|
|
|
Обсуждаем проект поправок в ГПК о представительстве Инесса Куанова Судья Северо-Казахстанского областного суда в отставке кандидат юридических наук
Институт представительства в гражданском процессе неоднократно перекраивался: с момента вступления в действие новой редакции Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан (далее - ГПК) с 01.01.2016 г. в него три раза вносили изменения. Это немало, учитывая, что глава 6 ГПК в ГПК всего о представительстве в суде включает всего 6 статей (статьи 57-62). В основном данные изменения были направлены на профессионализацию представительства по гражданскому делу. Блок новых поправок в законы Республики Казахстан изменений по вопросу статуса и деятельности представителей в суде опубликован юристами фирмы Dentons и вызвал живой интерес юридической общественности, которая присоединилась к обсуждению законопроекта в соцсетях. Изучение данных поправок и его обсуждения позволяют высказать следующие суждения. 1. Вначале о начатой дискуссии и сути проекта в общих чертах. 1.1. Не может не радовать тот факт, что в соцсетях есть площадка для обсуждения новых идей и веяний. Юридическая общественность не дремлет, активно вовлекается в обсуждение. Пусть уровень дискуссии не всегда высок и корректен, это - другой вопрос культуры и этики, когда общественная площадка используется для выплеска эмоций и негатива, а не для конструктивной критики и обмена мнениями. Главное - есть куда вынести свои идеи и получить опыт общения с себе подобными. 1.2. Проект поправок и комментарий авторов к нему содержат такие понятия как «помощники правосудия», «привилегии»[1], «проект судебного акта»[2] и др. Наверное, не самые удачные слова и понятия. Возможно, что наша суровая реальность исказила смысл обычных слов. Для многих слово «помощник» ассоциируется с молодым человеком в начищенных ботинках и выглаженном костюме, который открывает двери своему боссу и носит за ним портфель с документами. Слова «жрец Фемиды» и «слуга закона» (это про судью), слуга народа (про чиновника) воспринимаются со скепсисом. А теперь предлагают еще и профессиональных представителей записать в помощники правосудия. Слово «привилегии» тоже режет слух - хочется задать вопрос: за какие заслуги и перед кем положены привилегии? Возможно, что надо использовать иные понятия, пока не дискредитировавшие себя в общественном сознании. Это нужно для того, чтобы снять первую острую реакцию на предлагаемый проект и попробовать найти в нем рациональное зерно. А оно есть. Идея о том, что судей и профессиональных представителей объединяет общее дело - служение Праву - это возвышенная идея, достойная внимания юридической общественности и законодателя и реализации в жизнь. 1.3. Проект предлагает много регулирований для противодействия злоупотреблению правом со стороны участников процесса. Это на первый взгляд. Если взглянуть глубже и посмотреть в чем причины такого отношения, то проект в целом - это тревожный сигнал о том, что суд не справляется со своей ролью в гражданском судопроизводстве руководящего и направляющего органа, позволяя недобросовестным участникам злоупотреблять правом и паразитировать на правосудии. Суду, скорее всего, нет дела до этических проблем правосудия и некогда заниматься предупреждением правонарушений и формированием уважительного отношения к закону и суду - не хватает времени и сил, иных ресурсов. Суду зачастую некогда спокойно выслушать участвующих в деле лиц и их представителей, хотя право быть выслушанным в суде закреплено в Конституции.[3] Адвокаты и юридические консультанты жалуются, что в суде не дают слова сказать, дела назначают плотно - через каждые 20-30 минут, в течение которых суд должен успеть разобрать дело, что нереально, судьи грозят отключить микрофон «говорливым» участникам. Отсюда попытка авторов проекта поправок навязать суду право профессионального представителя выступает не менее 30 минут по каждому отдельному процессуальному действию.[4] Безусловно, проводится работа по разгрузке судов - изменения в ГПК последних 3-х лет направлена на упрощение судопроизводства, передачу в ведение других органов и лиц отдельных категорий споров дел. Однако в целом пока проблема не решена и об успехах говорить рано. Древний норматив по 25 дел в месяц на судью давно канул в Лету. Никого не пугает и не удивляет цифры - 100-300 дел в месяц. Очевидно, что для системного решения проблемы искать и иные пути и средства. Например, с участием профессиональных представителей можно более эффективно проводить подготовку дела к судебному разбирательству. Надо только четко и доступно разъяснить участникам процесса, что от них не требуется. Одно время в судебной системе активно велась работа по обучению судей методике подготовки дела, которая позволяет подходить к разбирательству дела рационально и экономно, не тратить время на лишние доводы и доказательства. При поддержке партнеров Германского общества по международному сотрудничеству (GIZ), Представительства Американской ассоциации юристов (ABA ROLI) по всей республике проводились семинары/тренинги, на которых судей и магистрантов Академии правосудия обучали правильно определять предмет доказывания, отсекать лишние доказательства, проводить субсумацию и определять применимую норму, обсуждать со сторонами дело и составлять убедительное решение. Сейчас это перспективное направление упрощения и рационализации судопроизводства можно и нужно реализовать с участием профессиональных представителей. 1.4. Предлагаемый проект - это попытка нормативными средствами решить этические вопросы правосудия и культуры судебных процессов. Однозначно, что только правовым путем этих проблем не решить - правовые средства имеют только вспомогательное значение. Магистральный путь - повышать культуру поведения каждому участнику, суду - обеспечивать высокую культуру ведения судебного заседания.[5] Пока участники процесса не встретят вежливость, высокий профессионализм, уважительное обращение, соблюдение законности и прав участвующих в деле - вряд ли стоит ждать встречного уважения и доверия, отказа от злоупотреблений. Поэтому следует понимать, что оправки против злоупотреблений правом - это вынужденная и временная мера. В пояснительной записке к проекту поправок подробно и содержательно изложены примеры злоупотребления правом, которые принимают форму «законоподобных» процессуальных действий. Один этот внушительный перечень обосновывает тезис авторов проекта о том, что есть необходимость создать эффективный механизм противодействия процессуальному злоупотреблению со стороны участников процесса. Очевидно, что существующий механизм такого противодействия нельзя назвать действенным, что и вызывало инициативу авторов проекта. Предупреждение и пресечение злоупотребления правом в гражданском процессе - это совместная работа суда и участников процесса, в том числе профессиональных представителей. Суд может решать эту проблему посредством применения имеющихся, но зачастую не применяемых норм. Профессиональные представители могут решать эту проблему, в первую очередь, через свои корпоративные правила. Обязательное условие успеха - уйти от формализма и показухи, которые любое доброе начинание превращают в кампанейщину и пустой звук. Импонирует, что авторы проекта поднимают значимую актуальную проблему правосудия и предлагают свои способы решения - возможно, что не всегда адекватными или бесспорными средствами. Однако юридической общественности предложена добротная основа, с которой можно работать, что-то строить на ней, а не просто оттачивать свое остроумие или выплескивать негативные эмоции. Последнее - признак непрофессионализма. 1.5. Поднятая авторами проекта проблема конфликта интересов в правосудии - это отдельная тема для дискуссии. Судебное разбирательство и его итог - решение суда - это исследование и оценка конкретной ситуации с точки зрения закона. Как сказал классик: «Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным».[6] В эту классику хорошо вписываются утверждения авторов проекта о том, что профессиональный представитель обязан служить не только клиенту, но интересам правосудия; закон не может предписывать представителю осуществлять противоправное поведение, в связи с чем несостоятельна ссылка на пункт 9 статьи 33 и пункт 6 статьи 76 Закона «Об адвокатской деятельности и юридической помощи» в оправдание неправомерных действий профессионального представителя. Действительно, Конституция Республики Казахстан признает право каждого защищать свои права и свободы, но не любыми способами, а только теми, которые не противоречат закону.[7] Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан (далее - ГПК) закрепляет обязанность участвующих в деле заявлять суду о действительных обстоятельствах дела полностью и правдиво.[8] Следовательно, указанный авторами проекта запрет участникам процесса лгать в суде - это констатация факта, с которым не каждый готов смириться. Какими бы ни были противоречия интересов участников процесса и правосудия, фундамент для приведения их к общему знаменателю есть - это этика, нравственность, культура. 2. Теперь замечания непосредственно по отдельным нормам проекта поправок. Интерес вызывают следующие предложенные поправки. 2.1. В статье 46 ГПК предлагается устранить допущенную путаницу о том кто и чьими правами может злоупотреблять. Предложенная редакция статьи 46 ГПК не только устраняет это упущение, но и вводит представителей в круг лиц, которые обязаны следовать указанным правилам - добросовестно осуществлять свои процессуальные права и процессуальные обязанности, не допускать злоупотребления правом. 2.2. Интересной, но проблематичной для реализации на практике выглядит поправка к статье 49 ГПК о том, в каких случаях предъявление иска к нескольким ответчикам является злоупотреблением права. Во-первых, предъявление иска к ненадлежащему ответчику в числе других ответчиков для изменения подсудности требует в первую очередь от суда хорошей подготовительной работы - именно на подготовке судья должен выяснить, какие требования к каждому из ответчиков предъявляет истец, в чем состоит неправомерность поведения указанного ненадлежащего ответчика, какими его действиями нарушено право истца. К сожалению, такую работу суд не всегда проводит, что видно из решения суда - в решении суд иногда «забывает» отказать в иске к ненадлежащему ответчику и взыскать в его пользу судебные расходы с истца. Во-вторых, наступление процессуальных последствий предлагается после разрешения дела - после отказа в удовлетворении. То есть процессуальная цель такого злоупотребления - изменить подсудность - все-таки достигается. Может, стоит продумать возможность наступления таких последствий до вынесения решения? Зачем допускать ненадлежащего ответчика в судебное разбирательство? Ведь ненадлежащесть ответчика суд должен выяснить на стадии подготовки, задав соответствующие вопросы истцу и выяснив его позицию по отношению к каждому ответчику. Если истец не может обосновать предъявление своего требования к ненадлежащему ответчику, то есть выясняется, что к данному ответчику иск предъявлен формально для изменения подсудности - вот здесь хорошо бы и пресечь такой формализм. Для этого следует переработать 34 ГПК, предусмотрев возможность передачи дела из одного суда в другой по результатам проведения подготовки дела. 2.3. Положительно следует оценить предложение к ст.68 ГПК, предписывающее стороне занимать определенную и последовательную позицию в отношении обстоятельств и доказательств. Это предложение позволяет суду и участникам процесса осуществлять методический подход к определению предмета доказывания: суд в процессе подготовки дела должен выяснять отношение сторон к обстоятельствам, которые имеют значение для дела, разграничивать спорные и бесспорные обстоятельства и определять предмет доказывания. В процессе совместного обсуждения обстоятельств дела стороне предоставляется право занять определенную позицию, которую суд учитывает в процессе доказывания. Только после того как стороны определились с кругом спорных и бесспорных обстоятельств, суд должен иметь право выразить предварительное правовое мнение по делу: заявить, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, входят в предмет доказывания, а также разъяснить, что в подтверждение или опровержение указанных обстоятельств стороны вправе представить доказательства, обсудить, о применении какой нормы права для разрешения спора идет речь и почему та норма права, на которую ссылается сторона, неприменима. Когда сторона резко меняет свою позицию, то утверждает, то отрицает одни и те же обстоятельства - это не дает возможности суду определиться по делу. По существу, после каждого такого резкого поворота суду надо заново проводить подготовку дела, что недопустимо. Конечно, еще предстоит нарабатывать и утверждать культуру совместного обсуждения дела судом и сторонами, их представителями обстоятельств дела, предмета доказывания, применимости норма права. Пока такого совместного обсуждения по делам нет, хотя возможности для него ч. 3 ст. 172 ГПК - закон прямо предусматривает, что «Суд в ходе предварительного судебного заседания обсуждает со сторонами обстоятельства дела, задает вопросы, определяет характер спорного правоотношения…». Безусловно, что такое обсуждение на соответствующем уровне способны обеспечить, скорее всего, профессиональные представители - именно они могут общаться с судом как юрист с юристом. 2.4. Одним из возражений против предложения к ст.109 ГПК о возложении судебных расходов не только на участвующее в деле лицо, но и на его представителя по поручению, злоупотребляющее процессуальными правами юристы указали, что такая поправка идет вразрез с существом института представительства: права и обязанности в результате действий представителя возникают у представляемого. Это замечание - повод задуматься о том, почему представитель не закреплен в ГПК как самостоятельная процессуальная фигура в классификации участников процесса. Однозначно, что он не относится к лицам, участвующим в деле. В теории гражданского процесса представитель не является и лицом, содействующим осуществлению правосудия, как это признается за экспертом, специалистом, переводчиком, свидетелем. По статусу представитель все-таки является ближе к участвующим в деле лицам, так как хоть и не имеет прямой материальной или процессуальной заинтересованности в исходе дела, все-таки «играет» на чьей-то стороне и какой-то косвенный процессуальный интерес все-таки имеет - он тоже как представляемое лицо желает выиграть дело и прилагает к этому усилия. Возможно, что предлагаемый статус «помощника правосудия» или что-то подобное позволит более четко обозначить представителя в том числе для того, чтобы сделать его субъектом процессуальной ответственности. Что касается замечания о том, что права и обязанности в результате действий представителя возникают у представляемого, то здесь можно высказать следующее мнение. Права и обязанности по материальному правоотношению, которое разрешается судом, возникают у представляемого: это - безусловно. Однако представительство в суде как процессуальный институт должен иметь и имеет свою специфику по сравнению с представительством в материальном праве. Если представитель в деле ведет себя недобросовестно, злоупотребляет правом - то субъектом такого злоупотребления является сам представитель, а не его доверитель. Исходя из принципов добросовестности и разумности осуществления своих прав, мы должны полагать, что доверитель действует добросовестно и разумно, предметом его соглашения с представителем не может быть неправомерное поведение, злоупотребление правом, так как это противоречит ст. 13 Конституции, ч. 2 ст. 46 ГПК. Следовательно, если представитель нарушает правила гражданского процесса, то он должен нести самостоятельную ответственность за это. Следует внимательно отнестись и к иным предложениям поправок, не все из которых являются бесспорными. Но одно сказать можно точно: данный проект поправок всколыхнул юридическую общественность, вызвал интерес. Осталось только облечь эту заинтересованность в цивилизованную дискуссию, которая будет полезна для всех: для суда, профессиональных представителей и их представляемых. Важно продолжить конструктивное и аргументированное обсуждение предлагаемых новелл. [1] Члены Палаты KAZBAR выступили на заседании Международного Совета при Верховном Суде РК на рему «Представительство в суде» // http://kazbar.org.kz/chleny-palaty-kazbar-vystupili-na-zasedanii-mezhdunarodnogo-soveta-pri-verhovnom-sude-rk-na-temu-predstavitelstvo-v-sude/; ч. 5 ст. 60 проекта поправок [2] См.: ч. 5 ст. 223 проекта поправок [3] См.: пп. 4) п. 3 ст. 77 Конституции Республики Казахстан // https://adilet.zan.kz/rus/docs/K950001000_ [4] Ч. 5 ст. 60 проекта поправок [5] Ст. 2 Кодекса судейской этики. Принят VII съездом судей Республики Казахстан 21 ноября 2016 года // http://www.krso.kz/ru/act-9
[6] К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения, том 1 // http://www.uaio.ru/marx/01.htm[7] П. 1 ст. 13 Конституции Республики Казахстан [8] См.: часть 2 статьи 46 ГПК // https://adilet.zan.kz/rus/docs/K1500000377#z710
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |