Современное понятие объектов гражданских прав с позиции их оборотоспособности (Карагусов Ф., кандидат юридических наук)

Современное понятие объектов гражданских прав
с позиции их оборотоспособности

Карагусов Ф.,

кандидат юридических наук

Рассмотрение современного содержания такого базового с точки зрения гражданского права понятия, как объект гражданских правоотношений, приобретает особую актуальность в условиях современного развития экономики и социальной жизни не только в Казахстане, но и на глобальном уровне. Эта актуальность обусловлена множеством факторов, основными из которых являются глобализация мировых экономических процессов, интеграция национальной экономики в международную систему хозяйствования, появление новых технологий, замена устаревших экономических форм и инструментов принципиально новыми, тенденции сближения, а нередко и унификации законодательств ряда государств.

Наличие этих факторов приводит к тому, что в ряде случаев становится нецелесообразным либо совершенно невозможным применять действующие правовые механизмы регулирования к новым продуктам гуманитарной деятельности. Одним из наиболее ярких примеров в данном случае являются трудности в регулировании рынка ценных бумаг и денежного обращения на основании норм действующего ГК уже потому, что стремительно растущее в своих проявлениях применение бездокументарных ценных бумаг, иных финансовых инструментов, а также обращение денег с использованием платежных карт и интернет-пространства не имеют на сегодня эффективной и адекватной правовой базы.

Каждое гражданское правоотношение имеет свой объект. Вместе с тем, «вопрос о том, что является объектом правоотношения представляется до сего времени спорным».[1] В современной казахстанской специальной литературе по гражданскому праву отмечается, что «по разделяемому большинством цивилистов мнению, объектом гражданского правоотношения является то, по поводу чего сложилось правоотношение».[2]

Как отмечают другие ученые, «не только в философии, но и в любой другой науке, рассматривающей вопрос об объекте определенного явления, под объектом понимают не то, по поводу чего это явление существует, а то, на что данное явление оказывает или может оказать воздействие».[3] В этой связи профессор Иоффе О.С. указывает, что «объектом гражданского правоотношения является то, на что направлены (или, точнее, то, на что воздействуют) гражданское субъективное право и гражданско-правовая обязанность как элементы гражданского правоотношения, образующие его непосредственное содержание».[4] Аналогичного мнения придерживаются и некоторые казахстанские ученые, утверждая, что «под объектами правоотношения обычно понимают то, на что данное правоотношение направлено и оказывает определенное воздействие».[5]

Ряд отечественных цивилистов считает, что «поскольку под объектом правоотношения понимают то, на что направлено или на что воздействует гражданское правоотношение, а право может воздействовать через сознание и волю лица только на его поведение, следует, по нашему мнению, признать, что объектом гражданского правоотношения является поведение обязанного лица».[6] Другие казахстанские источники уточняют, что «поэтому в качестве объекта гражданского правоотношения выступает поведение его субъектов, направленное на различного рода материальные и нематериальные блага».[7]

Более полно обосновывает этот же вывод Иоффе О.С. По его мнению, «субъективное гражданское право и гражданско-правовая обязанность направлены… на обеспечение определенного поведения, и из числа всех явлений внешнего мира только человеческое поведение способно к реагированию на воздействие, оказываемое субъективным правом и правовой обязанностью. Ни вещи, ни так называемые личные нематериальные блага не способны к такому реагированию, следовательно, ни вещи, ни личные нематериальные не являются объектами прав… существует единый и единственный объект правомочия и обязанности, а стало быть, и объект правоотношения - человеческое поведение, деятельность или действия людей».[8]

Представляется, что именно этот вывод является наиболее близким к сущности понятия объектов гражданских прав. Правовые нормы действительно регулируют (т.е. устанавливают обязательные требования к) именно поведение субъектов права. Значит, правовое регулирование направлено на установление требований относительно того, как субъекты права должны вести себя в той или иной ситуации. Следовательно, права и обязанности субъектов есть пределы и императивы для осуществления определенных действий или бездействия, которые субъекты данного правоотношения могут или должны предпринять. То есть «то, по поводу чего складывается правоотношение» есть ничто иное, как действия людей, которые могут (для правообладателя) либо должны или не должны (для обязанного субъекта) предпринять субъекты данного правоотношения.

Единственным законодательным источником, который имеет отношение к понятию объекта гражданских прав, является Гражданский кодекс, статьи которого, не закрепляя однозначного определения данного термина, в то же время содержат перечень и краткое описание наиболее распространенных видов объектов гражданских прав.

Согласно ст. 115 ГК объектами гражданских прав могут быть имущественные и личные неимущественные блага и права (т.е. имущество): вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права и другое имущество.

К категории объектов гражданских прав ст. 115 ГК также относит личные неимущественные блага и права (жизнь, здоровье, достоинство личности, честь, доброе имя, деловую репутацию, неприкосновенность личной жизни, личная и семейная тайна, право на имя и др.). Однако основное внимание ГК уделяет установлению правовых норм в отношении вещей.

Эта традиция своим корнями уходит во времена римского права. «С точки зрения римского права вещами называлось все, что окружало человека, могло быть объектом вещного права и заключало в себе определенную ценность».[9] Характерно, что римские юристы не проводили разницы между правом собственности на вещь и самой вещью и при этом относили право собственности к телесным вещам. «В классический период в римском праве выработалось понятие вещей в широком значении. Этим широким понятием охватывались не только вещи в обычном смысле материальных предметов внешнего мира, но также юридические отношения и права».[10] Эти права и юридические отношения назывались вещами неосязаемыми, «бестелесными», и к ним относились, например, наследство и обязательства.

Возможно, это и положило начало той правовой фикции, согласно которой объектами гражданского правоотношения в настоящее время являются и сами вещи, и права на них. Именно отнесение права собственности к категории телесных вещей во времена римского права легло в основу той традиции, когда вещи отнесли к объектам гражданских прав, подменив тем самым действительные объекты в виде действий или бездействия в реализацию гражданских прав и во исполнение гражданских обязанностей. Таким образом, использование подобной юридической фикции в определенной степени упрощает применение законодательства на практике, распространяя единый режим на объекты разной правовой природы.

Но есть и еще одна причина, почему законодательство, вразрез со столь убедительными выводами теории, относит к объектам гражданских прав вещи, другие овеществленные объекты и «бестелесные» результаты человеческой деятельности. А именно, ГК закрепляет один основополагающий принцип, относящийся к концепции объектов гражданских прав. Этот принцип заключается в оборотоспособности этих объектов и выражается содержанием статьи 116 ГК.

Случаи универсального правопреемства перечислены в этой же статье. Другим способом перехода имущества является его передача в связи с причинением ущерба другому лицу, т.е. переход имущества как реализация деликтных обязательств. Наиболее же распространенным способом свободного отчуждения или перехода объектов гражданских прав к третьим лицам является передача имущества в силу договора. Именно такая передача имущества, применяемая в гражданском обороте, формирует рынок. И чем более популярна договорная передача имущества, тем сложнее и развитее рыночные отношения.[11]

Такой же подход имеет место и в праве развитых рыночных государств Европы, чьи доктринальные источники указывают, что термин «передача имущества» подразумевает два аспекта: передача в силу закона (например, правопреемство) и контрактная передача. [12] И если основания, условия и процедуры универсального правопреемства и деликтной передачи имущества практически полно регламентируются правовыми нормами, то передача имущества в силу договора, хотя и в рамках правового поля, осуществляется, как правило, по воле участников гражданского оборота, и ее условия определяются этими участниками.

Как отмечают западные юристы, это - особый элемент рыночной экономики, когда подобные передачи осуществляются добровольно обеими сторонами сделки. Говоря правовым языком, такие передачи основываются на контракте (договоре). Исследуя особенности договорной передачи имущества, европейские цивилисты указывают на то, что ее регулирование основывается на нормах, представляющих собой «перекресток» правил, представляющих собой правовую базу контрактов (договоров) и правового режима имущества. И именно эта особенность составляет одну из основных сложностей для правового регулирования.[13] Эти сложности обусловливают то, что при проведении правовых исследований нередко концентрируются на передаче вещей и избегают рассмотрения вопросов передачи недвижимого имущества и передачи неосязаемого имущества как уступка денежных требований (или долгов). Однако такой подход вызывает сомнения в его правомерности.

В этой связи думается, что объектом гражданских прав не может быть то имущество, которое по своей объективной и правовой природе не является оборотоспособным. Однако для того, чтобы быть оборотоспособным, имущество, как правило, должно быть оцениваемым в глазах закона. То есть, передавая имущество приобретателю, передающее лицо должно получить адекватное и достаточное возмещение за отчужденное имущество. Во всяком случае, для английского права этот принцип является обязательным для того, чтобы признать контрактную (договорную) передачу действительной.[14] Критерий денежной оценки имущества признавался одним из основных и в дореволюционной теории русского гражданского права.[15] Правило возмездности передачи имущества является существенным и для гражданского права Казахстана.

Юридически значимая передача отличается от физической передачи тем, что, во-первых, передача вещи должна обязательно означать передачу права на нее, и наоборот, а во-вторых, юридическая и физическая передача одновременно возможны только при обращении вещей как материальных объектов внешнего мира. В свою очередь физическая передача недвижимого и неосязаемого имущества (имущественных прав) невозможны, поскольку недвижимость не может быть физически перемещена в силу того, что она неразрывно связана с землей, а имущественные права – в силу того, что они, как правило, не имеют объективированной (материальной) формы.

Вместе с тем, объединение материальных и нематериальных активов единым понятием объектов гражданских прав (несмотря на их разную правовую и объективную природу) стало возможным потому, что, в конечном счете, все они объединяются тем, что без существования в отношении их субъективных гражданских прав и обязанностей (а следовательно, без наличия обязательности определенного поведения субъектов права) эти активы не могут быть признаны объектами гражданских прав. В частности, вещь, существуя в природе, не будет иметь какого-либо правового режима до тех пор, пока у какого-либо лица не возникнет на него какого-либо права.

Как отмечается в литературе, «выступая в гражданском обороте как объект права, имущество вместе с тем имеет субъекта, которому оно принадлежит на праве собственности».[16] В глазах закона вещи, не имеющей собственника, в принципе не существует как объекта гражданских прав. Любой субъект вправе обратить ее в собственность, разрушить, изменить форму и т.п. Эта вещи не пользуется правовой охраной. Вместе с тем, как только у определенного лица возникнет право на эту вещь, как правило, – вещное право, у всех других лиц появится корреспондирующая обязанность. И это право лица-приобретателя будет пользоваться правовой охраной.

 Таким образом, представляется, что понятие объектов гражданских прав ограничивается лишь поведением субъектов гражданско-правовых отношений (их положительными действиями или бездействием). Поскольку же в гражданском правоотношении (будь оно абсолютным или относительным), как правило, всегда есть обязанный субъект и управомоченный субъект, то таким поведением является то, которое требуется и принуждается к осуществлению в силу закона (в случае, когда регулируется поведение обязанного лица), или которое допускается и обеспечивается (охраняется) законом (в случае, когда правоотношение сложилось в связи или по поводу осуществления управомоченным субъектом принадлежащих ему прав). Однако, поскольку соответствующее поведение субъектов правоотношения обусловлено содержанием и объемом принадлежащих им субъективных гражданских прав и обязанностей, а сами эти права и обязанности могут передаваться (уступаться, переводиться), то представляется правомерным, что в качестве объектов ГК именует именно гражданские права (которые не существуют без соответствующих им гражданско-правовых обязанностей), в том числе на вещи.

Основываясь на вышеизложенном, приходим к следующему выводу. Понятие объектов гражданских правоотношений целесообразно определять двумя дефинициями. Первым (базовым) и с юридической точки зрения безупречным представляется, если так можно выразится, теоретическое определение, то есть то, которое однозначно указывает на экономическою и правовую природу объекта гражданских прав. Объектом гражданско-правового отношения является основанное на законе или договоре поведение его субъектов по поводу осуществления ими принадлежащих им субъективных гражданских прав и обязанностей. Такое определение поможет правильно идентифицировать природу правоотношения, оценить позицию сторон, создать целесообразное и эффективное правовое поле, обеспечить соблюдение законных интересов участников гражданского оборота.

Второй дефиницией является то, которое создается именно для таких участников оборота и находит свое закрепление в качестве перечня объектов гражданских прав в нормах гражданского кодекса. Потребность в простоте и ясности, в уверенности защищенности своих прав, обусловленные необходимостью прогрессивного развития экономических отношений, в свою очередь обусловили создание и активное применение в законе юридических фикций. В данном случае фикцией является признание вещей объектами гражданских прав. Вещи, являясь предметами материального мира, не живут по законам людей. Однако же, поскольку поведение людей в отношении этих вещей, как правило, неразрывно связано с самими вещами, получилось возможным допустить упрощение на уровне закона, поставив знак равенства между вещью и правом на вещь. Аналогично субъективное гражданское право и поведение, требуемое или допускаемое в реализацию этого права, также в качестве единого понятия отнесены ГК к категории объектов гражданских прав.

Таким образом, представляется, что допущенное в ГК упрощение при определении понятия объекта гражданских прав является в целом обоснованным, поскольку оно не извращает содержания этого понятия и одновременно не препятствует развитию делового оборота. Став таким образом доступным для максимального круга участников гражданского оборота, ГК позволяет им во многих случаях пользоваться его нормами самостоятельно, не прибегая к услугам профессиональных юристов и не обращаясь к суду. И такая практика не приведет к ситуации, когда объективность, теория и практика вошли бы в противоречие друг с другом. Однако это не означает того, что теоретические выводы оторваны от реальной жизни. И профессор Иоффе О.С., предлагая имеющую к данному вопросу касательство свою теорию разделения объектов гражданского правоотношения на юридические и материальные, отмечал существенное теоретическое и практическое значение проведения четкой границы между двумя этими понятиями.[17] Именно в спорных, запутанных и просто сложных ситуациях судьям и практикующим юристам необходимо обращаться к доктрине с тем, чтобы правильно оценить природу того или иного явления и предписать или рекомендовать правильное разрешение таких ситуаций.

Опубликовано в Вестнике КазГУ

(серия юридическая), № 2(19),

Алматы: 2001.

[1] См. Советское гражданское право Казахской ССР. Выпуск II. Под ред. Басина Ю.Г. и Ваксберга М.А. / Алматы, КазГУ им.Кирова С.М., 1969 г. С.64.

[2] См. Гражданское право (учебник для вузов, академический курс). Под ред. Сулейменова М.К., Басина Ю.Г. / Алматы, Изд-во КазГЮА, 2000 г. С.83.

[3] См. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. / Избранные труды по гражданскому праву. М., Статут, 2000. С.588.

[4] См. Иоффе О.С. Цит. соч. С.589.

[5] См. Гражданское право Республики Казахстан. / Алматы, Институт международного права и международного бизнеса «Данекер», 1999 г. С.99.

[6] См. Советское гражданское право Казахской ССР. Выпуск II. Под ред. Басина Ю.Г. и Ваксберга М.А. / Алматы, КазГУ им. Кирова С.М., 1969 г. С.64.

[7] См. Гражданское право Республики Казахстан. / Алматы, Институт международного права и международного бизнеса «Данекер», 1999 г. С.99.

[8] См. Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. / Избранные труды по гражданскому праву. М., Статут, 2000. С.589.

[9] См. Подопригора А.А. Основы римского гражданского права. / Киев, «Выща школа», 1990 г. С.103.

[10] См. Римское частное право. Учебник. Под ред. Новицкого И.Б. и Перетерского И.С. / М.: Юрист, 1994 г. С.147.

[11] См. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. / М., Статут, 1998 г. С.240.

[12] См. Toward A European Civil Code. Second Revised and Expanded Edition. Ars Aequi Libri – Nijmegen; Kluwer Law International – The Hague/London/Boston, 1998. P.495.

[13] См. Цит. соч. P.495.

[14] См. Lawcard on Contract Law. / Cavendish Publishing Limited 1997. Р. 19-25.

[15] См. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. / М., СПАРК, 1995 г. С.94-95.

[16] См. Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый гражданский кодекс РСФСР. / Издательство Ленинградского университета, 1965 г. С.159-160.

[17] См. О.С. Иоффе Советское гражданское право. / М., Юридическая литература, 1967 г. С. 216-219.