Во всех случаях исполнение уголовного наказания суждённых преступников ни в коем случае не может быть монотонным процессом испытания и унижения их личного человеческого достоинства, но всегда и везде должно иметь поступательное (динамичное) содержание и гибкое воздействие на духовное, нравственное и душевное преображение и исправление личности осужденного человека. Например, для правомерного лишения свободы осуждённого лица наличие карательного компонента должно быть характерно главным образом для начального этапа нравственной реформации осужденного; дисциплина и режим отбываемого им уголовного наказания для последующего этапа, а обучение и профессиональная подготовка к дальнейшей его нормальной общественной жизни (привыкание и восстановление как члена общества) для заключительных этапов реализации уголовного наказания. Всё сказанное также было бы довольно созвучно также с требованиями части 3 статьи 60 и статьи 80 УК РФ, которые правомерно и целесообразно обязывают российские суды при назначении уголовного наказания учитывать влияние назначаемого вида и режима уголовного наказания на процесс душевного исправления каждого отдельного осужденного лица и на условия жизни его семьи и близких ему людей. Тем самым обеспечивалась бы необходимая информационно-организационная и деловая связь (в кибернетике - «feedback») между каждым осужденным лицом, исправительным учреждением, назначающим и корректирующим уголовное наказание судом в зависимости от поставленных в приговоре суда оновных и дополнительных целей назначенного наказания и изменяющихся факторов в процессе духовно-нравственного, умственного, душевного исправления (реформации) и профессиональной подготовки осужденного лица[32]. Представляется, что любое уголовное наказание, равно как и иные меры уголовно-правового воздействия и контроля никогда не были и не могут стать панацеей от всех наших личных и социальных болезней и бед, поскольку они, в лучшем случае являются справедливой реакцией на преступные проявления скрытых от внешнего взгляда причин внутренних конфликтов людей, на проявления недостатков и искажений смысла жизни каждого из нас, отсутствия полноты любви, нелицемерной веры, истинных знаний, уважения духовных и нравственных ценностей, обычных и правовых норм. Это вовсе не означает, что действующее законодательство и правоприменительная практика не должны постоянно развиваться и совершенствоваться. Напротив, они должны все более верно и полно дополнять правовым смыслом наши внутренние недостатки: ведь сам закон стал необходим и пришел после, то бишь по причине появления греха и совершаемых преступлений заповедей Божиих и потому вместе с предусматриваемой мерой наказания закон, который ничего не довел до совершенства служит средством для временного и частичного искупления за совершенные преступления, однако сам никого не может освободить виновного от господства поработившего его греха и сделать его духовно и нравственно полноценным и надзаконным[33]. Дело в том, что никакой, даже самый совершенный государственный закон не в силах нравственно преобразить человекообразных зверей в богообразных людей, помочь им приобрести неповторимый смысл их собственной жизни, с верой и любовью свободно и ответственно самоопределиться в соответствии со своим высоким призванием, назначением и долгом перед своим Создателем и своими ближними. Без любви к Богу человек не способен истинно полюбить самого себя, а, стало быть, и своего ближнего, и тем более своего врага, воздержаться от внешнего проявления своих низменных чувств, побуждений и совершения предумышленных правонарушений и иных преступлений[34]. Уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исправительное законодательство и правоприменительная практика не только могут давать виновным в совершении преступления правомерные основания для их освобождения от уголовного наказания, но также могут способствовать повышению их собственного достоинства, которое в особо критические моменты жизни выше, чем даже их свобода и сама жизнь. Например, когда в мрачные декабрьские дни 1988 года, после страшного землетрясения в городе Гюмри Республики Армения, мудрый и опытный начальник одной из исправительно-трудовых колоний в порядке великодушной ответственности и надзаконного милосердия, вопреки буквальным запретам действующего законодательства, как говорится, на свой страх и риск, временно отпустил на свободу около двух сотен заключенных преступников для оказания ими помощи пострадавшим от землетрясения членам своих семей и родственникам, то все они до единого в условленное время добровольно вернулись в место своего заключения для продолжения отбывания оставшегося срока своего наказания. Это было обыкновенным, очевидным, но невероятным чудом, которое приятно поразило всех[35]. Как ни парадоксально, но на деле оказалось, что человеческое достоинство, честь, самоуважение, совесть и данное слово осужденных несравненно выше, чем долгожданная свобода, иначе все они не вернулись бы обратно в неволю. «Чувство ответственности у людей, - писал О. Вейнингер, - непременно ведет к раскаянию, сознанию виновности. Это чувство способно достигнуть таких крупных успехов в совершенствовании человека и общества, на которые общественное мнение и судебные приговоры рассчитывать не могут. Оно влечет за собой человека независимо от всяких социальных условий. Вот почему всякая моральная психология, которая считает мораль порождением общественной жизни людей, в корне своем ложна. Общество знает только понятие преступления, но не понятие греха. Оно налагает штраф на человека не для того, чтобы вызвать раскаяние или призвать к совести - его единственного законодателя».[36] Таково действие доброй совести в действии правосознания и обычной жизни различных людей[37]. Представляется, что уголовное наказание в виде лишения свободы подобно сильнодействующему медицинскому препарату, длительное использование которого противопоказано для здоровья больного. Длительное пребывание в условиях несвободы, вынужденного общения с людьми агрессивными, корыстными и озлобленными на мир, всех и вся, приводят впервые осужденных к лишению свободы в состояние внутренней замкнутости, уязвимости, злобы, беспокойства, страхов и опасений, делает их более жестокими и агрессивными, склонными к совершению различных правонарушений.[38] «После пяти-семи лет непрерывного нахождения в местах лишения свободы, - писал известный отечественный пенитенциалист Г. Ф. Хохряков, - наступают необратимые изменения психики. Около 30-35% освободившихся заключённых нуждаются в специальном психологическом или психиатрическом вмешательстве для восстановления механизмов приспособления, которые ослаблены или разрушены... Печально, но факт: рецидив имеет преимущественно пенитенциарную природу».[39] Иными словами, тюрьма в определенной мере является университетом или фабрикой преступности и всякого рода болезней, поскольку, как показывает жизнь, у большинства осужденных наблюдаются такие болезни, как туберкулез, язва желудка или кишечника, катары и т.д. Особенно быстро портятся женщины из-за их большей чувствительности, душевной переменчивости, непостоянства и слабости, психологической зависимости, постоянного любопытства и прочих половых особенностей и слабостей. Они очень быстро схватывают и усваивают новую нормативную систему мест лишения свободы, заражаются дурным примером и предаются распущенности.[40] Начальной целью уголовного наказания в виде лишения свободы, на наш взгляд, является внушение чувства страха в осужденном в условиях жесткого режима наказания, чувства необходимости подчиняться требованиям дисциплинарных правил и усмотрительным требованиям всякого рода тюремных начальников[41]. Однако с течением определенного времени осужденный привыкает к ежедневным испытанием режима и потому уголовное наказание, как только кара, в начале необходимая для порицания преступного деяния осужденного и обращения его внимания на истинные ценности и достойный для человека образ жизни, начинает оказывать деградирующее воздействия на личность осужденного, поскольку не несет в себе положительного заряда для воспитания в нем духовных, нравственных и социально полезных качеств, которые необходимы ему в условиях свободной и ответственной жизни[42]. Дело в том, что после полного разрыва связей с членами своей семьи, родственниками и друзьями, трудовым коллективом осужденный вынужденно пребывает в обстановке обмана, страха и насилия, которые со временем начинают разъедать его психику и производят в нем вредные и необратимые душевно-нравственные изменения. Даже если ему чудом удается избежать приобретения порочных чувств, мотивов, мыслей и навыков тюремного выживания, он, по крайней мере, становится неспособным принимать верные и самостоятельные решения, поскольку за него все решают законные тюремные начальники или более опытные осужденные блюстители тюремного режима, в результате чего он невольно становится пассивным для предприятия добрых дел и безответственным наблюдателем всякого рода правонарушений и преступлений.[43] Таким образом, цель наказания в форме покаяния для осужденных, отбывающих назначенное им наказание в пенитенциарных (покаятельно-исправительных) учреждениях, даже будучи весьма редко достигаемой, все же необходима и достойна для законодательного закрепления. И вовсе не случайно, что согласно статьям 9 и 44 УИК РФ в духовно-правовом образовании и воспитательной работе исправительных учреждений государства стали активно участвовать традиционная церковь и различные законно действующие религиозные организации, которые своей постоянной целенаправленной деятельностью оказывают благородное духовное влияние и нравственную, организационную и материальную поддержку осужденным, приготавливая их путь к возвращению к полноценной свободной и ответственной жизни в обществе[44]. В соответствии с положениями уголовно-исполнительного законодательства в случае возникновения угрозы жизни, здоровью и т.д. осужденного, ему предоставляется право обратиться с заявлением к любому должностному лицу исправительного учреждения, к прокурору или своему адвокату с просьбой о переводе его в помещение, где такая угроза отсутствует. В то же время работники исправительного учреждения обязаны принимать соответствующие меры для устранения угрозы, нависшей над осужденным, либо в определенных случаях обязаны решить вопрос о месте дальнейшего отбывания им наказания. Цель защиты осужденного преступника от актов мести и частного возмездия закреплена также в принципе 20 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме. Этот принцип гласит следующее: «По просьбе находящегося в заключении лица место его задержания или заключения по возможности должно быть на разумном отдалении от его обычного места проживания».[45] По этой и многим другим причинам действующее российское уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство по возможности должно поощрять приобщение осужденных лиц к вере в Бога и доверия к правомерному государству и обществу, а не разобщать людей различного рода неправомерными идеологическими, психологическими и политическими ограждениями и барьерами, тем более высокой и непробиваемой тюремной стеной[46]. Еще древнекитайские философы подметили следующую закономерность о том, что «если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклониться от наказаний и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится».[47] Это было верно не только тогда, но и сегодня. Если применяемое уголовное наказание никак не вызывает чувство стыда у осуждённых преступников, при меняется запоздало и потому не прививает к осужденным преступникам сознание несправедливости совершенного ими правонарушения, а только нагнетает страх, то оно представляет собой лишь шокирующую кару, возмездие, воздаяние, которые сами по себе являются лишь началом их исправительного процесса, однако не промежуточной и тем более не конечной целью применяемого наказания[48]. В свое время философы древнего Китая заметили, что наказание под страхом побуждает людей к притворству и стремлению оставаться безнаказанными. Наказание, по их мнению, недостаточно, чтобы люди не совершали преступления. Только овладев чувствами и мыслями людей можно подчинить себе Поднебесную. Только упрочив в себе благие намерения, можно привести людей к покорности и законопослушанию.[49] В Священном Писании содержится немало мудрых и полезных советов и наставлений как для воспитателей, наставников и надзирателей пенитенциарных учреждений государства, так и для самих преступников, так и: «Преподавая слово истины, …с кротостью наставляйте противников: не даст ли им Бог покаяния и познания истины, чтобы они освободились[50]…Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его».[51] «Мужайся, да укрепляется сердце твоё, и надейся на Господа».[52] О необходимости и возможности чистосердечного и деятельного раскаяния и пожизненного душевного покаяния каждого осуждённого преступника, как самой главной и конечной цели всякого правомерного уголовного наказания, в свое время писал также известный итальянский мыслитель и криминолог Ч. Беккария: «Признание кающихся грешников является неотъемлемой частью религиозных обрядов в пенитенциарных судах, где совершается таинство очищения от грехов... По-видимому в основе такого обряда лежат религиозные и духовные идеи, которые таким вот образом трансформировались в сознании людей и целых народов в течение веков»[53]. «Из вора - не без основания утверждал П.А.Кропоткин, - тюрьма делает виртуоза воровства или же грабителя.., тюрьма, всякая тюрьма, в силу ее основных начал, - есть университет преступности».[54] Для предотвращения такого далеко не редкого безобразия в нашей повседневной общественной жизни каждый воспитатель пенитенциарных учреждений государства должен быть достаточно подготовленным духовно и нравственно опытным человеком: «Соображая духовное с духовным», «братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового».[55] «увещевайте друг друга и назидайте один другого.., вразумляйте бесчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых».[56] Таковы духовно-нравственные и правовые критерии профессионального отбора тюремных воспитателей, врачей, наставников и надзирателей. Возможно поэтому в пункте 2 статьи 72 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными преступниками,[57] а также в статье 37 УИК РФ и статье 1 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание» содержится правомерное и целесообразное требование о том, что тюремные воспитатели сами должны быть достаточно духовно и нравственно воспитаны и образованы, добросовестны[58] и бескорыстны, и потому «интересы исправления осужденных не должны подчиняться цели получения прибыли от их труда,... их профессиональную подготовку не следует подчинять соображениям получения прибыли от тюремного производства» во избежание того, чтобы тюрьмы и колонии впоследствии не стали очагом безудержного воспроизводства всё новых и более жестоких преступников, которые живо будут свидетельствовать о том, что наше «цивилизованное общество» на что-то другое, более целесообразное и полезное не склонно и не способно, поскольку само тяжело духовно и нравственно болеет и заражает своими болезнями новые поколения своих сограждан и других людей. Правомерное государство, имеющее право официально наказывать преступников, не должно забывать о своих конституционных обязанностях обеспечивать их личную безопасность, гарантировать их конституционные права[59] и оставлять им лучшую надежду на скорейшую социальную реабилитацию. Оно обязано посредством законодательных, организационных и практических мер поддерживать правомерное и целесообразное равновесие интересов потерпевших, преступников и общества в целом по объективным и неизменным заповедям-законам единого Бога, Который проявляет заботу о каждом своем создании[60]. В этом смысле процесс уголовного наказания осуждённых преступников есть вместе с тем долговременное и серьёзное испытание всего разумного и цивилизованного общества на его способность к любви и проявлению милосердной заботы к своим больным членам, и от того, как оно выдержит это испытание, будет в конечном счете зависеть дальнейший успех общества в ответственном выявлении основных причин совершения преступлений и установлении надлежащего и устойчивого правопорядка[61].
[1] Библия. Ветхий Завет. Псалмы. 140: 5. [2] Библия. Ветхий Завет. Римлянам, 8:24. [3]Из этого латинского коренного слова происходит известное нам понятие «пенитенциарные учреждения», т.е. уголовно-исправительные органы государства (тюрьмы, воспитательные колонии, поселения и т.п.), в которых осуждённые преступники отбывают назначенные им уголовные наказания. [4] Библия. Ветхий Завет. Исайя, 27:9. [5] Аквинский Ф. Сумма теологии. В трёх частях. Часть 2. Том 1. Трактат о навыках в целом. Вопросы 49-89. Киев, 2008. С. 488. [6] Аквинский Ф. Сумма теологии. В трёх частях. Часть 2. Том 1. Трактат о навыках в целом. Вопросы 49-89. Киев, 2008. С. 490. [7] Аквинский Ф. Сумма теологии. В трёх частях. Часть 2. Том 1. Трактат о навыках в целом. Вопросы 49-89. Киев, 2008. С. 482-483. [8] Библия. Ветхий Завет. Сирах, 21:1. [9] См.: Осипян Б.А. Правомерные цели и возможности целесообразной замены различных видов уголовных наказаний. // Синергия. Воронежский экономико-правовой институт. 2018. № 5. С. 54-68. Духовно-нравственный и правовой смысл понятия наказания //Юридическая мысль. 2017. № 1. С. 60-74. Юридическое определение понятия уголовного наказания //Юридический вестник ДГУ. 2017. № 1.. С. 113-123. [10] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 14-21. Принцип соответствия целей, видов и размеров уголовного наказания характеру и элементам состава преступления// «Чёрные Дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 22-29. Причины необходимости и возможности целесообразной и благовременной замены различных видов и размеров уголовных наказаний. // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве. 2018. № 5. С. 6-13. Метаправовой и надзаконный характер и правомерное действие институтов помилования и амнистии в уголовном, процессуальном и пенитенциарном законодательстве. // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве. 2019. № 1. С. 14-21. [11] См.: Осипян Б.А. Надлежащий социальный правопорядок как первооснова и конечная цель действия человеческого правосознания и правомерного закона // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2016. № 1. С. 24-32. Перспективы развития мирового правосознания и правопорядка //Вопросы управления. 2018. № 4(34). С. 5-13. [12] См.: Осипян Б.А. Бессмысленность, неправомерность и нецелесообразность пожизненного лишения свободы человека как вида уголовного наказания. // «Чёрные Дыры» в российском законодательстве... 2018. № 4. С. 16-22. Метаправовой и надзаконный характер и правомерное действие институтов помилования и амнистии в уголовном, процессуальном и пенитенциарном законодательстве. // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве. 2019. № 1. С. 14-21.. [13] См. часть 3 статьи 15, часть 2 статьи 109 УК РФ; часть 4 статьи 56 УК РА. [14] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 14-21. [15] Лейбниц Г. Сочинения. М., 1989. Т. 4. С. 442. [16] См.: Осипян Б.А. Основание и система правовой ответственности и наказания: различение понятий «imputatio», «indictare», «sanctio», «poena» //Современное право. 2007. № 5. С. 77-85. Правомерное и целесообразное различение разных видов юридической ответственности физических, должностных и юридических лиц // «Чёрные Дыры» в Российском законодательстве. 2018 № 1. С. 16-22. [17] См.: Осипян Б.А. Принцип соответствия целей, видов и размеров уголовного наказания характеру и элементам состава преступления// «Чёрные Дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 22-29. Взаимосвязь понятий греха, правонарушения и преступления // «Чёрные Дыры» в российском законодательстве... 2018. № 4. С. 7-15. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению // «Чёрные дыры» в российском законодательстве.. 2018. № 3. С. 14-21. [18] См.: Осипян Б.А. Смысл жизни человека в свете и контексте надлежащей и непреходящей идеи права //Вопросы правоведения. 2012. № 1. С. 23-40. [19] См.: Осипян Б.А. Причины издания и совершения неправомерных актов: духовные, научные и практические аспекты //Российский юридический журнал. 2009. № 4. С.71-78. [20] См.: Осипян Б.А. Законодательное планирование, управление и контроль общества //Общество и право. 2012. № 3. С.45-56. Социально-экономическая роль правомерного государства //Законодательство и экономика. 2012. № 4. С. 29-37. [21] Конституции буржуазных государств. М., 1982. С. 283. [22] См.: Осипян Б.А. Духовно-нравственный и правовой смысл понятия наказания //Юридическая мысль. 2017. № 1. С. 60-74. Юридическое определение понятия уголовного наказания //Юридический вестник ДГУ. 2017. № 1.. С. 113-123. Правомерные критерии законодательного определения и судебного назначения разных видов и размеров уголовных наказаний //Гражданин и право. 2017. № 10. С. 65-77. [23] См.: Осипян Б.А. Духовно-нравственный и правовой смысл понятия наказания //Юридическая мысль. 2017. № 4. Принцип соответствия целей, видов и размеров уголовного наказания характеру и элементам состава преступления// «Чёрные Дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 22-29. [24] См.: Осипян Б.А. Юридическое определение понятия уголовного наказания //Юридический вестник ДГУ. 2017. № 1.. С. 113-123. Правомерные цели и возможности целесообразной замены различных видов уголовных наказаний. // Синергия наук. Воронежский экономико-правовой институт. 2018. № 5. С. 54-60. [25] См.: Осипян Б.А. Критерии правомерности типов и форм государства //История государства и права. 2007. № 18. С. 7-11. Перспективы развития мирового правосознания и правопорядка //Вопросы управления. 2018. № 4(34). С. 5-13. [26] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению // «Чёрные дыры» в российском законодательстве.. 2018. № 3. С. 14-21. [27] См.: Осипян Б.А. Влияние различных религий на правосознание и законы народов //Религия и право. 2007. № 3. С.31-39. Правомерное и целесообразное взаимодействие государства и церкви //Политика и право. 2006. № 2. С. 12-18. Религиозное происхождение и взаимодействие принципов и норм нравственности и права //Представительная власть-XXI век. 2006. № 6. С. 19-22; № 7. С. 23-26. [28] См.: Осипян Б.А. Адвокат как защитник человеческого достоинства и законных прав обвиняемого в уголовном судопроизводстве // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве 2018. № 1. С. 23-31. Адвокат как представитель потерпевших в уголовном судопроизводстве //«Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2018. № 2.. С. 22-27. [29] См.: Осипян Б.А. Адвокат как защитник человеческого достоинства и законных прав обвиняемого в уголовном судопроизводстве // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве 2018. № 1. С. 23-31. [30] См.: Осипян Б.А. Правомерные критерии законодательного определения и судебного назначения разных видов и размеров уголовных наказаний //Гражданин и право. 2017. № 10. Принцип соответствия целей, видов и размеров уголовного наказания характеру и элементам состава преступления// «Чёрные Дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 22-29. [31] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению //«Чёрные дыры» в российском законодательстве.. 2018. № 3. С. 14-21.
[32] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению //«Чёрные дыры» в российском законодательстве.. 2018. № 3. С. 14-21. Принцип соответствия целей, видов и размеров уголовного наказания характеру и элементам состава преступления// «Чёрные Дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 22-29. Определение однокорневых понятий «преступление» и «преступность» //Вестник Академии права и управления. 2019. № 1 (54). С. 66-74. [33] См.: Осипян Б.А. Метаправовой и надзаконный характер и правомерное действие институтов помилования и амнистии в уголовном, процессуальном и пенитенциарном законодательстве. // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве. 2019. № 1. С. 14-21. Библия. Новый Завет. Римлянам, 5:20; Римлянам, 5: 14-15. [34] См.: Осипян Б.А. Критерии правомерного различения понятий и составов гражданского правонарушения (деликта), дисциплинарного проступка, административного правонарушения и преступления //Юридическая наука и правоохранительная практика. 2016. № 4. С. 14-24. Соотношение понятий преступления и правонарушения //Гражданин и право. 2016. № 11. С. 28-41. 206. Определение однокорневых понятий «преступление» и «преступность» //Вестник Академии права и управления. 2019. № 1 (54). С. 66-74. [35] См.: Осипян Б.А. Смысл истории и перспективы развития армянского правосознания //Ежегодник. Национальной Академии Наук Республики Армения. Институт философии и права НАН РА. (к 75-летию Института). UNESCO. 2018. (15 ноябрь) С. 369-391. [36] См.: Вейнингер. О. Пол и характер. М., 1997. С. 145-146. [37] См.: Осипян Б.А. Правовое значение действия доброй совести человека // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2016. № 2. С. 10-18. Роль правосознания и доброй совести российских судей при выявлении истинной и полной картины рассматриваемых уголовных дел и вынесении правомерных и целесообразных решений и приговоров //Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 2. С. 254-263. [38] См.: Хохряков Г.Ф., Саркисов Г.С. Преступления осужденных: причины и предупреждение. Ереван, 1988. С. 6. Осипян Б.А. Определение однокорневых понятий «преступление» и «преступность» //Вестник Академии права и управления. 2019. № 1 (54). С. 66-74. [39] См.: Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991. С. 4. [40] См.: Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991. С. 132-138. [41] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2018. № 3. С. 14-21. Причины необходимости и возможности целесообразной и благовременной замены различных видов и размеров уголовных наказаний. // «Чёрные дыры» в Российском законодательстве. 2018. № 5. С. 6-13. [42] См.: Осипян Б.А. Двойственный характер и пределы действия закона //Современное право. 2010. № 10. С. 13-18. Добровольное следование человека и народа своему духовному призванию и историческому предназначению как важнейшая правоохраняемая ценность //Современное право. 2011. № 7. С. 10-16. [43] Дементьев С.Н. Лишение свободы. Уголовно-правовые и исправительно-трудовые аспекты. Ростов-на-Дону, 1981. С. 41. [44] См.: Осипян Б.А. Право как проявление совершенного закона свободы и ответственности человека //Вопросы правоведения. 2012. № 3. С. 65-80. [45] См. ООН. Департамент общественной информации. Нью-Йорк, 1989. [46] См.: Осипян Б.А. Обзор основных теоретических, законодательных и организационных проблем уголовного и пенитенциарного права и правомерные подходы к их решению //«Чёрные дыры» в российском законодательстве.. 2018. № 3. С. 14-21. [47] Древнекитайская философия. М., 1972. Т. 1. С. 143. [48] См.: Осипян Б.А. Духовно-нравственный и правовой смысл понятия наказания //Юридическая мысль. 2017. № 1. С. 60-74. Скорый суд как необходимое и существенное условие для предупреждения потенциальных правонарушений и преступлений //Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 3. С. 107-121. [49] Древнекитайская философия. В двух томах. Т. 2. М., 1973. С. 55. [50] Библия. Новый Завет. 1 Тимофею, 2:15, 25-26. [51] Библия. Ветхий Завет. Притчи. 3:11. [52] Библия. Ветхий Завет. Псалмы, 26: 14. [53] Беккария Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1995. С. 123. [54] По кн.: Смертная казнь: за и против. М., 1989. С. 221. Осипян Б.А. Смертная казнь как противоправная месть, безответственное насилие и признак духовно-нравственного бессилия современного общества и государства // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2017. № 1.. С.13-20. Бессмысленность, неправомерность и нецелесообразность пожизненного лишения свободы человека как вида уголовного наказания. // «Чёрные Дыры» в российском законодательстве... 2018. № 4. С. 16-22. [55] Библия. Новый Завет. Галатм, 6:1. [56] Библия. Новый Завет. 1 Фессалоникийцам 5:11-14. [57] См. Международная защита прав и свобод граждан. М., 1990. С. 306. [58] См.: Осипян Б.А. Понятие и правовое значение действия доброй совести человека // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2016. № 2. С. 10-18. Роль высокого профессионального и общественного правосознания в развитии законодательной и судебной системы государства //Право и государство: теория и практика. 2017. № 12. С. 42-53. Роль правосознания и доброй совести российских судей при выявлении истинной и полной картины рассматриваемых уголовных дел и вынесении правомерных и целесообразных решений и приговоров //Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 2. С. 254-263. [59] См.: Осипян Б.А. Защита органами конституционного правосудия России основ правопорядка, достоинства, общепризнанных прав и свобод личности //Современное право. 2006. № 11. С. 26-31. Смысл государственного строительства, управления и правосудия //Право и жизнь. 2014. № 194 (8). C. 61-84. [60] См.: Осипян Б.А. Духовно-психологические аспекты реализации основных прав и свобод человека //Право и жизнь. 2013. № 11 (185). С. 49-63. Достоинство человека как высшая правоохраняемая ценность //Вопросы правоведения. 2011. № 1 (9). С. 85-101. [61] См.: Осипян Б.А. Правосознание человека, правоотношения и общественный правопорядок //Научная мысль. 2016. № 2. С. 108-124. Надлежащий социальный правопорядок как первооснова и конечная цель действия человеческого правосознания и правомерного закона // «Чёрные дыры» в российском законодательстве. 2016. № 1. С. 24-32. 196. Перспективы развития мирового правосознания и правопорядка //Вопросы управления. 2018. № 4(34). С. 5-13.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |