ВОЛОЧАЙ Е. В. Директор по развитию SeLeV Consulting Group, независимый эксперт по вопросам компенсации вреда жертвам нарушений прав человека, эксперт OSJI по вопросам компенсации морального вреда жертвам пыток в Центральной Азии
Вопросы компенсаций в справедливом судебном процессе[1]
Вопрос компенсации жертвам нарушений прав человека и компенсации вреда отдельным категориям жертв правонарушений является актуальным для многих стран, особенно для стран молодых демократий, ставших на путь формирования правовых государств. Также вопросам компенсаций жертвам правонарушений уделяется постоянное внимание в деятельности международных организаций. Вопросы компенсации актуальны для жертв нарушений всех прав и свобод, однако для жертв пыток и жестокого обращения, жертв торговли людьми[2], жертв незаконных арестов, судебных ошибок он имеет особое значение. Ликвидация пыток и жестокого обращения является одним из наиболее далеко идущих идеалов, которые стремится достичь ОБСЕ. Международные организации, которые целью своей деятельности определили предотвращение пыток, включают структуры и подразделения ООН, занимающиеся правами человека, куда входит, в частности, Специальный докладчик по вопросам пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих человеческое достоинство обращений или наказаний, Комитет против пыток[3], созданный в рамках Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания[4]. Европейский Комитет по предотвращению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания[5]. В частности, положениями статьи 14 Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания предусмотрено право жертвы пыток на справедливую и адекватную компенсацию, а именно: · Каждое Государство-участник обеспечивает в своей правовой системе, чтобы жертва пыток получала возмещение и имела подкрепляемое правовой санкцией право на справедливую и адекватную компенсацию, включая средства для возможно более полной реабилитации. В случае смерти жертвы в результате пытки право на компенсацию предоставляется его иждивенцам. 2. Ничто в настоящей статье не затрагивает любого права жертвы или других лиц на компенсацию, которое может существовать согласно национальному законодательству. Право на компенсацию от государства за нарушение прав человека закреплено также в части 6 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП)[6], которая гласит: · Если какое-либо лицо окончательным решением было осуждено за уголовное преступление и если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки, то это лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону, если не будет доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по его вине. Однако необходимо отметить, что данное право - право на компенсацию - отражено не в отдельной и самостоятельной статье, а является одной из частей статьи 14, гарантирующей право на справедливый судебный процесс. Поэтому представляется целесообразным при описании содержания права на компенсацию обратиться к тем гарантиям справедливого судебного процесса, вследствие нарушения которых и возникает указанное право на компенсацию, и которые составляют основной массив статьи 14 МПГПП. В этой связи уместно отметить, что положение статьи 14 МПГПП о праве на компенсацию было одним из самых спорных при разработке проекта данной статьи. Так, правительство Филиппин еще в 1949 году внесло предложение о внесении в проект статьи 14 МПГПП права на компенсацию в случае судебной ошибки. Однако это предложение подверглось активным возражениям и оказалось наиболее спорным относительно целесообразности как его включения в проект статьи 14 МПГПП. После включения указанного положения в проект статьи 14 МПГПП продолжались дискуссии о целесообразности сохранения этой нормы в проекте данной статьи. Наибольшую активность по исключению положения о компенсации из проекта статьи 14 МПГПП проявляли представители Аргентины, Соединенного Королевства, Нидерландов. Их позиции были поддержаны многими другими странами, но в конечном итоге норма о компенсациях все-таки устояла, хотя и с небольшим перевесом голосов: 25 - за, 19 - против, 29 - воздержались. Примечательно, что в группу «За» и «Против» попали страны с различными правовыми системами и уровнем соблюдения прав человека и основных свобод. Так, представители Норвегии, Бельгии, Франции, США, Греции настаивали на включении нормы о компенсации. Представители Великобритании, Турции, Испании, Нидерландов, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Ирландии возражали против этой нормы и требовали ее исключения из проекта статьи 14 МПГПП. Не определились со своей позиции в данном противостоянии представители таких стран как Дания, Швеция, Финляндия, Португалия, Австрия, Италия, а также все страны бывшего социалистического лагеря[7]. Исходя из опыта правоприменения данной нормы о компенсации в судах стран СНГ, можно предположить, что правительства стран-участниц не спешили брать на себя международные обязательства в части компенсаций за допускаемые нарушения прав человека и основных свобод, предпочитая в этом вопросе оставить приоритетными нормы национального права и практику его применения. На эту мысль наводит то обстоятельство, что все попытки дополнения статьи 14 МПГПП о праве на компенсацию положением о том, что в случае исполнения смертного приговора, который впоследствии был признан незаконным, право требования компенсации переходило к родственникам жертвы правонарушения, не получило поддержки у большинства представителей стран-участниц[8]. Справедливости ради следует отметить, что в первоначальной редакции право на компенсацию родственникам жертвы не было включено в аналогичную по содержанию статью 6 Европейской Конвенции по правам человека. Также данное право не было отражено и в статье 8 Американской Конвенции по правам человека, принятой в 1969 году. Лишь только в 1984 году, после принятия Дополнительного протокола № 7 к Европейской Конвенции по правам человека, право на компенсацию было закреплено в статье 3 «Компенсация в случае судебной ошибки» указанного протокола, а именно: · Если какое-либо лицо на основании окончательного решения было осуждено за совершение уголовного преступления и если впоследствии вынесенный ему приговор был пересмотрен, или оно было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает, что имела место судебная ошибка, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что ранее неизвестное обстоятельство не было своевременно обнаружено полностью или частично по его вине. Примечательно, что вышеуказанная формулировка, примененная в статье 3 Дополнительного протокола № 7, практически дословно воспроизводит формулировку, содержащуюся в п. 6 статьи 14 МПГПП. Следует также отметить, что содержание статьи 14 МПГПП вообще и пункта 6, в частности, является постоянным объектом внимания юристов, правозащитников, в том числе дважды становилось предметом обсуждения на уровне Комитета по правам человека ООН[9], результаты которых были отражены в замечаниях общего порядка № 13, принятых на 21-й сессии в 1984 году[10], и в замечаниях общего порядка № 32 (CCPR/C/GC/32), принятых на 90-й сессии 23 августа 2007 года[11]. Так, в указанных замечаниях общего порядка № 32 вопросу компенсации в случае судебной ошибки посвящен раздел VIII «Компенсация в случаях судебной ошибки», в котором указано следующее: · 52. В соответствии с пунктом 6 статьи 14 Пакта выплачивается, согласно закону, компенсация лицам, которые были окончательным решением осуждены за уголовное преступление и понесли наказание как следствие такого осуждения, если вынесенный приговор был впоследствии отменен или им было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки. Необходимо, чтобы государства-участники принимали закон, обеспечивающий, чтобы требуемая на основании этого положения компенсация действительно могла быть выплачена и чтобы такая выплата была произведена в разумные сроки. 53. Данная гарантия не применяется в тех случаях, если доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по вине подсудимого; в этих случаях обязанность доказывания ложится на государство. Кроме того, компенсация не положена, если осуждение снято по результатам обжалования, т.е. до того, как судебное решение становится окончательным, или вследствие помилования, гуманитарного или дискреционного по своему характеру, или мотивированного соображениями справедливости, не подразумевающего, что имело место судебная ошибка. Практическое наполнение права на компенсацию в случае судебной ошибки, закрепленное в статье 14 МПГПП, и практику его правоприменения можно более детально понять по решениям Комитета по правам человека в соответствии с факультативным протоколом [12]. Поэтому для целей настоящего обзора предметом нашего анализа будет соблюдение гарантий справедливого судебного процесса в аспекте права на компенсацию в случае возникновения судебной ошибки в практике Комитета по правам человека ООН. При этом будет использоваться наш собственный опыт судебно-экспертной деятельности по обоснованию и оценке морального (неимущественного) вреда для судов Украины, Российской Федерации, Молдовы, стран Центральной Азии. Исходя из формулировки части 6 статьи 14 МПГПП, можно выделить следующие правовые предпосылки возникновения права на компенсацию вреда, причиненного жертве незаконного осуждения в результате судебной ошибки: 1. Осуждение за уголовное правонарушение окончательным решением суда. 2. Отмена вынесенного приговора или помилование осужденного на основе: а) наличия доказанной судебной ошибки; б) отсутствия вины осужденного в судебной ошибке. 3. Компенсация может быть выплачена только: а) тому лицу, которое понесло наказание; и б) только в том случае, когда осужденное лицо реально понесло наказание. 4. Право на компенсацию должно быть установлено национальным законом государства-участника. Рассмотрим, как применяются выделенные условия на практике.
1. Осуждение за уголовное правонарушение окончательным решением суда
Одним из условий возникновения права на компенсацию в случае судебной ошибки является то, что решение суда должно быть окончательным. Понятие «окончательное решение» суда означает такое решение, которое уже никоим образом не может быть обжаловано и, соответственно, является окончательным решением по делу в исполнении завершающей, самой последней из всех возможных в процессуальной цепочке, судебной инстанцией.
Из этого следует, что если лицо было осуждено судом низшей инстанции, но впоследствии обвинительный приговор был отменен судом высшей инстанции с оправданием осужденного лица, то в этом случае не возникает факта судебной ошибки, и у осужденного, а потом оправданного лица, соответственно, не возникает права на компенсацию. Такой случай имел место в деле «Терри Ирвинг против Австралии» (Сообщение № 880/1999) [13], когда заявитель был осужден окружным судом, приговор которого был подтвержден апелляционным судом, и заявитель даже отбыл достаточно большую часть наказания, но впоследствии был оправдан Высоким судом Австралии в качестве кассационной инстанции. Обстоятельства дела следующие.
«2.1. Присяжные заседатели окружного суда Кернса 8 декабря 1993 года признали автора виновным в вооруженном ограблении отделения банка ANZ в Кернсе, совершенном 19 марта 1993 года. Он был приговорен к восьми годам лишения свободы. Автор обратился с просьбой об оказании ему юридической помощи в подаче апелляции на вынесенное решение, однако Управление по ока занию юридической помощи Квинсленда отклонило его просьбу. Во время слушания его дела в Апелляционном суде Квинсленда (суд апелляционной инстанции - примечание автора), который отклонил его апелляцию 20 апреля 1994 года, он не был представлен адвокатом.
2.2. Автор 3 мая 1994 года обратился с просьбой о предоставлении ему юридической помощи для получения особого разрешения на подачу апелляции в Высокий суд Австралии (суд кассационной инстанции - примечание автора). 28 мая 1994 года Управление по оказанию юридической помощи Квинсленда отклонило эту просьбу автора. В июле 1994 года автор еще раз обратился в Комитет по рассмотрению дел, связанных с оказанием юридической помощи, с просьбой пересмотреть это решение. В августе 1994 года окружной комітет в очередной раз отказал ему в предоставлении юридической помощи. Автор затем безуспешно подавал прошения в другие органы, включая Комиссию по уголовному правосудию Квинсленда, Общество права Квинсленда и управление омбудсмена Квинсленда.
2.3. Автор еще раз подал прошение в Комитет по рассмотрению дел, связанных с оказанием юридической помощи, с целью получения особого разрешения на апелляцию. В январе 1995 года Комитет предоставил юридическую помощь с целью передачи вопроса адвокату для получения консультации о перспективах подачи апелляции. В апреле 1995 года автору было отказано в дальнейшей юридической помощи. 17 июля 1995 года Служба оказания юридической помощи заключенным Квинсленда отказала автору в его просьбе об оказании такой помощи. 28 августа 1995 года Управление по оказанию юридической помощи ACT отклонило ходатайство автора о предоставлении ему такой помощи.
2.4. В августе 1995 года автору был вручен документ, в котором он фигурировал в качестве ответчика в деле о компенсации, начатому тремя кассирами банка ANZ, обвинение в ограблении которого он не признает. 22 сентября 1995 года, участвуя в судебном разбирательстве по этому делу, автор заявил, что его несправедливо обвинили в совершении этого преступления. 24 ноября 1995 года ему было отказано в представлении дальнейших устанавливающих личность доказательств в этом судебном разбирательстве и было принято решение о компенсации.
2.5. Исчерпав все известные ему возможные способы представительства и юридической помощи, автор пришел к выводу, что у него нет иного выхода, кроме как представлять себя самого в Высоком суде Австралии, несмотря на предыдущую неудачную попытку выступать в качестве представляющего самого себя заявителя в Апелляционном суде Квинсленда. 2 мая 1996 года Высокий суд принял собранную находящимся под стражей автором документацию для получения особого разрешении на подачу апелляции. 8 декабря 1997 года, ровно четыре года спустя после вынесения автору первоначального обвинительного приговора, Высокий суд удовлетворил его ходатайство о получении особого разрешения на подачу апелляции, разрешил подать ее, отменил приговор и вынес решение о проведении нового судебного разбирательства. Во время слушания дела Суд учел признание обвинения, что во время первоначального судебного разбирательства в отношении автора была допущена несправедливость. Суд указал, что у него имеются «самые серьезные сомнения в отношении обстоятельств данного дела», что «создалась вызывающая очень серьезные опасения ситуация» и что «в течение всего времени обвиняемому было отказано в предоставлении юридической помощи для подачи апелляции». 11 декабря 1997 года автор был освобожден из тюрьмы под залог. 2 октября 1998 года главный общественный обвинитель Квинсленда заявил об отказе проведения нового судебного разбирательства и вынес решение о прекращении производства дела.
2.6. Автор 6 июля 1998 года обратился к Генеральному прокурору Квинсленда с просьбой о выплате ему компенсации ex gratia за судебную ошибку, послужившую причиной незаконного лишения его свободы в течение свыше четырех с половиной лет. Он обратился также с просьбой о создании независимой комиссии по расследованию обстоятельств его незаконного осуждения и лишения свободы. 10 августа 1998 года, 18 сентября 1998 года и 21 декабря 1998 года автор еще раз обращался к Генеральному прокурору Квинсленда.
2.7. Департамент юстиции Квинсленда 11 января 1999 года препроводил заявления о неправомерных действиях государственных служащих в этом деле в Комиссию по уголовному правосудию Квинсленда. 19 марта 1999 года автор подал иск в Верховный суд Квинсленда на проводившего расследование следователя и власти штата Квинсленд, требуя возмещения убытков за злоумышленное судебное преследование и присуждение штрафной компенсации.
2.8. Автор 25 июля 1999 года снова пытался добиться компенсации у Генерального прокурора Квинсленда. В августе 1999 года Комиссия по уголовному правосудию ответила, что дело автора не дает оснований для оправданных подозрений в отношении неправомерных действий официальных должностных лиц. После этого автор опять пытался добиться компенсации у Генерального прокурора. В сентябре 1999 года старший советник Генерального прокурора по вопросам политики информировал автора, что, «учитывая мнение Комиссии по уголовному правосудию и Ваше решение начать судебный процесс, Генеральный прокурор более не будет рассматривать Ваше заявление о выплате компенсации ex gratia, а будет ожидать результатов этого судебного процесса». 15 августа 2000 года автор подал жалобу в Парламентский комитет по уголовному правосудию Квинсленда. К началу февраля 2002 года никакого ответа из Парламентского комитета на его жалобу получено не было. Вопрос, как сообщается, все еще находится на рассмотрении».
В своей жалобе заявитель утверждает, что является жертвой судебной ошибки и что он исчерпал все внутренние средства правовой защиты:
«3.1. Автор утверждает, что он исчерпал все возможные эффективные внутренние средства правовой защиты и что он безуспешно пытался, в соответствии с пунктом 2 b) статьи 5 Факультативного протокола, добиться у Генерального прокурора Квинсленда выплаты ему компенсации за незаконное лишение свободы.
3.2. Автор утверждает, что он выполнил все требования для получения компенсации в соответствии с условиями, предусмотренными в пункте 6 статьи 14. Во-первых, 8 декабря 1993 года он был осужден за уголовное преступление. Во-вторых, впоследствии 8 декабря 1997 года вынесенный ему приговор был отменен Высоким судом Австралии. В-третьих, решение Высокого суда было окончательным. В-четвертых, как утверждает автор, вынесенный ему приговор был отменен на основании того, что новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказало совершение судебной ошибки: в частности, он был лишен права на справедливое судебное разбирательство и у суда имелись самые серьезные сомнения в отношении обстоятельств данного дела. И наконец, как утверждает автор, не было доказано, что необнародованный неизвестный факт, о котором шла речь, в полной мере или частично имеет отношение к нему. Поскольку выполнены все необходимые условия для выплаты компенсации согласно пункту 6 статьи 14, власти Квинсленда обязаны выплатить ему компенсацию. Поскольку этого не сделано, нарушен пункт 6 статьи 14».
Такова были факты в изложении заявителя и логика автора заявления. Однако у правительства Австралии были возражения относительно того, что заявитель не исчерпал все эффективные способы защиты на национальном уровне, а именно: обе судебные процедуры, инициированные им, находятся на момент обращение в КПЧ ООН на рассмотрении, для чего действительно потребуется определенное время, но не чрезмерное, так что у автора нет оснований утверждать, что он реализовал все возможные способы эффективной судебной защиты:
«4.1. По вопросу о приемлемости сообщения государство-участник в своем представлении от октября 2000 года заявило следующее:
- автор не исчерпал все возможные и эффективные внутренние средства юридической защиты. На момент представления сообщения он предъявил два разных иска: один - в отношении проводившего расследование полицейского и властей Квинсленда за злоумышленное судебное преследование и выплаты штрафной компенсации и второй - требующий через Генерального прокурора Квинсленда выплаты компенсации за незаконное лишение свободы. Согласно заявлению государства-участника, оба иска тщательно рассматриваются и таким образом считаются эффективными. Нет никаких особых обстоятельств, которые мешали бы автору использовать эти средства в полной мере. Государство-участник утверждает, что при тщательном рассмотрении окончательное решение по этим жалобам займет от года до полутора лет; оно отрицает, что суды Квинсленда безосновательно затягивают решение вопроса о получении автором компенсации;
- автор не смог доказать нарушение пункта 6 статьи 14, поскольку окончательное решение по его делу, то есть, решение Высокого суда Австралии, не являлось первоначально вынесенным ему приговором и не подтверждало его. Поскольку, в соответствии с пунктом 6 статьи 14 Пакта, окончательное решение должно подтвердить первоначально вынесенный приговор, а в данном случае Высокий суд его не поддержал, пункт 6 статьи 14 в данном случае неприменим, и эта жалоба должна быть признана неприемлемой ratione materiae.
4.2. Что касается вопросов существа утверждений автора, то государство-участник заявляет, что:
- пункт 6 статьи 14 Пакта не был нарушен, поскольку автор не был осужден на основании «окончательного решения» по смыслу данного положения. Государство-участник напоминает, что в отношении «окончательного решения» апелляция не может быть подана. В соответствии с механизмами австралийской системы пересмотра судебных решений в отношении вынесенного автору приговора апелляция могла быть подана в любой момент. В Австралии в целом и в Квинсленде в частности решение суда первой инстанции об осуждении какого-либо лица не является, по крайней мере первоначально, окончательным, поскольку осужденное лицо всегда имеет право на подачу апелляции. Как отмечает государство-участник, успешная подача автором апелляции в Высокий суд опровергает любое утверждение о том, что решение Верховного суда Квинсленда явилось окончательным».
В итоге решением Комитета было отказано заявителю в обоснованности жалобы на том основании, что его осуждение состоялось не на основании «окончательного» решения суда в смысле части 6 статьи 14 МПГПП:
«8.1. Прежде чем рассматривать какие-либо претензии, содержащиеся в том или ином сообщении, Комитет по правам человека на основании правила 87 своих правил процедуры должен решить, является ли оно приемлемым в соответствии с Факультативным протоколом к Пакту.
8.2. Изложенные в сообщении факты, которые не опровергались государством-участником, показывают, что г-н Ирвинг стал жертвой явной несправедливости. По-видимому, эти факты поднимают серьезный вопрос о соблюдении государством-участником пункта 3 d) статьи 14 Пакта, поскольку г-ну Ирвингу было неоднократно отказано в предоставлении юридической помощи в деле, в котором, даже по мнению Высокого суда Австралии, интересы справедливости требу ют предоставления такой помощи. Поэтому г-н Ирвинг, очевидно, имеет право на компенсацию. Единственная высказанная автором сообщения претензия касается пункта 6 статьи 14 Пакта; поэтому Комитет должен решить вопрос о приемлемости данной претензии.
8.3. Комитет напоминает условия применения пункта 6 статьи 14: «Если какое-либо лицо окончательным решением было осуждено за уголовное преступление и если вынесенный ему приговор был впоследствии отменен или ему было даровано помилование на том основании, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки, то это лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону, если не будет доказано, что указанное неизвестное обстоятельство не было в свое время обнаружено исключительно или отчасти по его вине».
8.4. Комитет замечает, что вынесенный автору обвинительный приговор в окружном суде Кернса 8 декабря 1993 года был подтвержден Апелляционным судом Квинсленда 20 апреля 1994 года. Г-н Ирвинг подал ходатайство о разрешении опротестовать это решение в Высоком суде Австралии. Ему было дано разрешение на апелляцию, и 8 декабря 1997 года Высокий суд Австралии аннулировал вынесенный ему приговор на основании того, что судебное разбирательство его дела не было справедливым. Поскольку в отношении решения Апелляционного суда Квинсленда была подана апелляция (хотя и с разрешения) на обычных основаниях, представляется, что до решения Высокого суда Австралии обвинительный приговор автору не может рассматриваться «окончательным решением» по смыслу пункта 6 статьи 14. Однако, даже если бы считалось, что решение Апелляционного суда Квинсленда рассматривалось «окончательным» для целей пункта 6 статьи 14, апелляция автора в Высокий суд Австралии была принята на том основании, что первоначальное судебное разбирательство являлось несправедливым, а не на основании того, что какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывало наличие судебной ошибки. Учитывая эти обстоятельства, Комитет считает, что в данном деле пункт 6 статьи 14 не может быть применен и эта претензия в соответствии со статьей 3 Факультативного протокола является неприемлемой ratione materiae».
2. Отмена вынесенного приговора или помилование осужденного на основе: а) наличия доказанной судебной ошибки; б) отсутствия вины осужденного в судебной ошибке
При обсуждении проекта статьи 14 МПГПП государствами-участниками обсуждался аспект помилования и правовые последствия этого акта. Некоторые выражали мнение, что помилование может быть одним из оснований для компенсации. В свою очередь, противники этого обосновано возражали, что обычно помилование не отменяет приговор и не оправдывает осужденного, а лишь освобождает его (частично или полностью) от ответственности по не реабилитирующим основаниям, в частности, по соображениям гуманности. Поэтому в Пакте было сделано уточнение относительно условий возникновения права на компенсацию в случае помилования, необходимых для квалификации судебной ошибки. В этой связи можно привести дело «Мухонен против Финляндии» (Сообщение №89/1981)[14].
В данном деле фабула такова: заявитель, будучи убежденным пацифистом, отказался от прохождения службы в армии и попросил об альтернативной службе. Однако, он не явился на заседание специальной комиссии, которая была полномочна вынести решение по его вопросу. В итоге комиссия, исходя только лишь из предоставленных заявителем документов не смогла убедиться в налички у него оснований для освобождения от службы в армии. Соответственно, дело было передано в суд, который признал заявителя виновным в уклонении от воинской повинности и вынес обвинительный приговор. Уже отбывая наказание, заявитель инициировал рассмотрение свого дела в вышеупомянутой специальной комиссии, прибыл на ее заседание и непосредственно пояснил свою позицию по вопросу воинской службы. Эти аргументы были приняты и комиссия пришла к выводу о возможности освобождения заявителя от службы в армии в святи с его убеждениями. В результате заявитель был оправдан и освобожден из мест заключения. Впоследствие заявитель обратися с жалобой на судебную ошибку и потребовал компенсации.
Теперь обратимся к материалам сообщения, выбрав необходимые и опуская второстепенные для целей настоящего доклада.
«1. Автором сообщения (первоначальное представление от 28 марта 1981 г., последующие представления от 20 сентября 1981 г. и 25 января 1982 г.) является Пааво Мухонен, гражданин Финляндии, 17 февраля 1950 г. рождения, работающий библиотекарем в Финляндии. Он утверждает, что имеет идейные убеждения, согласно которым не может проходить воинскую службу, ссылаясь на этические убеждения, которые порицаются финскими властями. Автор сообщения утверждает, что стал жертвой нарушения права на свободу убеждений, которое предусматривается п. 1 ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах. Существо дела будет описано ниже.
2. В августе 1976 г., во время военного призыва, г-н Мухонен подал в Комиссию по вопросам призыва на воинскую службу (далее - Комиссия) заявление об альтернативной гражданской службе вместо прохождения воинской службы на основании своих убеждений и существующего закона (О разоружении и альтернативной службе, 1969 г.). Решением от 18 октября 1977 г. Комиссия отклонила заявление г-на Мухонена на основании отсутствия серьезных моральных убеждений, которые базируются на этических основаниях и препятствующих прохождению воинской службы и обязала заявителя к прохождению воинской службы. Изначально рассмотрение заявления г-на Мухонена в Комиссии было совершено в письменной форме. Г-н Мухонен не воспользовался возможностью предстать лично перед Комиссией по двум причинам (примечание - жирным шрифтом выделено автором): во-первых, для него было невозможным приехать издалека ради слушаний и, во-вторых, Комиссия заверила его, что решение будет принято в его отсутствие. Поэтому г-н Мухонен решил, что его личное присутствие не является необходимым и не повлияет на решение данного вопроса. Неудовлетворенный принятым Комиссией решением (и имеющий все законные основания), заявитель подал апелляцию на решение Комиссии в Министерство юстиции. В своем решении от 21 ноября 1977 года Министерство юстиции заверило, что «в рассмотренном Комиссией по вопросам призыва на воинскую службу решении нет обстоятельств для пересмотра» и оно удовлетворяет принятое Комиссией решение. Также в своем решении Министерство юстиции сообщает, что согласно законодательству решение обжалованию не подлежит.
2.2. 13 февраля 1978 г. Пааво Мухонен повторно направил в Комиссию по вопросам призыва на воинскую службу заявление об отказе держать в руках оружие. Комиссия в своем решении от 1 сентября 1978 г. не приняла к рассмотрению заявление г-н Мухонена, сославшись на «ранее вынесенное решение Министерства юстиции». Г-н Мухонен снова подал прошение в Министерство юстиции с просьбой замены воинской службы альтернативной. В своем заключении от 3 ноября 1978 г. Министерство юстиции, принимая во внимание тот факт, что Комиссия не должна была оставить заявление г-на Мухонена без рассмотрения, решило не возвращать заявление в Комиссию для рассмотрения по существу (в силу того, что обстоятельства дела уже были разъяснены ранее), а рассмотреть его непосредственно. В результате было вынесено окончательное решение, согласно которому не было найдено оснований для пересмотра решения, которое Комиссия вынесла 18 октября 1977 г., равно как и для пересмотра решения от 21 ноября 1977 г. по апелляции в Министерство юстиции. И вновь, Министерством юстиции было определено, что решение обжалованию не подлежит.
2.3. Между тем, то есть, до рассмотрения ходатайства Комиссией и Министерством юстиции, был издан нормативный акт от 13 февраля 1978 г., согласно которому г-н Мухонен призывался на воинскую службу (15 февраля 1978 г.). Он заявляет, что в воинской части, куда он был отослан, отказался выполнять какие-либо воинские приказы. Ему было разрешено покинуть воинскую часть в тот же день. Уголовный суд возбудил судопроизводство против г-на Мухонена за невыполнение воинских приказов, и суд первой инстанции приговорил его к 11 месяцам тюремного заключения решением от 13 декабря 1978 г. Высший суд восточной Финляндии подтвердил данный приговор решением от 26 декабря 1979 г., вследствие чего г-н Мухонен начал отбывать наказание 4 июня 1980 г.
2.4. Осенью 1980 г. г-н Мухонен подал новое прошение на слушания в Комиссию, которая вынесла решение в пользу г-на Мухонена. В своем решении от 2 февраля 1981 г. Комиссия заключила следующее:
«Комиссия по вопросам призыва на воинскую службу, изучив все документы, касающиеся изначального отказа от ношения оружия, которое находится в введении Министерства юстиции, предоставляя возможность г-ну Пааво Юхани Мухонену лично мотивировать свои убеждения перед Комиссией, рассматривая заявление Мухонена и проведя личную беседу, заявляет о возможности этических убеждений, которые нашли отражение в Законе «О разоружении и альтернативной службе» (132/69), что позволяет ему не выполнять военные и невоенные приказы в армии, и достигнув 30 лет, может не призываться на воинскую службу».
В соответствии с этим, обстоятельства данного дела не требуют принятия каких-либо дальнейших действий от Комиссии по вопросам призыва на воинскую службу.
5.5. К этому моменту (2 февраля 1981 г.) г-н Мухонен отбыл срок своего 11-месячного тюремного заключения с 4 июня 1980 г. Было установлено, что большое количество людей обращались к Президенту о помиловании по данному делу, и как следствие — данное дело было передано из Министерства юстиции Верховному суду Финляндии и, в результате г-н Мухонен был помилован 27 марта 1981 г. и выпущен на свободу на две недели раньше. Утверждается, что г-н Мухонен не получил какой-либо финансовой компенсации за действия, от которых он пострадал, несмотря на то, что г-н Мухонен предпринял все действия, необходимые для получения компенсации.
5.6. Как было отмечено ранее (в параграфе 1) г-н Мухонен утверждает, что те факты, которые были описаны, делают его жертвой нарушения Финляндией права, которое предусмотрено ч. 1 ст. 18 Международного пакта о гражданских и политических правах… Комитет считает, что, так как решениями Комиссии по вопросам призыва на воинскую службу и Министерства юстиции 1977 и 1978 г. г-ну Мухонену было отказано в замене воинской службы альтернативной на основании его этических убеждений, встал вопрос о соответствии п. 1 ст. 18 Международного пакта последующего решения Комиссии от 2 февраля 1981 г., которое дало ответ на этот вопрос и, следовательно, никаких дальнейших вопросов о нарушении Международного пакта не поднималось. Факт нарушения п. 1 ст. 18 Международного пакта, тем не менее, не был установлен, но был поднят вопрос о нарушении п. 6 ст. 14 Международного пакта, что и предстояло выяснить Комитету.
6.1. Когда принималось решение о допустимости сообщения, Комитет отметил, что согласно п. 2 (б) ст. 15 Международного пакта непринятие к рассмотрению по существу дела государством-участником должно рассматриваться как недопустимое на том основании, что исключительные средства правовой защиты не применяются. Во-первых, автор сообщения при первом обращении до конца не осознавал возможность последующих средств правовой защиты. Во-вторых, принимая во внимание ограниченное количество исключительных средств правовой защиты по данному вопросу, государство-участник не предоставило доказательства эффективности средств правовой защиты в отношении данного дела.
6.2. В отношении существа дела государство-участник заявляет, что п. 6 ст. 14 Международного пакта в данном деле неприменим, на что Комитет отметил, что данный вопрос станет предметом рассмотрения данного сообщения по существу.
7. 6 апреля 1984 г. Комитет по правам человека вынес решение:
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |