Влияние международных санкций на исполнение судебных решений в Узбекистане, Казахстане и России: анализ судебной практики (Lexcell LLC)

Влияние международных санкций на исполнение судебных решений
в Узбекистане, Казахстане и России: анализ судебной практики

Lexcell LLC

I. Введение

Ведение бизнеса в условиях санкций предполагает наличие дополнительных рисков даже в отсутствии прямого взаимодействия с подсанкционными субъектами. Такие риски могут быть связаны не только с неисполнением обязательств по договору, но и являться препятствием при признании и приведении в исполнение судебных решений на территории иностранного государства.

В настоящей статье рассматривается, как международные санкции влияют на признание и исполнение решений иностранных судов и арбитражей, а также на внутренние решения судов, с акцентом на трактовку публичного порядка и особенностей судебной практики в Узбекистане, Казахстане и России.

II. Законодательная база признания и приведения в исполнение решений иностранных судов

Все три страны в целом имеют схожее законодательство по данному вопросу и разграничивают признание и приведение в исполнение арбитражных решений от судебных решений иностранных государственных судов.

Признание и исполнение арбитражных решений

Признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений регулируется Нью-Йоркской конвенцией 1958 года, участниками которой являются 172 страны, в том числе Узбекистан, Казахстан и Россия.

Конвенция предусматривает ряд оснований, при наличии которых суд может отказать в признании и приведении в исполнение арбитражного решения. Одним из таких оснований, является противоречие публичному порядку этой страны. Анализ практики далее показывает, как суды в разных юрисдикциях трактуют понимание публичного порядка и реагируют на санкционные риски.

Признание и исполнение решений государственных иностранных судов

Решения государственных иностранных судов исполняются на основании международных соглашений, двусторонних договоров и принципа взаимности. При этом стоит отметить, что из рассматриваемых нами юрисдикций, принцип взаимности предусмотрен только в Республике Казахстан и Российской Федерации.

1. Международные соглашения для стран СНГ.

• Киевское соглашение от 20 марта 1992 года: регулирует вопросы разрешения дел, вытекающих из договорных и иных гражданско-правовых отношений между хозяйствующими субъектами.

• Минская конвенция от 22 января 1993 года: регулирует вопросы правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам.

• Кишиневская конвенция от 7 октября 2002 года: регулирует те же вопросы, что и Минская конвенция. Для стран, которые ратифицировали Кишиневскую конвенцию, ее нормы будут применяться вместо Минской Конвенции с момента вступления в силу. (Дата вступления в силу для Казахстана - 27 апреля 2004 года; для Узбекистана - 12 июля 2020 года; для России - 28 июня 2023 года)

2. Двусторонние договоры. Взаимное признание и исполнение судебных решений может быть установлено двусторонними договорами между странами. Такие договоры детализируют основания для признания решений. Например, Республиками Узбекистан и Казахстан подписано более десяти таких двусторонних договоров, а у России в два раза больше.

3. Принцип взаимности. Если между странами отсутствуют международные соглашения или двусторонние договоры, исполнение решений может осуществляться на основании принципа взаимности. Это означает, что суды одной страны признают решения другой страны, если аналогичные решения их судов признаются в этой стране. Зачастую сторона-заявитель прилагает к заявлению подтверждение исполнения на территории своей страны аналогичных решений, однако суд не всегда относится к проверке принципа взаимности досконально.

III. Узбекистан: акцент на национальном праве

В Узбекистане признание и исполнение иностранных судебных решений регулируется Гражданским процессуальным кодексом Республики Узбекистан (ГПК РУз) в делах, возникающих из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных и иных правоотношений, если хотя бы одной из сторон является гражданин, и Экономическим процессуальным кодексом Республики Узбекистан (ЭПК РУз) в делах по спорам в экономической сфере.

Согласно статье 256 ЭПК РУз, экономический суд может отказать в признании и приведении в исполнение решения иностранного арбитража, если оно противоречит публичному порядку Республики Узбекистан.

Как же Узбекистан определяет понятие публичного порядка?

Точного определения публичного порядка в узбекистанском законодательстве не представлено. Однако, статья 1164 Гражданского Кодекса Узбекистана (ГК РУз) гласит, что отказ в применении иностранного права в случае противоречия публичному порядку не может быть основан лишь на отличии правовой, политической или экономической системы соответствующего иностранного государства от правовой, политической или экономической системы Республики Узбекистан.

Более точное определение публичного порядка дается в пункте 12 Постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда РУз «О некоторых вопросах применения экономическими судами норм гражданского законодательства о недействительности сделок» № 269. Согласно которому под фундаментом публичного порядка понимается охрана и защита основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, обороноспособности, безопасности и экономической системы государства, либо основы общественной нравственности. В частности, под противоречием публичному порядку понимается незаконный экспорт оружия, уклонение от уплаты налогов и тому подобное, а также грубое нарушение сложившегося в обществе представления о добре и зле, хорошем и плохом, пороке и добродетели.

Особенность подхода на примере судебной практики

В споре (дело № 4-14-2203/2 ВС РУз) между узбекской и казахстанской компаниями о признании и приведении в исполнение арбитражного решения МКАС при ТПП РФ, Верховный суд Узбекистана указал на то, что различие в подходе законодательства Узбекистана и России в отношении порядка расчета пени и штрафов не является нарушением публичного порядка, что в принципе совпадает с обозначенным в ст. 1164 ГК РУз.

Однако, примечательно, что Верховный суд по данному делу признал и привел в исполнение решение арбитража только частично, сославшись на статью 255 ЭПК РУз, согласно которой экономический суд вправе отказать в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда полностью или в части при наличии перечисленных в статье оснований. Однако какие именно основания применительны по данному делу, суд не указал.

Следует отметить, что такая возможность в законодательстве Узбекистана о частичном признании иностранного решения уникальна среди рассматриваемых стран и применение такой нормы к иностранным арбитражным решениям противоречит международному принципу об окончательности арбитражного решения. Данный принцип также закреплен во внутреннем процессуальном законодательстве стран, как, например, в статье 254 ЭПК РУз, которая прямо запрещает пересматривать решение иностранного суда или арбитража по существу..

В другом деле (№ 4-10-2225/540) между узбекской и российской компаниями о признании и приведении в исполнение арбитражного решения РАЦ, апелляционная инстанция по экономическим делам Верховного суда Узбекистана отказала ответчику в удовлетворении апелляционной жалобы указав, что его довод о том, что банк истца находится под санкциями не является основанием для отказа в признании и приведении в исполнение решения, так как не противоречит публичному порядку Республики Узбекистан.

IV. Казахстан: гибкий, но строгий подход

В Казахстане признание иностранных судебных и арбитражных решений регулируется Гражданским процессуальным кодексом Республики Казахстан (ГПК РК). В соответствии со статьей 255 ГПК РК суд может отказать в выдаче исполнительного листа на исполнение решения арбитража, если установит, что приведение в исполнение противоречит публичному порядку.

Как Казахстан определяет понятие публичного порядка?

Под публичным порядком в подпункте 1) статьи 2 Закона Республики Казахстан «Об арбитраже» понимаются основы правопорядка, закрепленные в законодательных актах Республики Казахстан. Аналогичное понятие дано в пункте 1 статьи 1090 Гражданского кодекса РК, согласно которому иностранное право не применяется в случаях, когда его применение противоречило бы основам правопорядка Республики Казахстан (публичному порядку Республики Казахстан).

Как уточняет Верховный Суд, из содержания подпункта b) пункта 2 статьи 5 Нью-Йоркской конвенции, подпункта 2) части первой статьи 255 ГПК, статьи 57 Закона об арбитраже, а также части восьмой статьи 253 ГПК следует, что проверке подлежит лишь вопрос соответствия публичному порядку приведения в исполнение арбитражного решения, а не существо арбитражного решения (см. ст. 46 Нормативного постановления ВС РК от 2 ноября 2023 года № 3).

Исходя из этого, можно сделать вывод, что понятие публичного порядка сложно конкретизировать и обобщить и его применение скорее остается на усмотрении судов.

Особенность подхода на примере судебной практики

Казахстанская практика по части применения публичного порядка обширна и в целом сводится к тому, что суды обращают внимание, противоречат ли последствия признания и исполнения арбитражного решения основам правопорядка.

С судебной практикой, где исполнению мешают санкционные вопросы, дело обстоит немного сложнее. В данной практике меньше единообразия и более гибкий подход. Кроме того, где это возможно, суды стараются избегать прямой оценки санкционных вопросов.

Так, например, в споре (дело № 7199-23-3-2/6983) о поставке оборудования между двумя казахстанскими компаниями, где поставщик отказался поставлять товар ввиду нарушения санкционной оговорки покупателем (передачи товара для использования на санкционной территории в обход положениям договора), апелляционный суд сослался на прекращение обязательства ввиду окончания срока договора. Тем самым суд ушел от исследования аргумента о санкциях, отказав в удовлетворении требования по поставке оборудования по формальным основаниям.

В другом деле (№ 7599-19-3-2/12212) между казахстанским заказчиком и поставщиком, суд признал форс-мажором «торговую войну» между США и КНР, указав что: «Эти форс-мажорные обстоятельства неподвластны контролю сторон и имеют непредвиденный характер, так как при заключении Договора Товарищество не могло предвидеть результат и последствия «торговой войны» между этими двумя странами.». Также суд пришел к выводу, что при наличии подтверждения непредвиденных обстоятельств от уполномоченных органов КНР не требуется дополнительного подтверждения от казахстанской внешнеторговой палаты, ввиду того, что задержка товара имела место на территории КНР.

Примечательно, что в споре (дело № 7527-23-00-2/13158) между российской и казахстанской компаниями, где имело место ненадлежащее исполнение договора ввиду наступления обстоятельств непреодолимой силы, суд указал, что договор был заключен сторонами в конце 2022 года и все те санкции, на которые сослался поставщик, уже существовали к моменту поставки, что не освобождает стороны от обязательств.

V. Россия: дуалистический подход

В России признание и исполнение иностранных решений регулируется Арбитражным процессуальным кодексом РФ (АПК РФ) и Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» (Закон об арбитраже). Так, согласно пункту 7 статьи 244 АПК РФ и статье 36 Закона об арбитраже, суд отказывает в признании арбитражного решения, если определит, что решение противоречит публичному порядку Российской Федерации.

Как Российская Федерация определяет понятие публичного порядка?

Оговорка о публичном порядке согласно ст. 1193 ГК РФ гласит, что нормы иностранного права, в исключительных случаях не применяются, когда последствия применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации с учетом характера отношений, осложненных иностранным элементом.

Верховный Суд РФ разъяснил, что под публичным порядком понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы Российской Федерации (см. пункт 51 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.12.2019 № 53).

Как и в предыдущих юрисдикциях законом не предусмотрены какие-либо критерии для точного определения, что является противоречием публичному порядку, а что нет. Этот вопрос также остается на усмотрение суда. При этом суды в России, при принятии решений руководствуются, помимо прочего, специфичными для территории факторами, такими как, например, утвержденный правительством России в 2022 году перечень стран, совершающих недружественные действия в отношении РФ, а также изменениями в политической обстановке в целом.

Особенность подхода на примере судебной практики

Так, например в споре (дело № A32-47144/2022), где взыскателем выступала компания из недружественной страны, а должником российская компания, Арбитражный суд Краснодарского края РФ пришел к выводу, что: «...с учетом Федерального закона № 624-ФЗ и разъяснений ВС РФ, Арбитражное решение не может быть наделено свойством исполнимости, поскольку у взыскателя отсутствует открытый банковский счет в российской кредитной организации или казначейский счет, соответственно, выдача исполнительного листа в такой ситуации приведет к нарушению публичного порядка Российской Федерации. Что отсутствие счета в российском банке может быть основанием для отказа в исполнении арбитражного решения, так как это противоречит публичному порядку и интересам РФ.»

Интересная ситуация сложилась по другому делу (№ А40-46865/24-109-128), где взыскателем выступило Министерство юстиции Республики Беларусь, а должником российская компания. Должник сослался на определение Верховного Суда РФ от 26.07.2024 № 304-ЭС24-2799, как на презумпцию отсутствия объективности при рассмотрении дела арбитражем, с учетом того, что арбитры были гражданами недружественных стран. Однако, Арбитражный суд города Москвы указал на то, что данные страны также являются недружественными по отношению к Республике Беларусь и, соответственно, с учетом равного положения сторон разбирательства нельзя сделать вывод об отсутствии беспристрастности арбитров.

Примечателен также спор по делу (№ А46-14313/2022) между взыскателем-британской компанией и должником казахстанским юридическим лицом, где арбитражный суд Западно-Сибирского округа поддержал решение нижестоящей инстанции о признании и привидении в исполнение решение суда дружественной страны, Казахстана на основании Минской конвенции и Киевского соглашения. В данном деле имущество должника было обнаружено на территории российского юридического лица, в связи с чем заявитель обратился в арбитраж РФ за исполнением. Должник сослался на то, что исполнение обязательств перед иностранным контрагентом, находящимся под юрисдикцией недружественной страны, будет противоречить публичному порядку России. Но суд не нашел таких оснований и признал решение, вынесенное в Республике Казахстан, тем самым поддержав дружественную юрисдикцию вне зависимости от сторон разбирательства.

На основании изложенной практики можно сделать вывод, что все три страны имеют некие общие подходы, но гораздо больше различий.

Так, все они зачастую рассматривают влияние санкций через призму публичного порядка и национального суверенитета. При этом, Россия и Казахстан скорее акцентируют внимание на национальных интересах в то время, как Узбекистан следует более строгому подходу, подчеркивая необходимость исполнения договорных обязательств, даже в случае наличия объективных трудностей, связанных с санкциями.

Практика российских судов показывает некий дуализм подхода в зависимости от различных факторов, в том числе имеющих политическую составляющую. Для недружественных стран санкции могут служить основанием для отказа в исполнении обязательств в отношении данных стран, а для дружественных, как обычные риски.

Казахстанские суды демонстрируют гибкость. Признают санкции форс-мажором при наличии доказательств их объективного воздействия, но отказывают признавать санкции основанием для освобождения от обязательств, если стороны заключили договор уже в период их действия.

Все эти факторы подчеркивают необходимость тщательной юридической оценки уже на этапе заключения договоров, особенно в условиях санкционных ограничений и быстроменяющейся геополитической обстановки.

Конечно же, каждый случай необходимо рассматривать и анализировать по отдельности, но общим применительным советом при заключении договоров может быть тщательный подход при составлении санкционных оговорок контракта. Например, для того, чтобы минимизировать договорные риски стоит включить в перечень обстоятельств форс-мажора не только военные действия, но и санкции, а также учесть порядок доказывания наличия форс-мажорных обстоятельств, принятых в данной стране.

Отдельное внимание необходимо уделить арбитражной оговорке в контракте и выбрать юрисдикцию, которая была бы исторически максимально нейтральной и легкодоступной для сторон контракта в целях избежания возможных рисков процессуального характера и рисков последующего непризнания и неисполнения арбитражного решения.

В качестве примера такой нейтральной юрисдикции могут рассматриваться страны Центральной Азии, где за последнее время были созданы новые арбитражные институты, которые отвечают самым современным международным стандартам и требованиям. К примеру, Ташкентский международный арбитражный центр (TIAC), созданный при Торгово-промышленной палате Республики Узбекистан или Международный арбитражный центр (МАЦ) при Международном финансовом центре Астаны (МФЦА).

Далоглу Яна Любомировна

Партнер, Lexcell LLC Узбекистан