Обзор судебной практики по делам по клевете (Международный фонд защиты свободы слова «Адил соз» при финансовой помощи фонда «Евразия» в рамках проекта USAID «Инициатива в поддержку эффективного управления», 2016)

Обзор судебной практики по делам по клевете

 _____________________________

Обзор подготовлен Международным фондом защиты свободы слова «Адил соз» при финансовой помощи фонда «Евразия» в рамках проекта USAID «Инициатива в поддержку эффективного управления».

СОДЕРЖАНИЕ:

1. Общая ситуация

2. Действующее право

3. Доказательства и доказывание

4. Судебные дела

5. Комментарии

1. Общая ситуация

Согласно сведениям Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры РК, в 2010 - 2012 г.г. по обвинению в клевете окончено 1265 дел, вынесен 121 обвинительный приговор. По сведениям из того же источника, в 2013 - 2015 г.г. судами страны рассмотрено с вынесением приговора 549 дел о клевете.

По данным Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз», в 2003-2013 г. г. судами республики рассмотрено 69 дел по ч.2 и 3 ст. 129 УК РК. Из них вынесены: 31 оправдательных приговор, 16 обвинительных приговоров, 22 дела прекращены на стадии производства. Обвинителями выступали 29 граждан, 37 должностных лиц, 3 юридических лица. Обвиняемые: 51 - журналисты, 7 - гражданские активисты, 15 - граждане, 3 - должностные лица. Состав обвинительных приговоров: 3 - к лишению свободы, 8 - ограничение свободы/условный срок, 5 - штраф, 3 - общественные работы. (Перечень дел прилагается)

Обвинительные приговоры в подавляющем большинстве не соответствуют критериям клеветы, то есть в них не доказана заведомость ложных сведений, каковая является квалифицирующим признаком данного преступления. На практике судьи считают доказательством заведомости необоснованные предположения о неприязненных отношениях, наличии предполагаемых «заказчиков» преступления, выполнение работы журналистом по сбору информации стремлением оклеветать кого-либо и пр. Так, в 2006 году по обвинению в клевете, выразившейся в публикации статьи в газете «Эпоха» был осужден на 3 года 10 месяцев и провел в колонии 3 года фрилансер Вадим Курамшин. Судья счет доказательством преступления употребленное в статье слово «махинации». В 2010 году был приговорен к крупному штрафу собкор газеты «Время» Виктор Мирошниченко, потому что диктофонную запись и данные журналистского расследования, положенные в основу публикации, суд посчитал ненадлежащим доказательством. В 2014 году был приговорен к 1 году ограничения свободы гражданский активист Мусагали Дуамбеков; суд счел, что его публикация на интернет-портале в защиту пострадавшего рабочего вызвана неприязненным отношением к нарушителям прав его подзащитного.

В настоящее время Верховным судом РК разработаны и в обязательном порядке применяются в судебной практике нормативные постановления, регламентирующие гражданские неимущественные споры - «О защите чести, достоинства и деловой репутации», «О взыскании морального вреда». Однако нормативных документов, регламентирующих уголовные судебные процессы о защите чести и достоинства, нет.

2. Действующее право

Пункт 1 статьи 17 Конституции РК провозглашает, что достоинство человека неприкосновенно, и, соответственно, подлежит защите. Статья 18 закрепляет за каждым право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и достоинства. Также каждый имеет право на тайну личных вкладов и сбережений, переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.

Генеральная Ассамблея ООН на своей первой сессии в 1946 году приняла резолюцию 59 (І), которая, в частности, гласит: «Свобода информации является фундаментальным правом человека и критерием всех остальных свобод». Свобода выражения мнений, беспрепятственного получения и распространении информации защищены ратифицированным Казахстаном Международным пактом о гражданских и политических правах. Статья 20 Конституции РК гарантирует свободу слова и творчества и запрещает цензуру. Наряду с этим устанавливается, что каждый имеет право свободно получать и распространять информацию любым не запрещенным законом способом.

Соблюдение баланса между правом на личные неимущественные права и правом на свободу выражения мнений, получения и распространения информации при рассмотрении судебных конфликтов является принципиальной обязанностью судебных органов.

Пункт 3 статьи 115 Гражданского кодекса РК относит к защищаемым объектам гражданских прав такие личные неимущественные блага и права, как жизнь, здоровье, достоинство личности, честь, доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право на имя, право на авторство, право на неприкосновенность произведения и другие нематериальные блага и права.

Зашита личных неимущественных прав гражданина (человека) может осуществляться как в гражданском порядке по статье 141 и 143 Гражданского кодекса, так и в уголовном, по статье 130 Клевета.

Защита личных неимущественных прав в уголовном и гражданском порядке направлена на одни и те же объекты: честь, достоинство и деловую репутацию. В обоих случаях присутствуют три условия: сведения должны носить порочащий характер, быть распространены и не соответствовать действительности. Оба способа защиты направлены на восстановление нарушенных прав. Это - публикация опровержения или ответа, а также взыскание компенсации морального (материального) вреда в денежном выражении. Наряду с этим уголовный и гражданский составы различаются по субъектам, объектам посягательства, а также возмещением морального вреда независимо от вины причинителя в гражданском порядке и обязательного доказывания заведомости умысла и ложности сведений в уголовном.

Распространение заведомо ложных порочащих сведений с целью, то есть с осознанным умыслом нанести вред другому лицу является основанием для уголовной ответственности.

Клевета - это распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.

Объектом преступления являются честь и достоинство человека, а также деловая репутация. Объективная сторона преступления характеризуется распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого человека или подрывающих его репутацию.

Нормативное постановление Верховного суда РК от 18 декабря 1992 года № 6 «О применении в судебной практике законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц» определяет следующие правовые дефиниции:

Честь - это общественная оценка лица, мера его духовных и социальных качеств.

Достоинство - внутренняя самооценка лицом собственных качеств, способностей, мировоззрения, своего общественного значения.

Деловая репутация - устойчивая положительная оценка деловых (производственных, профессиональных) достоинств лица общественным мнением.

Порочащими являются такие не соответствующие действительности сведения, которые умаляют честь и достоинство гражданина или организации в общественном мнении или мнении отдельных граждан с точки зрения соблюдения законов, моральных принципов общества (например, сведения о совершении нечестного поступка, недостойном поведении в трудовом коллективе, в семье; сведения, опорочивающие производственно-хозяйственную деятельность, репутацию и т.п.). В то же время не могут признаваться обоснованными требования об опровержении сведений, содержащих соответствующую действительности критику недостатков в работе, в общественном месте, в коллективе, в быту.

Под распространением понимается опубликование сведений, порочащих честь и достоинство гражданина или организации в печати, сообщение по радио, телевидению, с использованием других средств массовой информации, изложение в служебных партийных и иных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных различным организациям, должностным лицам, или сообщение в иной, в том числе устной форме нескольким лицам или хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лишь одному лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространение.

Распространение может осуществляться в присутствии или отсутствии потерпевшего, в устной, письменной или иной форме (например: СМС-сообщения, посредством Интернет и др).

Уголовный кодекс РК, вступивший в силу 1 января 2015 года, в сравнении с предыдущим УК усилил ответственность за клевету, не связанную с публичным распространением, определив максимальным наказанием лишение свободы на срок до одного года. Пункты 2 и 3 статьи 130 «Клевета» содержат такие квалифицированные составы, как «клевета, совершенная публично или с использованием средств массовой информации или сетей телекоммуникаций» и «клевета, предусмотренная частями 1 и 2 настоящей статьи, соединенная с обвинением лица в совершении коррупционного, тяжкого или особо тяжкого преступления, а равно повлекшие тяжкие последствия.

Клевета относится к делам частного обвинения. Производство по этим делам начинается по жалобе потерпевшего и подлежит прекращению за примирением его с обвиняемым, подсудимым.

Уголовное правонарушение «клевета» признается оконченным с момента распространения клеветнических сведений, которые должны быть заведомо ложными, т.е. изначально не соответствовать действительности, порочащими честь и достоинство другого лица, или подрывающих его репутацию.

Ложными следует считать распространяемые сведения о фактах, не имевших место в реальности. Ложные сведения должны быть конкретными, то есть верифицируемыми на соответствие действительности. Не могут считаться клеветническими сведения, носящие оценочный характер или позорящие лицо, но соответствующие действительности.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом, когда виновный сознавал ложность сообщаемых им фактов, которые порочат честь и достоинство другого человека или подрывают его репутацию, и желал это сделать. Добросовестное заблуждение относительно достоверности распространяемых сведений, т.е. в случае, когда лицо было уверено в правдивости сведений, хотя на самом деле они были ложными, исключает ответственность за клевету.

Мотивы клеветы могут быть самые разнообразные (месть, зависть, карьеризм, соперничество, ревность и т.п.)

Интеллектуальный компонент вины в форме прямого умысла в составе клеветы определяется категорией «заведомость», то есть клеветник на момент распространения порочащих честь и достоинство другого лица сведений осведомлен об их несоответствии действительности. Отсюда проистекает, что любая иная форма вины или невиновное распространение таких сведений исключает заведомость. Совершенная клевета также должна квалифицироваться по направленности умысла.

Поскольу в уголовном процессе обязанность доказывания вины подсудимого лежит на заявителе, а практика показывает, что частные обвинители нередко не отличают критическое мнение от недостоверной информации, недостаточно понимают суть понятий «умысел» и «заведомость», судья для вынесения законного обоснованного приговора должен с особой тщательностью исследовать все нюансы рассматриваемого конфликта.

3. Доказательства и доказывание

В соответствии со статьей 113 Уголовно-процессуального кодекса (УПК РК) при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления - время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления, в том числе виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, характер и размер вреда и т.д., причиненного преступлением.

Предметом доказывания является состав преступления: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона. Не является проблематичным установление и доказывание первых трех компонентов, но требует тщательного доказывания и всесторонней оценки субъективная сторона клеветы, поскольку является завершающим звеном наличия события преступления и состава уголовного правонарушения. Анализ показывает, что доказывание субъективной стороны в большинстве обвинительных приговоров производится поверхностно и не всесторонне.

При совершении клеветы объектом преступления являются честь и достоинство человека, а также деловая репутация. Объективная сторона преступления характеризуется распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого человека или подрывающих его репутацию. Субъективную сторону преступления образуют следующие признаки: вина, мотив, и цель.

Вина́ — это психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному деянию и его последствиям, выражающееся в форме прямого умысла при совершении клеветы. Вина характеризует интеллектуальный и волевой элемент прямого умысла. При умышленной форме вины виновный осознает и знает заведомую ложность сообщаемых им фактов, которые порочат честь и достоинство другого человека или подрывают его репутацию, и желает это сделать. Клеветник также должен желать наступления вредных последствий для оклеветанного. Желание наступления последствий (прямой умысел) означает стремление к конкретному результату, то есть когда последствия являются конечной целью.

Под мотивом следует понимать внутренние побуждения, вызывающие у лица решимость совершить преступление, которыми оно руководствуется при его совершении. Мотивы клеветы могут быть различны: зависть, месть, конкуренция, карьеризм, желание навредить сопернику и т.д. Мотив может основываться, как на простом намерении опорочить (моральный вред), так и в желании в результате клеветы получить благо, принадлежащее оклеветанному, то есть быть корыстным (например, занять должность + моральный вред).

Цель преступления — это мысленное представление будущего желаемого результата, к достижению которого стремится клеветник. Цель определяется направленностью преступного умысла.

Мотив и цель имеют большое значение для квалификации преступлений и определения пределов уголовной ответственности. В качестве факультативных признаков они выполняют троякую роль в уголовном законодательстве: обязательный признак состава; квалифицирующий признак; обстоятельство, смягчающее или отягчающее наказание.

При доказывании субъективной стороны клеветы, включая совокупность всех доказательств и обстоятельств дела, должна быть установлена причинная связь между событием преступления и наступившими последствиями. Кроме того, частным обвинителем (пункт 2 статьи 121 УПК РК) должны быть доказаны не только состав преступления «клевета» в части умысла и заведомости, но и обязательные и факультативные признаки субъективной стороны и их причинные связи.

Статья 393 УПК РК прямо указывает, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении уголовного правонарушения подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Отсюда следует, что судебная юридическая оценка клеветы предполагает не только изложение нормы уголовного закона, но и ее обоснование (статья 388 УПК РК). Суд должен указать, почему он квалифицирует клевету именно таким образом. Именно на этапе составления приговора суд должен сделать вывод относительно умысла подсудимого. Поскольку клевета совершается только с прямым умыслом, то в приговоре необходимо сослаться на совокупность обстоятельств, свидетельствующих о наличии у подсудимого прямого умысла. Это может быть предшествовавшие содеянному взаимоотношения между потерпевшим и подсудимым, конфликтность их взаимоотношений, личность виновного и потерпевшего и иных обстоятельств, выявленных на судебном следствии. Иными словами, умысел доказывается совокупностью обстоятельств совершения преступления. Если появились неустранимые сомнения виновности подсудимого в целом либо отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств и т.д., включая добросовестное заблуждение, то они должны толковаться в пользу подсудимого.

4. Судебные дела

1. В сентябре 2006 в городском суде г. Петропавловска года была рассмотрена частная жалоба Барлубаева А.С., по обвинению Курамшина В.Р. по ч.2 ст. 129 УК РК. Подсудимый в 2006 году распространил в газете «Эпоха» статью «Перекуем ли телеги на баррикады», где обвинил Барлубаева А.С. в махинациях и жульничестве при выкупе земельных паев и распределении дивидендов за их использование. Также в публикации был отражен хозяйственный спор между Барлубаевым и местными жителями с. Семипалатное. Курамшин В.Р., по просьбе сельчан представлял их интересы в хозяйственном споре с собственником крестьянского хозяйства, что было подтверждено свидетельскими показаниями в суде. Суд согласился с мнением обвинителя, что участие в хозяйстивенном споре на стороне защиты является доказательством того, что Курамшин В. испытывал неприязненные отношения к потерпевшему. Сам Курамшин В.Р., пояснил суду, что статья основана на документах и жалобах местных жителей, которые говорили о нечестном поведении Барлубаева, его самоуправстве и невыплате дивидендов. Барлубаева ранее не знал, занимается правозащитной деятельностью. Были заслушаны свидетели, которые подтвердили показания как Барлубаева А.С., так и Курамшина В.Р.

Суд посчитал статью информационной, при этом указав, что в отношении Бурлабаева А.С., нет ни решений, ни приговоров, и, следовательно, подсудимый, испытывая неприязнь к частному обвинителю, умышленно его оклеветал, используя слово «махинация».

Курамшин В.Р., был осужден на 1 год ограничения свободы за клевету. Поскольку у него имелась непогашенная судимость, то общий срок лишения свободы составил 3 года и 10 месяцев.

***

2. 31 августа 2011 года в суде № 2 г.Актобе рассмотрена частная жалоба Домбровской И.Р. по обвинению подсудимой Абдировой А.Д., по ст.129 ч.3 УК РК (с 1 января 2016 г. - ч.3 ст. 130 УК РК).

Частный обвинитель утверждала, что 13 сентября 2010 года Абдирова А.Д., являясь частным лицом, самовольно возложив на себя роль государственного органа и не имея каких-либо законных прав принимать жалобу от граждан и не обладая достоверными сведениями и фактами, заведомо осознавая ложность сообщаемых и распространяемых ею сведений, порочащих честь и достоинство Домбровской И.Р., в целях подрыва ее репутации написала собственноручно в ДВД и прокуратуру области заявления. В них АбдироваА.Д. указала, что к ней обратились жители поселка Жайсан Мартукского района с жалобой, но при этом не указала их фамилии в заявлении, боясь, что они останутся без работы. Жители сообщили, что в Яйсанской школе-интернате для детей с задержкой психического развития, возглавляемой директором Домбровской И.Р., с каждым годом увеличивается количество мальчиков, к которым применяют сексуальное насилие. Первый сигнал поступил в июле 2009 года, но, как указано в заявлении в ДВД Абдировой А.Д., Домбровская И.Р. не пустила ее как представителя СМИ и руководителя ОО «Ару ана» на встречу с детьми, ссылаясь, что является единственным опекуном. Также жители сообщили, что больше недели назад выпускник 9 класса изнасиловал своего четырехлетнего племянника, насилию подвергались и другие. Были случаи, когда девочек отправляли на криминальные аборты в поселок Мартук. Государственное образовательное учреждение превратилось в частное, то есть ключевые позиции занимают близкие родственники Домбровской И.Р., где происходят различные коррупционные действия. Абдирова А.Д., просила рассмотреть заявление и принять соответствующие меры, провести судебно-медицинскую экспертизу по выявлению сексуального насилия в отношении подростков.

По поступившим заявлениям Абдировой А.Д. следственным отделом Мартукского РОВД была проведена проверка, по результатам которой 25 апреля 2010 года было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления, то есть факты сексуального насилия, криминальных абортов и коррупционных действий в Жайсанской школе руководимой Домбровской И.Р. не были подтверждены.

Однако, Абдирова А.Д., несмотря на то, что факты изложенные ею в заявлениях не были подтверждены, умышленно на странице еженедельной газеты «Актобе таймс» за № 20 (230) опубликовала статью «Есть факты издевательства над детьми в интернате!» где демонстрировала фотографию под названием «Домбровские использовали детский труд», поясняя, что супруг тогдашнего директора интерната Домбровский В.Г. подает оконную раму парню, который задействован здесь в общественных работах. Два месяца он работал за 2 500 тенге.

Частный обвинитель утверждала, что указанные сведения Абдировой А.Д. являются ложными и не соответствуют действительности. Эти действия были направлены на подрыв репутации Домбровской И.Р. в обществе с точки зрения соблюдения закона, правил общежития и принципов общечеловеческой морали как использования в наше время детского труда. Просила взыскать с Абдировой А.А. моральный вред в размере 5000000 тенге и представительские расходы в размере 60 000 тенге.

В судебном заседании подсудимая Абдирова А.Д. вину по частному обвинению не признала и показала, что она действительно как руководитель ОО «Ару ана» обращалась в Департамент внутренних дел по Актюбинской области и в прокуратуру Актюбинской области с заявлениями, в которых со слов обратившихся к ней воспитанников, в последующим выпускников, а также родителей воспитанников Яйсанской школы- интернат писала об имеющихся фактах сексуального насилия, криминальных абортах в указанной школе-интернате, возглавляемой директором Домбровской И.Р., где ключевые позиции занимают родственники Домбровской И.Р., происходят различные коррупционные действия. После этого ею как руководителем ОО «Ару ана» была проведена конференция, на которой участвовали журналисты, ею были представлены видеозаписи выпускников Яйсанского интерната, где они подробно рассказывали о фактах, указанных в заявлениях, а также была представлена фотография. После проведения конференции в газете «Актобе таймс» за № 20 (230) от 19 мая 2011 года журналистами данной газеты была опубликована статья под названием «Есть факты издевательства над детьми в интернате!». Заголовок данной статьи был сделан самими журналистами, фото, опубликованное в данной статье, ей передал сам воспитанник, который изображен на фото. В данной статье не имеется ни одного ее высказывания клеветнического характера в адрес Домбровской И.Р., тем более вышеуказанная статья написана не ею, а журналистами газеты на основании монологов воспитанников школы- интерната. Показания Абдировой А.Д. в судебном заседании подтвердили свидетели.

Суд посчитал, что действия Абдировой А.Д., не носили характера умышленного распространения заведомо ложных клеветнических сведений, умысел Абдировой А.Д. при обращении в правоохранительные органы и проведении конференции был направлен на принятие соответствующих мер, на основании поступивших к ней обращений выпускников и родителей Яйсанской школы-интерната.

В действиях Абдировой А.Д. отсутствует объективная сторона состава преступления в виде прямого умысла, что предусмотрено ч.3 ст.129 УК РК.

Суд сделал вывод о недостаточности доказательств, на которых основано утверждение о виновности Абдировой А.Д. в совершении преступления, предусмотренного ст.129 ч.3 УК РК.

Абдирову А.Д. признали невиновной, в удовлетворении иска Домбровской И.Р. о взыскании с Абдировой А.Д. морального вреда и представительских расходов отказано.

Апелляционная судебная инстанция Актюбинского областного суда оставила приговор в силе, дополнив мотивировочную часть тем, что в соответствии со ст.19 УПК РК обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и должен быть подтвержден достаточной совокупностью достоверных доказательств. Неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого.

***

3. 07 ноября 2011 года в Медеуском районном суде г. Алматы рассмотрено уголовное дело по частому обвинению Алиева С.Ж в отношении Сурганова В.С., обвиняемого по ч. 3 ст. 129 УК РК РК (с 1 января 2016 г. - ч.3 ст. 130 УК РК).

В заявлении сказано, что12 июля 2011 года собственный корреспондент по г. Астане сайта «guljan.org» Сурганов В.С. на веб-сайте «www.guljan.org» опубликовал статью «Князьки» финпола. Часть II», где он распространил заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство сотрудника финансовой полиции ДБЭКП по Павлодарской области Алиева С.Ж., подрывающие его репутацию, соединенные с обвинением его в совершении тяжкого преступления по факту похищения, избиения и изнасилования жительницы Астаны, которая среди ночи вышла в круглосуточную аптеку, чтобы купить лекарство больному ребенку.

Обвиняемый Сурганов В.С. в судебном заседании вину по ч. 3 ст. 129 УК не признал и показал, что при публикации на веб-сайте «www.guljan.org» статьи «Князьки» финпола. Часть II», он использовал все доступные источники, в том числе интернет-ресурсы. При подготовке статьи им использовалась статья Бендицкого Г. от 19.02.2009 года «Возбуждение органов», высказывания общественности на сайтах «www.zakon. kz» и «Республика в «facebook» и другие, где фамилия Алиева С.Ж. прозвучала намного раньше, чем в его статье. В его статье только ошибочно указано, что Алиев С. служил в ДБЭКП Астаны.

Частный обвинитель Алиев С.Ж. показал суду, что за период службы в органах финансовой полиции в г. Астане не работал, должность первого зампреда Департамента финансовой полиции г. Астаны никогда не занимал. С 2008 года работал в ДБЭКП по Северо-Казахстанской области (СКО). В феврале 2009 года находился в СКО. Более того, уголовных дел по факту похищения, избиения и изнасилования в отношении него не возбуждали.

В суде свидетель Ерділдін Е.Т. показал, что с Сургановым В.С. он знаком, предоставлял ему информацию по теме коррупции, так как работал начальником управления по борьбе с коррупцией в правоохранительных и судебных органах в Департаменте по раскрытию и предупреждению дел о коррупции АБЭКП РК. С Алиевым С.Ж. также знаком с 2002 года по работе в МУФП по Зерендинскому региону Акмолинской области. По факту изнасилования, совершенного сотрудниками финансовой полиции, имевшего место в г. Астане 7-8 февраля 2009 года, он слышал от сотрудников АБЭКП РК. Утвердительно, что именно Алиев С.Ж. совершил данное преступление, он Сурганову В.С. не говорил. Сурганов В.С. спрашивал у него «слышал, что это совершил Алиев?», на что он ответил, «он тоже об этом слышал, что было такое дело». О возбуждении уголовного дела в отношении Алиева он Сурганову В.С. не говорил.

Согласно ответу Комитета криминальной полиции Министерства внутренних дел РК от 19.10.2011 года, в период с 2003 года по настоящее время заявления и жалобы в Департамент внутренних дел г. Астаны, г. Алматы и областей в отношении Алиева С.Ж. не поступали и не рассматривались. Алиев С.Ж. представил суду аналогичную справку Комитета криминальной полиции Министерства внутренних дел РК от 20.07.2011 года.

Согласно письму Управления внутренней безопасности АБЭКП РК от 24.10.2011 года в 2009 году в АБЭКП РК и ДБЭКП по СКО информация о причастности Алиева С.Ж. к похищению, нанесению телесных повреждений и изнасилованию жительницы г. Астаны не поступала, служебное расследование не проводилось.

Суд указал, что не было представлено ни письменных доказательств, ни свидетельских показаний, ни аудио- либо видеозаписей, либо других доказательств, которые бы подтвердили правдивость сведений, распространенных обвиняемым Сургановым В.С. на веб-сайте «www.guljan.org» 12 июля 2011 года в статье «Князьки» финпола. Часть II».

Суд посчитал, что целью преступления Сурганова В.С., а именно распространение указанных обвинительных сведений, являлось привлечение к себе внимания с помощью сенсационных разоблачений, повышение рейтингов журналиста и сайта за счет дискредитации в глазах общественности должностных лиц и органов финансовой полиции. Учитывая, что Сурганов В.С. осознавал, что его высказывание в отношении Алиева С.Ж. носит заведомо ложный характер и соединено с обвинением в совершении тяжкого преступления, его действия носят прямой умысел.

Сурганов В.С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 3 УК РК по данной статье ему назначено наказание в виде 1 (одного) года 6 (шести) месяцев ограничения свободы.

Суд обязал Сурганова В.С. не менять постоянного места жительства, работы; не посещать в свободное от учебы и работы время пивные ларьки, рестораны, бары, где реализуются спиртные напитки, не выезжать в другие местности без разрешения специализированного органа.

Также с Сурганова В.С. взыскан в пользу Алиева С.Ж. моральный вред в размере 100 000 (сто тысячи) тенге.

Суд постановил обязать Сурганова В.С. принести публичное извинение, а редакцию веб-сайта «www.guljan.org.» - опровергнуть заведомо ложные сведения, указанные в статье «Князьки финпола. Часть ІІ»,

В доводах апелляционной жалобы Сурганов В.С. указал, что анализ его статьи показывает, что она написана в критическом тоне. Он как журналист заведомо и умышленно не искал и не распространял порочащую об Алиеве информацию, с Алиевым он знаком не был, никаких неприязненных отношении не имел. При подготовке статьи были сделаны письменные и устные запросы, на которые он до сих пор не получил ответов. Органы прокуратуры, ОВД должны реагировать на сообщения в средствах массовой информации, и такая информация должна быть зарегистрирована в журнале КУЗ, однако не только информация из статьи Бендицкого, но даже информация из статьи Сурганова не заинтересовала государственные органы, а наоборот, послужила поводом для возбуждения настоящего уголовного дела против журналиста, сообщившего предположительно о совершении преступления конкретным лицом.

Апелляционная инстанция в своем постановлении указала, что уголовная ответственность за клевету по ст. 129 УК наступает только в случае, когда установлено наличие обязательного элемента данного преступления - заведомая ложность распространяемых сведений. Отсутствие же прямого умысла в соответствии со ст.23 УК РК исключает уголовную ответственность по ст. 129 УК РК.

В данном случае Сурганов, являясь действующим журналистом, обвинил Алиева в совершении по предварительному сговору группой лиц тяжких преступлений - похищении, избиении и изнасиловании, достоверно зная, что Алиев, работая в органах финансовой полиции, судимости не имеет, не получив никакого подтверждения из соответствующих уполномоченных на то государственных органов о причастности Алиева к событиям, указываемым в статье Бендицкого Г. от 19.02.2009 года «Возбуждение органов», где автором Бендицким Г. не конкретизированы фамилии фигурантов описываемых им событий, распространил вопреки положениям Закона РК «О средствах массовой информации», не убедившись в их достоверности, не соответствующие действительности сведения об Алиеве.

Приговор Медеуского районного суда г. Алматы от 07 ноября 2011 года в отношении Сурганова В.С. оставлен без изменения.

***

4. 20 августа 2012 года Кокшетауский городской суд Акмолинской области рассмотрел частную жалобу потерпевшей Рыбалко М.П., по обвинению Матасовой О.О., в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.129 ч.1, 2, 130 ч.2 УК РК (с 1 января 2016 г.. ст.ст 130 ч.1, 2 и 131 ч.2 УК РК) клевета и оскорбления, распространенные с использованием средств массовой информации.

Свою жалобу Рыбалко М.П. мотивировала следующим. На судебных заседаниях по уголовному делу по обвинению сотрудников УИС Акмолинской области в превышении полномочий и пытках по отношению к спецконтингенту, проходивших в помещении СИ-20 г. Кокшетау, присутствоваиа только она от редакции газеты «Курс» и Матасова О.О. от редакции «Акмолинские вести». В тот день других журналистов на судебном заседании, кроме нее и Матасовой О.О., не было. На данном судебном заседании Матасова О.О. не поставила в известность суд о своем присутствии и не спрашивала разрешения на ведение аудиозаписи, поэтому начальником ЕЦ-166/23 было обоснованно отказано Матасовой О.О. в проносе аудио-записывающего устройства в помещение режимного объекта. Тогда как ей председательствующим по делу судьей было дано ранее разрешение на ведение диктофонной записи.

23 июня 2011 года в № 23 (25) газеты «Акмолинские вести» вышла статья за подписью Рината Жантасова под заголовком «Нет выше права - оставаться человеком». В данной статье было сказано: «Оказывается, не все журналисты в опале у руководства ЕЦ-166/23. К примеру, еще одной присутствующей представительнице СМИ было разрешено не только пронести диктофон, но даже зайти в помещение с сумкой. К тому же на глазах участников судебного процесса она кокетливо позволила себе расцеловать и сотрудников учреждения. А ведь журналистскую этику до сих пор никто не отменял!». Считает, что Матасова О.О. позволила себе клеветнические и оскорбительные утверждения, фактически обвинив в том, что она женщина легкого поведения. Однако ни с кем в зале судебного заседания она не разговаривала и тем более не целовалась. Матасова О.О., указав в статье «А ведь журналистскую этику до сих пор никто не отменял», целенаправленно оклеветала ее, чтобы подорвать деловую репутацию, выставив безграмотной, не знающей законов.

В судебном заседании подсудимая Матасова О.О. свою вину в предъявленном ей обвинении не признала и показала, что правилами посещения учреждений, исполняющих наказания, следственных изоляторов, утвержденными приказом министра юстиции Республики Казахстан №194 от 28 июня 2010 года, не предусмотрен запрет на использование аудиозаписывающих устройств.

Тем не менее, грубо нарушив этот порядок, руководство администрации СИ-20 разрешило ей пройти на территорию следственного изолятора только с ручкой и блокнотом, тогда как Рыбалко М.П. находилась на территории этого учреждения с сумкой и диктофоном. Речи о незаконности проноса Рыбалко М.П. диктофона в статье «Акмолинские вести» не было. Между тем, увидев, как Рыбалко М.П. приветствует некоторых сотрудников этой системы, она сделала логический вывод, что не все в опале у руководства СИ-20, и нарушения законности допускаются только в отношении нее. Ни имя журналиста, ни тем более название газеты, к которой принадлежал журналист, в публикации не назывались. В самой газете «Курс» освещением судебного процесса занималась некая «Фариза Карифулина», в связи с чем никакого нарушения чести, достоинства и тем более репутации Рыбалко М.П. причинено не было. В связи с этим просила признать ее невиновной и оправдать за отсутствием состава преступлений в ее действиях.

Из заключения судебной филологической экспертизы № 170 от 10 января 2012 года кафедры русской филологии, русской и мировой литературы факультета филологии, литературоведения и мировых языков Казахского Национального Университета имени аль-Фараби следует, что по имеющимся в спорном фрагменте номинациям невозможно установить, что речь в нем идет о Рыбалко М.П.

Из заключения судебной психолого-филологической экспертизы № 638 от 23 февраля 2012 года следует, что в представленном на исследование фрагменте статьи не имеется какой-либо информации о Рыбалко М.П. В представленном на исследование тексте не использовано ни одно из вышеуказанных средств номинации лица, поэтому точно определить, о каком конкретном «представителе СМИ» идет речь в статье, не представляется возможным.

Суд пришел к выводу, что в силу ст.20 Конституции Республики Казахстан и ст.2 закона РК «О средствах массовой информации» каждый гражданин вправе свободно высказывать свое мнение, суждение независимо от того, правильным или неправильным оно является. Высказывания, носящие оценочный характер, не могут быть оспорены с точки зрения достоверности, им можно противопоставить другое высказывание, мнение, суждение, содержащее иную оценку каких-либо обстоятельств и действий.