О понятии ценных бумаг и особенностях правового режима дематериализованных ценных бумаг (Ф.С.Карагусов, научный сотрудник ИГП НАН РК)

О понятии ценных бумаг и
особенностях правового режима дематериализованных ценных бумаг

Ф.С.Карагусов,

научный сотрудник ИГП НАН РК

В Казахстане идет процесс формирования отечественного рынка ценных бумаг, заключающийся в создании законодательной базы функционирования этого рынка, с одной стороны, а также в образовании и деятельности фондовых бирж, депозитариев, брокерских организаций и т.д.- с другой. Важнейшим, отправным моментом на этом пути представляется четкое отражение в законодательстве правовой природы и специфических особенностей самой ценной бумаги.

Гражданский кодекс Республики Казахстан 1994 года определяет ценную бумагу как «документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление которых возможно только при его предъявлении».[1] Это определение в целом адекватно отражает специфические черты ценной бумаги. Называя последнюю документом, такое определение предписывает необходимость материализованности ценной бумаги, т.к. особенностью любого документа является то, что содержащаяся в нем информация выражена знаками: рукописными или печатными буквами, цифрами, символами. В содержании ценной бумаги символами закрепляется имущественное право ее держателя. При этом имущественное право должно быть выражено в тексте документа таким образом, чтобы были соблюдены требования закона к форме ценной бумаги (т.е. необходимо наличие материального, бумажного носителя определенного права) и к ее содержанию, что означает, во-первых, то, что конкретное правомочие владельца документа должно быть выражено четко, безусловно и однозначно в зависимости от вида ценной бумаги. Причем, выражение в ее содержании взаимных прав и обязанностей сторон в правоотношении, удостоверяемом ценной бумагой, недопустимо. Во-вторых, одной из специфических особенностей ценной бумаги является формальность документа, когда в его содержании (также в зависимости от вида ценной бумаги) обязательно наличие необходимых условий (реквизитов). Это требование настолько сильное, что при отсутствии хотя бы одного из обязательных реквизитов документ не имеет силы и правового значения ценной бумаги. Более того, ст. 131 ГК Республики Казахстан закрепляет правило о том, что отсутствие обязательных реквизитов в тексте ценной бумаги или ее несоответствие установленной для нее форме влечет ее недействительность.

Как следует из определения, ценная бумага выражает имущественное право таким образом, что без предъявления оригинала документа это право не может быть реализовано (т.е. передано другому лицу или осуществлено). Эта зависимость предполагает порядок передачи права таким, что передавая бумагу, лицо передает выраженное в нем право. И наоборот, для того, чтобы передать имущественное право, необходимо передать подлинник удостоверяющего его документа. Также и для получения исполнения по ценной бумаге требуется предъявить ее обязанному по ней лицу.

Такие особенности ценной бумаги и потребовали установления особого правового режима ценных бумаг как особого правового явления.

Ценные бумаги появились в гражданском обороте вследствие потребности придать этому обороту прочность, надежность и значительно большую степень мобильности. Ценные бумаги своим обращением в целом обеспечивают выполнение этой задачи. Они появились как особый способ удостоверения определенных имущественных правоотношений и при их обращении был установлен такой режим, что удостоверяемые ими имущественные права стали более оборотоспособными. Ибо при передаче этих прав не требуется ничего, кроме передачи надлежащим образом составленной и выпущенной в оборот ценной бумаги (ее оригинала). Причем при обращении ценных бумаг действуют два специфических правила, присущих только правовому институту ценных бумаг. Первое - публичная достоверность, означающая, что держатель ценной бумаги (если это вытекает из ее содержания) является и действительным субъектом, управомоченным требовать исполнение по документу. Второе правило - об ограничении выражений - вытекает из первого. Так как, если из содержания (текста) ценной бумаги следует, что ее владелец является управомоченным субъектом, то в случае предъявления документа ее владельцем к исполнению обязанное лицо должно предоставить такое исполнение полностью и единовременно без каких-либо возражений, относящихся к личности кредитора, его отношениям с правовыми предшественниками и т.д. Т.е. должник вправе отказать в предоставлении исполнения по бумаге, основываясь лишь на тех фактах, которые отражены в тексте ценной бумаге. Ссылка на личные отношения с кредитором или его предшественниками, не нашедшие закрепления в содержании документа, недействительны.

Эти особенности самих ценных бумаг, подтверждаемых ими правоотношений, способов передачи прав по ценным бумагам, предопределили то, что при обращении ценных бумаг на них был распространен режим движимых вещей (п.3 ст.117 ГК). Именно поэтому, являясь прежде всего способом удостоверения гражданско-правовых отношений, ценные бумаги в то же время становятся объектом гражданских прав, что обусловлено самой юридической природой этих имущественных документов. И именно такой режим является единственно верным, когда речь заходит о регламентировании сделок с ценными бумагами.

Таким образом, ценные бумаги выступают в качестве специфического инструмента на рынке ценных бумаг. Однако, в настоящее время все большее распространение начинает приобретать на этом же рынке и совершенно иное явление, когда в результате развития научно-технического прогресса изобретены «новые технологии для замены сделок, совершаемых на бумаге, и систем учета. Для этого все больше и больше используются компьютеры. Процесс, в результате которого электронные системы заменяют старые бумажные методы, называют дематериализацией».[2] Сущность явления «дематериализованных ценных бумаг» заключается в том, что права, например, акционера или облигационера, удостоверяются не документом в виде ценной бумаги, а записью в специальных финансовых регистрационных книгах или электронной записью в памяти компьютера.

Безусловно, в определенных условиях дематериализованные ценные бумаги обеспечивают еще большую степень оборотоспособности прав, нежели обращение ценных бумаг в форме документа. Но при этом существование такого правового явления, как дематериализация, нуждается в надлежащем правовом обеспечении.

Представляется необходимостью создание отдельного правового института дематериализованных ценных бумаг, когда таковые признаются самостоятельным способом удостоверения имущественных правоотношений.

В необходимости существования указанного правового института нет сомнений, ибо с помощью электронных систем сделка с ценными бумагами может быть проведена и зарегистрирована в считанные минуты, в то время, как операции с ценными бумагами как документами зачастую требуют значительно больше времени.

Но разделение двух этих понятий, двух явлений, двух способов удостоверения правоотношений должно быть законодательно проведено. Например, в США четко разграничены ценные бумаги в виде сертификата («certificated securities») и правоотношения, имеющие то же содержание, что и подтверждаемое определенной ценной бумагой, но удостоверенные не документом, а записью в специальных реестрах («uncertificated securities»).[3] Из данного примера видно, что первое понятие сходно с понятием ценных бумаг, нашедшим отражение в Гражданском кодексе Республики Казахстан, и в отношении «certificated securities» действует режим движимых вещей.

Установление же правового режима дематериализованных ценных бумаг представляет определенные трудности. Статьи ГК Республики Казахстан закрепляют нормы о том, что «в случаях, предусмотренных законодательными актами, для осуществления и передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризованным) эмитента» (п.2 ст.129). Как способ удостоверения выражаемых ценными бумагами прав ст. 135 ГК называет «бездокументарные ценные бумаги», когда закрепление прав, подтверждаемых именной или ордерной ценной бумагой, производится с помощью, например, средств электронно-вычислительной техники без выдачи документа.

На наш взгляд, соотношение собственно ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг должно быть следующим. Эти два явления признаются «равноправными» на рынке ценных бумаг. И если эмитент решил привлечь денежные средства без выпуска ценных бумаг, он должен пройти ту же процедуру, которая установлена законом для регистрации эмиссий ценных бумаг. При этом дополнительно должна быть проведена техническая экспертиза, подтверждающая способность эмитента обеспечить надежность, гарантированность и мобильность системы фиксации и учета движений прав инвесторов в случае, когда предполагается использование электронной техники для подтверждения этих имущественных прав. В законе необходимо однозначно закрепить тот факт, что запрещается выпуск ценных бумаг, если по окончании процедуры эмиссии эмитент получил право подтверждать имущественные права иными, чем ценными бумагами, способами. Это значит, что не допустимо подтверждение одних и тех же имущественных прав одновременно ценными бумагами и, например, электронной записью. Ибо это противоречит юридической природе ценной бумаги.

Проблемой возникает необходимость формирования законодательной системы защиты прав и интересов сторон в правоотношениях по бездокументарным ценным бумагам, распределения риска и т. д. Институт ценных бумаг, исходя из строгого и однозначного определения ценной бумаги, ее правовой природы достаточно определенно регулирует эти вопросы. Более того, являясь материальным предметом, предназначенным к обращению, ценная бумага подчиняется режиму движимых вещей. Что же представляет собой бездокументарная ценная бумага?

Прежде всего, в самом определении имеет место смысловая погрешность. Ценной бумагой, как уже отмечалось, признается документ, содержащий необходимые реквизиты и отвечающий законодательным требованиям о форме ценной бумаги. Отсюда нонсенсом является само выражение «бездокументарный документ». Возможно, ошибочной была сама посылка: непосредственный перевод понятия американского права «uncertificated securities». Если казахстанский ГК понимает ценную бумагу как документ, удостоверяющий правоотношение, то американские юристы «securities» рассматривает как само правоотношение. Мы не можем обозначать бездокументарные ценные бумаги в качестве правоотношения. Наиболее корректно закрепить статус бездокументарной ценной бумаги как способ удостоверения правоотношений, но полностью распространять на нее режим движимых вещей не может быть приемлемым. В этом плане интерес может представлять концепция так называемого «бестелесного имущества», имеющая место в праве развитых государств рыночного типа.[4]

К «бестелесному имуществу» относятся так называемые права требования, не имеющие реального материального носителя. И движение этих прав возможно лишь в соответствии с правилами такой процедуры, как «оборот по документам», когда передается не сама материальная вещь, а лишь делается запись в специальных реестрах о передаче определенного права от одного лица к другому.

Обращение прав, удостоверенных ценными бумагами, должно быть урегулировано нормами закона. Но в случае, когда используется электронная техника, очень многое зависит от ее научно-технического совершенства. Вопрос состоит не в том, какие права и как могут удостоверяться записью в реестре. Ибо дематериализованными могут быть не только именные и ордерные, но и предъявительские ценные бумаги. Первые два вида ценных бумаг в процессе дематериализации превращаются в один, который более корректно назвать ордерными, т.к. имя приобретателя имущественных прав фиксируется в реестре эмитента, и эти права могут передаваться лишь по приказу («an order») того лица, которое является в данный момент фактически управомоченным субъектом.

Если же это - ценная бумага на предъявителя, то в реестр должника заносится не имя управомоченного субъекта, а лишь его номер, серия, код и т.п. И любое лицо, обладающее этим кодом, может в любой момент получить удовлетворение по данному обязательству. Если права закрепляются в обычном реестре типа финансовых (бухгалтерских) книг, то записи могут быть как именными, так и анонимными (но едва ли порядок передачи прав по таким реестрам является более мобильным, чем порядок передачи прав по ценным бумагам).

В случае же использования электронной техники имущественные права действительно становятся оборотоспособнее. Но здесь вопрос главным образом упирается, во-первых, в необходимость создания мощной и надежной компьютерной сети, обеспечивающей гарантированность осуществления и беспрепятственного движения имущественных прав. Во-вторых, в создание правовой системы подтверждения наличия этих прав у инвесторов (электронные подписи, карточки и т.д.) и передачи этих прав. Думается, что все эти электронные карточки при их обращении будут подчинятся процедуре передачи прав по ценным бумагам на предъявителя. Т.е. при передачи этих прав должны передаваться простым вручением сами карточки, электронные коды, пароли и т.д.

Таким образом, вопрос о формировании правового института дематериализованных («бездокументарных») ценных бумаг требует тщательнейшей разработки с использованием новейших и наиболее совершенных достижений науки и техники. В систему норм, регулирующих это правовое явление, должны входить и правила регламентирующие деятельность таких элементов инфраструктуры рынка ценных бумаг, как депозитарий, независимые регистраторы, клиринговые организации. В настоящей же статье указаны лишь одни из основных моментов правового режима этого способа удостоверения имущественных правоотношений.

__________________

Опубликовано в сб. «Актуальные вопросы правовой реформы в Республике Казахстан (материалы республиканской научно-теоретической конференции 19-20 апреля 1995.)». - Алматы, 1995. С.141-147.

_____________________________________

[1] См. Гражданский кодекс Республики Казахстан. 27 декабря 1994 г. ст.129 п.1/Алматы, «Жетi Жаргы», 1995г. С.304.

[2] См. «Англичанин поменял бы ваучер на акцию» (Международная фирма «Клиффорд Чанс» специально для журнала «Закон»). / М.: «Закон», 1992 г. №12. С.64.

[3] См. Black's Law Dictionary. / St. Paul, Minn.: West Publishing Co., 1990. P.1355-1356.

[4] См. Гражданское и торговое право капиталистических государств. Под редакцией Р.Л.Нарышкиной. / М.: «Международные отношения», 1983 г. Ч.1. С. 219-225.