| ||||||||||||||||||||
|
|
|
06.05.2011 Абдрашит Сыдыханов: «Я древний. Я юный»
Абдрашит СЫДЫХАНОВ - живописец, лауреат Государственной премии КазССР, премии «Тарлан», кавалер ордена «Курмет», заслуженный деятель искусств. Работал на «Казахфильме» художником-постановщиком еще при жизни Шакена Айманова. Его произведения находятся в частных коллекциях, известных музеях мира и Третьяковской галерее. Он объездил всю Европу, все арабские страны, его выставки прошли в Польше, Румынии, Италии, Франции, в Вашингтонском Капитолии США, где за 200 с лишним лет не выставлялись произведения ни одного художника. Его картины являются гордостью национального изобразительного искусства Казахстана. Абдрашит-ага пытался понять тайну жизни, познать себя и окружающий мир. У него был свой, особый взгляд на все живое и неживое вокруг, его любимыми изречениями были: «Мы приходим в этот мир в слезах, не ведая о его печалях», «Твой настоящий дом, твое счастье и покой - внутри тебя». В его мастерской была удивительно теплая, светлая аура, располагающая к задушевной беседе о философии бытия, о сущности человеческой, о земле и Вселенной… Здесь много картин, на стене - исторические, памятные фотографии, листочки из школьных тетрадей, на которых написаны крылатые мысли из классики, Библии, Корана. И еще здесь было много хорошей музыки.
Говорили, будет бандитом… - Абдрашит-ага, в бытность Союза вы хотели стать коммунистом, но вас не приняли. Зачем такому титулованному мастеру нужен был партийный билет? - Я был членом Союза художников СССР, работал много, хорошо, а работы мои покупали за копейки. Картины партийного стоили дороже, и заслуженного наперед давали, и народного наперед давали. Только из-за этого и хотел вступить в коммунисты, хотя моя мама 25 лет была ярой коммунисткой, имела орден Сталина. - Насколько я знаю, почти всю свою молодость вы провели в России. Вы российский казах? - Я вырос в России, а родился в Гурьевской области. Мой отец был чекистом, окончил в Оренбурге жандармейскую школу (потом она стала школой милиции), где преподавателем были белогвардейцы, и по распределению попал в Гурьевскую область на должность начальника милиции. У матери папа был богатым, его раскулачили. Мой дед учился в школе вместе с Ибраем Алтынсариным. Когда начались массовые политические репрессии, Голощекин стал «чистить» всех чекистов. Однажды друзья отца из НКВД сказали ему: «Арон, на тебя «телега» пришла, мы тебя арестуем, давай, сматывайся». Ночью, а я только родился, родители завернули меня в одеяльце и на лошадях переправились в Уральск, оттуда - в Саратовскую область. Скрылись в колхозе. В 1943 году отец ушел в трудовую армию, вернулся в 1949-м. Профессия чекиста ему пригодилась, он охранял секретные чертежи танка ДТТ-34. - Что из детства запомнилось вам на всю жизнь? - В первом классе нас учил контуженый учитель. С войны таким пришел. Издевался над нами и особенно надо мной. Я до шести лет не говорил, меня лечили народными средствами - душили бараньими, бычьими кишками, чтобы закричал, но не получилось. Меня все дразнили оскорбительным словом «сакау», и я с утра до вечера яростно дрался с обидчиками. В ход шли кулаки, камни, палка, меня все боялись. Немой - он же злой. Старики говорили: «Он будет бандитом». Как-то на меня пожаловались маме. Она поймала меня и начала сильно бить. И тут из меня неожиданно вырвалось одно нехорошее русское слово - твою мать… Заговорил, но стал сильно заикаться, и опять все дразнили. От обиды я уходил на озеро, плакал, но никому не жаловался. Вот так рос. - Послевоенное время было таким, как показывают в кино? - По сравнению с действительностью, кино - это театр. Помню, дядя вернулся с Калымы, десять лет отсидел. Говорит, детям хочу показать страну. Как раз после войны поднимали разрушенные города, хозяйство. Мы завербовались на восстановление железной дороги от Саратова до Новосибирска, через реку Жаик строили железнодорожный мост, меняли шпалы, рельсы, жили в холодных телячьих вагонах. Я героев войны видел на всех станциях и полустанках. Рук нет, ног нет, на груди - полно орденов. Герой Советского Союза! Они такое про войну рассказывали - страшно было слушать. Под Новосибирском мы почти два года валили лес в тайге, делали шпалы для железной дороги. Я учился в какой-то странной школе. Говорили вроде по-русски и в то же время не по-русски. Они всю мою русскую грамматику сломали. А еще они меня после уроков оставляли. Представляешь, идешь по глухой тайге десять километров, а кругом волки. До сих пор удивляюсь, как они меня не загрызли. Позже я окончил школу рабочей молодежи, устроился на кирпичный завод. Там была тяжелая, адская работа. Вообще я всю жизнь, с пяти лет, был работягой, такую школу прошел, что никому не пожелаю. Даже когда учился здесь, в художественном училище имени Гоголя, постоянно кочегарил ночами. Мне никогда никто не помогал, да и некому было. - Дальше как жили? Наверное, бывали дни, когда вы не знали, что будете есть завтра… - Бывали. Я окончил художественное училище, у меня удачной получилась дипломная работа «Сакманшицы», и мне предложили учиться в Ленинградской художественной академии имени Репина, но я отказался. Жена была беременной, да и вечный голод надоел. Корочка для художника не обязательна, главное - в сердце иметь диплом. Я пошел на «Казахфильм» ассистентом художника, как раз в то время снимали картину режиссера Азербайджана Момбетова «Крылья песни». Азеке не очень со мной нянчился, мне все приходилось делать самому - и эскизы, и декорации, и изучать технологию производственных цехов и так пошел-пошел, и в фильме «Чокан Валиханов» дошел до художника-постановщика. За эту картину мне, актеру Саги Ашимову, сыгравшему роль Чокана, композитору Алмасу Серкебаеву, режиссеру Гукену Цою и оператору Игорю Вовнянко дали Государственную премию КазССР. Мне нагрудной знак лауреата повесил на грудь Нурсултан Абишевич, тогда он был председателем Совета министров. Он же и вручил мне знак заслуженного деятеля искусств. Я, как художник, пропахал весь мир - всю Европу, все арабские страны, только в Китае не был и в Японии.
Сенатор хочет быть воином - Еще Леонардо да Винчи сказал: «Кавалером всех искусств является живопись». Вы - авангардист. Как шло ваше профессиональное становление? - Художник - не профессия, это образ жизни. Мои работы печатали, когда я был еще студентом, журналы «Советский Союз», «Аврора» и прочие издания. В общем, замелькал я кое-где. В середине восьмидесятых годов прошла моя первая выставка в Польше, где у меня купили картину «Сталевары». Затем я выставлялся в Румынии, Италии, в четырех городах Франции, где имел большой успех, и это было очень приятно. Ведь именно во Франции начался подъем экспрессионизма, абстракционизма, кубизма. Новую идею толкнул художники-авангардисты. Пусть на меня не обижаются писатели и поэты, но изобразительное искусство всегда было авангардом. У меня были выставки в других странах мира, мои работы находятся в Третьяковской галерее, польском музее, почти десять картин - в музеях Вашингтона. Фонд Союза художников СССР приобрел мою картину «Дойка красной верблюдицы». - Какие ваши картины находятся в Третьяковской галерее? - Портрет «Девушка в дубленке» (дочь чабана) и триптих «Мудрость», центральная картина которого так и называется «Мудрость», а две боковые - «»Юность» и «Детство». В начале девяностых годов меня пригласили на декаду искусств Казахстана в Швейцарии. Там у меня сразу шесть работ купили, в том числе картину «Апорт-86», посвященную декабрьским событиям. На картине нарисована собака, вся в крови, и под ней ребенок. То есть собака защищает ребенка от людей. Кругом все красное - пальцы, ноги убитых людей, следы… - А почему называется «Апорт»? - У кого есть глаза - тот видит, почему… Ее купила одна богатая женщина. Как купила - сразу же пошла реакция по залу, и начали покупать мои работы. В 1992 году у меня была выставка в Вашингтоне в Капитолии. За 200 с лишним лет в Капитолий никто не выставлялся! Ни один европейский художник, ни один восточный и вообще никто. Туда я повез семнадцать работ - больших и маленьких. Среди маленьких были символы - тамба. На выставке сенатор Вашингтона купил у меня символ Адай - дух воина. Когда ему объяснили, что это дух воина, он сказал: «Я хочу быть воином». В Капитолий нас пустили благодаря авторитету нашего президента Нурсултана Назарбаева. Он тоже там был. - Вы один из немногих оставшихся в живых казахстанских художников-шестидесятников. Расскажите, пожалуйста, об этом поколении живописцев. - «Шестидесятники» являли новую волну, новое дыхание. Мы отрицали соцреализм, у нас было свое внутреннее видение мира. На нас в-о-о-т такие «телеги» писали. Московскую выставку художников-шестидесятников после выступления на ней Хрущева назвали «красный бульдозер». Знаешь, почему? Всех, кто участвовал в этой выставке, разогнали, пересажали, убили, некоторые отправились в Америку. Окружение Динмухамеда Кунаева тоже пыталось надавить на нас, казахстанских шестидесятников, указывая, как нам надо писать, но вмешался сам аксакал. Он пришел на выставку, посмотрел и сказал: «Молодые художники, они ищут свой стиль», и от нас отстали. В общем, не простое было время. - Абдрашит-ага, над чем вы работаете в последние годы? - Над символами тамба. У наших предков было 92 тамба - 92 символа 92-х родов. Их создали ведические пророки аулие-ата. Они были изображены графически, а я же разработал их форму, цвет, изображения. Зная символы, можно снять боль и болезни, остановить кровь. У меня у самого прошла боль в ногах. Как-то в начале девяностых годов я сидел, пил чай, и вдруг у меня подошва загорелась. Было такое ощущение, что под ноги положили раскаленное железо. Было очень больно, я растерялся, испугался и приставил ноги к железной холодной ножке стола. Сразу прошло. Потом только до меня дошло, что не надо было этого делать, надо было перетерпеть. Это была мощная энергия, которой обладали наши пророки, в том числе Иисус. Кстати, до увлечения символами я много пил, даже лечился. Год-два держусь, а потом опять срываюсь. А тут тягу к спиртному как рукой сняло, я уже в течение двадцати с лишним лет вообще не употребляю алкоголь. - То есть у вас само по себе прошло желание пить? - Я сам не понял, как это получилось. Наверное, от того что прикоснулся к божественным символам. Сейчас я подошел к Арстан-баба. Также задуман образ девочки в виде голубого цветка с символом Ахмеда Яссави, соединяющим небо и землю. Вокруг этого цветка будут расположены все наши 92 символа. Таким образом, в нем будет присутствовать дух всех наших предков, которые как бы благословляют наши благие дела и намерения. На изображении с четырех сторон золотыми буквами будут написаны суры из Корана. Некоторые писатели и представители культуры хотят уничтожить ислам и возродить тенгрианство. Это две живые, соединенные энергии и разъединить их уже невозможно. Великий путь легок. Трудным его делаем мы сами. Правильно сказал Иисус, что мы не ведаем, что творим. Сейчас всюду идет дисгармония, чем похабнее, тем считается оригинальнее. - В вашей мастерской на видном месте находится интересная картина «Пустая лодка», она плывет словно в легком светлом тумане мимо скалы, очертания которой, так же, как и лучи солнца, едва уловимы. Почему лодка пустая? - Это олицетворение совершенного человека. Совершенный человек подобен пустой лодке: все лишнее из себя выбросил и свободно плывет по реке жизни. «Пустая лодка» выставлялась в музее Президента в Астане, и некоторые чиновники не поняли ее, ворчали. Вообще чиновники не понимают такие вещи, они из художников пытаются сделать фотоаппарат. Сегодня мы все искусство превратили в логику, производство, коммерцию, сегодня многие не знают, что такое настоящее искусство. «Пустая лодка» - шедевр, который я могу выставить на любую международную выставку. - Сколько времени вы писали свой шедевр? - Один день, на одном дыхании! Утром начал, вечером закончил. В жизни такое бывает только раз. Пока писал, руки, ноги одеревенели. Но зато написал так, что уже ничего невозможно переделать. - Вы прожили большую, трудную, яркую жизнь. Можете сказать, в чем заключается тайна жизни? - В самом человеке. Я давно ищу ответа на вопрос: кто я? Я древний. Я юный. Я счастлив своим внутренним миром, я пою себя, я праздную себя, я свободен от многих мирских утех, я знаю нечто запредельное. Однажды спросили мудреца: «В чем тайна жизни?». «Ты есть ТО», - произнес мудрец. ТО - это Аллах, Бог. Человек - это божественная сущность, целый континент, больше неба и земли, только он об этом не знает и не хочет знать. Когда человек уходит в медитацию, у него внутри безграничное пространство, которому нет ни начала, ни конца. А здесь - земля, небо…. - А дальше что? - Думай…
Торгын НУРСЕИТОВА «На страже», 01.06.2006 г.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |