Доверие к власти и гражданское право (Сулейменов М.К. директор НИИ частного права каспийского университета, академик Национальной академии наук Республики Казахстан, доктор юридических наук, профессор)

Доверие к власти и гражданское право^[1]

Сулейменов М.К.

директор НИИ частного права

каспийского университета,

академик Национальной академии

наук Республики Казахстан,

доктор юридических наук, профессор

В категории «доверие к власти» можно выделить, на мой взгляд, три самостоятельные разновидности:

1) доверие к действиям власти (доверие к государству). Государство, так же как и юридическое лицо, - это юридическая фикция. То есть оно существует и может выражать свою волю только через действия государственных органов. Поэтому я назвал эту разновидность «доверие к государству»;

2) доверие к правовым актам, создаваемым государственной властью (доверие к праву);

3) доверие к актам применения права (доверие к правосудию).

Доверие к государству

Алихан Байменов, который много лет возглавлял государственный орган по делам госслужбы, сформулировал три фактора, способствующие повышению доверия граждан к правительству:

1) эффективность каналов коммуникаций;

2) доверие внутри аппарата;

3) уважение как внутри аппарата, так и по отношению к гражданам^[2].

Нетрудно заметить, что ни один из этих факторов в нашей стране не действует или действует весьма незначительно. В условиях, когда уничтожены все оппозиционные и независимые издания и вся правдивая информация перекочевала в соцсети, трудно говорить об эффективности каналов коммуникаций. О доверии внутри госаппарата, когда там идет межклановая борьба, можно только мечтать. А об уважении к гражданам в условиях нашего забюрократизированного и коррупционного госаппарата говорить вообще не приходится.

Я приведу слова не самого последнего человека в России, Председателя Конституционного Суда РФ В.Д.Зорькина: «Отчуждение, т.е. взаимное недоверие между властью и обществом, - это исконная российская проблема, которую невозможно решить за пару десятилетий»^[3]. Я добавлю к этому то, в чем я искренне и глубоко убежден: это не только российская, это и казахстанская проблема. Никогда не было такого отчуждения между властью и обществом в Казахстане, как сейчас. Можно списать это на 30-летнее правление Назарбаева, который полностью развратил страну, уничтожил грань между правдой и ложью и создал общество, основанное на тотальной коррупции, безумном богатстве кучки избранных и нищете подавляющей части населения. Однако, к сожалению, действия новой власти не очень способствуют искоренению этого положения. Попытки построить Новый Казахстан превращаются в поверхностные изменения, лакирующие все возрастающее отчуждение народа и власти.

На этом с доверием к государству я, пожалуй, закончу. Ведь это в основном сфера действия публичных отраслей права. Но что касается доверия к праву и доверия к правосудию, когда это связано с гражданским процессом – здесь явно просматриваются гражданско-правовые аспекты. Поэтому в дальнейшем я остановлюсь именно на этих двух разновидностях доверия к власти.

Доверие к праву

1. Исследуя функционирование права в обществе, следует говорить о формировании особого типа социального доверия – правового доверия, которое является не только средовым механизмом, поддерживающим отношение к праву, закону в обществе, но и источником эффективных правоотношений в социуме. Правовое доверие является частью социального доверия в целом, и его состояние связано с состоянием общества как системы взаимодействующих сфер, институтов. В этом проявляется его системообразующий характер. Ухудшение же атмосферы доверия в социуме окажет влияние на отношение к праву, его способности регулировать, упорядочивать, защищать.

В то же время правовое доверие становится основанием, формирующим отношение общества к другим сферам: политике, экономике, культуре. Как отмечает Г.А. Гаджиев, «доверие к правовым институтам государства становится своего рода кислородной подушкой для экономики»^[4].

Важный вопрос – роль факторов недоверия в формировании и развитии правового доверия. Недоверие выступает отрицанием доверия, что способствует его нормальному состоянию. Последствия недоверия – отклонения от следования нормам, действующим институтам. Недоверие обладает деструктивным потенциалом. Недоверие к праву, закону, юридическим организациям является фактором, дестабилизирующим социальный порядок. Недоверие формируется как результат утраты легитимности права, играющего столь важную роль в обеспечении стабильности политико-правовой системы общества.

В этом отношении формирование правовых норм - деятельность по снижению уровня недоверия, когда через нормативное конструирование создаются правовые правила, формирующие доверие к социальному порядку в целом^[5].

2. Конституционный Суд РФ опубликовал информацию, которую назвал: «Принцип доверия к закону и действиям публичной власти». Поскольку гражданско-правовые отношения в РК и РФ однотипны и регулируются примерно одинаково, я приведу выдержки из этой информации.

Принцип доверия к закону и действиям публичной власти предполагает правовую определенность и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики. Участники правоотношений должны обладать возможностью в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет реализовано. Изменения регулирования, влекущие неблагоприятные последствия для статуса частных лиц и порывающие со сложившейся правоприменительной практикой, должны сопровождаться предоставлением возможности, в частности временного регулирования, позволяющего адаптироваться к новым условиям переходного периода. В частности, при обновлении законодательства не должны создаваться предпосылки для излишне широкого правоприменительного усмотрения, затрудняющего единообразное применение норм права.

Доверие к закону и действиям государства основываются на разумной стабильности регулирования, предполагающего адекватные условия изменения правового статуса участников длящихся правоотношений.

Участники правоотношений должны в разумных пределах иметь возможность предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в устойчивости своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты. Принцип поддержания доверия к действиям государства вытекает из конституционных принципов юридического равенства и справедливости в правовом демократическом государстве, поскольку они требуют не только правовой определенности, но и предсказуемости правового регулирования^[6].

Свобода предпринимательской деятельности несовместима с произвольными, нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования, решениями и действиями органов публичной власти. В частности, в целях организации планирования хозяйственной деятельности предприниматель в качестве налогоплательщика должен быть заблаговременно осведомлен в составе и содержании лежащих на нем налоговых обязательств, с тем чтобы иметь возможность заранее учесть связанные с этим затраты в рамках расходов на осуществление экономической деятельности. Непредсказуемость соответствующих затрат очевидно препятствует свободе предпринимательской деятельности. Этот вывод распространяется на случаи изменения правового регулирования налогообложения как юридических лиц, так и граждан - физических лиц, не осуществляющих предпринимательскую деятельность: в силу требований законодательства о введении в действие законов о налогах и сборах гражданам, которые до изменения правового регулирования имели право на пользование налоговой льготой и утрачивают его после вступления в силу соответствующего закона, должен быть предоставлен достаточный переходный период, в течение которого они могут адаптироваться к вносимым изменениям^[7].

3. Действия государственных органов как фактор развития частного права Казахстана. Частное право Республики Казахстан в настоящее время сложилось как хорошо функционирующая, сбалансированная система, обеспечивающая эффективное правовое регулирование экономических отношений в стране.

После обретения независимости каким-то образом в период растерянности и безграмотности чиновников и депутатов нам – цивилистам – удалось взять в свои руки создание практически всего экономического законодательства. Рабочая группа под моим руководством подготовила более 80 принятых законов, и самое главное, Гражданский кодекс Республики Казахстан.

Постсоветские страны развивались каждая своим путем, однако в становлении их законодательства, особенно гражданского, было много общего. В то же время в этом общем развитии появились расхождения, иногда довольно значительные.

Отличительные особенности создания и развития частного права Казахстана обусловлены рядом причин. Немаловажную роль в этом сыграло вмешательство в разработку законодательства, часто необоснованное, государственных органов. Поэтому эта роль должна быть показана в первую очередь.

4. Положительный аспект действий государственных органов: распространение принципов частного права на все экономическое законодательство.

В Казахстане сложилась уникальная ситуация благодаря поддержке Министра юстиции РК и моего друга Нагашбая Амангалеевича Шайкенова.

Дело в том, что почти все экономические законы писались в рамках двух инициированных Правительством Казахстана проектов «Развитие коммерческого законодательства в транзитных государствах». Первый такой проект велся в рамках технической помощи Всемирного банка (1993- 1995 г.г.), второй – в рамках ЮСАИД (1995-1997 г.г.). Надо сказать, что реализация проекта Всемирного банка была очень грамотно организована. Министерство юстиции РК объявило конкурс на участие в проекте среди иностранных юридических фирм. На конкурс подали заявки 8 фирм, выиграла тендер американская фирма «Пеппер, Хэмильтон и Шиц». Первое, что сделала эта фирма по настоянию Министра Нагашбая Шайкенова, – пригласила местных специалистов, причем только ученых-цивилистов. Была создана рабочая группа, которую я возглавил.

Благодаря такой сплоченности нам удалось отразить попытки привнести в казахстанскую правовую систему элементы англо-саксонского права. Такие попытки постоянно предпринимались американскими экспертами и приобретали вес благодаря поддержке юридически некомпетентных чиновников высшего эшелона власти.

Благодаря этим проектам нам удалось распространить принципы частного права на все экономическое законодательство.

Стал происходить очень интересный процесс, гражданское право активно вторгалось в те отрасли, где оно раньше почти не применялось (те же самые земельные отношения и отношения в области недропользования). Почему получилось так, что практически только цивилисты написали эти законы, при этом даже не были привлечены специалисты в области земельного, горного права? По разным причинам. Некоторых приглашали – они отказывались, других мы сами не хотели брать. Поэтому удалось сделать Закон о земле, построенный на гражданско-правовых принципах. В данном Законе, в частности, были заложены право частной собственности и право землепользования (постоянного и временного) как вещные права. Эти права, в том числе право временного землепользования (в пределах срока аренды), могут продаваться, закладываться, отчуждаться любым способом, причем без участия местных органов власти, посредством обычной гражданско-правовой сделки через органы регистрации прав на недвижимость. Нами же был разработан проект Закона о регистрации прав на недвижимость. Таким образом, закладывался рынок недвижимости. В этом же направлении работал Жилищный кодекс и ипотека, регистрация недвижимости, Земельный кодекс, они шли одним блоком. Идея была в том, чтобы заложить рынок недвижимости.

Наличие принципов гражданского права, которые удалось распространить на все земельные отношения, позволило успешно провести земельную реформу, поскольку ее правовое обеспечение было сделано цивилистами.

То же самое касается и права недропользования. Был написан совершенно новый закон, с отменой действующего Кодекса о недрах, построенного на социалистических принципах и административных отношениях, хотя он был принят уже в наше время. Закон о недропользовании был построен на принципах гражданского права, и право недропользования было сконструировано как вещное право. Мы очень мучились, когда писали закон, не знали, что писать о праве недропользования. И тогда нас осенила гениальная догадка – право недропользования было просто сконструировано по модели права землепользования и получилось единое вещное право, которое было построено на гражданско-правовых началах. Я считаю большим прорывом в реформе недропользования, что это право недропользования тоже могло продаваться, отчуждаться, отдаваться в аренду и т.д. Это сразу очень резко изменило всю ситуацию в этих отношениях.

Практически земельная реформа и реформа в сфере недропользования были осуществлены с использованием гражданско-правовых принципов.

Уже позже мы написали Закон о государственном имуществе, принятый 1 мая 2011 г. Хотя это комплексный законодательный акт и в нем много административных норм, тем не менее мы подготовили его по цивилистической модели: возникновение, владение и пользование, прекращение имущественных прав государства.

Все это можно было осуществить только благодаря грамотной поддержке государственных органов. Естественно, это повышало доверие и к власти, и к праву.

5. Отрицательный аспект действий государственных органов: ведомственные интересы и амбиции отдельных чиновников

1) Бесцеремонное вторжение в Гражданский кодекс Республики Казахстан

Многие особенности и отличия казахстанского законодательства от гражданского законодательства постсоветских стран были вызваны грубым вмешательством государственных органов. В частности, многие противоречия в тексте Гражданского кодекса РК вызваны бесцеремонными, иногда даже необъяснимыми изменениями его текста по инициативе и по формулировкам государственных органов, в первую очередь, Министерства финансов и Национального банка РК.

Гражданский кодекс Республики Казахстан вступил в действие 1 марта 1995 г. Первое же изменение в него было внесено Указом Президента Республики Казахстан, имеющим силу закона, от 31 августа 1995 г., которым предусматривался приоритет норм банковского законодательства перед нормами законодательства гражданского. Это был шок, это явно противоречило основным началам Гражданского кодекса.

Далее последовали изменения понятия акционерного общества, ценных бумаг, исключение из перечня ценных бумаг, установленного Гражданским кодексом, векселя и чека. В параграф 4 главы 18 ГК «Гарантия и поручительство» по инициативе Нацбанка были внесены изменения: понятие «гарантия» было названо «поручительством» и наоборот, что противоречит логике всей системы способов обеспечения исполнения обязательства. Мы долго не могли понять, на каком основании Нацбанк поставил вопрос об исключении из числа ценных бумаг векселя и чека. Разумных объяснений мы не получили, сколько их не добивались.

Резко возросло в Гражданском кодексе количество противоречий после принятия в 1999 г. Особенной части, прежде всего потому, что несколько статей главы 36, главы 37 («Финансирование род уступку денежного требования») и 38 («Банковское обслуживание») готовились в основном специалистами Нацбанка, которым удалось преодолеть возражения специалистов гражданского права по этим главам. Из ГК РК были исключены расчетные правоотношения, был принят отдельный закон о расчетах и т.д.

2) Приоритет ведомственных интересов над государственными на современном этапе

В настоящее время положение значительно ухудшилось. Тенденция развития гражданского законодательства заключается в усилении публичных начал в регулировании экономических отношений, в усилении вмешательства в частнопредпринимательскую деятельность, внедрении корпоративного управления экономикой. Вмешательство государства в предпринимательскую деятельность, помноженное на тотальную коррупцию, превращается в стремление к тотальному контролю. Ведомственные интересы все больше подменяют государственные.

Я убежден, что сейчас практически невозможно принять закон, который вносил бы даже не кардинальные, а более-менее существенные изменения в существующее положение дел.

Я убедился в этом, когда мы готовили проект Закона о государственном имуществе, принятого 1 мая 2011 г. В принятом Законе 220 статей, а в проекте было более 300. И выброшенные статьи – это в основном то новое, что мы пытались внедрить. Чтобы проект довести до Правительства, мы должны были согласовать его более чем с 40 министерствами и ведомствами и со всеми акиматами областей. И каждое ведомство выкидывало из проекта все, что хоть как-то задевало их интересы. Мы пытались ликвидировать предприятия на праве хозяйственного ведения, и вроде все согласились, но оказалось, что у Минздрава их целая куча, и под них создана какая-то программа, и на уровне вице-премьера нам эту идею зарубили. Мы хотели ликвидировать государственный фонд, но оказалось, что такой фонд существует в системе Администрации Президента. Комментарии излишни. А уж что творило с этим законом Госкомимущество, трудно описать.

К сожалению, участились случаи принятия или разработки не просто неверных, но нелепых законов. Чаще всего потому, что сверху спускается указание принять, и тогда никакие аргументы не работают.

Искажена сама процедура принятия законодательных актов. В НИИ частного права часто приходят законопроекты по сложнейшим проблемам гражданского права со сроком исполнения 2-3 дня. Мы, конечно, можем проигнорировать проект, но там нередко содержатся такие нелепости, которые пропустить просто невозможно. Но часто эти нелепости проходят и идут спокойно до самого Парламента, где и становятся нормой закона.

Крушение 30 летнего правления Назарбаева дает надежду на возрождение принципов законности, верховенства права и возвращения частному праву приоритетной роли, которую оно по праву должно занимать в регулировании общественных отношений.

Однако некоторые шаги власти и сейчас вызывают недоумение. Я для примера возьму резонансный Закон «О возврате государству незаконно приобретенных активов». Проект этого закона вызывает много вопросов. Я написал Экспертное заключение на Проект на 60 страницах, опубликованное в Закон.кз и в социальных сетях, целиком отрицательное. Можно отметить хотя бы то, что разработчики полностью исказили поручение Президента РК. Президент поручил подготовить проект Закона о возврате государству незаконно выведенных активов. Сначала его переименовали в Закон о возврате государству незаконно выведенных и приобретенных активов, а затем в Закон о возврате государству незаконно приобретенных активов. Согласитесь, есть разница. И такой закон, очень спорный и очень важный именно с точки зрения повышения доверия к власти, Мажилис принимает в первом чтении 7 июня 2023 г. при том, что он поступил в Мажилис в конце мая. К чему такая спешка? То есть исполнительная власть сказала «надо», Парламент ответил «есть». Не могу сказать, что подобные случаи повышают доверие к власти.

3) Принятие Предпринимательского кодекса как яркий пример засилья бюрократии и волюнтаризма

Ярким примером грубого и произвольного вмешательства в процесс создания частного права является принятие в Казахстане Предпринимательского кодекса. Не было никаких оснований для его разработки. В Казахстане действовал хороший Закон «О частном предпринимательстве». Концепция хозяйственного права всегда подвергалась в Казахстане сокрушительной критике.

Но одному деятелю из администрации Президента РК (я называл его «придурок из администрации») пришла в голову идея оставить свое имя в истории Казахстана, и он не придумал ничего лучшего, чем создать Предпринимательский кодекс. Он подсунул Президенту докладную записку, которую тот подмахнул не глядя, нашел одного ренегата из числа цивилистов и соорудили они проект Предпринимательского кодекса.

29 октября 2015 г. был принят Предпринимательский кодекс Республики Казахстан. Завершился наконец многострадальный процесс принятия ненужного закона, который в настоящем виде не вносит ничего нового в регулирование предпринимательской деятельности, но путаницу изрядную внести может.

Цивилисты приложили все усилия, чтобы отстоять Гражданский кодекс. В частности, нами была подготовлена книга «Предпринимательский кодекс как орудие развала правовой системы Казахстана» (сб. статей / Отв. ред. М.К. Сулейменов. Алматы, 2011). В этой книге были собраны статьи звезд российской, немецкой и украинской цивилистики.

Главное, чего удалось добиться, – это то, что разработчики отказались от атак на Гражданский кодекс и признали, что горизонтальные отношения, основанные на принципе равенства сторон, не могут регулироваться одновременно двумя кодексами.

Мы с проф. Н.С. Кузнецовой из Украины выпустили многостраничное издание: «Правовое регулирование предпринимательской деятельности в постсоветский период», где украинские и казахстанские цивилисты детально проанализировали тексты Хозяйственного кодекса Украины и Предпринимательского кодекса Казахстана и наглядно показали всю вредность и опасность для хозяйственного оборота параллельного регулирования его двумя кодексами, один из которых основан на ложной методологической посылке.

Самое печальное заключается в том, что этот Предпринимательский кодекс (будучи таким образом скомпилированным из десятков различных действовавших до его принятия специальных законов, что это отразилось на обоснованности или целостности правового регулирования отдельных аспектов), в действительности вносит путаницу, создавая трудности для предпринимателей и самого государства (государственных органов и судов), например, при применении норм этого Кодекса о запрете доминирующего положения на рынке.

Я считаю, что отмена Предпринимательского кодекса в Казахстане будет способствовать более эффективной и разумной модернизации отечественной системы частного права.

Доверие к правосудию

1. Одним из важнейших признаков правового государства является независимость суда и осуществляемого им правосудия. С проблемой доступа к правосудию непосредственно связано конституционное гарантирование судебной защиты, чем придается смысл обращению лица в суд. Очевидно, что, не имея такого доступа, лицо не может реализовать свое конституционное право на судебную защиту. Статья 13 Конституции РК каждому гарантирует судебную защиту его прав и свобод.

Вопросы свободного и равного доступа каждого к суду были в центре внимания государств и международных организаций и ранее. Это выражено в известных актах, фиксирующих данный принцип. Например, во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. непосредственно на принцип доступа к правосудию не указано, но установлены такие сущностные характеристики судебных органов и их деятельности, без которых доступному правосудию не состояться. В числе таких характеристик компетентность судов (п. «b» ч.3 ст. 2, ч.2) наличие справедливого (ч.1 ст. 14 Пакта 1966 г.; ст. 10 Декларации 1948г., ст. 6 Конвенции 1950 г.), публичного (ч.1 ст. 14 Пакта 1966 г.; ч.1 ст.6 Конвенции 1950 г.), гласного (ч.1 ст. 11 Декларации 1948 г.) правосудия при соблюдении требования, что все лица равны перед судами (ч.1 ст. 14 Пакта 1966г.).

2. Принцип доступа к правосудию непосредственно закрепляется или интерпретируется применительно к различным видам правосудия, конкретизируясь и развиваясь.

Например, споры гражданско-правового характера могут решаться, в зависимости от усмотрения их участников, либо судом, либо в несудебном порядке (третейский суд, согласительные комиссии и т.п.). В гражданском процессе лицо, которое считает, что его права и законные интересы нарушены, имеет право обратиться в суд за их защитой (ст. 9 ГК, ст. 8 ГПК). Реализация принципа обеспечения доступа к правосудию здесь происходит путем надлежащей организации судебной системы, приближения суда к населению, оптимизации размеров государственной пошлины, взимаемой при обращении в суд, обязанностью суда принять любое исковое заявление, соответствующее определенным законом требованиям, и т.д.

Отметим, что существуют факторы, препятствующие доступу к правосудию и свойственные для конкретных видов судопроизводства. Например, отрицательным фоном выступает существование высоких государственных пошлин в судах по гражданским делам. Установление таких пошлин сделало судебную систему самоокупаемой, но «крайне элитарной и оторванной от жизни, так как ее клиентскую базу составляет очень тонкий социальный слой»^[8].

3. Доверие к правосудию основывается на нескольких составляющих, в частности, таких как:

1) доступ к правосудию;

2) независимость суда;

3) качество судебных решений;

4) уважение к суду;

5) информационная открытость и прозрачность судебных процессов.

Из этих критериев я остановлюсь на двух: доступ к правосудию и качество судебных решений.

4. Доступ к правосудию. Одной из важных составляющих доступа к правосудию является размер государственной пошлины. Недаром самым первым делом вновь созданного в 2023 г. Конституционного Суда был именно вопрос о размере государственной пошлины.

На основе экспертного заключения, которое подготовили мы с Е.Б. Осиповым, Конституционный Суд РК принял Нормативное постановление от 22 февраля 2023 года № 3 «О рассмотрении на соответствие Конституции Республики Казахстан подпункта 1) пункта 1 и пункта 2 статьи 610 Кодекса Республики Казахстан от 25 декабря 2017 года «О налогах и других обязательных платежах в бюджет» (Налоговый кодекс)».

В нормативном постановлении отмечено, в частности, что основной гарантией защиты прав и законных интересов граждан является право на судебную защиту, закрепленное в пункте 2 статьи 13 Конституции. Данное право является абсолютным и неотчуждаемым и не подлежит ограничению ни в каких случаях (пункт 3 статьи 39 Основного Закона).

Важным элементом права на судебную защиту является доступ к правосудию – фундаментальный принцип правового государства, гарантирующий лицу реальную возможность обращения в суд без каких-либо необоснованных препятствий.

Соответственно, устанавливаемые в сфере деятельности судов обязательные платежи не должны служить средством дискриминации граждан в зависимости от имущественного положения, ущемлять отмеченные конституционные права, препятствовать их реализации и ограничивать доступ к правосудию.

По мнению Конституционного Суда, установление процентных ставок государственной пошлины в судах по заявлениям имущественного характера без законодательного ограничения ее размера в доступных для плательщиков пределах лишает гражданина, находящегося в затруднительном материальном положении, возможности уплатить ее и ставит его в неравное положение при реализации права на обращение в суд по сравнению с другими лицами, имеющими такую возможность. Соответственно, такой подход создает условия для ограничения доступа к правосудию.

Кроме того, в действующем законодательстве не предусмотрены отсрочка или рассрочка ее уплаты. До 1 января 2005 года часть вторая статьи 104 и статья 105 Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан от 13 июля 1999 года предусматривали право суда, исходя из имущественного положения стороны, освободить одну или обе стороны от уплаты государственной пошлины, отсрочить или рассрочить ее уплату. Таким образом, законодатель наделял суд достаточной дискрецией в каждом конкретном случае разрешать вопрос уплаты государственной пошлины как условие доступа к правосудию.

Данные положения процессуального законодательства были исключены Законом Республики Казахстан от 13 декабря 2004 года «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам налогообложения».

Право на справедливое судебное разбирательство, закрепленное в Конституции, должно быть обеспечено надлежащим образом. Освобождение полностью или частично от уплаты государственной пошлины, отсрочка или рассрочка ее уплаты и другие меры относятся к правовым инструментам реализации конституционного права на судебную защиту, когда обращение в суд затруднено имущественным положением лица.

Размеры государственной пошлины должны быть разумными, обоснованными, соразмерными, не преграждающими обращение гражданина в суд, либо должен быть предусмотрен правовой механизм преодоления барьера в реализации конституционного права на доступ к правосудию.

На этом основании Конституционный Суд РК признал не соответствующими пункту 2 статьи 13 и статье 14 Конституции Республики Казахстан положения пункта 2 статьи 610 Кодекса Республики Казахстан «О налогах и других обязательных платежах в бюджет» (Налоговый кодекс) в части слов «при подаче административного иска, искового заявления (заявления) по таким спорам», которые приводят к ущемлению и ограничению конституционного права каждого на судебную защиту своих прав и свобод.

Он также постановил, что пробел, возникший после исключения из законодательства Республики Казахстан инструментов, обеспечивающих доступ к правосудию граждан, оказавшихся в затруднительном имущественном положении (уменьшение размера, освобождение, отсрочка, рассрочка уплаты государственной пошлины и другие), препятствует реализации в полной мере конституционного права каждого на судебную защиту своих прав и свобод.

Нормативное постановление Конституционного Суда явилось одной из попыток решить сложную проблему обеспечения сложного баланса между доступностью правосудия и чрезмерной загруженностью судов.

Размер и порядок оплаты государственной судебной пошлины может в какой-то степени регулировать соотношение между доступностью правосудия и количеством исков, в том числе необоснованных, в судах.

Важно заметить, что, с одной стороны, низкий размер государственный пошлины действительно не стимулирует мирное урегулирование споров и использование альтернативных способов защиты права. Отсутствие угрозы взыскания в случае проигрыша значительных судебных расходов, в состав которых включена и сумма уплаченной государственной пошлины, не способствует воспрепятствованию заведомо необоснованных обращений в суд за защитой и злоупотребления правами. В то же время высокий размер государственной пошлины, даже сопоставимый со стоимостью затрат на судопроизводство, может стать препятствием на пути реализации права на судебную защиту.

 Необходимо найти разумный баланс между доступностью правосудия и чрезмерной загруженностью судов, в том числе и из-за большого количества необоснованных исков. Учитывая зарубежный опыт, необходимо поднять размер ставок государственной пошлины в судах. При этом следует, на мой взгляд, дифференцированно подходить к искам физических лиц, с одной стороны, и искам индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, с другой стороны. То есть разграничить бытовые и коммерческие иски.

Необходимо также резко повысить размер госпошлины, взыскиваемой в твердой сумме, с заявлений о расторжении брака и с заявлений по искам неимущественного характера

Как показывает зарубежный опыт, повышение размера судебной пошлины будет ограничивать доступность правосудия, но в то же время оно будет способствовать развитию альтернативных способов разрешения споров: медиации и арбитражного разбирательства. Это будет еще одним, дополнительным и положительным, последствием повышения ставок судебной пошлины.

Не существует прямой зависимости размера судебной пошлины от цены иска. Цена иска не имеет прямой зависимости от сложности и длительности рассмотрения самого дела. Суды должны рассматривать все поступившие дела в равной степени всесторонне и объективно, а это значит, что уплата судебной пошлины в большем размере по делам одинаковой сложности, но с разной ценой иска не может быть обусловлена каким-либо особым вниманием или усердием со стороны суда. В результате этого мы имеем ситуацию, когда лица имеют неравные возможности для обращения за судебной защитой. Представляется более логичным и справедливым установление судебных пошлин в равном размере в зависимости от категории дела (видов судопроизводства – приказное, упрощенное, особое и т.д.). В перспективе, при учете экономической ситуации в стране, представляется допустимой и частичная отмена судебной пошлины по определенным категориям дел, как это реализовано в ряде европейских стран.

Представляется, что не существует каких-либо принципиальных преград для изменения законодательства с целью установления порядка уплаты судебной пошлины по итогу рассмотрения дела на той стадии, на которой распределяются судебные издержки. Более того, при таком регулировании бремя уплаты пошлины возможно возложить сразу на ту сторону, не в чью пользу было вынесено решение суда. Представляется, что объединение стадий по уплате пошлины и возмещению издержек способно не только упростить работу суда, но и дополнительно гарантировать возможность обратиться за судебной защитой, т.к. сторона не будет связана необходимостью по предварительному сбору средств.

Также примечателен опыт Бельгии и Финляндии, в которых судебная пошлина уплачивается не перед началом процесса, а по его окончании, а ее размер зависит от стадии, на которой завершилось судопроизводство.

5. Качество судебного решения. Основными критериями оценки качества судебного решения является соблюдение при его вынесении законности и обоснованности (ст. 224 ГПК РК).

Под законностью в доктрине гражданского процессуального права понимается правильное применение судом, разбирающим гражданское дело, норм материального и процессуального права.

Под обоснованностью решения понимаются полнота и доказанность обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, а также соответствие выводов суда, указанных в решении, обстоятельствам, установленным в судебном решении.

В каждом судебном решении неизбежно приходится различать его правовую и фактическую стороны. Правовая сторона связана с законностью решения, фактическая – с его обоснованностью. Законность и обоснованность, являясь различными требованиями, предъявляемыми к судебному решению, взаимосвязаны и не должны противопоставляться друг другу. Только точное соблюдение норм и процессуального, и материального права гарантирует установление всех обстоятельств, имеющих значение для дела, т.е. вынесение обоснованного решения.

Из большого количества критериев, закрепленных в зарубежном законодательстве или предлагаемых в литературе, стоит выбрать основные, не повторяющиеся. Я предлагаю считать основными следующие:

1. Законность;

2. Обоснованность;

3. Определенность решения;

4. Безусловность решения;

5. Полнота решения;

6. Логичность;

7. Достоверность;

8. Корректность;

9. Убедительность;

10. Прозрачность;

11. Ясность и понятность;

12. Четкая структура и форма решения;

13. Ясное и четкое объявление решения.

Возможно, это неполное перечисление всех критериев оценки качества судебного решения, но мне кажется, если абстрагироваться от многословного и чересчур абстрактного перечисления всех критериев, что характерно для европейских судей, то в сухом остатке останутся именно те критерии, которые я перечислил как мною отобранные.

Иностранный опыт показывает, что нельзя увлекаться, как в доктрине России, только количественными критериями оценки качества судебных решений. В этой связи лично мне больше всего нравятся принципы, заложенные в Методическом руководстве по оценке профессиональной деятельности судьи, разработанном Верховным Судом Казахстана.