|
|
|
Реформа досудебного производства: новые проблемы
Хан Александр Леонидович профессор кафедры юридических дисциплин Академии «Bolashaq», кандидат юридических наук, доцент
Исходя из конституционного положения о том, что осуществление правосудия – это сугубо государственная функция, призванная оградить граждан от противоправного воздействия, в Республике Казахстан продолжается модернизация правоохранительной системы, обусловленная поиском должной модели судопроизводства, максимально отвечающей интересам государства, общества и каждого его гражданина. В частности, 27 декабря 2021 года был принят Закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам внедрения трехзвенной модели с разграничением полномочий и зон ответственности между правоохранительными органами, прокуратурой и судом», кардинально изменивший общие теоретические процессуальные координаты, ранее превалирующие в конструкции отечественного уголовного процесса в границах континентальной системы права [1]. Общепризнано, что в континентальном процессе (к которому относится и Казахстан), каркас судопроизводства составляет стадия досудебного производства (предварительного расследования), в ходе которой собираются первоначальные (свободные) доказательства, впоследствии трансформирующиеся в судебные доказательства, составляющие основу приговора [2]. Поэтому не удивительно, что большая часть внесенных изменений и дополнений коснулась именно стадии досудебного расследования и правоотношений, возникающих между его участниками. В частности, новеллы законодателя привели и к унификации форм досудебного расследования. В ч.6 ст. 189 УПК РК внесено дополнение о том, что досудебное расследование в протокольной форме производится органом уголовного преследования по уголовным проступкам, а также по делам ускоренного досудебного расследования и делам дознания и завершаются они общим итоговым решением, оформляемым в виде протокола. Соответственно, дана и новая формулировка понятию «протокол» - п.54 ст.7 УПК РК, а также внесены изменения в ст.ст.190, 192-2, 527 УПК РК). В результате исключена видовая классификация для предварительного следствия и дознания на обычное и ускоренное досудебное производство, и положено начало к единому сокращенному производству. В основу такого деления взят критерий, связанный с функциональной направленностью властных участников досудебного расследования, позволяющий констатировать, что в досудебных стадиях ныне действует три вида производств: 1) общее производство (предварительное следствие); 2) особое производство (в отношении лиц, наделенных дополнительными процессуальными гарантиями соблюдения прав личности, привилегиями или иммунитетом от уголовного преследования); 3) сокращенное производство: - завершаемое протоколом (дознание, ускоренное досудебное расследование); - протокольное производство, судебный приказ (по правонарушениям, санкция за совершение которого предусматривает штраф в качестве основного вида наказания); - согласительное производство (завершаемое процессуальным соглашением). Другим критерием такого деления выступают: очевидность правонарушения, отсутствие противодействия со стороны заинтересованных в исходе дела лиц, деятельное раскаяние совершившего правонарушение лица. Помимо этого, в отношении дознания введен усеченный предмет доказывания (ст.192-1 УПК РК). Доказыванию подлежат лишь: событие уголовного правонарушения, лицо, совершившее запрещенное уголовным законом деяние, виновность лица, характер и размер ущерба, и иные обстоятельства, имеющие значение по делу. Для установления указанных обстоятельств могут быть истребованы справки о наличии или отсутствии у лица, подозреваемого в совершении уголовного правонарушения, судимости, характеристики с места его работы или учебы, иные материалы, имеющие значение для дела; произведены допрос потерпевшего, свидетеля и другие необходимые следственные действия. Внесены изменения и дополнения в ч.2 ст.192 УПК РК, в результате чего прокурор вправе пересмотреть общие сроки расследования для предварительного следствия и дознания и установить собственный разумный срок как в сторону его снижения, так и увеличения. Импонирует и то, что в нынешней редакции ст. 153 УПК РК законодатель чётко разграничил компетенции между следственным судьёй (вопросы ограничение прав и свобод личности - первоначальная санкция) и прокурором: соблюдение закона (наличие оснований для изменения или отмены меры пресечения). Законом изменены и виды окончания досудебного производства (главы 38 и 39 УПК РК) в зависимости от форм досудебного расследования. Для предварительного следствия: - окончание предварительного следствия с составлением отчета о завершении досудебного расследования (п.54 ст.7 УПК РК) и направления дела прокурору для составления обвинительного акта; - окончание предварительного следствия вынесением постановления о передаче дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера. Для дознания: - окончание дознания с составлением протокола обвинения. Для предварительного следствия и дознания: - окончание досудебного расследования с вынесением постановления о применении приказного производства; - окончание ускоренного досудебного расследования с составлением протокола ускоренного досудебного расследования; - окончание досудебного расследования в связи с заключением прокурором процессуального соглашения в форме сделки о признании вины с направлением дела в суд (процессуальное соглашение о сотрудничестве связано с реализацией соглашения и носит формальный характер, т.к. не обеспечивается гарантиями государства, что объясняет факт выпадения данной формы из указанного списка); - окончание досудебного расследования с направлением уголовного дела в другое государство для продолжения уголовного преследования; - прекращение досудебного расследования. Для протокольного производства: - окончание досудебного расследования по уголовным проступкам с составлением протокола об уголовном проступке. Не вдаваясь в обсуждение положительных сторон введенного закона, хотелось бы остановиться на проблемах, связанных с изменением компетенции властных участников расследования, определивших изменение содержания следственной деятельности и ее конечного результата. Так, в соответствии с диспозицией ч.1 ст.58 УПК РК, «…прокурор - должностное лицо, осуществляющее в пределах своей компетенции надзор за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания, следствия и судебных решений, а также от имени государства уголовное преследование на всех стадиях уголовного процесса (выделено нами) и иные полномочия в соответствии со статьей 83 Конституции Республики Казахстан и с настоящим Кодексом…». С другой стороны, прокурор участвует в рассмотрении уголовного дела судом в качестве представителя интересов государства путем поддержания обвинения и является государственным обвинителем (что следует из последнего абзаца данной части и п.23 ст.7 УПК). Возникает вопрос, не является ли это противоречием, влекущем смешение прокурорских и судебных функций, поскольку, исходя из смысла диспозиции п.1 ст.396 УПК, только суд может принимать решения от имени государства, в то время как в рассматриваемой норме прописано, что это прокурор осуществляет уголовное преследование от имени государства на всех стадиях процесса. Если следовать этой логике, то именно прокурор должен утверждать обвинительный приговор суда, т.е. завершать вершину третьей ветви власти.[1] Помимо этого, у прокурора, помимо возложенных на него функций надзора и процессуального руководства появилась и новая следственная функция, позволяющая принимать дело к своему производству, отказываться от обвинения, прекращать производство по делу или составлять обвинительный акт на основе отчета о завершении досудебного расследования (п.54 ст.7, гл.38, 39 УПК РК). Тем самым прокурор в досудебном расследовании выступает единственным (эксклюзивным) органом уголовного преследования, наделенным функцией обвинения, а следователь, из процессуально самостоятельного органа, превратился в орган уличающий (полностью лишенный какой-либо инициативы по доказыванию обстоятельств расследуемого преступления), фактическая ответственность которого охватывается лишь точным исполнением предписаний закона о порядке производства следственных действий и своевременным согласованием своих процессуальных решений с прокурором (но при этом он, как и ранее, несет полную ответственность за ход и результаты расследования по находящимся в его производстве уголовным делам). С другой стороны, складывается парадоксальная ситуация, когда суд, прокуратура и адвокатура, результативность деятельности которых зачастую зависит от того, насколько квалифицировано и качественно проведено расследование в досудебных стадиях, в социальном плане защищены соответствующими законами, в то время как сами органы предварительного следствия полностью отданы на откуп соответствующим ведомствам, разрабатывающим Положения о прохождении службы, исходя из собственных интересов способствуя межведомственной разобщенности. Каков же выход из сложившейся ситуации? Первый - это внесение соответствующих изменений и дополнений в отраслевое законодательство в части усиления процессуального статуса следователя (дознавателя) и дифференциации уголовно-процессуальной формы (например путем наделения следователя самостоятельными полномочиями по установлению статуса подозреваемого с последующим согласованием с прокурором постановления о квалификации деяния) с одновременным приведением к единому показателю пакета социальных гарантий в Положении о прохождении службы в следственных подразделениях ОВД, КНБ и Антикоррупционной службы (как, например, это существует в Республике Беларусь). Однако такой подход не снимает проблем, поскольку кроме существенных организационно-административных преобразований не разрешает вопросов подследственности преступлений и, как следствие, неравномерного распределения количества уголовных дел между следователями различных ведомств. Второй - это издание Закона «О предварительном следствии и статусе следователя в РК» и создание на его основе самостоятельной, организационно обособленной структурной единицы объединяющей все следственные аппараты, независимо от ведомственной принадлежности в одном органе с вертикальным подчинением вышестоящему органу и горизонтальным подчинением на местах. Но и такой подход не смог выдержать проверку временем (вспомним опыт существования ныне упраздненного ГСК), поскольку привел к разрушению сложившихся ранее ведомственных взаимоотношений, а также к значительным злоупотреблениям со стороны заинтересованных лиц, что повлекло возврат к ранее существовавшей системе предварительного следствия.[2] Третий - необходимо создать по принципу долевого финансового участия межведомственный координационный орган предварительного следствия, в который будут входить представители следственных комитетов всех ведомств, разрешающих все организационные и социальные вопросы, касающиеся объединенных в этом органе следователей. В частности, ими будут решаться вопросы ротации подчиненных им следователей и прикомандирования их к различным ведомствам в зависимости от существующей там следственной ситуации. Одновременно с этим нужно предусмотреть право ведомств, в которые прикомандированы следователи, вносить соответствующие представления в координационный орган по дисциплинарным, кадровым и стимулирующим вопросам, подлежащих обязательному рассмотрению в ходе очередных аттестаций следственных работников.[3] С учетом того, что ныне прокуратура является единственным органом уголовного преследования (обвинения), процессуальное руководство за деятельностью данного координационного органа необходимо возложить на Генерального Прокурора (ч.1 ст.58 УПК РК). Преимущества такого подхода очевидны: - ведомственное обезличивание процессуального статуса следователя позволит выработать общие для всех следователей положения о прохождении службы, о социальных гарантиях и т.п.; - снимется вопрос о перераспределении подследственности, поскольку следователь, перестав принадлежать какому-либо ведомству, сможет расследовать дела любых категорий в зависимости от того, к какому органу он будет прикомандирован; - появиться возможность отзыва следователя из одного ведомства в другое в случаях резкого повышения нагрузки по расследуемым уголовным делам либо по соответствующему представлению органа дознания; - появится возможность естественного качественного отбора профессиональных следователей, имеющих опыт работы по сложным уголовным делам для включения в число следственных групп по расследованию преступлений, имеющих большой общественный резонанс либо для прикомандирования в органы, где такие преступления имеются; - повысится эффективность и качество расследования, а также осуществления защиты и разрешения дел в судах. Полагаем, что последний вариант является наиболее оптимальным в сложившейся ситуации и может послужить переходной моделью к дальнейшему реформированию следственного аппарата в Республике Казахстан.
[1] Ахпанов А.Н., Хан А.Л. «Quo vadis» или чего ждать от досудебного расследования? //Юридическая газета от 25 января 2022 года, № 7.-С.3 [2] См.: Туякбай Ж. А. Правовые основы государственной политики Республики Казахстан в сфере уголовной юстиции. Научное издание. — Алматы: Жазушы, 2004.-С.26, 87-90 [3] Хан А.Л., Ханов Т.А. Реформирование органов предварительного следствия в условиях построения правового государства в Республике Казахстан //Идейные и нравственные начала уголовного процесса. Материалы международной научно-практической конференции. М., МАЭП, 2009.-396с.-С.77-82
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |