Конституция Республики Казахстан и проблемы права собственности (Сулейменов М.К., Директор НИИ частного права Каспийского университета, член Научно-консультативного совета при Конституционном Суде РК, академик НАН РК, д. ю. н., профессор)

Конституция Республики Казахстан и проблемы права собственности[1]

Сулейменов М.К.

Директор НИИ частного права

Каспийского университета,

член Научно-консультативного совета

при Конституционном Суде РК,

академик НАН РК, д. ю. н., профессор

 Общие положения о праве собственности (статья 6 Конституции Республики Казахстан)

 В Конституции РК содержатся две статьи, посвященные собственности (статьи 6 и 26). В этих статьях закреплены основные, фундаментальные положения о собственности и праве собственности, на основе которых развилось многочисленное и разветвленное законодательство о собственности.

 Поскольку право собственности является центральным институтом гражданского права, практически можно говорить о влиянии этих статей Конституции на развитие всего гражданского законодательства.

 В пункте 1 статьи 6 Конституции закреплено, что «в Республике Казахстан признаются и равным образом защищаются государственная и частная собственность».

 Основные положения о праве собственности содержатся в Гражданском кодексе Республики Казахстан. В п. 1 ст. 188 ГК РК закреплено, что право собственности есть признаваемое и охраняемое законодательными актами право субъекта по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

В ГК РК закреплены и понятия государственной и частной собственности.

Во многих законодательных и иных нормативных правовых актах, в том числе и в постановлениях Конституционного Совета РК, применительно к государственной и частной собственности применяется термин «формы собственности». В силу его распространенности с этим термином можно примириться, хотя, строго говоря, его применение нельзя признать вполне точным. У собственности вообще-то не должно быть форм, собственность едина, и правовой режим собственности должен быть единым. Деление на государственную (и далее - на республиканскую и коммунальную) и частную (и далее - на собственность граждан и негосударственных юридических лиц) - это деление по субъектам единой собственности (государство, административно-территориальная единица, гражданин, юридическое лицо).

По таким признакам может быть выделено множество видов собственности: корпоративная, кооперативная, кондоминиум, общая и т.п.

Отсюда вытекает важный принцип правового режима собственности, проявлением чего является закрепленное в Конституции равенство государственной и частной собственности. Необходимость закрепления данной нормы связана с тем, что государство, помимо того, что оно является собственником, еще выступает и в виде властного суверена, могущего своими законами и действиями создать преимущества и предоставить льготы государственной собственности. Норма пункта 1 статьи 6 Конституции становится преградой этому стремлению государства и его органов.

 Это положение играет важную роль при разработке и принятии законов. Многие нормы принимаемых законов подвергались в процессе принятия существенной корректировке, в случае если они нарушали принцип равенства государственной и частной собственности. Неоднократно вмешивался в этот процесс Конституционный Совет РК. В ряде постановлений он активно проводил в жизнь принцип равенства государственной и частной собственности, давал понимание этого равенства.

 Например, в постановлении от 3 ноября 1999 г. № 19/2 «Об официальном толковании пункта 2 статьи 6 и подпунктов 1) и 2) пункта 3 статьи 61 Конституции Республики Казахстан» при ответе на постановленный Правительством РК вопрос, позволяют ли нормы Конституции предусмотреть в законе особенности правового положения государственных учреждений, заключающиеся в ограничении распоряжения ими деньгами и их ответственности в пределах утвержденной сметы, регистрации гражданско-правовых сделок, Конституционный Совет дал отрицательный ответ, указав, что такое ограничение противоречит положению статьи 6 Конституции Республики Казахстан о равной защите государственной и частной собственности,

Пункт 2 статьи 6 Конституции Республики Казахстан устанавливает: «Собственность обязывает, пользование ею должно одновременно служить общественному благу. Субъекты и объекты собственности, объем и пределы осуществления собственниками своих прав, гарантии их защиты определяются законом». Это положение Конституции означает, что правовой режим собственности, объем и пределы осуществления собственником его правомочий регламентируется законом. Согласно подпунктов 1), 2) пункта 3 статьи 61 Конституции Парламент вправе издавать законы, касающиеся правосубъектности физических и юридических лиц, гражданских прав и свобод, обязательств и ответственности физических и юридических лиц, режима собственности и иных вещных прав. В интересах государства право собственности может быть ограничено законом. Тем более могут быть ограничены права государственных юридических лиц, в частности, государственных учреждений, создаваемых самим государством. Данное положение вытекает также из пунктов 1, 2 статьи 39 Конституции Республики Казахстан.

Следовательно, содержание пункта 2 статьи 6, подпунктов 1), 2) пункта 3 статьи 61 Конституции Республики Казахстан позволяет закрепить в законе как особенности правового режима государственной собственности, так и ограничить государственные учреждения в их правосубъектности, в том числе, установить ограничения их права распоряжаться деньгами, равно как и предусмотреть регистрацию сделок, заключаемых государственными учреждениями. В соответствии со статьей 204 Гражданского кодекса Республики Казахстан собственник определяет юридическую судьбу учреждения и содержание его деятельности, то есть собственник может ограничить круг сделок, заключаемых своими учреждениями, установить контроль за заключаемыми сделками.

В постановлении от 6 декабря 2000 г. № 20/2 «О представлении суда города Балхаша Карагандинской области о признании неконституционной статьи 52 Кодекса Казахской ССР об административных правонарушениях и пункта 5 примечаний к статье 175 Уголовного кодекса Республики Казахстан» Конституционный Совет отметил следующее:

Однако из пункта 1 статьи 6 Конституции не следует, что государство гарантирует равную защиту собственности путем установления одинаковой ответственности за совершение одинаковых противоправных действий против чужой собственности. Согласно же пункту 2 статьи 6 Конституции объем и пределы осуществления собственниками своих прав, гарантия их защиты определяются законом. В соответствии с подпунктом 1) пункта 3 статьи 61 Конституции, законодатель вправе издавать законы, касающиеся ответственности физических лиц, исходя из общественной опасности правонарушений, реального вреда для охраняемых правом общественных отношений. Нормы законодательства Республики Казахстан, обеспечивая равную защиту права собственности как организаций, так и граждан, устанавливают различные меры ответственности за одинаковые правонарушения, учитывая значимость похищенного имущества для собственника.

В рассматриваемом случае законодатель установил за противоправные деяния, направленные против собственности физических лиц, более строгий вид ответственности - уголовную, что является дополнительной гарантией защиты права собственности человека и гражданина. Следует также учитывать, что рассматриваемые нормы дифференцируют ответственность не по формам собственности (государственная и частная), а по собственникам (граждане или организации). Организации могут создаваться как на базе государственной, так и частной собственности. Следовательно, законодатель не нарушил конституционный принцип равной защиты государственной и частной собственности.

 Положение о равенстве государственной и частной собственности нередко нарушается ка в законодательстве, так и на практике.

 Например, при строительстве северной окружной дороги в г. Алматы у граждан изымали земельные участки, выплачивая им в ряде случаев по 1 тысяче тенге за участок. Выяснилось, что у этой процедуры есть законная основа.

 В п. 2 ст. 67 Закона РК от 1 марта 2011 года № 413-IV «О государственном имуществе» закреплялось положение о том, что стоимость земельного участка, отчужденного для государственных нужд, приобретенного собственником у государства, определяется в размере суммы, уплаченной государству. Стоимость земельного участка, отчужденного для государственных нужд, перешедшего к собственнику по гражданско-правовой сделке или по решению суда, определяется в размере стоимости, указанной в гражданско-правовом договоре или в решении суда, но не превышающей рыночную стоимость. В случае, если в гражданско-правовом договоре цена за земельный участок не указана, стоимость земельного участка определяется по его кадастровой (оценочной) стоимости.

 Из этих норм вытекает следующий вывод. Если гражданин продает свой земельный участок другим гражданам, он получает рыночную стоимость. Если земельный участок изымается для государственных нужд, гражданин за него ничего не получает или получает кадастровую (оценочную) стоимость.

 Налицо неравенство государственной и частной собственности. Статья 67 Закона о государственном имуществе неконституционна. Она противоречит ст. 6 Конституции РК.

 И только Законом от 21 января 2019 г. п. 2 ст. 67 Закона о государственном имуществе был изложен в нормальной редакции:

 «2. Стоимость земельного участка, а также недвижимого имущества, находящегося на земельном участке, отчуждаемого для государственных нужд, определяется в размере их рыночной стоимости независимо от оснований возникновения прав на земельный участок».

 А сколько народу страдает из-за подобных неконституционных норм!

 Я приведу еще один пример злостного и повсеместного нарушения Конституции государственными органами и прокуратурой под предлогом обеспечения соблюдения государственных интересов. Эту проблему недавно поднял Даулет Абжанов[2]. В дальнейшем я буду опираться именно на его исследование.

 Государственные органы и прокуратура предъявляют иски о признании сделки недействительной, не обращая внимания на то, когда она была заключена: три года назад, пять лет назад, двадцать лет назад, сто лет назад! Когда пострадавшие от такой беспардонности предприниматели обоснованно поднимают вопрос о пропуске исковой давности, им отвечают: а мы узнали о нарушениях только по результатам проверки. Поэтому с этого момента для нас начинает течь срок исковой давности.

 Представляете картину: вы десять или пятнадцать лет назад заключили сделку, ее исполнили обе стороны, на ее основе построен завод, вы уже и думать забыли об этой сделке. И вдруг приходит ревизор или прокурор, докапывается до этой сделки и подает в суд иск о признании этой сделки недействительной. И суд этот иск удовлетворяет, ссылаясь при этом на п. 1 ст. 180 ГК («Течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении права»). Они говорят: мы узнали только после проверки, для нас течение срока исковой давности начинается с момента ее окончания.

 Данная позиция не соответствует ГК и Конституции РК,

 Начнем с самого очевидного: налицо нарушение положения Конституции о равенстве государственной и частной собственности. Собственность должна охраняться государством одинаково независимо от того, кто покушается на нее: публичный или частный субъект. Получается, что для частного субъекта срок исковой давности три года, а для публичного - сто лет и больше. Государственная собственность таким явным нападкам не подвергается.

 Кроме того, такая трактовка ГК является незаконной и недобросовестной.

 Во-первых, статьи ГК применяются только к материальным отношениям. Иски прокурора или государственного органа - это процессуальные и/или публичные отношения. К ним нормы об исковой давности неприменимы. Прокурор или государственный орган, предъявляя иск, становятся на сторону одной из сторон и заменяют ее в правоотношении. Следовательно, все правила об исковой давности, применимые к частному субъекту, должны полностью применяться и к публичным субъектам.

 К сожалению, Верховный Суд РК не уделил этому вопросу должного внимания. Поэтому я приведу выдержку из постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 марта 2012 г.: «При рассмотрении исков прокурора о признании сделки недействительной и о применении последствий недействительности ничтожной сделки необходимо исходить из того, что начало течения срока исковой давности определяется по правилам гражданского законодательства таким же образом, как если бы за судебной защитой обращалось само лицо, право которого нарушено». Аналогичное постановление принял и Верховный Суд РФ;

 Во-вторых, суды обращают внимание только на одну часть п. 1 ст. 180 ГК: когда лицо узнало о нарушении права. Между тем не менее важное значение другая часть формулы: когда лицо должно было узнать. Прокурор или государственные органы должны были узнать о нарушении права в приемлемый срок - такой же, какой применяется для частных субъектов. Если они этого не сделали, это говорит о недобросовестном исполнении ими своих прямых обязанностей;

 В-третьих, когда защитники этого правила начинают говорить о государственных интересах, они или по незнанию или сознательно вводят нас в заблуждение. Государственные интересы в данном случае заключаются в стабильности экономических отношений, в частности, долгосрочных инвестиций. Нетрудно представить себе реакцию инвестора, когда через 10-15 лет ему вдруг заявляют, что была проверена заключенная в то время сделка и ее следует признать недействительной. Следовательно, незаконным является и завод, построенный после заключения этой сделки. И этот инвестор обязательно отговорит всех, кого сможет, от инвестирования в Казахстан, где такое беспредельное законодательство [3].

 И, наконец, в четвертых, о том, что Д. Абжанов упустил в своей замечательной статье, но что я считаю самым важным. Дело в том, что исчисление начала течения срока исковой давности с момента окончания проверки вступает в прямое противоречие с ГК. Я приведу выдержки из своей статьи об исковой давности, касающиеся начала течения срока исковой давности по обязательствам [4]. Сделки, относительно которых ставится вопрос о недействительности - это основание возникновения договорных обязательств и поэтому к ним применимы все положения о сроках исковой давности по обязательствам.

 В соответствии с п. п. 2 и 3 ст. 180 ГК различается начало течения срока исковой давности по обязательствам с определенным и обязательствам с неопределенным сроками исполнения. Пункты 2 и 3 являются исключениями из п.1 ст.180 ГК РК.

 Начало течения исковой давности по обязательствам с

определенным сроком исполнения. В п. 2 ст. 180 ГК закрепляется:

 «По обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения».

 Поэтому правило «узнал или должен был узнать» в данном случае неприменимо. Знает кредитор или не знает, от этого ничего не изменится. Все равно исковая давность начнет течь. Учитывая, что подавляющее большинство предпринимательских сделок совершается с обязательным указанием срока исполнения, почти все иски прокуроров или государственных органов, предъявленных по истечении трех лет со дня окончания срока исполнения, прямо противоречат п. 2 ст. 180 ГК.

 Начало течения исковой давности по обязательствам с

неопределенным сроком исполнения. Но даже если срок исполнения не был определен, все равно беспредельного срока не получается. В п. 3 ст. 180 ГК закреплено:

«По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо

определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента предъявления требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока (пункт 2 ст. 277 настоящего Кодекса)» (выделено мной - М.С.).

 Сразу же возникает вопрос о сроке, в течение которого кредитор может предъявить требование об исполнении обязательства? Может ли он это сделать через 10, 20, 30, 50 лет? Потому что формальных ограничений нет.

 На самом деле такие ограничители есть. Это ст. 8 ГК, в соответствии с которой гражданские права должны осуществляться в соответствии с принципами добросовестности, разумности и справедливости.

 Если кредитор предъявит иск через 20 лет и не объяснит причину такой длительной задержки, суд будет вправе (и, несомненно, должен сделать это) отказать в иске вследствие нарушения принципов добросовестности, разумности и справедливости.

 По иску прокурора или государственного органа о признании сделки с неопределенным сроком исполнения недействительной суд в соответствии с п. 3 ст. 180 ГК должен в первую очередь определить момент предъявления требования об исполнении обязательства и с этого момента начинать исчисление начала течения исковой давности.

 Очень надеюсь, что Верховный Суд РК обратит наконец внимание на тот беспредел, который с подачи прокуроров и государственных органов устраивают в отошении отечественных и иностранных предпринимателей суды Республики Казахстан.

 Право собственности граждан (статья 26 Конституции Республики Казахстан)

 Статья 26 Конституции развивает общие положения о собственности, закрепленные в статье 6 Конституции, применительно к собственности граждан.

Одними из самых важных и часто используемых на практике норм Конституции являются нормы пункта 3 ст. 26 Конституции.

Данный пункт состоит из двух положений: 1) никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда; 2) принудительное отчуждение имущества для государственных нужд в исключительных случаях, предусмотренных законом, может быть произведено при условии равноценного его возмещения.

При анализе этих двух положений возникает два вопроса:

1) вытекает ли из фразы «никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда» необходимость предшествующего такому лишению решения суда;

2) насколько тесно связаны эти фразы между собой, то есть возможно ли принудительное отчуждение имущества для государственных нужд во внесудебном порядке?

На оба эти вопроса дал ответ Конституционный Совет. Рассмотрим их последовательно.

Первый вопрос.

В постановлении от 16 июня 2000 г. № 6/2 «Об официальном толковании пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан» Конституционный Совет отметил следующее:

Норму пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан «никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда» следует понимать так, что это положение не требует во всех случаях предварительного судебного решения о наложении штрафа как меры административного принуждения.

Второй вопрос.

В постановлении от 20 декабря 2000 г. № 21/2 «Об официальном толковании пункта 3 статьи 26 и пункта 2 статьи 76 Конституции Республики Казахстан» Конституционный Совет отметил следующее:

Конституционная норма о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда, является конституционным правилом, предусматривающим гарантию защиты права собственности. Однако указанное положение не является абсолютным и не предполагает обязательного предварительного судебного решения при отчуждении имущества. Такая правовая позиция Конституционного Совета выражена в его постановлении от 16 июня 2000 года № 6/2. Принудительное отчуждение имущества собственника возможно лишь при соблюдении следующих обязательных условий, названных во второй части пункта 3 статьи 26 Конституции: для государственных нужд в исключительных случаях, предусмотренных законом; при условии равноценного возмещения. Таким образом, Конституция Республики Казахстан допускает возможность лишения собственности вне рамок судебных процедур, но лишь при обязательном соблюдении этих конституционных условий.

Отчуждение имущества возможно в соответствии с законом как на основании предварительного судебного решения, так и при обязательном последующем судебном контроле за законностью и обоснованностью отчуждения имущества в случае обжалования собственником соответствующего решения государственного органа в порядке, установленном законом.

Что следует понимать под принудительным изъятием имущества для государственных нужд?

В Законе РК от 1 марта 2011 г. «О государственном имуществе» определяются три таких случая: национализация, реквизиция, изъятие земельных участков для государственных нужд.

Усилиями Национального банка РК в ГК (п.6 ст. 86) был добавлен еще один случай: наличие отрицательного капитала у банков второго уровня. Несмотря на спорность такого решения, Конституционный Совет поддержал его своим постановлением от 2 декабря 1996г. №8 «О соответствии Конституции Республики Казахстан Закона Республики Казахстан» «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан». В этом постановлении Конституционный совет отметил, в частности:

Принудительный выкуп акций, являющихся объектами собственности субъектов (акционеров), осуществляется для государственных нужд в целях защиты интересов (вкладчиков) и для обеспечения устойчивости банковской системы Республики. Наличие отрицательного размера капитала у банков и небанковских учреждений относится к исключительным случаям, при которых пункт 3 статьи 26 Конституции допускает принудительное отчуждение имущества, что продиктовано особенностями экономики переходного периода.

Конституционная норма о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, является конституционным правилом, предусматривающим гарантию защиты права собственности. Однако указанное положение не является абсолютным и не предлагает обязательного предварительного судебного решения при отчуждении имущества. Такая правовая позиция Конституционного совета выражена в его постановлении от 16 июня 2000 года № 6/2. Принудительное отчуждение имущества собственника возможно лишь при соблюдении следующих обязательных условий, названных во второй части пункта 3 статьи 26 Конституции: для государственных нужд в исключительных случаях, предусмотренных законом; при условии равноценного возмещения. Таким образом, Конституция Республики Казахстан допускает возможность лишения собственности вне рамок судебных процедур, но лишь при обязательном соблюдении этих конституционных условий.

Хорошо, что Законом от 16 мая 2003 г. ст. 86, где была предусмотрена такая возможность, была исключена из ГК. Но прецедент имел место.

Наиболее актуальным и спорным является принудительное изъятие земельных участков для государственных нужд. Все помнят, какая вакханалия творилась, когда во многих городах Казахстана, особенно в Алматы и Астане, под видом исполнения генерального плана застройки города сносились целые районы в самом центре города, причем не для государственных нужд, а для коммерческой застройки. Остановить эту вакханалию не смог никто, ибо цены на недвижимость росли в астрономической прогрессии и бешеные прибыли получали все, кто был причастен к строительству жилья. И только экономический кризис остановил этот разгул беззакония и нарушения прав граждан.

К чести Конституционного Совета, он пытался как-то остановить массовые сносы жилых зданий, и принял специальное постановление по этому вопросу. В постановлении от 1 июля 2005 № 4 «Об официальном толковании пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан» Конституционный Совет отметил следующее.

В резолютивной части постановления Конституционного Совета от 20 декабря 2000 года № 21/2 отмечается, что пункт 3 статьи 26 Конституции в части «принудительное отчуждение имущества для государственных нужд в исключительных случаях, предусмотренных законом, может быть произведено при условии равноценного его возмещения» следует понимать так, что это отчуждение возможно лишь при обязательном соблюдении условий, названных в этой норме: во-первых, для государственных нужд, во-вторых, в исключительных случаях, предусмотренных законами, и, в-третьих, при условии равноценного его возмещения.

Указанные положения создают гарантии защиты права собственности и являются обязательными для законодательных и правоприменительных органов при осуществлении им своих полномочий. В постановлениях от 20 декабря 2000 года № 21/2 от 9 июля 2001 года № 12/2 Конституционный Совет отмечал, что Конституция не определяет содержание понятий «государственные нужды», «исключительные случаи», «условия равноценного возмещения», возлагая такую задачу на законы. Однако в законодательных актах вышеназванные понятия полностью не раскрыты, что создает определенные трудности в правоприменительной деятельности.

В Земельном кодексе Республики Казахстан от 20 июня 2003 года № 442- II, законах от 16 апреля 1997 года №94-І «О жилищных отношениях», 20 мая 1998 года № 230-І «О статусе столицы Республики Казахстан», от 1 июля 1998 года № 258-І «Об особом статусе города Алматы» в качестве условия отчуждения земельных участков указываются не «государственные нужды», как это определено в Конституции, а «государственные надобности», что позволяет на практике расширительно толковать условия принудительного отчуждения земельных участков, предусмотренные пунктом 3 статьи 26 Конституции.

Разногласия между государством и собственниками, касающиеся сноса аварийного т ветхого жилья, грозящего обвалом (обрушением), и исполнения генерального плана городов и иных населенных пунктов, зачастую возникают из-за отсутствия законодательного урегулирования процедур, в соответствии с которыми осуществляются мероприятия, признанные обеспечить сбалансированный учет интересов всех участников процесса оценки и изъятия земельных участков.

Конституционный Совет полагает, что понятия «нужда» и «надобность» хотя и близки по содержанию, но, тем не менее, в контексте названных нормативных правовых актов несут не одинаковую смысловую нагрузку. Представляется, что термин «нужда» означает более высокую степень потребности, чем «надобность». В этой связи, термин «государственные нужды» в пункте 3 статьи 26 Конституции следует понимать и применять в сочетании с понятием «исключительный случаи».

На основании изложенного Конституционный Совет постановил:

Рекомендовать Правительству Республики Казахстан рассмотреть вопрос об инициировании внесения изменений и дополнений в законодательные акты Республики по вопросам права собственности в целях обеспечения единообразного понимания и употребления понятий «государственная нужда», «исключительные случаи» и «равноценное возмещение имущества», а также урегулирования процедур, в соответствии с которыми осуществляются оценка и изъятие земли для государственных нужд по основаниям, предусмотренным законом.

В Послании Конституционного Совета Республики Казахстан «О состоянии конституционной законности в Республике Казахстан» от 25 мая 2010 г. № 09-5/1 указано, что:

До настоящего времени не внесены в действующее законодательство все необходимые изменения и дополнения, вытекающие из решений Конституционного совета по вопросам принудительного отчуждения имущества для государственных нужд.

Я могу дополнить, что подобные изменения не внесены и по сей день.

В Нормативном постановлении Конституционного Суда Республики Казахстан от 19 апреля 2024 года №41-НП «Об официальном толковании пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан» закреплена примерно та же формула:

 1. «Лишение имущества во всех спорных случаях может производиться на основании предварительно принятого судом решения или иными способами, предусмотренными законом, с возможностью последующего судебного контроля за законностью отчуждения имущества».

 В то же время Конституционный суд закрепил очень важное положение:

 «2. Норму, содержащуюся в пункте 1 статьи 25 Конституции и устанавливающую, что «не допускается лишение жилища, иначе как по решению суда», с учетом конституционных норм о жилище, имуществе и праве собственности, об иных правах и свободах человека необходимо понимать буквально. Человек может быть лишен жилища только по решению суда. Санкционирование прокурором процедуры по принудительному обращению взыскания на жилище не отменяет судебное решение, не заменяет его и не равнозначно ему».

 Это означает, что лишение жилища возможно только по решению суда. Вариант с последующим рассмотрением дела судом в данном случае исключается. Это, несомненно, большой шаг вперед в обеспечении гарантий защиты прав граждан.

 В то же время данное решение порождает ряд вопросов:

 Во-первых, оно вступает в определенное противоречие с утверждением, сделанном в п. 1 этого же постановления, где допускается лишение имущества иными (кроме судебного) способами, предусмотренными законом;

 Во-вторых, как быть с земельными участками? Ведь Конституционный Совет, анализируя п. 3 ст. 26 Конституции, однозначно подтвердил, что земельные участки могут изыматься без суда. Но ведь земельные участки под индивидуальное жилищное строительство и личное подсобное хозяйство предназначены для жилья. Следовательно, их теперь можно изымать только в судебном порядке? Тогда встает вопрос о земельных участках, предназначенных для сельскохозяйственного производства. Они имеют не иенее важное значение. Почему их можно изымать без суда?

 Выводы. Таким образом, положение пункта 3 ст. 26 Конституции о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда, на практике превратилось в профанацию. Усилиями Конституционного Совета РК были допущены многочисленные исключения из этой нормы. К сожалению, текст Конституции допускает такое толкование. Мои попытки в то время доказать, что это в принципе неверно, натыкались на нормы о реквизиции, которая действительно и вне всяких сомнений производится во внесудебном порядке. Текст п. 3 ст. 26 Конституции можно было истолковать таким образом, что она допускает необходимость не только предварительного судебного решения при изъятии имущества гражданина, но и возможность такого изъятия без суда с предоставлением гражданину права обжаловать в суд решение о таком изъятии. Но такое толкование в принципе искажает смысл нормы о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда.

Я приведу для примера текст из Конституции РК 1993 г.

 В статье 47. (Частная собственность неприкосновенна) Конституции РК от 28 января 1993 г. было записано:

 «Никто не может быть лишен своей собственности, иначе как по решению суда.

 Реквизиция может применяться лишь в исключительных случаях, прямо предусмотренных законом».

 Очень четко и очень ясно. Только через суд, только реквизиция без суда и в исключительных случаях.

 Получается, что Конституция 1995 г. резко ухудшила положение граждан в плане защиты от незаконного изъятия их собственности по сравнению с Конституцией 1993 г.

 Я очень надеюсь, что Конституционный суд заинтересуется этой проблемой, и мы сможем совместными усилиями как то решить ее.

Природные ресурсы как общенародное достояние

И, наконец, к вопросу о воспринятом на ура было всем обществом, в том числе и юристами, положении об общенародной собственности. В пункте 3 статьи 6 Конституции было записано:

«Земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы находятся в государственной собственности».

Эта норма изменена и теперь звучит так: «Земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы принадлежат народу. От имени народа право собственности осуществляет государство».

На мой взгляд, это популизм чистой воды.

Во-первых, по проекту изменений от имени народа право собственности все равно осуществляет государство. Получается, что в конечном счете то, чего хочет народ, будет определять государство.

Во-вторых, все это уже было. В Советском Союзе, в том числе в Сталинской Конституции 1936 г., государственная собственность определялась как общенародная. И что, решал в то время народ хоть что-нибудь?

В-третьих, общенародная собственность - это ничья собственность. Недаром в Советском Союзе отношение к общенародной собственности было как к чужой собственности. Поэтому всеобщее распространение получили так называемые «несуны» - люди, которые тащили с предприятия, где работали, все, что плохо лежит, к себе домой - в свою личную собственность. А вот личная (тогда слово «частная» было под запретом) была священной.

В-четвертых, как юрист я вообще не понимаю, что такое общенародная собственность. Сейчас у нас по Конституции и Гражданскому кодексу две формы собственности: государственная и частная. Теперь, видимо, будет три: общенародная на природные ресурсы, государственная - на имущество. не относящееся а природным ресурсам (то есть имущество типа казны, государственных предприятий и пр.), и частная. Но общенародной собственностью тоже распоряжается государство. Получается как в Советском Союзе: государственная (общенародная).

Чтобы не быть голословным насчет Советского Союза, приведу выдержки из различных Конституций, действовавших в нашей стране.

Конституция СССР 1936 г. (Сталинская конституция). Ст. 5: «Социалистическая собственность в СССР имеет либо форму государственной собственности (всенародное достояние), либо форму кооперативно-колхозной собственности». Конституция СССР 1977 г., ст. 11: «Государственная собственность - общее достояние советского народа».

Конституция Казахской ССР 1978 г. Ст. 10: «Основу экономической системы Казахской ССР составляет социалистическая собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности». Ст. 11: «Государственная собственность - общее достояние всего Советского народа».

Вообще понятие собственность народа (общенародная собственность, народное достояние) используют в разных ситуациях, но в основном для того, чтобы вбросить популярные среди народа лозунги.

 Приведу один исторический факт. В период, предшествующий развалу Советского Союза, все советские республики требовали закрепления за ними права собственности на природные ресурсы (в то время они находились в собственности Союза ССР). Сторонники сохранения общесоюзной собственности искали различные способы отстоять это право и придумывали самые различные варианты, в том числе и с помощью использования термина «народное достояние».

Я помню нашу дискуссию по этому поводу с С.С. Алексеевым, в то время Председателем Конституционного Суда СССР. Он говорил: «собственность - у Советского Союза. А у республик - «народное достояние». У народа, который исконно проживает на этих землях». Для Казахстана, где в то время проживали большие группы других национальностей, это означало бы возникновение на ровном месте напряженности между казахами и представителями других национальностей. То есть искусственно создавался национальный вопрос там, где его не должно быть. К счастью, эта идея умерла, едва родившись.

Сейчас некоторые юристы пытаются как-то решить эту проблему и предлагают различные варианты. Я приветствую эти попытки, хотя по-прежнему считаю, что любое ее решение будет искусственным, ибо невозможно разделить общенародное и государственное. Всегда и везде именно государство должно выступать представителем народа, и только в государственной собственности может проявиться общенародная собственность. Задача заключается не в том, чтобы разграничить эти понятия, а в том, чтобы государство реально, а не на словах выступало выразителем нужд и чаяний народа. Демократические государства стремятся именно к этому и путь здесь только один: через демократическое государство к правовому, а затем к социальному государству. Только в социальном государстве государственная собственность максимально близко становится общенародной.