КАРАГУСОВ Ф.С.
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КОММЕРЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
Алматы 2012
Карагусов Ф.С. Правовое положение коммерческих организаций по законодательству Республики Казахстан. - Алматы, 2012. - 333 с.
ISBN 978-601-289-059-4 УДК 347.1 (075) ББК 67.404я7
В настоящее издание включены работы Карагусова Ф.С., ранее подготовленные для различных изданий по гражданскому праву, в которых автором рассматриваются и обсуждаются основные вопросы содержания казахстанского законодательства о коммерческих организациях, правового регулирования их организационных форм, правового режима и классификаций ценных бумаг, а также излагается позиция относительно системы права и комплексных образований в праве (в контексте, прежде всего, современного корпоративного законодательства). Предлагается вниманию студентов и магистрантов юридических вузов, а также любым заинтересованным лицам, вовлеченным в законотворческую деятельность и занимающимся научными исследованиями или осуществляющим практическую деятельность, связанные с применением законодательства о коммерческих юридических лицах и их организационно-правовых формах юридических лиц.
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СОКРАЩЕНИЙ
ОБ ОТРАСЛЕВОЙ КЛАССИФИКАЦИИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И КОМПЛЕКСНЫХ ОТРАСЛЯХ ПРАВА О КОММЕРЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЯХ И КОРПОРАТИВНОМ ПРАВЕ 1. Понятие коммерческой организации по законодательству Республики Казахстан. 2. О развитии акционерного законодательства в Республике Казахстан. 3. Понятие и правовой статус хозяйственного товарищества. 4. Производственный кооператив. 5. Государственное предприятие. 6. О корпоративном праве.
АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО 1. Понятие и правовой статус акционерного общества. 2. Учреждение акционерного общества. 3. Права, обязанности и ответственность учредителей и акционеров. 4. Формирование и поддержание капитала акционерного общества. 5. Понятие и виды акций. Дивиденд. 6. Общее собрание акционеров. 7. Орган управления в акционерном обществе. 8. Делегирование управленческих полномочий в акционерном обществе. 9. Корпоративные группы, дочерняя организация и зависимое акционерное общество. 10. Реорганизация и ликвидация акционерного общества.
КОММЕНТАРИЙ К МОДЕЛЬНОМУ ЗАКОНУ «ОБ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВАХ (извлечение) 1. Глава VIII. Положения о сделках общества с особыми условиями: Сделки, в которых присутствует конфликт интересов (сделки с заинтересованностью); 2. Глава IX. Бухгалтерский учет и отчетность, аудит и раскрытие информации: Государственное регулирование деятельности акционерных обществ; Публичность сведений об аффилиированных лицах; Публичность учетно-отчетной документации общества; Кодексы корпоративного управления.
ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ТОВАРИЩЕСТВО 1. Понятие и правовой статус хозяйственного товарищества. 2. Полное товарищество: Неограниченная ответственность; Участие в полном товариществе; Изменение состава участников полного товарищества; Особенности прекращения полного товарищества. 3. Коммандитное товарищество: Участники товарищества; Особенности формирования уставного капитала коммандитного товарищества; Изменение состава участников коммандитного товарищества. 4. О товариществе с ограниченной ответственностью. 5. О товариществе с дополнительной ответственностью.
ЦЕННЫЕ БУМАГИ КАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ 1. Юридическое содержание понятия ценной бумаги. 2. Бездокументарные ценные бумаги.3. Эмиссионные ценные бумаги. 4. Изменения в законодательной регламентации правовой концепции ценных бумаг. 5. Основные классификации ценных бумаг.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА: 1) о коммерческих организациях, корпоративном праве и видах частноправовых корпораций; 2) о ценных бумагах как объектах гражданских прав.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В настоящее издание включены работы Карагусова Ф.С., подготовленные в 2010-2012 годах для различных изданий по гражданскому праву. В частности, в данную книгу включены разделы, посвященные рассмотрению вопросов правового положения акционерных обществ и хозяйственных товариществ, а также правового режима ценных бумаг, которые автор подготовил для включения в учебник (академический курс) гражданского права, ожидаемый к изданию в 2012 году под редакцией профессора М.К.Сулейменова. Отдельно был написан раздел о коммерческих юридических лицах и особенностях современного корпоративного права, предполагающийся к включению в коллективную монографию о системе гражданского права Казахстана, также готовящуюся под руководством и редакцией М.К.Сулейменова. Предметно связанными с этими разделами представляются комментарий автора к двум главам принятого в 2010 году Модельного закона для стран СНГ «Об акционерных обществах» (посвященным положениям о сделках акционерного общества с особыми условиями и об обеспечении прозрачности деятельности АО), а также статья относительно авторского понимания современной структуры права, концепции комплексных правовых отраслей и об отношении к иным комплексных образованиям в праве на примере современного корпоративного законодательства. Несмотря на то, что некоторые из вышеперечисленных изданий ожидаются к появлению в течение 2012 года, автор посчитал целесообразным опубликовать данный сборник как самостоятельное издание, руководствуясь следующими тремя соображениями. Прежде всего, все шесть разделов объединены по признаку предмета рассмотрения: они все касаются особенностей правового положения коммерческих организаций и предусмотренных законодательством Республики Казахстан их организационно-правовых форм, в том числе в контексте современных научных дискуссий относительно структуры права, природы и классификаций комплексных правовых образований. Даже включение раздела о правовом режиме ценных бумаг преследует двоякую цель: (а) на примере правового института ценных бумаг проиллюстрировать обоснованность и эффективность институционального подхода к определению структуры отраслей права с учетом объективной необходимости в сохранении методологической целостности каждого отдельного правового института, и (б) дополнить рассмотрение особенностей акционерного законодательства исследованием правовых характеристик ценной бумаги (с учетом современного развития правовой теории ценных бумаг и соответствующего законодательства) исходя из принципиального значения акций для учреждения и статуса акционерного общества. Вместе с тем, (и это - во-вторых) главы, написанные для включения в вышеупомянутые учебник и монографию, заметно превышают средний объем, позволяющий им быть включенными в состав этих коллективных трудов. Автор понимает, что от него потребуется довольно существенное сокращение объема написанного им. Это, конечно же, будет выполнено, но ряд важных, как представляется (может, и безосновательно, но об этом судить читателю), мыслей и выводов будет исключен. В то же время очень хочется, чтобы свет увидела полная версия соответствующих глав. Кроме того, к большому сожалению, в ближайшее время по объективным для нас причинам не сможет быть опубликован на русском языке упомянутый выше Комментарий к Модельному закону «Об акционерных обществах», написанный коллективом юристов, участвовавших в разработке концепции и проекта самого Модельного закона. Значимость же этого труда заключается в том, что он, с одной стороны, является ярким примером успешного и плодотворного научного и профессионального сотрудничества специалистов, принадлежащих нескольким разным правовым системам с различающимися правовыми традициями и обладающими различным опытом в сфере правовых исследований и практики применения закона. С другой стороны, будучи подготовленным «по-главно» каждым из членов соответствующей проектной группы, Комментарий дает представление о различных подходах и техниках, которые могут быть использованы при комментировании законодательных или иных правовых актов. В данное издание включена только та часть Комментария, которая написана лично автором. Однако сделана ссылка на специальный выпуск научного журнала Review of Central and East European Law, выпускаемого совместно тремя авторитетными в области правовых исследований европейскими научно-образовательными учреждениями, посвященный указанному Модельному закону «Об акционерных обществах» и включающий в себя полный текст Комментария (правда, на английском языке).[1] Вышесказанное обусловило и включение в данный сборник раздела, отражающего точку зрения автора относительно отраслевой классификации гражданского права и комплексных отраслей права. Этот раздел подготовлен на основе моего выступления 30 сентября 2011г. на международной научно-практической конференции «Гражданское право как наука: проблемы истории, теории и практики», проводившейся в рамках ежегодных цивилистических чтений 29-30 сентября 2011г. в г. Алматы, Казахстан. В силу того, что материалы конференции могут быть опубликованы только при соответствии их оформления и объема установленным требованиям, а объем данного раздела сильно превышает допустимый для публикации в рамках сборника материалов конференции, этот раздел, доработанный и дополненный, также представляет собой важную часть данного издания. И наконец, третье основание для опубликования такого сборника обусловлено надеждой на то, что содержащиеся здесь описание казахстанского законодательства, сопоставление с яркими образцами аналогичных правовых актов развитых государств рыночного типа, а также выводы автора могут быть интересны для будущих и состоявшихся юристов уже сегодня. В связи с этим, данное издание предлагается вниманию студентов и магистрантов юридических вузов, а также любым заинтересованным лицам, вовлеченным в законотворческую деятельность и занимающимся научными исследованиями или осуществляющим практическую деятельность, связанные с применением законодательства о коммерческих юридических лицах и их организационно-правовых формах юридических лиц. Вместе с тем, выражаю надежду, что включенные в этот сборник разделы (пусть и в сокращенных вариантах) в свое время найдут свое место в содержании тех изданий, для которых они были подготовлены. И еще одно замечание. При ознакомлении с содержанием этой публикации может обоснованно сложиться такое впечатление, что ряд моментов, посвященных правовому положению акционерного общества и концепции корпоративного права, повторяется, во-первых, с содержанием монографии автора о корпоративном праве и корпоративном законодательстве Республики Казахстан, опубликованной двумя изданиями в 2010 и 2011 годах, а во-вторых, в содержании двух разделов самого этого издания. Как уже отметил, для такого впечатления имеются основания. Вместе с тем, внимательное ознакомление покажет, что редакция и (или) содержание более поздних выводов являются дополненными или уточненными. Уже это в достаточной мере оправдывает их воспроизводство. Что же касается некоторых совпадений в рамках самого данного издания, то два соответствующих раздела, относящихся к акционерным обществам, готовились в разные издания и созданы в заметно различающихся форматах. Думается, использование различных подходов к изложению материала может быть оценено как достаточно интересное, а повторение некоторых выводов или аргументов будет способствовать лучшему усвоению информации либо возникновению возможности для взгляда на один и тот же вопрос под иным углом зрения.
______________ СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СОКРАЩЕНИЙ:
АО - акционерное общество. АФН (Агентство по финансовому надзору) - Агентство Республики Казахстан по регулированию и надзору финансового рынка и финансовых организаций. ГЗАО - Закон об акционерных обществах Германии (Aktiengesetz) от 6 сентября 1965 г. с последующими изменениями на 30 апреля 2008 г. ГК - Гражданский кодекс Республики Казахстан (общая часть от 27 декабря 1994 г. и особенная часть от 1 июля 1999 г.) с изменениями и дополнениями. Закон об АО - Закон Республики Казахстан от 13 мая 2003 г. «Об акционерных обществах» с изменениями и дополнениями. Закон о рынке ценных бумаг - Закон Республики Казахстан от 2 июля 2003 г. «О рынке ценных бумаг» с изменениями и дополнениями. Закон о ТОО - Закон Республики Казахстан от 22 апреля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью» с изменениями и дополнениями. Закон о товариществах - Закон Республики Казахстан от 2 мая 1995 г. «О хозяйственных товариществах» с изменениями и дополнениями. Закон о кооперативе - Закон Республики Казахстан от 5 октября 1995 г. «О производственном кооперативе» с изменениями и дополнениями. ККФ - Коммерческий [Торговый] кодекс Франции (Code de commerce) от 18 сентября 2000 г. Модельные положения - Модельные законодательные положения «О защите прав инвесторов на рынке ценных бумаг», принятые Межпарламентской ассамблеей государств-участников СНГ 14 апреля 2005 г. (пост-е №25-7) (http://www.iacis.ru/html/?id=22&str=list&nid=1). Модельный закон об АО - Модельный закон «Об акционерных обществах» (в новой редакции), принятый Межпарламентской ассамблеей государств-участников СНГ 28 октября 2010 г. (пост-е №35-13) (http://www.iacis.ru/html/?id=22&pag=800&nid=1). ПК - производственный кооператив. Рекомендательный акт об АО - Рекомендательный законодательный акт «Об акционерных обществах», принятый Межпарламентской ассамблеей государств-участников СНГ 17 февраля 1996 г. (http://www.iacis.ru/html/?id=22&str=list&nid=1). РК - Республика Казахстан. СНГ - Содружество Независимых Государств. ТОО (ООО) - товарищество (общество) с ограниченной ответственностью. ТДО - товарищество с дополнительной ответственностью. ШОЗ - Федеральный Швейцарский Обязательственный Закон (раздел 26) от 30 марта 1911 г. по состоянию на 1 марта 2005 г. ОБ ОТРАСЛЕВОЙ КЛАССИФИКАЦИИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И КОМПЛЕКСНЫХ ОТРАСЛЯХ ПРАВА*
Вопрос относительно того, каким образом формируется система права, и какие подходы при этом подлежат применению, можно назвать традиционным в науке гражданского права. В литературе указывается, что ряд юридических методов (таких как, например, классификация и детализация правовых концепций и норм) при формировании системы права применяются еще со времен римского права.[2] В настоящее время возврат к этой научной дискуссии обусловлен возникновением таких явлений, когда на основе разнообразных оснований или объяснений (нередко, с опорой исключительно на субъективные факторы) группируются различные юридические концепции или правовые нормы. Существенным риском искажения правовой политики в этом случае видится неоправданное противопоставление искусственно создаваемых юридических феноменов объективно существующим отраслям права или правовым институтам без учета сложившейся правовой культуры и традиции. Ярким примером последнего времени можно назвать попытку разработки в Казахстане некоего предпринимательского кодекса, который предлагается применять для регулирования хозяйственной деятельности предпринимателей параллельно с действующим ГК Республики Казахстан.[3] Однако в данном случае идеей статьи не является критика предложения о разработке в республике какого-либо предпринимательского или торгового кодекса. Хочется выразить свое отношение по вопросу о принципах построения правовой системы и целесообразности использования иных методов при классификации отраслей права в условиях усложнения структуры социально-экономических отношений и поиска более эффективных средств их правового регулирования. В частности, основное внимание сконцентрировано на вопросе о правовом регулировании посредством формирования и применения комплексных образований в праве. Побудительным мотивом послужило то, что в своей публикации относительно предлагаемой им концепции «целевой ветви права» А.Г.Диденко критикует идею комплексных отраслей, отказывает в праве на существование комплексным правовым институтам и предлагает свое видение структуры права, выделяя в ней «целевые ветви права» и отрасли права.[4] В частности, он предлагает рассматривать «целевую ветвь права» в качестве «объединения одинаковых по целевому предназначению и направленности норм и институтов различных отраслей права», объективность которой «предопределяется объективной потребностью решения возникших общественных потребностей, задач». Традиционно для теории права он указывает на то, что правовые институты объединяются с другими институтами в более высокую категорию отрасли права. Вместе с тем, он же допускает объединение правовых институтов в подотрасли права, а также «сужение правовых институтов до группы правовых норм, не достигающих уровня института». Помимо этого, он еще и выделяет некие «суботрасли права». Вот здесь уже вновь возникают трудности, с которыми я столкнулся в период учебы на юридическом факультете, поскольку так и не смог понять, на каком этапе объединения правовых институтов они формируют подотрасль права. Действительно, наши преподаватели и использовавшиеся нами источники сформировали у нас достаточно четкое понимание термина отрасли права, системы гражданского права и критериев разграничения отдельных правовых институтов. Однако, встречаясь в юридической литературе с понятием подотрасли права, я не нашел хоть сколько-нибудь значимого идентификационного критерия для того, чтобы достоверно определять, в каких случаях и «по чьему велению» объединение правовых институтов следует считать подотраслью гражданского права. В критическом отношении к концепции правовой подотрасли, предлагавшейся в свое время О.С.Иоффе, а также в его выводе о том, что понятие правового института обладает некоторой гибкостью, целесообразной для эффективного формирования и функционирования системы права, я полностью разделяю мнение профессора М.К.Сулейменова.[5] Следует при этом отметить, что мой учитель М.К.Сулейменов, не оспаривая статус отрасли права как главного подразделения системы права, формируемого за счет взаимосвязанности однородных по направленности регулирования правовых институтов, также оперирует понятием подотрасли права. Он считает, например, наиболее правильным признание семейного, трудового, международного частного права подотраслями гражданского права. Однако, здесь же он продолжает дальнейший анализ, основываясь на отношении к перечисленным образованиям как к самостоятельным, отдельным от гражданского права, отраслям права, ссылаясь на общепризнанность этой позиции как в литературе, так и в законодательстве.[6] В связи с этим представляется наиболее целесообразным оставаться на апробированной позиции о том, что «подразделение на отдельные отрасли и институты представляет собой специфическую закономерность права: … вся совокупность правовых норм, составляющих право, делится на отдельные отрасли, которые регулируют различные виды общественных отношений. А отрасли права, в свою очередь, включают правовые институты - такие группы норм, которые регулируют лишь однородные и взаимосвязанные общественные отношения».[7] Этот подход верен и применительно к системе гражданского права как самостоятельной отрасли права: «система институтов составляет содержание отрасли гражданского права».[8] Совершенно определенно наши учителя указывали на то, что «гражданское право состоит из институтов как совокупности норм, регулирующих однородные общественные отношения».[9] При этом четко показывалось, каким образом формируются правовые институты, и каким образом они объединяются в отдельные отрасли права. В частности, указывалось, что «правовым институтом охватывается определенный вид общественных отношений, и в его состав включается совокупность правовых норм, предметом которых является соответствующий вид общественных отношений. В свою очередь, правовые институты объединяются в отрасль права, объединяющую группу общественных отношений». Причем такое выделение отдельных правовых институтов и их объединение в самостоятельную отрасль права является объективным. Оно не подвластно субъективной корректировке, модификации или изобретению по воле отдельных субъектов, поскольку институты формируют отрасль в результате того, что «родственные по общим свойствам группы общественных отношений объективно объединяются в одну большую группу общественных отношений».[10] Как мы видим, существование самостоятельных правовых норм вне рамок какого-то отдельного правового института даже не предполагается. При этом, формирование отдельного правового института обусловлено тем, что объединяемые в его состав правовые нормы регулируют «однородные» общественные отношения. Традиционно в нашей системе права такая однородность общественных отношений определялась совокупностью и соотношением таких признаков, как: (а) те обстоятельства, по поводу которых складываются соответствующие правоотношения: т.е. определенные правоотношения как предмет регулирования (например, по поводу равноправного обмена материальными и нематериальными благами, по поводу соблюдения правопорядка, по поводу исполнения трудовой функции с подчинением установленным работодателем правилам такого исполнения и др.); (б) правовое положение субъектов правоотношения по отношению друг к другу и условия их взаимодействия (например, равноправный статус субъектов и отсутствие подчиненности одного из них другому в рамках соответствующего правоотношения); и (в) применяемые методы регулирования поведения этих субъектов в рамках соответствующих правоотношений (например, императивные предписания, исполнение которых обеспечивается правовыми санкциями, или предоставление свободы определения условий взаимоотношений между субъектами). На основе этих критериев сформировались основные отрасли права и известные правовые институты. Так, например, Э.Шраге вполне определенно указывает на то, что система частного права была создана за счет формирования и объединения правовых институтов с использованием таких концептуальных инструментов, как классификация при создании «вышестоящих правовых институтов» и детализация последних при определении формирующих их компонентов (отдельных правовых институтов).[11] Это замечание, в частности, относится к системе гражданского права Нидерландов, важнейшим и центральным элементом которого выступает Гражданский кодекс 1992 года, возведенный «на фундаменте римского, голландского, французского и германского права» и являющийся новейшим в Западной Европе.[12] Вместе с тем, усложнение системы социально-экономических связей, методов и форм воздействия на них свидетельствует о потребности в дополнительной, а может быть, и иной институциализации права. В данном случае под институциализацией я понимаю объединение правовых концепций и основанных на них юридических норм для регулирования общественных отношений, складывающихся в определенной сфере общественной деятельности или социальных связей, требующих специального правового регулирования. Причем допустимым может быть положение, при котором не всегда такое объединение может обеспечивать вышеупомянутую однородность общественных отношений, основанную на статусе участников правоотношения и методах регулирования. Однако оно обязательно должно предполагать взаимосвязанность указанных концепций и норм каким-то четким критерием или одной целью. Например, в гражданском обороте разделяются особенности ведения домашнего хозяйства, потребления имущественных благ и специфика товарного производства. Это обстоятельство обусловило, например, в германском и французском праве выделение из гражданских кодексов совокупности норм, регулирующих поведение коммерсантов (торговцев, предпринимателей). При этом гражданское право сохранило за собой статус идеологической и методологической основы предпринимательской деятельности, а соответствующие торговые (коммерческие) кодексы (уложения) действуют в этих странах как специальная часть гражданского законодательства на основе фундаментальных правовых принципов, регламентирующих основы социальной жизни, закрепленные в Гражданском кодексе.[13] В таких случаях институциализация на основе традиционной для нашей правовой системы так называемой предметно-системной взаимосвязи,[14]нередко заменяется формированием относительно самостоятельных образований в праве, которые представляют собой правовые нормы, составляющие содержание различных правовых институтов, но в таких случаях объединенные на основе иных признаков. Так, например, во французском праве правовой институт может формироваться единством цели регулирования, предполагающей устранение правовой неопределенности, порожденной раздробленностью источников права. Здесь проявляется исключительно функциональный критерий законотворчества, безразличный к научным амбициям разработчика, но направленный на обеспечение «возможности без особого труда и неимоверных затрат находить все подлежащие применению в данном случае правовые нормы».[15] Объединяя какую-либо совокупность правовых норм, например, в состав кодекса или иного законодательного акта, французский законодатель, руководствуется не однородностью регулируемых ими правоотношений, а их взаимосвязанностью, с тем, чтобы объединить разрозненные правовые нормы в определенной сфере социальных отношений в форму единого целого.[16] Такая позиция не всегда обусловливает институциализацию на законодательном уровне необходимостью регулирования однородных отношений одними и теми же методами. Следует отметить, что подобный подход при построении системы права, ориентированный на достижение максимальной функциональности законодательства, не является характерным только для французского права. Например, голландский исследователь Э.Шрагге также считает, что в основе классификации правовых концепций могут лежать различные критерии; ключевым же является то, чтобы любая классификация была обоснованной и с точки зрения правоприменения носила функциональный характер. При этом функциональность права он видит в том, чтобы «посредством категоризации концепций добиться краткого упорядоченного описания явления, концепций и норм», когда каждая правовая классификация сохраняет практическую ценность.[17] Впрочем, противопоставляя систему частного права Нидерландов французскому гражданскому праву, очевидно, он имеет в виду классификацию исключительно частноправовых институтов, отмечая «хорошо известный недостаток систематического деления, характерный для действующего ГК Наполеона». В нашей правовой системе на данном этапе в качестве отдельного метода классификации в праве представляется создание комплексных отраслей права или комплексных правовых институтов, которые можно рассматривать в качестве современных форм институциализации с учетом развивающихся общественно-экономических отношений. Профессор М.К.Сулейменов уже на протяжении нескольких лет разрабатывает теорию комплексных отраслей права, относя к ним предпринимательское право, социально-политическое право, экологическое право (все с выделяемыми им подотраслями) и, возможно, информационное право (вопрос о котором требует, по его мнению, дополнительного исследования).[18] Полное логическое оформление теории комплексных отраслей права еще далеко от должного завершения. В ряде аспектов можно согласиться с А.Г.Диденко в том, что не выработано методологической основы для идентификации и разграничения комплексных отраслей права.[19] Достаточно иллюстративным в подтверждение несовершенства (или незавершенности) такой теории комплексных отраслей является пример выделения инвестиционного права в качестве комплексной отрасли права.[20] Сторонники самостоятельности инвестиционного права сами еще не достигли общего понимания относительно содержания и структуры инвестиционного права, его места в системе права или системе законодательства. Например, вызывает скепсис рассмотрение законодательства об инвестиционных ценных бумагах в качестве составляющей инвестиционного права, как это, к примеру, предлагается в работах С.П.Мороз и допускается М.К.Сулейменовым. Ведь, в общем-то, уже не вызывает дискуссий понимание того, что законодательство о рынке ценных бумаг представляет собой относительно самостоятельную отрасль законодательства, направленную на регулирование инфраструктуры фондового рынка и доступа к торговле ценными бумагами посредством этой инфраструктуры. Едва ли обоснованным является выделение каких-либо специальных инвестиционных отношений в сфере осуществления сделок на рынке ценных бумаг в том контексте, как понимается инвестиционное право (даже с учетом разнообразия точек зрения относительно правовой природы и собственно предмета регулирования и структуры инвестиционного права, на которое обращает внимание М.К. Сулейменов). Однако основная опасность непродуманного объявления определенной совокупности правовых норм и правовых институтов комплексной отраслью права заключается в том, что эта концепция может лечь в основу бесперспективных идей о создании каких-то отдельных кодексов, которые бы регулировали отношения в сфере хозяйствования и управления экономическими процессами параллельно и наравне с Гражданским кодексом. В дополнение к ГК на его методологической основе или вместо него - да, но не параллельно с ним, поскольку в первом случае это всегда будет обоснованно единством методологической и идейной основы. В иной же ситуации возникнет лишь эффект разрушения устоявшейся, обоснованной и доказавшей свою (хоть какую-то) эффективность правовой основы с заменой ее безосновательной компиляцией, осуществленной без должной оценки необходимости в ней и уровня негативных последствий ее осуществления. Поэтому настороженность вызывают, например, такие утверждения, как признание «сосуществования инвестиционного права наряду с основными отраслями права», занимающего особое место в системе права.[21] Такая позиция, в какой-то степени умаляющая объективный характер системы права, чревата субъективным формированием системы национального законодательства в ущерб целостности и единства системы права, а также определенности и однозначности правового регулирования социально-экономических отношений и процессов. Не случайно у большинства цивилистов Казахстана резкое неприятие вызвала публикация концепции хозяйственного кодекса в Казахстане,[22] а М.К.Сулейменов выступил с развернутым объяснением этой позиции.[23] Предупреждая эту опасность, М.К.Сулейменов предлагает деление отраслей права на первичные и вторичные, относя к последним именно комплексные отрасли права и подчеркивая, тем самым, некий производный, обусловленный или зависимый характер комплексных отраслей от основных отраслей права. Выделение же комплексных отраслей он объясняет тем, что их нормами регулируются и публичные, и частные отношения, причем и методами равенства, и методами власти подчинения в различных сочетаниях.[24] При этом более важным шагом в развитии теории комплексной отрасли права является, возможно, еще недостаточно четко сформулированная мысль Сулейменова М.К. о том, что комплексные отрасли (как и комплексные правовые институты) формируются не за счет объединения нескольких институтов других отраслей права, а за счет комбинации правовых норм, входящих в состав различных правовых институтов.[25] Эта идея представляется весьма важной, поскольку один и тот же правовой институт не может во всей своей полноте входить в состав нескольких отраслей, но «одна и та же норма может входить в несколько институтов одновременно».[26] В то же время, например, С.П.Мороз считает, что в комплексные отрасли права соединяются «разнородные и разнообразные институты профилирующих и специальных отраслей права».[27] Обращает на себя внимание то, что эту же точку зрения М.К.Сулейменов все же поддержал в другой своей монографии, посвященной системе права.[28] Однако, думается, что допущение такой позиции может привести к развалу основообразующих отраслей права (как гражданское, административное) и всей правовой системы. Вместе с тем, если теория комплексных отраслей окажется успешной, следующей задачей станет выделение самостоятельных правовых институтов, формирующих каждую отдельную комплексную отрасль, либо обоснование особых требований к структуре комплексных отраслей в развитие идеи об их вторичности. В любом случае, в данное время не вызывает сомнений то, что любая комплексная отрасль права должна в своей основе иметь одну из упомянутых основополагающих отраслей. Например, в иностранной литературе отмечается, что во многих странах мира «идет интенсивный процесс формирования хозяйственно-административного права в самостоятельную отрасль», представляющую собой комплексное образование, развивающееся с использование возможностей и базовых принципов иных отраслей права. При этом, честно признается, что решающим фактором успеха и, одновременно, ключевой задачей, на этом пути является теоретическая и практическая потребность в систематизации и разработке структуры и особенностей этой сферы права.[29] С учетом этого, представляется, что создание теории комплексных отраслей права, поиска их места в системе права, выявления совокупности правовых норм, которые можно квалифицировать как комплексное образование, происходящие в правовой науке Казахстана, соответствуют мировым тенденциям развития юридической мысли. Вместе с тем, на данный момент представляется более обоснованным проводить однозначное разделение отраслей права и отраслей законодательства. Касаясь этого аспекта, прав М.К.Сулейменов, указывающий на то, что право и законодательство неразрывно связываются и соотносятся как содержание и форма: «иначе как через гражданское законодательство гражданское право выражено быть не может».[30] Однако, при этом он ставит знак равенства между понятиями «право» и «законодательство», утверждая, что «право - это система правовых норм (общеобязательных правил), установленных или санкционированных государством, обеспеченных возможностью государственного принуждения, регулирующих общественные отношения». Представляется, однако, что понятие «право» и «законодательство» имеют разное содержание и соотносятся между собой иначе, чем полностью совпадая друг с другом. В частности, думается, что любая отрасль законодательства основывается на содержании правовых институтов, формирующих отрасль права, и действительно, представляет собой совокупность правовых норм. Причем правовые концепции и юридические конструкции, относимые к какой-то отдельной отрасли законодательства, могут относиться к содержанию различных отраслей права или правовых институтов. Другим словами, отрасль законодательства формируется за счет объединения правовых норм различных правовых институтов или отраслей права (и не всегда регулирующих однородные отношения), взаимосвязь которых обусловлена решением единой социально-экономической задачи. В свою очередь, представляется, что понятие отрасли права представляет методологически и идеологически единую систему научных взглядов о регулировании определенного вида общественных отношений с использованием специальных методов регулирования, отраженную в нормах законодательства, кодифицированных или иным образом систематизированных или объединяемых на основе единых принципов и общей цели регулирования. То есть отрасль права является сочетанием теории и основанного на ней законодательства. Она составляется из трех взаимосвязанных элементов: отрасль науки, правовая культура и совокупность правовых норм, основанная на соответствующих научных концепциях и в своей динамике взаимообусловленная глубиной и содержанием правовой культуры. Такая позиция отличается от господствующего сегодня в нашей доктрине подхода к рассмотрению гражданского права в двух разных «ипостасях» - как науки и как права (законодательства). Например, в своем докладе на конференции, состоявшейся 29-30 сентября 2011 года в рамках ежегодных цивилистических чтений конференции, профессор М.К.Сулейменов акцентирует внимание именно на таком подходе. Подобное различение гражданского права предлагалось нам и нашими учителями, указывавшими, в частности, на то, что «термин гражданского права применяется не только в смысле отрасли права, но и для обозначения отрасли юридической науки. Наука гражданского права, как всякая наука - есть система знаний о закономерностях становления и развития гражданско-правовых норм, совокупность правовых идей и теоретических положений. Наука гражданского права имеет свою систему, которая соответствует в общем системе изучаемой ею отрасли, но не тождественна ей. Система науки включает также разделы, которых, естественно, нет в системе гражданского законодательства (Основах и ГК)».[31]
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |