|
|
|
Таможенный союз Белоруссии, Казахстана и России
Ж. Кембаев, доктор права (Германия), КИМЭП Год назад, 1 января 2010 г., со вступлением в силу единого таможенного тарифа, начался первый этап работы Таможенного союза Белоруссии, России и Казахстана. Данное событие произошло в полном соответствии с Договором о создании единой таможенной территории и формировании Таможенного союза, а также планом действий по его созданию, подписанных 6 октября 2007 г. главами государств Белоруссии, России и Казахстана в Душанбе. Однако ход интеграционных процессов на постсоветском пространстве имеет гораздо более длительную предысторию.
Предыстория Таможенного союза
Уже в момент развала Советского Союза теперь уже бывшие советские республики, констатируя, что СССР перестал быть геополитической реальностью, все же договорились сотрудничать «в формировании и развитии общего экономического пространства, общеевропейского и евразийского рынков» в рамках Содружества Независимых Государств (ст. 7 Соглашения о создании СНГ от 08.12.1991 г.). В этой связи особо следует отметить подписанный 24 сентября 1993 г. Договор о создании Экономического союза (т.е. высшей формы межгосударственной интеграции, предполагающей наличие единого экономического пространства, гармонизацию фискальной и монетарной политики государств-членов и, как следствие, введение единой валюты). Отказавшись от единой социалистической плановой экономики, страны СНГ решили объединить свои экономики на новой рыночной основе путем последовательного прохождения целого ряда этапов. На первом этапе должна была быть создана зона свободной торговли. На втором этапе предусматривалось образование Таможенного союза. На третьем этапе должен быть сформирован общий рынок товаров, капитала и рабочей силы, а заключительным (четвертым) этапом должно было стать образование экономического союза. Необходимо отметить, что решение о создании экономического союза на постсоветском пространстве отнюдь не являлось экстраординарным явлением в международных отношениях /1/. Наоборот, оно всецело отражало и находилось в полном соответствии с одним из магистральных путей развития современного международного сообщества, а именно с процессами международной интеграции /2/. Однако Содружество так и не смогло претворить в жизнь ни один из вышеуказанных интеграционных проектов ввиду непреодолимых разногласий между его участниками. К концу 1994 г. в рамках СНГ четко сформировалось два лагеря, имевших диаметрально противоположные видения развития Содружества. Если первый лагерь (Россия, Беларусь и Казахстан) выступал за углубленную интеграцию и преследовал в качестве задачи-минимум построение таможенного союза, то второй лагерь, представители которого образовали впоследствии такую региональную организацию, как ГУАМ /3/, рассматривал существование СНГ лишь как форму «цивилизованного развода» и считал в качестве максимально приемлемого для себя предела интеграции в рамках СНГ только создание зоны свободной торговли (т.е. исключал для себя любую форму политической интеграции). В силу возникших между ними противоречий страны СНГ в своей совокупности не смогли договориться даже о создании наиболее элементарных форм РИО /4/. В то же время к середине 90-х гг. в рамках СНГ образовалась группа государств, решившая реализовать положения Договора об Экономическом союзе хотя бы между собой. 6 января 1995 г. было подписано Соглашение о Таможенном союзе (ТС) между Россией и Белоруссией, к которому 20 января 1995 г. присоединился Казахстан, а 29 марта 1996 г. - Кыргызстан. Стремление обеспечить более высокий уровень интеграции было также отражено в Договоре об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях от 29 марта 1996 г., который поставил цель создать в перспективе «сообщество интегрированных государств» посредством «поэтапного углубления интеграции в экономике, науке, образовании, культуре, социальной сфере при соблюдении суверенитета Сторон» (ст. 1 Договора). Несмотря на громкие прокламации, прогресс, сделанный данными государствами на пути построения таможенного союза, был, однако, незначительным. Даже то немногое, что было достигнуто, не устояло перед первым серьезным испытанием - мировым финансовым кризисом 1998 г., когда государства - участники ТС видели единственно верный способ решения своих экономических проблем в построении защитных барьеров друг от друга. Другим свидетельством существования таможенного союза лишь на бумаге являлось то, что один из его членов - Кыргызстан - стал в индивидуальном порядке членом ВТО в 1998 г. Тем не менее, результатом экономического кризиса стал не окончательный развал формирующегося альянса, а принятие им (а также присоединившегося к нему Таджикистана) 26 февраля 1999 г. Договора о Таможенном союзе и едином экономическом пространстве, в соответствии с которым стороны обязались завершить формирование таможенного союза и перейти на его основе к следующему этапу интеграции, а именно - к построению Общего рынка /5/.
Создание и развитие Евразийского экономического сообщества
В то же время было очевидно, что построение единого экономического пространства требует отхода от классических международно-правовых методов принятия решений, основанных на единогласии и суверенном равенстве государств. Для достижения поставленной цели требовались новые организационно-правовые решения, поиск которых нашел свое отражение в подписании вышеуказанной пятеркой государств 10 октября 2000 г. Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) /6/. ЕврАзЭС с полным основанием можно охарактеризовать как правопреемника и продолжателя предшествующих ему интеграционных схем, наделенного к тому же целым рядом прогрессивных нововведений. Однако в первые годы своего существования Сообщество откровенно прозябало. Свидетельством тому может служить, например, подписание 19 сентября 2003 г. Соглашение о формировании Единого экономического пространства (ЕЭП) между Россией, Белоруссией, Казахстаном и Украиной. Основной целью этого соглашения являлось создание зоны свободной торговли между вышеназванными государствами (к чему всегда стремилась Украина), но в то же время соглашение предусматривало гармонизацию их макроэкономической политики и создание условий для свободного движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы (т.е. создания таможенного союза и общего рынка, что всегда было задачей первой тройки государств). Факт заключения данного соглашения являлся, безусловно, позитивным, хотя бы в силу того обстоятельства, что оно объединяло все наиболее развитые в экономическом плане республики бывшего СССР. Однако оно также свидетельствовало и том, что прогресс, сделанный ЕврАзЭС, являлся несущественным. Если было бы иначе, речь могла бы только идти о договоре между ЕврАзЭС и Украиной о построении зоны свободной торговли. Однако начиная с середины первой декады нового столетия ситуация резко изменилась. Оранжевая революция на Украине, с одной стороны, и стремительный рост цен на энергоносители, с другой, снова сделали ЕврАзЭС наиболее перспективным интеграционным объединением на постсоветском пространстве. Не случайно государства-члены такой международной организации, как Центрально-Азиатское Сотрудничество (ЦАС) /7/, после того как Узбекистан заявил о своем намерении вступить в ЕврАзЭС, приняли в октябре 2005 г. решение о самороспуске ЦАС и осуществлении всех своих интеграционных проектов под эгидой ЕврАзЭС. Еще одним значимым событием в истории развития интеграционных процессов на евразийском пространстве стало учреждение 12 января 2006 г. Евразийского банка развития - международной финансовой организации, призванной содействовать экономическому росту государств-участников, расширению торгово-экономических связей между ними и развитию интеграционных процессов на евразийском пространстве. Наконец, необходимо отметить заседание высшего органа ЕврАзЭС - Межгосударственного совета (Межгоссовета), состоявшееся 6 октября 2007 г., на котором было принято решение завершить формирование таможенного союза между тремя наиболее экономически развитыми государствами альянса - Белоруссией, Казахстаном и Россией - до 2011 г. (первый раз в истории интеграционных процессов на постсоветском пространстве, когда устанавливаются конкретные сроки достижения определенного этапа развития).
Правовая природа ЕврАзЭС
В отличие от Устава СНГ, который, как и другие учредительные документы Содружества, не содержит положений, которые прямо бы определяли правовую природу СНГ, Договор об ЕврАзЭС закрепляет, что Сообщество является международной организацией (ст. 1 Договора) и пользуется правоспособностью, необходимой для реализации его целей и задач на территории каждого государства-члена (ст. 11 Договора). В качестве международной организации Сообщество ставит перед собой следующие четко обозначенные цели: 1) «повышение уровня жизни народов» государств-членов путем согласования проводимых социально-экономических преобразований и эффективного использования своих экономических потенциалов; 2) координация подходов при интеграции в мировую экономику и международную торговую систему /8/; 3) эффективное продвижение процесса формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства (Преамбула и ст. 2 Договора об ЕврАзЭС). Таким образом, ЕврАзЭС, по сути, преследует те же самые цели, которые в 50-х гг. были поставлены перед европейскими сообществами (которые, трансформировавшись при этом в нынешний Европейский союз, последовательно прошли долгий путь от этапа построения таможенного союза в 1968 г., общего рынка в 1992 г. и полного введения единой наличной валюты в 2002 г.). Кроме того, ЕврАзЭС существенно отличается от всех предшествующих интеграционных объединений на постсоветском пространстве принятым в его рамках механизмом принятия решений, который имеет внешнее сходство с процедурами принятия решений в Европейском союзе. В этой связи, прежде всего, следует отметить то, что стороны согласились принимать решения в исполнительном органе ЕврАзЭС - Интеграционном комитете (ИК), а также в Комиссии постоянных представителей (КПП), осуществляющей текущую работу Сообщества в период между заседаниями ИК, на основе квалифицированного большинства голосов путем т.н. «взвешенного голосования». При этом до вступления Узбекистана в ЕврАзЭС голоса распределялись следующим образом: Россия - 40 голосов, Белоруссия и Казахстан - по 20, а Кыргызстан и Таджикистан - по 10; а после вступления Узбекистана распределение голосов стало следующим: Россия - 40, Белоруссия, Казахстан и Узбекистан - по 15, а Кыргызстан и Таджикистан - по 7,5 (ст. 13 Договора об ЕврАзЭС). Применение «взвешенного голосования», которое характерно для наднациональных организаций и которое, с одной стороны, учитывает значимость России в интеграционных процессах, а с другой - создает такой механизм, где для принятия решения необходимы голоса как минимум четырех государств, несомненно, является значительным шагом в сторону углубления интеграции. Однако если проанализировать институциональную систему ЕврАзЭС, то вопрос о наднациональном характере организации отпадает сам собой. Тот же ИК, будучи сходным по задачам с Европейской комиссией (исполнительным органом Евросоюза), в отличие от Еврокомиссии (члены которой являются абсолютно независимыми и должны представлять интересы Евросоюза), состоит из заместителей глав правительств государств-членов. Таким образом, даже только в силу внутригосударственной иерархии каждого из государств-членов, ИК находится в полном подчинении Межгоссовета и неизбежно представляет национальные интересы государств-членов. Полностью подчиненный характер имеют также и члены КПП, которые непосредственно назначаются главами государств-членов и несут перед ними ответственность за свою деятельность. Другим органом ЕврАзЭС, имеющим в себе наднациональные зачатки, является МПА, состоящая из парламентских делегаций государств-членов: Россию представляют 28 парламентариев; Беларусь, Казахстан и Узбекистан - по 14; Кыргызстан и Таджикистан - по 7. При этом каждый парламентарий имеет один голос, а решения принимаются квалифицированным большинством в 2/3 голосов /9/. В то же время необходимо отметить, что роль данного органа, заседания которого проводятся только один раз в год, сводится лишь к принятию рекомендаций относительно вопросов гармонизации национального законодательства государств-членов. Среди органов ЕврАзЭС на наднациональный статус может претендовать лишь Секретариат. Как Генеральный секретарь, который является высшим административным должностным лицом Сообщества, так и персонал Секретариата при исполнении служебных обязанностей не должны запрашивать или получать указания от кого бы то ни было. Однако при этом следует учесть, что функции Секретариата являются, опять-таки, незначительными и ограничиваются всего лишь организацией работы и информационно-технического обеспечения Межгоссовета и ИК (п. 3 ст. 6 Договора об ЕврАзЭС). Особо следует отметить, что институциональная система ЕврАзЭС также включает в себя Суд Сообществ, который, однако, пока так и не начал свою деятельность, и до последнего времени его функции исполнялись Экономическим судом СНГ (на основе Соглашения между СНГ и ЕврАзЭС от 3 марта 2004 г.) /10/. Тот факт, что один из составных компонентов СНГ (крайне аморфной межгосударственной организации) без труда вписывается в институциональную структуру ЕврАзЭС, еще раз наглядно подтверждает правовую природу ЕврАзЭС как организации, прежде всего основанной на суверенном равенстве и независимости ее государств-членов. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что государства - члены СНГ крайне редко обращаются в данный орган для разрешения споров между собой ввиду того, что, во-первых, они чувствуют себя вполне защищенными применяемым в процессе принятия всех более или менее важных решений принципом консенсуса, и, во-вторых, решения суда (при полном отсутствии обеспечиваемого санкциями механизма принудительного исполнения) фактически носят всего лишь рекомендательный характер. Можно с полным основанием констатировать, что единственным органом ЕврАзЭС, имеющим реальную власть, является Межгоссовет, состоящий из глав государств и правительств. Являясь высшим органом Сообщества, рассматривающим принципиальные вопросы и определяющим стратегию и направления развития интеграции, Межгоссовет является институтом, который призван обеспечить согласование национальных интересов государств-членов с выполнением задач и целей, стоящих перед ЕврАзЭС. Как это является нормой в классических международных организациях, Межгоссовет все свои решения принимает только на основе консенсуса (п. 1 ст. 13 Договора об ЕврАзЭС). Более того, необходимо отметить, что если европейские сообщества с самого начала своего существования (так же как теперь созданный на их основе Европейский союз) обладали собственной, хотя и строго лимитированной юрисдикцией, в пределах которой они осуществляют самостоятельные властные полномочия, а правовые предписания, издаваемые институтами Союза имеют прямое действие и обладают верховенством по отношению к праву государств-членов, то ЕврАзЭС не наделен какой-либо автономной компетенцией, и все решения его органов исполняются государствами-членами путем принятия необходимых национальных нормативных правовых актов в соответствии с их национальным законодательством (ст. 14 Договора об ЕврАзЭС) /11/. На основе вышеизложенного можно констатировать, что схожесть ЕврАзЭС и Евросоюза является весьма поверхностной. Основное различие заключается в том, что Евросоюз (особенно в рамках своей нынешней первой опоры - европейских сообществ) является ярко выраженным наднациональным образованием, в то время как ЕврАзЭС, обладая некоторыми элементами, свойственными наднациональным организациям, остается, по существу, уменьшенным, усовершенствованным, но все же подобием СНГ - организации, полностью основанной на принципе суверенного равенства и консенсуса государств-участников.
Проблемы региональной интеграции на Евразийском пространстве
Являясь на сегодняшний день наиболее продвинутой моделью сотрудничества постсоветских государств, ЕврАзЭС все же испытывает целый ряд существенных проблем в своей деятельности, среди которых прежде всего следует выделить следующие: 1) неоднородность субъектного состава Сообщества; 2) отсутствие в рамках ЕврАзЭС эффективных наднациональных органов; 3) отсутствие баланса между государствами - членами альянса; 4) отсутствие полного всеобъемлющего подключения государств - членов ТС к процессам международной экономической интеграции на глобальном уровне в рамках ВТО и 5) конкуренция и противодействие со стороны других геополитических сил. Неоднородность субъектного состава Сообщества прежде всего проявляется в разной степени приверженности его государств-членов принципам рыночной экономики и крайне неодинаковом уровне экономического развития. Если ВНП на душу населения в 2008 г. (по данным Всемирного банка) в России, Казахстане и Белоруссии составлял 11 748, 8514 и 6277 долл. США, то в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане лишь 1022, 974 и 751 долл. США, соответственно. Неизбежным следствием такой существенной гетерогенности является необходимость проведения многоуровневой и разноскоростной интеграции. Неслучайно реальные шаги в сторону создания единого экономического пространства в настоящее время предпринимаются лишь между Россией, Казахстаном и Белоруссией, в то время как Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан пока еще абсолютно не готовы к глубокой экономической интеграции /12/. Однако неготовность всех членов ЕврАзЭС к интеграционным процессам не должна служить тормозом для тех государств, которые могут и хотят начать процесс объединения своих национальных экономик. Бесспорно, что сама проблема неодинаковости экономического развития различных государств-членов решаема лишь посредством роста промышленности и сельского хозяйства в рамках всего Сообщества, что обуславливает необходимость отмены барьеров на пути свободного передвижения товаров, а затем и услуг, капитала и труда. В этой связи не подлежит сомнению правильность решения, принятого Белоруссией, Казахстаном и Россией, идти вперед к формированию Таможенного союза, не дожидаясь готовности остальных членов альянса. Как показывает международный опыт, создание Таможенного союза является не самоцелью, а лишь одним из этапов на пути дальнейшей интеграции. Устранение всех внутренних барьеров на пути движения товаров неизбежно влечет за собой формирование общего рынка (или, другими словами, единого экономического пространства), в котором гарантируется свобода передвижения не только товаров, но также и услуг, капиталов и рабочей силы (так называемые четыре свободы). Далее логичным следствием функционирования полностью сформировавшегося единого экономического пространства становится необходимость проведения единой финансово-валютной политики и создание экономического союза путем введения единой валюты. Действительно, после того как 27 ноября 2009 г. главы государств Беларуси, Казахстана и России подписали пакет документов о применении единого таможенного тарифа с 01.01.2010 г. и вступлении в силу Таможенного кодекса Таможенного союза с 01.06.2010 г. (и, таким образом, завершения формирования единой таможенной территории), уже 19 декабря 2009 г. они договорились создать единое экономическое пространство к 1 января 2012 г. В условиях незавершенности построения общего рынка вопрос введения единой валюты не может быть повесткой сегодняшнего дня, однако и эта перспектива уже становится предметом обсуждений в т.ч. и на правительственном уровне. В то же время интеграционные процессы на Евразийском пространстве идут далеко не всегда гладко и без проблем. Так, Таможенный кодекс ТС вступил в силу с 1 июля 2010 г. только для Казахстана и России; вместе с тем Белоруссия ратифицировала кодекс после длительных и трудных переговоров только 6 июля 2010 г. /13/. Каковы бы ни были аргументы сторон, белорусско-российский спор делает наглядным одну из главных слабостей альянса, а именно чрезмерную роль, которую играет в нем топливно-энергетический комплекс (что, впрочем, должно рассматриваться альянсом также как одна из главных мотиваций к углублению интеграционных процессов в целях диверсификации экономики, развития перерабатывающей промышленности и отхода от сырьевой направленности). Именно при возникновении подобного рода споров остро ощущается отсутствие в рамках ЕврАзЭС эффективных наднациональных органов, наделенных компетенцией самостоятельно принимать действенные решения в пользу всего Сообщества, а не в (часто противоречивых) интересах отдельных государств-членов. Важнейшей проблемой ЕврАзЭС является, несомненно, несоответствие ее институциональных структур (в большей части основанных на классических принципах международного права) стоящей перед организацией цели создания таких продвинутых интеграционных объединений, как Таможенный союз, и далее единое экономическое пространство. Очевидно, что глубокая интеграция невозможна без политической воли на построение наднациональных органов, а само функционирование вышеуказанных интеграционных объединений возможно лишь при условии передачи им государствами-членами определенной части своих суверенных полномочий. Понимание того, что построение такой архисложной структуры, как Таможенный союз, требует отхода от традиционных форм международно-правового сотрудничества, безусловно, существует и в правящих элитах евразийских государств, заинтересованных в продвижении процессов региональной интеграции. В этой связи весьма показательным является то, что 6 октября 2007 г. Беларусь, Казахстан и Россия помимо договора о создании единой таможенной территории и формировании Таможенного союза заключили также договор, учреждающий единый постоянно действующий регулирующий орган Таможенного союза - Комиссию. Комиссия, по сути, является усовершенствованным форматом ИК и КПП ЕврАзЭС, переняв у обоих их наиболее лучшие черты: представительность и постоянство, соответственно. В Комиссию входят по одному постоянному представителю от каждой стороны на уровне заместителя главы правительства (или члена правительства, наделенного необходимыми полномочиями). Так же как ИК и КПП, Комиссия может в пределах своих полномочий принимать обязательные решения большинством в 2/3 голосов на основе принципа «взвешенного голосования» (при следующем распределении голосов: Беларусь - 21,5; Казахстан - 21,5; Россия - 57). В то же время, так же как ИК и КПП, Комиссия является органом, полностью подчиненным Высшему органу (уже в силу внутригосударственной иерархии). Кроме того, если одна из сторон не согласна с принимаемым решением Комиссии, то этот вопрос должен быть внесен на рассмотрение Высшего органа (который принимает решения только консенсусом). Также любая сторона имеет право внести в Высший орган предложение о пересмотре решения Комиссии. Таким образом, можно констатировать, что хотя создание Комиссии является большим шагом вперед на пути интеграции евразийских государств, характеризовать данный орган в качестве наднационального было бы в настоящее время, несомненно, преувеличением. Наряду с этим нельзя, однако, не отметить, что государства - члены ТС договорились при создании Комиссии, что данный орган будет осуществлять свою деятельность на основе принципа «добровольной поэтапной передачи Комиссии части полномочий государственных органов сторон» (ст. 2 Договора о Комиссии). Не вызывает сомнений то обстоятельство, что именно от воплощения в жизнь данного принципа зависит будущее интеграционных проектов на Евразийском пространстве, обуславливается возможность построения эффективного прочного Таможенного союза и переход к единому экономическому пространству. Другим обнадеживающим событием последних месяцев стало принятие нового Статута Суда ЕврАзЭС от 05.06.2010 г. Прежде всего следует отметить, что согласно Статуту Суд ЕврАзЭС будет принимать обязательные решения относительно всех межгосударственных споров экономического характера в рамках ЕврАзЭС. При этом споры будут рассматриваться судом по заявлению не только государств, но и органов ЕврАзЭС (соответственно, органов ТС), а в рамках ТС - даже по заявлению хозяйствующих субъектов государств - членов Таможенного союза. Хотя статут закрепляет, что обращения в суд хозяйствующих субъектов и особенности судопроизводства по ним будут определяться отдельным международным договором, само закрепление возможности обращения хозяйствующих субъектов к Суду ЕврАзЭС с заявлением о защите своих прав, вытекающих из создания Таможенного союза, является, несомненно, значительным шагом вперед (сопоставимым по значимости с введением «взвешенного голосования»). Таким образом, можно констатировать, что в рамках ТС наметился определенный прогресс в сторону создания наднациональных органов, однако до сих пор остается неясным, хватит ли у евразийских государств политической воли превратить ТС (а затем и весь ЕврАзЭС) в подлинно наднациональную организацию. Такая трансформация, по нашему мнению, подразумевает прежде всего внесение в конституции государств-членов таких изменений, которые бы им позволили передать определенную часть своих суверенных полномочий в пользу своего интеграционного объединения. При этом целью передачи суверенных прав государств-членов должно быть создание организации, обладающей верховенством в тех областях межгосударственного взаимодействия, которые связаны с завершением формирования Таможенного союза и создания единого экономического пространства /14/. Этот невероятно сложный вызов усугубляется еще и отсутствием баланса между государствами - членами альянса. На Россию приходится 86,2% территории ТС; 84,7% его населения и 88,5% его ВНП (на Казахстан и Беларусь приходится, соответственно, 13,6% и 0,2% территории; 7,9% и 3,6% населения; а также 9,5% и 5,8% ВНП). Данное обстоятельство, несомненно, является одним из факторов, сдерживающих прогресс развития интеграционных процессов в рамках ТС, так как оно отнюдь не благоприятствует созданию наднациональных органов. В этой связи нельзя не отметить, что практически с самого момента распада СССР предпринимались попытки привлечения в евразийский альянс Украины, а 19 сентября 2003 г. эта страна подписала наряду с Белоруссией, Казахстаном и Россией Соглашение о формировании Единого экономического пространства (ЕЭП), которое, с одной стороны, предусматривало поэтапное построение общего рынка и создание особого интеграционного органа - Комиссии, а с другой - определяло, что «каждая Сторона самостоятельно определяет, в каких из направлений развития интеграции или отдельных интеграционных мероприятиях она принимает участие и в каком объеме» (ст. 5 Договора). Последнее положение, по существу, позволяло Украине не оставлять своих амбиций относительно интеграции в Евросоюз, вступая в более интенсивное взаимодействие с евразийскими государствами. Идея подключения Украины к участию в ТС активно выдвигалась и после смены прозападной «оранжевой» власти. Однако даже после прихода к власти нового президента Украина отказалась вступать в ТС, сославшись теперь уже на то, что данный шаг будет не совместим с принципами и правилами ВТО (членом которой Украина стала в мае 2008 г.). В этой связи как нельзя остро стоит проблема полного всеобъемлющего подключения государств - членов ТС к процессам международной экономической интеграции на глобальном уровне путем их присоединения к ВТО. Став членами ВТО и переняв принципы и правила этой организации, евразийские государства не только сделали бы значительный шаг в сторону гармонизации своих национальных законодательств, но и устранили бы значительную часть препятствий на пути к более тесному взаимодействию с другими постсоветскими государствами, которые уже вступили в ВТО (помимо Украины, также, например, с Арменией и даже членом ЕврАзЭС Кыргызстаном) и которые могли бы потенциально также стать частью евразийского альянса. Более того, следует отметить, что ВТО делает исключение из своего общего требования режима наибольшего благоприятствования в отношении создаваемых его государствами - членами ЗСТ и таможенных союзов (ст. XXIV ГАТТ). Таким образом, государства - члены данных РИО, предоставляя экономические преференции друг другу, не обязаны предоставлять их третьим странам. Этим положением, например, успешно пользуется Европейский союз, который, представляя собой единую таможенную территорию и проводя единую внешнеэкономическую политику, является самостоятельным членом ВТО. Им же, несомненно, желал воспользоваться и ТС Белоруссии, Казахстана и России, о чем свидетельствует совместное заявление тройки от 09.06.2009 г. о намерении присоединиться к ВТО в качестве единой таможенной территории. Однако уже в октябре 2009 г. в силу значительного сопротивления США и Евросоюза тройка была вынуждена поменять свою позицию и объявить о том, что они будут вступать в ВТО хотя и на синхронизированных позициях, но в качестве отдельных субъектов. Данное обстоятельство является одним из многих доказательств существования еще одной серьезной проблемы, стоящей перед евразийским альянсом: противодействия со стороны других геополитических сил. Естественно, что появление на глобальной арене еще одного мощного конкурента будет вызывать серьезную озабоченность других важных авторов мировой политики и экономики. Руководствуясь своими стратегическими интересами, США и Евросоюз будут естественным образом пытаться тормозить и, по возможности, даже остановить развитие своего соперника и, таким образом, не допустить образования мощного политико-экономического Евразийского союза.
Пути решения проблем и перспективы развития интеграционных процессов в Евразии
Несмотря на многочисленные вышеперечисленные проблемы, необходимо иметь в виду, что весь ход человеческой истории учит, что развитие тех или иных союзов государств (так же как и каждого отдельного государства-члена) зависит прежде всего от их внутренней политической воли и способности к самостоятельному поступательному движению в сторону достижения своих целей. Построение Таможенного союза и единого экономического пространства - это процесс, основанный прежде всего на политических мотивациях, когда государства-участники этих процессов видят в осуществлении своих интеграционных проектов возможность укрепить свой национальный суверенитет, упрочить свою военно-политическую безопасность и сохранить (или даже увеличить) свое влияние в международных отношениях. Подтверждением этому является тот факт, что все государства - члены ЕврАзЭС являются одновременно членами такой организации, как ОДКБ. Кроме того, не подлежит никакому сомнению тот факт, что дальнейшее развитие региональных интеграционных процессов является неотъемлемым условием для всех государств - членов ЕврАзЭС на пути достижения ими высокого уровня социально-экономического развития /15/. В этой связи представляется очевидным, что евразийские страны во имя интересов своего народа обязаны предпринять максимум усилий в целях преодоления вышеуказанных проблем. Одним из действенных средств решения вышеуказанных проблем, несомненно, стало бы вступление всех евразийских стран в ВТО. Тем более что выполнение данной задачи является вполне разрешимой и зависит от политической воли этих стран взять на себя обязательства соблюдать правила международной торговли. Более того, как евразийские страны заинтересованы во вступлении в ВТО, так и международная торговая система не может не желать охватить, наконец, весь земной шар и иметь подлинно универсальный характер. Не случайно, что в последнее время наметились серьезные предпосылки для вступления в ВТО России, вслед за которой членами ВТО должны стать и другие государства - члены ТС. Гармонизация национальных законодательств государств Евразии на основе принципов и норм ВТО, несомненно, повлечет за собой дальнейшую либерализацию их экономической политики и, следовательно, их еще большую взаимосвязанность. Однако наиболее желаемым последствием большей экономической свободы должно стать наступление дальнейшей политической либерализации евразийских стран, что, в свою очередь, является необходимым предусловием для решения главнейшей проблемы региональной интеграции на евразийском пространстве - построения эффективных наднациональных органов. При существующей степени централизации государственной власти в евразийских государствах создание какой-либо параллельной мощной властной структуры не представляется возможным. Другими словами, создание наднациональных органов противоречит действующей концепции и принципам построения государств в Евразии, при которой ведущие политические авторы не готовы делиться своими огромными властными полномочиями даже внутри страны, не упоминая уже сферу межгосударственных отношений. Следовательно, для построения наднациональных органов и дальнейшего продвижения интеграционных процессов необходимо проведение фундаментальных внутригосударственных реформ, основной задачей которых должна быть дальнейшая подлинная демократизация государственной и общественной жизни, значительное усиление полномочий представительских органов власти всех уровней и последовательное преобразование евразийских государств в парламентские республики. Только при таком условии, а также децентрализации процесса принятия политических решений и последовательном разделении власти не только по горизонтали, но и по вертикали возможно создание эффективных наднациональных органов, обладающих в пределах своей компетенции своей долей властных полномочий. Не подлежит сомнению, что для дальнейшего продвижения процессов региональной интеграции в Евразии жизненно необходимо превращение вышеупомянутых Комиссии ТС и Суда ЕврАзЭС в подлинно наднациональные институты (наподобие Европейской комиссии и Суда Европейского союза). Однако главной целью должно быть создание избираемого прямым путем наднационального Евразийского парламента. Без создания подобного органа, деятельность которого стала бы одним из главных легитимирующих факторов создания Таможенного союза и дальнейшего углубления интеграционных процессов, вся система внутригосударственных представительских органов будет оставаться незавершенной и подобной зданию без крыши. Создание наднационального Евразийского парламента позволило бы впустить в дело самую мощную движущую силу интеграционных процессов - народные массы, функция которых в настоящее время сведена лишь до роли пассивного статиста, безучастно, а порой (в силу ущемления некоторых краткосрочных интересов, незнания открывающихся долгосрочных перспектив или общего негативного отношения к политике правительств тех или иных стран) критически наблюдающего за принимаемыми «верхами» решениями. В этой связи никак нельзя недооценить значение наднациональных политических движений (создание которых подразумевает идея Евразийского парламента), которые в качестве одной из главных своих целей должны повсеместно агитировать в пользу объединения на демократической основе всей Евразии. Можно с полным основанием утверждать, что демократизация Евразии, безусловно, создаст основу для лучшего взаимопонимания и более эффективного взаимодействия между евразийским альянсом и ЕС /16/. Сплочение и солидарность евразийских и европейских стран на основе общих политических принципов и ценностей не может не привести к еще более тесному сотрудничеству между Евразией и Европой /17/. На первоначальном этапе вполне логичным шагом было бы построение зоны свободной торговли между этими двумя геополитическими образованиями, которая впоследствии могла бы развиться в единое пространство свободы, безопасности и процветания от Атлантики до Тихого океана. Такое развитие, основанное на взаимном интересе всех сторон, могло бы не только полностью устранить антагонизм и соперничество между Европой и Евразией, но и стать решающим вкладом в деле становления системы многополярного мира будущего.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |