4 Конституции Республики Казахстан, относящие к действующему праву Республики Казахстан международно-договорные обязательства Республики Казахстан. Кроме того, согласно п. 3 ст. 4 Конституции Республики Казахстан ратифицированные Республикой Казахстан международные договоры имеют приоритет перед законами Республики Казахстан и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона. Сказанное обуславливает возможность установления в Республике Казахстан иммунитета международной организации на основании международного договора, ратифицированного Республикой Казахстан. Исключение прямой нормы безусловно затрудняет правовое регулирование иммунитета международной организации, требуя применение и толкование конституционных норм, определение иммунитета международной организации исключительно на основе приоритета ратифицированных международных договоров перед законодательством Республики Казахстан.

В имущественных отношениях международные организации выступают в качестве юридического лица, что, как правило, прямо закрепляется в уставах международных организаций. Например, статус юридического лица межправительственных организаций системы ООН прямо закреплен в статье 39 МОТ, статье 146 Устава МАГАТЭ, статье 9 Устава МФК, статье 7 Устава МБРР. Аналогично, статус юридического лица Центральноазиатского регионального информационного координационного центра по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров закреплен в статье 4 Соглашения между Азербайджанской Республикой, Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Российской Федерацией, Республикой Таджикистан, Туркменистаном и Республикой Узбекистан о создании Центральноазиатского регионального информационного координационного центра по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров, статус Университета Центральной Азии как юридического лица закрелен в статье 4.1 Устава Университета Центральной Азии, основанного Республикой Таджикистан, Кыргызской Республикой, Республикой Казахстан и Имаматом исмаилитов, и т.д.

Международная организация, как уже отмечалось, обладает функциональным иммунитетом международной организации, в частности, иммунитетом от применения национального законодательства государств-участников, судебным иммунитетом и иммунитетом собственности международной организации. Содержание иммунитета конкретной международной организации определяется международно-правовыми соглашениями о создании международной организации, учредительными документами, соглашением этой организации с государством об условиях пребывания международной организации в этом государстве.

Наиболее функциональным иммунитетом международной организации, на котором хотелось бы сосредоточить и ограничить цели настоящего исследования, является иммунитет международной организации от судебного преследования. С иммунитетом международной организации от судебного преследования связаны вопросы соотношения арбитражного способа разрешения споров и судебного иммунитета международной организации, в отношении которых зачастую и возникают проблемы рассмотрения споров с участием международной организации в арбитраже.

Практически все международные договоры о создании и деятельности международной (межправительственной) организации, их учредительные документы (Устав) и Соглашения международной организации с конкретным государством об условиях пребывания в нем предусматривают запрет или ограничение на передачу споров между учредителями международной организации между собой и с этой организацией, а также на передачу споров международной организации с третьими лицами на разрешение судов общей юрисдикции и предусматривают альтернативные судебному способы рассмотрения таких споров. Как правило, в такого рода соглашениях и учредительных документах предусматривается арбитражный порядок разрешения споров. Аналогичные нормы предусматриваются и в Соглашения об условиях пребывания международной организации в конкретном государстве, например, на территории Республики Казахстан.

При этом арбитражный порядок разрешения споров между субъектами международного права соответствует общепринятым нормам международного права о порядке разрешения споров между субъектами международного права, в том числе споров между государствами.

Это, в частности, подтверждают положения ст. ст. 65-66 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (к которой, в частности, присоединилась Республика Казахстан Постановлением Верховного Совета Республики Казахстан от 31 марта 1993 года «О присоединении Республики Казахстан к Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года»), ст. 33 Устава ООН, которыми арбитражное рассмотрение споров между государствами - субъектами международного права предусмотрено в числе иных способов, таких, как переговоры, обследование, посредничество, примирение, судебное разбирательство, обращение к региональным органам или соглашениям, к которым субъекты международного права вправе обратиться по своему выбору. При этом арбитраж не рассматривается как судебное рассмотрение споров, и в отношении арбитража, безусловно, не применяется судебный иммунитет, предусматривающий иммунитет только от судебного преследования (судебного способа рассмотрения споров).

В связи с этим необходимо указать, что арбитражное рассмотрение споров в международном публичном праве является общепринятым способом разрешения споров между субъектами международного публичного права, предусмотренного большим числом международных договоров публичного характера, международными договорами, посвященными разрешению споров в международном публичном праве. Арбитраж как средство урегулирования международных споров известен со времен рабовладельческих государств. Особое значение для современной юрисдикции третейских судов имел прецедент, созданный рассмотрением Алабамского спора между США и Великобританией в 1871-1872 гг., когда арбитражный суд присудил в пользу США 15,5 миллионов долларов, а английское правительство выплатило эту сумму в качестве возмещения ущерба за продажу южанам крейсеров, уничтоживших более 60 американских судов в ходе гражданской войны в Америке в 1861-1865 гг. Значительный вклад в развитие международной арбитражной процедуры внесли Гаагские конференции о мирном разрешении международных столкновений 1899 и 1907 гг., Общий акт о мирном разрешении международных споров 1928 г. В 1958 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила Образцовые правила арбитражного производства, носящие рекомендательный характер. В 1901 г. на основании Гаагской конвенции 1899 и 1907 гг. была создана Постоянная палата третейского суда, расположенная в Гааге (Нидерланды), состоящая из двух постоянных органов, выполняющих административно-представительские функции: Международного бюро и Административного совета. Сам же третейский суд существует в виде списка лиц, из числа которых спорящие государства могут выбирать арбитров. В течение 1992-1995 гг. Постоянная палата третейского суда приняла ряд документов, устанавливающих факультативные правила рассмотрения споров: Факультативные правила арбитражного рассмотрения споров между государствами (действуют с 20 декабря 1992 г.); Факультативные правила арбитражного рассмотрения между двумя сторонами, из которых только одна является государством (действуют с 6 июля 1993 г.); Факультативные правила арбитражного рассмотрения споров между международными организациями и частными лицами (действуют с 1 июля 1996 г.); Факультативные правила примирения (действуют с 1 июля 1996 г.); Факультативные правила для следственных комиссий (действуют с 15 декабря 1997 г.)^[17].

Арбитраж, как указывалось, не является единственным альтернативным судебному способом разрешения споров между субъектами публичного права, в отношении которого не действует иммунитет государства и иных субъектов международного права. Например, такими же альтернативными способами являются международное судебное разбирательство, предусмотренное рядом универсальных международных договоров, которые содержат положения о признании обязательной юрисдикции Международного Суда ООН в отношении споров, затрагивающих толкование и применение этих договоров (Устав МАГАТЭ 1956 г., Конвенция о борьбе с дискриминацией в области образования 1960 г. и другие.). Так, в частности, п. 2 ст. 27 Конвенции Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, принятой в Нью-Йорке 2 декабря 2004 года^[18], предусматривает, что «любой спор между двумя или более государствами-участниками, касающийся толкования или применения настоящей Конвенции, который не урегулирован путем переговоров в шестимесячный период, по просьбе любого из этих государств-участников передается на арбитраж. Если в течение шести месяцев со дня просьбы об арбитраже эти государства-участники не в состоянии прийти к соглашению по вопросу об организации арбитража, по просьбе любого из этих государств-участников спор может быть передан в Международный Суд в соответствии со Статутом Суда». Аналогично в иных международных договорах содержатся отсылки о подчинении спора юрисдикции Международного трибунала по морскому праву, Европейского суда по правам человека, Экономического суда Содружества Независимых Государств и т.д. И в этих случаях в отношении альтернативного судебному способу разрешения спора, такому, как международное судебное разбирательство, также не действует иммунитет государства или иного субъекта международного права.

При этом, как уже отмечалось, если для разрешения возможных споров между международной организацией и государствами-участниками предусмотрен альтернативный судебному арбитражный порядок рассмотрения споров, который не рассматривается как судебное преследование, то в отношении него не применяется собственно иммунитет от судебного преследования.

Аналогичные выводы следуют и из международного частного права. Хотя передача спора на разрешение арбитража и заключение арбитражного соглашения является обычным в международном частном праве, тем не менее значение арбитражного соглашения и последствия заключения арбитражного соглашения (арбитражной оговорки) являются общепризнанными принципами международного частного права. Значение и последствия заключения арбитражной оговорки закреплены в международных договорах, в первую очередь - в Европейской Конвенции о внешнеторговом арбитраже и в Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, участницами которых является и Республика Казахстан.

В связи с этим необходимо указать, что принципиальная особенность арбитражного (третейского) способа рассмотрения споров состоит в обязательном существовании соглашения о передаче споров на рассмотрение арбитража - в виде арбитражного соглашения, арбитражной оговорки или третейской записи. Арбитражная оговорка означает отказ от юрисдикции государственных судов и рассмотрение возможных споров арбитражем (третейским судом). Арбитражная оговорка является препятствием для рассмотрения спора государственным судом, по крайней мере, при наличии отвода суда по неподсудности, заявленного до или в момент представления возражений по существу иска, в зависимости от того, рассматривает ли закон страны суда такой отвод как вопрос процессуального или материального права. В этом заключается альтернативность арбитража (третейского суда) судебному рассмотрению споров (судебному преследованию, судебному разбирательству)^[19].

Помимо этого в современной доктрине одной из главных черт арбитража является возможность принудительного исполнения решений арбитража обычными государственными судами. Это стало результатом длительного формирования национального законодательства об арбитраже ряда стран, сформировавшего к концу 19 века основу современной доктрины (Гражданский процессуальный кодекс Германии 1898 года, Арбитражный закон Англии 1889 года, Закон США о банкротстве 1898 года, Федеральный Закон США 1925 года и другие, заложившие основу для современного понимания договорной природы арбитражного соглашения и механизма принудительного исполнения арбитражного решения) и принятия универсальных международных договоров о признании и приведении в исполнение решений арбитража.

Целью любого арбитражного разбирательства является вынесение решения - окончательного и обязывающего, по которому выигравшая сторона может получить исполнение. Исполнение может быть добровольным, что в большинстве случаев и происходит. Но если сторона, против которой направлено решение, отказывается от добровольного исполнения, вступает механизм принудительного исполнения, предусмотренного ст. 5 Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, другими международными соглашениями и национальным арбитражным законодательством соответствующей страны (в Республике Казахстан это статьи 32, 33 Закона о международном коммерческом арбитраже).

В настоящее время ни в одном государстве арбитражное решение не обладает непосредственной исполнительной силой. Для их принудительного исполнения требуется соответствующее распоряжение компетентного суда. Исключение составляют только арбитражные решения ICSID, но и для их исполнения может оказаться необходимым содействие судебных органов. По общему же правилу, для того, чтобы быть исполненными, арбитражные решения должны быть представлены в компетентный суд, который в той или иной форме принимает одно из двух решений: признать и привести арбитражное решение в исполнение либо отказать в признании и приведении его в исполнение ^[20].

Поэтому, и в соответствии с общепризнанными принципами международного частного права, арбитражное решение никак не отождествляется с решением суда. Суд обязан в силу международных договоров и национального законодательства содействовать исполнению арбитражного решения путем признания и приведения арбитражного решения в исполнение. Согласно законодательству Республики Казахстан арбитраж (международный коммерческий арбитраж, третейский суд) также не относится к судебной системе Республики Казахстан. Согласно ст. 75 Конституции Республики Казахстан правосудие осуществляется только судом. При этом судами Республики являются Верховный Суд Республики, местные и другие суды Республики, учреждаемые законом.

Конституционный закон Республики Казахстан от 25 декабря 2000 года «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» не упоминает арбитраж (международный коммерческий арбитраж, третейский суд) в качестве элемента судебной системы.

При этом статья 25 ГПК РК предусматривает, что подведомственный суду имущественный спор по соглашению сторон может быть передан на рассмотрение третейского суда, когда это не запрещено законодательными актами, и в соответствии с подпунктом 4) статьи 170 и статьи 192 ГПК.

В отношении же иммунитета иностранного государства национальное законодательство Казахстана предусматривает в статьях 427-450 ГПК РК механизм функционального (ограниченного) иммунитета. При этом, в частности, в пункте 1 статьи 435 ГПК РК прямо предусмотрено, что иностранное государство не пользуется в Республике Казахстан судебным иммунитетом по спорам, возникшим при осуществлении этим государством предпринимательской деятельности на территории Республики Казахстан. Помимо этого в статье 432 ГПК РК также предусмотрено, что если иностранное государство выразило в письменной форме согласие на рассмотрение в арбитраже споров с его участием, которые возникли или могут возникнуть в будущем, признается, что применительно к этим спорам оно добровольно согласилось на отказ от судебного иммунитета по вопросам, касающимся осуществления судом Республики Казахстан функций в отношении арбитража.

Указанное отражает общепринятую доктрину, отраженную и в казахстанском законодательстве, рассматривающую арбитраж исключительно в качестве альтернативного способа защиты гражданских прав, осуществляемого только в силу соглашения сторон спора. При этом казахстанское законодательство исходит из того, что при занятии предпринимательской деятельностью, к которой, безусловно, относится выдача банковских кредитов, субъект международного публичного права не может пользоваться судебным иммунитетом, а заключение таким субъектом арбитражного соглашения означает отказ от судебного иммунитета по вопросам, касающимся осуществления судом функций в отношении арбитража, в том числе и отказ от иммунитета от принудительного исполнения судебного акта.

В современной доктрине международного права, как уже отмечалось ранее, проводится четкое разделение иммунитета государства на судебный иммунитет, иммунитет от обеспечения иска и иммунитет от принудительного исполнения судебного акта. Это нашло отражение, помимо научных работ^[21], также как в международных договорах, так и в национальном законодательстве различных государств, в том числе и Казахстана. Так, например, Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 года рассматривает в части II иммунитет государства от юрисдикции судов другого государства разбирательства, в части III - разбирательства, при которых государству нельзя ссылаться на государственный иммунитет, а в части IV отдельно рассматривается государственный иммунитет от принудительных мер в связи с разбирательством в суде. В законодательстве Казахстана разделение иммунитета государства на судебный иммунитет, иммунитет от обеспечения иска и иммунитет от принудительного исполнения судебного акта прямо предусмотрен в статье 427 ГПК РК. Судебный иммунитет и иммунитет от принудительных мер в связи с разбирательством в суде, в том числе иммунитет от принудительного исполнения судебного акта, не являются тождественными, регулируются международно-правовыми договорами и национальным законодательством самостоятельно, и нельзя смешивать вопросы, связанные с судебным иммунитетом, с вопросами принудительного исполнения судебного решения (известного также как иммунитет от принудительных мер в связи с разбирательством в суде).

Международные договоры и национальное законодательство непосредственно предусматривают разрешение вопросов соотношения судебного иммунитета и принудительного исполнения судебного решения. В Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 года эти вопросы предусмотрены в разделе IV, а именно - в статье 19 Конвенции, в которой прямо предусмотрено, что никакие принимаемые после вынесения судебного решения принудительные меры, такие, как обращение взыскания, арест и исполнение решения, в отношении собственности государства не могут быть приняты в связи с разбирательством в суде другого государства, за исключением случаев, когда и в той мере, в какой государство прямо согласилось на принятие таких мер. При этом в национальном законодательстве и судебной практике различных стран этот вопрос решается по-разному. Например, в законах Австралии, Великобритании, Канады, Пакистана предусматривается, что согласие иностранного государства подчиниться юрисдикции иностранных судов не считается согласием на применение предварительных мер и исполнительных действий. Иными словами, отказ от судебного иммунитета не означает отказ от иммунитетов от предварительных мер и исполнительных действий. В законы США и Сингапура подобные нормы не включены, но практика американских судов исходит из прямо противоположной нормы: отказ от судебного иммунитета означает и отказ от иммунитета от исполнения. В России утвердилось довольно устойчивое мнение о том, что отказ от судебного иммунитета не влечет за собой отказа от иммунитета в отношении обращения взыскания на имущество государства^[22]. В законодательстве Республики Казахстан этот вопрос решен в пункте 2 статьи 429 ГПК, в соответствии с которым согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета не рассматривается как его согласие на отказ от иммунитета от обеспечения иска и иммунитета от принудительного исполнения судебного акта.