Мы считаем, что классификация инвестиционных правоотношений на абсолютные и относительные, имеет определенное значение, обусловленное спецификой правового регулирования разнообразных общественных отношений, складывающихся в сфере инвестиционной деятельности. Хотя следует признать ее второстепенный или прикладной характер, так как данная классификация недостаточна для деления всех имеющихся видов инвестиционных отношений. В дополнение к указанному подходу, для того, чтобы выявить характерные черты и отличительные особенности отдельных видов инвестиционных правоотношений можно и нужно производить их классификацию и по другим основаниям, в частности, по содержанию инвестиционных правоотношений. В зависимости от этого, В.С. Мартемьяновым предложено следующее деление: собственно инвестиционные отношения и отношения по реализации инвестиций[138]. Существенные различия данных групп правоотношений заключаются в том, что в первом случае инвестиционные отношения могут складываться и без заключения инвестиционного договора; во втором случае, заключение инвестиционного договора необходимо, так как эти правоотношения между всеми участвующими в реализации и осуществлении инвестиционного проекта возникают именно на основе договора. Мы считаем, что данное деление основано не на содержании, а на основных стадиях инвестиционного процесса. Следовательно, правильнее было бы по смыслу назвать правоотношения не собственно инвестиционные, а отношения, предшествующие заключению инвестиционного договора (хотя, безусловно, что такие отношения, как правило, к инвестиционным и не относятся). Что же касается второй группы правоотношений, то здесь точнее было бы разделить их на две самостоятельные группы правоотношений - это отношения по созданию инвестиционного объекта, и отношения по определению его юридической судьбы (по передаче в собственность, в оперативное управление, хозяйственное ведение или во временное пользование). В виду того, что содержание правоотношений составляет единство всех характерных особенностей заключенных в правоотношениях прав и обязанностей их участников, инвестиционные правоотношения можно подразделить следующим образом: договорные и внедоговорные инвестиционные отношения. Для такого деления правоотношений важно следующее, состоят ли их субъекты в договорных отношениях или нет; выступает ли договор основанием возникновения, изменения или прекращения инвестиционных отношений или нет. По общему правилу гражданско-правовые обязательства возникают из договора и иных правомерных действий, но есть группа обязательств, основаниями возникновения которых, выступают иные, чаще всего неправомерные действия[139]. Эти обязательства являются внедоговорными и к ним относятся обязательства из причинения вреда и обязательства из неосновательного обогащения (не только неправомерные, но и правомерные действия - односторонние сделки порождают внедоговорные обязательства). Согласно Закону об инвестициях инвестор имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в результате издания государственными органами актов, не соответствующих законодательным актам РК, а также в результате незаконных действий (бездействия) должностных лиц этих органов в соответствии с гражданским законодательством (п. 2 ст. 4). ГК РК проводится градация вреда, подлежащего возмещению: 1) вред, причиненный в результате издания государственными органами актов, не соответствующих законодательным актам (подлежит возмещению на основании решения суда, независимо от вины органов и должностных лиц, издавших акт); 2) вред, причиненный органами местного самоуправления и их должностными лицами (органы местного самоуправления отвечают за вред, причиненный их органами и должностными лицами, в судебном порядке); 3) вред, причиненный незаконными действиями (бездействием) должностных лиц государственных органов в области административного управления (возмещается на общих основаниях за счет денег, находящихся в распоряжении этих органов) (ст. 922 ГК РК). Здесь можно отметить следующие очень важные моменты: во-первых, положение о возмещении инвестору вреда, причиненного в результате издания государственными органами актов, не соответствующих законодательным актам, а также в результате незаконных действий (бездействия) должностных лиц этих органов, законодателем отнесено к числу гарантий правовой защиты деятельности инвестора, что, несомненно, подчеркивает его значимость; во-вторых, действия государственных органов, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц носят публично-правовой характер, что не соответствует природе гражданско-правовых (частно-правовых) отношений; в-третьих, речь идет о незаконных действиях (бездействии) только должностных лиц. Выделенные нами особенности и определяют специфику внедоговорных инвестиционных отношений. Наряду с этим, в качестве критериев деления инвестиционных правоотношений выделяют: объект инвестирования, цель и сроки инвестирования. Так, в зависимости от объекта инвестирования инвестиционные правоотношения подразделяют на правоотношения, связанные с вещным правом собственности, с вложением инвестиций в имущественные права; и правоотношения, связанные с интеллектуальной собственностью. В зависимости от цели инвестирования Н.Н. Литягин выделяет: правоотношения, связанные с получением личного дохода от инвестиционной деятельности; и правоотношения, связанные с достижением положительного социального эффекта от инвестиционной деятельности. И, наконец, в зависимости от сроков инвестирования, выделяют разовые (покупка ценных бумаг) и долгосрочные (строительство какого-либо объекта) инвестиционные правоотношения[140]. В принципе данный подход к классификации инвестиционных правоотношений можно назвать стандартным, потому что в нем нашли отражение основные признаки инвестиций, закрепленные в российском законодательстве. Однако, выделение правоотношений, связанных с получением прибыли (дохода) от инвестиционной деятельности и правоотношений, связанных с достижением положительного социального эффекта, кажется нам не совсем удачным. По существу, инвестор всегда стремится к одному - к получению прибыли (дохода), и если исходить из вышеназванного, то выходит следующее, есть правоотношения, связанные с получением дохода, и отдельно от них есть правоотношения, направленные только на достижение положительного социального эффекта. Как нам кажется, большинство инвестиционных правоотношений характеризуется направленностью на получение прибыли (дохода) и сопряжены с достижением положительного социального эффекта (так как, в конечном счете, осуществление инвестиций способствует экономическому росту и повышению благосостояния населения); а инвестиционные правоотношения, направленные на достижение положительного социального эффекта (интеллектуальные инвестиции) могут быть связаны и с получением дохода (возвращение сумм, выплаченных по образовательному кредиту, например); то есть наличие одного, не исключает наличия другого. Говоря о сроках инвестирования, нужно отметить, что покупка ценных бумаг может быть отнесена к «разовым» инвестициям, если инвестор сразу же их продает, а так возможно краткосрочное, среднесрочное, долгосрочное и даже бессрочное инвестирование (т.е. инвестирование, не ограниченное сроком). Следовательно, в зависимости от этого критерия можно выделить краткосрочные и долгосрочные (бессрочные) инвестиционные отношения; да и вообще термин «разовые» вряд ли может применяться к инвестициям и к инвестиционным правоотношениям. По характеру правоспособности инвесторов как участников инвестиционных правоотношений можно выделить собственно инвестиционные отношения и отношения, возникающие в процессе государственной поддержки инвестиций. В зависимости от принадлежности инвестора к тому или иному государству - инвестиционные отношения с участием иностранных инвесторов и инвестиционные отношения с участием национальных инвесторов. В литературе встречаются утверждения о том, что в основе деления на иностранные и национальные инвестиции определяющим являются отношения собственности[141]. Но это не так, отношения собственности являются определяющими в самом понимании сущности инвестиций как правовой категории. Тогда как решающим критерием выступает их правовой режим, который, в свою очередь, устанавливается не для инвестиций, как таковых, а для связанного с ними поведения субъектов (участников) инвестиционных отношений. Другое дело, форма собственности, тут деление инвестиций на виды возможно таким образом: государственные и частные (где главным является - в чьей собственности находятся инвестиции). Инвестиционные отношения, в которых инвестором выступает государство, отличаются от других видов высокой степенью плановости и строго контролируются государством в лице своих органов. Осуществляются они на двух уровнях: общегосударственный (центральный) и местный. По источникам финансирования государственные (бюджетные) инвестиции делятся на инвестиции, осуществляемые за счет государственных средств (государственного или местного бюджета) и инвестиции, осуществляемые за счет привлеченных средств (государственные займы и кредиты). Частные инвестиции также могут осуществляться за счет собственных или за счет привлеченных средств (в том числе, и государственных). В случае привлечения инвестором государственных средств, у государства нет права собственности, а есть только право требования (обязательственное право) поэтому данный вид инвестиций относится к частным инвестициям, а не к государственным. Все возникающие при этом инвестиционные отношения обладают специфическими особенностями и характерными для них признаками. Например, инвестиции, осуществляемые юридическими или физическими лицами за счет собственных средств, отличаются от остальных наибольшей свободой и прозрачностью реализации инвестиционных проектов, так как инвесторы сами определяют объекты и объемы финансирования, выбирают партнеров, организуют и контролируют весь инвестиционный процесс, а также определяют обязательства и любые другие условия взаимоотношений с участниками инвестиционной деятельности. Если же инвестиции осуществляются за счет привлеченных или заимствованных средств, то инвестиционные отношения становятся более сложными, и отличаются более высокой степенью риска, и меньшим уровнем прибыльности. Как уже говорилось, теоретически можно подразделить инвестиционные отношения по цели осуществления инвестиций: направленные на получение прибыли и направленные на достижение положительного социального эффекта. Но на практике, в реальной жизни основной целью выступает получение прибыли или дохода. Возможно, именно поэтому в действующем законодательстве другой цели для инвестиций и не закрепляется, но это не означает, что ее не может быть. По крайней мере, необходимо стремиться к тому, чтобы реализация инвестиционных проектов или программ приносила не только прибыль инвесторам, но и определенный положительный эффект как для экономики, так и для отдельных граждан страны. Дифференциацию инвестиционных правоотношений можно проводить, опираясь и на другие критерии. Например, объект инвестирования. Здесь можно назвать два основных блока - материальные активы и нематериальные активы. К первой группе инвестиционных отношений относятся: инвестиционные отношения, в которых объектом выступают производственная инфраструктура; сельское хозяйство; транспорт; строительство; природные ресурсы (в том числе и недра); и др. Ко второй - инвестиционные отношения, в которых объектом являются: ценные бумаги; услуги; интеллектуальная собственность; право собственности и иные вещные права и т.п. В каждой из перечисленных подгрупп инвестиционных отношений объединены и другие, относительно самостоятельные виды отношений. В частности, производственная инфраструктура. Тут можно классифицировать и по многочисленным отраслям производства и по таким критериям, как инвестиции в собственное или в несобственное производство; инвестиции, предназначенные для повышения эффективности собственного производства или в расширение его; инвестиции в создание нового собственного производства или применение новых технологий в собственном производстве и т.д. Следовательно, классификацию инвестиционных отношений также как и любых других видов общественных отношений, можно проводить по различным основаниям. Главное при этом обеспечить чистоту критерия, положенного в основу деления, чтобы не нарушить целостность и единство предмета регулирования, потому что только с помощью научно обоснованной классификации возможно дальнейшее развитие и совершенствование всей системы инвестиционных правоотношений.
§3. Структура инвестиционного правоотношения
Вопрос о строении правоотношения и его структурных элементах всегда находился в центре внимания ученых. Наиболее проблемными остаются вопросы целесообразности использования понятий «состав» или «структура» правоотношения, а также определение количественного и качественного состава правоотношения. Сторонники использования термина «состав» правоотношения, к которым относится С.С. Алексеев, аргументируют это тем, что применение такого понятия в полной мере соответствует сложившимся в правоведении научным традициям и словоупотреблению (в частности, близкий смысл имеют понятия «фактический состав», «состав правонарушения»)[142]. О.С. Иоффе также полагает, что состав правоотношения образуют субъекты, между которыми оно устанавливается, его содержание, а также те объекты, на которые оно направлено[143]. Противники данного подхода, в том числе Р.О. Халфина, используют понятие «структура» правоотношения, и к элементам структуры правоотношения относят его участников, субъективные права и обязанности и их взаимосвязь, реальное поведение участников в соотношении с правами и обязанностями[144]. В.Н. Хропанюк выделяет только четыре элемента: субъекты, объект, право и обязанность[145]. Существуют и другие точки зрения, в частности обосновывается правильность использования понятий и состав и структура правоотношения. Так, В.Н. Протасов считает, что состав правоотношения как целостного, системного явления образуют его субъекты, с точки зрения системного подхода только они могут быть названы элементами правоотношения; права и обязанности участников - это не отдельные элементы правоотношений, а юридические качества, свойства элементов (субъектов), которые определяют структуру правоотношения, то есть собственно правовые связи, отношения между субъектами[146]. Анализируя высказанные в литературе мнения, можно сделать следующие выводы. Во-первых, если соотнести понятия «состав правонарушения» и «состав правоотношения», то становится очевидным, что состав правонарушения не раскрывает его строение; иными словами, его составляющие не являются отдельными (самостоятельными) элементами правонарушения, а наоборот, образуют единое целое - основание юридической ответственности; поэтому термин «состав» неприемлем к характеристике строения, как правонарушения, так и правоотношения. Во-вторых, элементы правоотношения настолько взаимосвязаны, что необходим особый способ связи элементов целого, имеется в виду структура правоотношения. В-третьих, понимание структуры правоотношения только как связи между субъектами является неточным и неполным, потому что связи сами по себе в отрыве от субъектов не существуют, поэтому, под структурой следует понимать единство элементов и их связей. В-четвертых, включение в содержание помимо юридического содержания (прав и обязанностей), фактического содержания (реального поведения субъектов), представляется чрезмерным, поскольку поведение субъектов выступает следствием реализации правоотношения и в понятие содержания правоотношения не входит. В-пятых, отнесение к элементам правоотношения юридических фактов также представляется неверным, так как юридические факты являются первопричиной возникновения, изменения или прекращения правоотношений и не могут быть признаны элементом правоотношения, хотя, безусловно, между ними существуют тесная и нерасторжимая связь. В-шестых, в качестве элементов правоотношения выступают: субъекты, объекты и содержание. Таким образом, структуру инвестиционного правоотношения образуют субъекты инвестиционных правоотношений, объекты инвестиционных правоотношений и их содержание (субъективные права и юридические обязанности).
Тема 5. Субъекты инвестиционных правоотношений
Субъектами правоотношений являются участники правоотношений, обладающие взаимными (корреспондирующими) правами и обязанностями. Дореволюционные ученые рассматривали понятие «субъект» применительно к юридическому отношению в двояком смысле: с активной стороны, как носителя права, и с пассивной стороны, как носителя обязанности (Г.Ф. Шершеневич). Е.Н. Трубецкой отмечал, что юридическое качество, или свойство быть субъектом права и правоотношения не составляет естественного свойства человека, а есть создание объективного права[147]. В суждениях современных ученых по поводу субъектов правоотношений отмечается некоторая преемственность во взглядах. Например, указывается, что только государство определяет, кто и при каких условиях может быть субъектом правоотношения и какими качествами он должен обладать, а попытки закрепления в некоторых конституционных документах положений, вытекающих из теории естественного права, о том, что качество субъекта права как носителя основных прав и свобод человек приобретает естественным путем, то есть они принадлежат каждому от рождения, в практическом плане является не более чем весьма привлекательной красивой декларацией[148]. Конечно, не природа и не общество определяют и устанавливают правосубъектность (то особое юридическое качество, которое позволяет лицу или организации стать субъектом права). Но законодательное закрепление права человека, которое может быть отнесено к естественным правам, уже свидетельствует о его юридическом признании. Например, естественная природа права на жизнь не лишает его правовой значимости, что означает: с момента закрепления в действующем законодательстве естественного права человека, оно становится не просто неотчуждаемым правом, а правом, признаваемым и устанавливаемым государством. Правосубъектность возникает, изменяется и прекращается только с помощью объективного права, независимо от воли и желания граждан или организаций. Правосубъектность составляют правоспособность (способность иметь права и обязанности) и дееспособность (способность осуществлять права и обязанности). Отдельными авторами в состав правосубъектности включается деликтоспособность[149] (то есть способность лица отвечать за совершенные поступки), другими - понятия дееспособности и деликтоспособности рассматриваются как равнозначные[150]. Представляется более правильным определить деликтоспособность как составляющую дееспособности. В теории права выделяют три основных вида правоспособности: общую (признаваемая государством способность лица или организации быть субъектом права), отраслевую (юридическая способность лица или организации быть субъектом той или иной отрасли права) и специальную (способность быть участником правоотношений, возникающих в связи с занятием определенных должностей или принадлежностью лица к определенным категориям субъектов права)[151]. Высказываются и другие мнения, что такая же классификация применяется в отношении правосубъектности, которая, наряду с вышесказанным, может быть и ограниченной[152]. Тут следует отметить одну особенность, когда имеются в виду организации (юридические лица), то действительно у них, как правило, нет разрыва между право- и дееспособностью, но правоспособность и дееспособность граждан - достаточно самостоятельные элементы правосубъектности, поэтому использование единых классификационных критериев, применяемых к каждому из элементов в отдельности, вряд ли приемлемо, когда речь идет о правосубъектности в целом. Поэтому считаем верным утверждение Б.В. Покровского о том, что правосубъектность как субъективное право - это особенная юридическая мера свободы управомоченного лица в общем гражданском правоотношении, а субъективное право в единичных (конкретных) правоотношениях - это обеспеченная юридически единичная мера свободы управомоченного лица[153]. Гражданская правоспособность физических лиц является общей, тогда как при характеристике правоспособности юридических лиц принято выделять общую (универсальную) и специальную (ограниченную) правоспособность. Как отмечает С.И. Климкин, смысл деления правоспособности юридических лиц на общую (универсальную) и частичную (специальную, целевую) правоспособность состоит в том, что, обладая универсальной правоспособностью, организации вправе заниматься любыми, не запрещенными законодательными актами видами деятельности[154]. Е.Б. Осиповым обосновывается необходимость выделения помимо общей и специальной (уставной) правоспособности юридических лиц в качестве отдельного вида специальной правоспособности правоспособность лиц при определении деятельности, осуществление которой предусматривает разрешительный порядок - процедуру лицензирования[155]. Считаем, что предложение о существовании подвида специальной правоспособности нисколько не противоречит основному делению видов правоспособности юридических лиц, а наоборот дополняет и уточняет ее, возможно, есть основания и для выделения других подвидов специальной правоспособности юридических лиц. Например, в зависимости от цели деятельности можно разграничить коммерческие и некоммерческие организации, специальная правоспособность которых будет различной. Однако, с точки зрения К.К. Лебедева для многих коммерческих организаций, действующих в различных областях культуры, искусства, науки, образования, здравоохранения, физической культуры и спорта и т.д., общественно-полезные цели являются, как правило, главными, первичными, а получение прибыли - вторичной производной целью[156]. Полагаем, что в данном случае должен применяться второй критерий коммерческой организации - распределение прибыли между участниками (учредителями), что для некоммерческой организации абсолютно неприемлемо. В теории предпринимались попытки обосновать, что субъектом права может быть не только персонифицированное образование, но и такие общности, как нация и народ[157]. Основным аргументом в подтверждение этого, выступало закрепление в конституционных положениях периода социализма возможности активного участия и свободного волеизъявления народа и нации. В принципе, и в настоящее время в Конституции РК содержатся нормы, определяющие самостоятельность народа как социальной общности: «мы, народ Казахстана», «единственным источником власти является народ», «народ осуществляет власть непосредственно через республиканский референдум и свободные выборы» (ст. 3 Конституции РК). Однако, это не означает, что «народ» выступает в качестве субъекта права или правоотношения, потому что, несмотря на определенную организованность, нельзя сказать, что в правоотношениях «народ» участвует как единое целое (даже тогда, когда проводится референдум) - ведь именно волеизъявление каждого гражданина в отдельности формирует волеизъявление народа, в целом. Иначе говоря, с позиции права «народ» не обладает свойствами, достаточными для признания его самостоятельным субъектом права. Мы не случайно акцентируем внимание на данной проблеме: В.С. Афанасьев, Н.Л. Гранат утверждают, что к субъектам правоотношений относятся население государственно-территориальных образований (население государств, население городов, районов и т.п.; избирательный корпус)[158]. Разумеется, социальные общности обладают некоторыми общими признаками, позволяющими объединить их в отдельные группы. Но, в соответствии с этим подходом, можно выделить и другие, по национальному признаку (в отличие от территориального) - нации, народности, этнические группы; по религиозному признаку - христиан, мусульман, католиков и т.д.; по возрастному признаку; половому признаку и т.п. Соответственно, наличие в обществе многочисленных и многообразных социальных общностей и групп, еще не свидетельствует о том, что все они могут вступать в правоотношения как самостоятельные участники. Они участвуют в правоотношениях не непосредственно, а через определенные организации (в том числе и через общественные) и через государство. Следовательно, к коллективным субъектам правоотношений относятся государственные, общественные, частные организации и государство в целом; только они обладают такой степенью организованности, которая позволяет признать наличие у них особого юридического свойства, называемого правосубъектностью. Таким образом, субъектом инвестиционного правоотношения выступает лицо, обладающее правосубъектностью, иначе говоря, лицо, являющееся носителем субъективных прав и юридических обязанностей.
§2. Виды субъектов инвестиционных правоотношений
Традиционно выделяют следующие основные виды субъектов правоотношений: индивидуальные субъекты и коллективные субъекты. При этом если ранее в теории советского права под индивидуальными субъектами однозначно понимались граждане (физические лица), а к коллективным субъектам относили, как правило, юридических лиц, то теперь физические лица могут выступать в качестве коллективных субъектов (например, простое товарищество или крестьянское (фермерское) хозяйство). Как замечено Ю.Г. Басиным, прежний Гражданский кодекс не допускал существования юридического лица, состоящего из одного участника, настоящий Гражданский кодекс изменил это положение и признал возможность образования некоторых юридических лиц, имеющих только одного участника (товарищество с ограниченной ответственностью, акционерное общество)[159]. Следовательно, в современный период юридические лица не рассматриваются как организации или коллектив граждан (коллективные субъекты), так как в соответствии с действующим законодательством возможно создание компании одного лица. В советской юридической литературе отмечалась неудачность термина «физические лица», создающего впечатление, будто индивид становится субъектом права не в силу его общественных качеств, не потому что он - представитель определенного класса или член общества, а в силу его естественных свойств как психофизиологической особи (эта точка зрения была высказана С.Н. Братусем и поддержана О.С. Иоффе[160]). От использования термина «физические лица» отказался и законодатель: в советском гражданском законодательстве был предусмотрен термин «гражданин» (например, ст. 8 Основ гражданского законодательства Союза ССР, ст. 9 Гражданского кодекса Казахской ССР[161]). В Гражданском кодексе РК есть специальная статья с названием «Физические лица», в которой установлено, что под физическим лицом понимаются граждане РК, граждане других государств, а также лица без гражданства (ст. 12 ГК РК). Гражданский кодекс РФ не содержит аналогичной статьи, однако М.Г. Масевич, комментируя ст. 17, отмечает, что хотя данная статья называется «Правоспособность гражданина», она имеет в виду не только граждан РФ, но и других физических лиц, включая иностранцев, лиц без гражданства[162]. В принципе, довольно сложно согласиться с тем, что данная статья в предложенной редакции может быть применима к отношениям, участниками которых выступают лица без гражданства, потому что в ней речь идет только о «всех гражданах» (то есть можно предположить, что и об иностранных гражданах). Как мы полагаем, расширительное толкование этой и других статей главы 3 ГК РФ возможно вследствие того, что сама глава называется «Граждане (физические лица)», но все-таки следовало бы прямо закрепить, что наряду с гражданами РФ субъектами гражданских правоотношений могут быть иностранные граждане и лица без гражданства (по примеру гражданского законодательства РК). Вместе с тем, сравнительный анализ основных положений советской и современной юридической науки о субъекте права (правоотношений) позволяет отметить неизменность позиции ученых в том, что государство в лице своих органов выступает особым субъектом права. Представляется достаточно спорной позиция ученых относительно различной классификации видов субъектов права для правоотношений в сфере частного права и в сфере публичного права. В сфере частного права С.С. Алексеев выделяет юридических и физических лиц; в области публичного права - с одной стороны, это государственные органы и должностные лица, а с другой - это подчиненные и подотчетные лица[163]. Существующие различия в правовом положении субъектов в зависимости от того, в каких правоотношениях (частно-правовых или публично-правовых) они участвуют, на наш взгляд, не влияют на классификацию их видов. Так, субъектами в публичном правоотношении выступают и юридические и физические лица, в частности, это может быть государственный орган (юридическое лицо) и подотчетное лицо (которым может быть и юридическое и физическое лицо). Если следовать этой точке зрения, то равенство субъектов частно-правовых отношений делает их абсолютно равными. Но это не так, юридические лица, в отличие физических лиц, обладающих равной (общей) правоспособностью, независимо от вида правоотношений обладают не только универсальной (общей) правоспособностью, но и специальной правоспособностью, которая ограничена теми целями и задачами, для реализации которых юридические лица созданы. По мнению О.С. Иоффе правоотношение соединяет, по меньшей мере, двух субъектов, выполняющих противоположные функции: один из них управомоченный, другой - обязанный; если каждый участник правоотношения обладает правами и обязанностями, то они противоположны обязанностям и правам другого участника, следовательно, правоотношение - это единство противоположностей, которое дополняется борьбой, когда возникший спор между его участниками разрешается соответственно уголовным, гражданским или административным процессуальным правом[164]. В данном случае, скорее всего, может идти речь о субъектах гражданского (частно-правового) правоотношения, что касается публично-правовых отношений, то можно согласиться с С.С. Алексеевым, что, субъектами выступают государственные органы и должностные лица, а с другой стороны - подчиненные и подотчетные лица. Следовательно, основными субъектами правоотношений выступают юридические или физические лица, коллективные или индивидуальные субъекты правоотношений, а характер и вид правоотношений уже определяют особенности их правового статуса - публично-правовые отношения строятся на началах власти и подчинения, а частно-правовые - на началах равенства субъектов этих правоотношений. Субъектами или участниками инвестиционных правоотношений выступают физические или юридические лица, осуществляющие инвестиционную деятельность (в том числе и иностранные юридические лица и граждане, а также лица без гражданства). Государство в лице своих органов также может вступать в инвестиционные отношения. Однако государство находится в несколько ином положении, чем другие субъекты правовых отношений, и его правосубъектность имеет существенные особенности по сравнению с правосубъектностью других субъектов права, так как именно государство законодательно закрепляет основания и порядок осуществления инвестиционной деятельности, определяет объем правомочий инвесторов и устанавливает для них определенные обязанности. Тем не менее, если в условиях экономики закрытого типа государство является единственным и нераздельным собственником, и потому не может быть поставлен в один ряд с остальными субъектами права, то в условиях рынка государство становится таким же субъектом, как и другие участники рыночных отношений. Следовательно, государственное регулирование инвестиционных отношений должно быть направлено на создание оптимальных и наиболее приемлемых условий для функционирования законов рынка. Нарушение объективных рыночных законов может привести к негативным последствиям, поэтому экономическая политика, в целом, и инвестиционная политика, в частности, должна основываться на основных принципах открытой экономики, учитывать объективные закономерности и соответствовать современным требованиям развития общества. В современных условиях государство, будучи основным и безусловным субъектом публично-правовых отношений, может участвовать и в частно-правовых отношениях. Гражданским законодательством устанавливается, что государство выступает в гражданско-правовых (частно-правовых) отношениях на равных началах с иными участниками этих отношений. Но законодательное закрепление равенства государства и других участников частно-правовых отношений, не означает полного отказа Республики Казахстан от своего иммунитета, поэтому среди субъектов инвестиционных отношений государство занимает особое место. Вместе с тем, основным участником или субъектом инвестиционных отношений выступает инвестор. Законом РК об инвестициях какой-либо четкой дифференциации среди инвесторов не проводится, тогда, как с учетом особенностей правового статуса можно выделить в отдельные группы инвесторов, заключивших контракт о предоставлении преференций, миноритарных инвесторов, а также инвесторов, осуществляющих деятельность на рынке ценных бумаг. Также в самостоятельную группу инвесторов можно объединить недропользователей, к которым в соответствии с действующим законодательством относятся физическое или юридическое лицо, обладающее правом на проведение операций по недропользованию. Аналогичным образом можно выделить и другие группы инвесторов (например, инвесторы в области строительства или в области сельского хозяйства и т.п.). Позиция законодателя в отношении инвесторов, по нашему мнению, объясняется установлением единого правового режима для иностранных и национальных инвестиций и соответствующим отказом от деления инвесторов на иностранных и национальных. Ранее только в отношении национальных инвесторов в специальном законодательстве не было практически ни одной нормы, посвященной их правовому статусу. Хотя, конечно, предполагалось, что они обладают всем комплексом прав, закрепленных в Конституции РК, в законодательных и подзаконных актах, а также обязаны соблюдать установленные ими правовые нормы. Иностранным инвесторам, наряду с признанием их равных прав с национальными инвесторами, предоставлялись дополнительные гарантии осуществления ими своей деятельности, в том числе гарантии от изменения законодательства, от экспроприации, от незаконных действий государственных органов и должностных лиц, гарантии использования доходов, использования собственных валютных средств, гарантии при государственной проверке (гл. 2 Закона об иностранных инвестициях). Относительно установления национального режима иностранным инвестициям, следует сказать, что в юридической литературе не всегда однозначно это воспринимается как позитивный момент. Так, например, представитель российской юридической науки А.В. Газизулина считает, что ключевым направлением совершенствования российской законодательной базы привлечения иностранных инвестиций, реализация которого может дать максимальный эффект уже в ближайшие годы, является переосмысление принципа равноправия отечественных и иностранных инвесторов с учетом того факта, что неблагоприятный и нетранспарентный национальный режим хозяйственной деятельности фактически ставит иностранных инвесторов в неравноправное положение на рынках[165]. Трудно согласиться с таким утверждением, потому что в противном случае в неравном положении оказывается национальный инвестор, а это вряд ли будет способствовать развитию национальной экономики и обеспечению роста благосостояния населения страны.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |