О толковании пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан (Скрябин С.В. кандидат юридических наук, доцент)

О толковании пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан

Скрябин С.В. кандидат юридических наук, доцент,

главный научный сотрудник Института законодательства и правовой информации

Республики Казахстан, старший научный сотрудник

Научно-исследовательского института частного права Каспийского университета

1. Вместо введения.

19 апреля 2024 года было принято нормативное постановление Конституционного Суда Республики Казахстан № 41-НП «Об официальном толковании пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан», полная версия которого была опубликована в различных источниках.

Оно было весьма ожидаемым по ряду причин.

Прежде всего, это был первый опыт сотрудничества с Конституционным судом в качестве эксперта. Да и вопросы, которые были предметом обсуждения, весьма интересны и важны как для правоприменения, так и для определения дальнейших перспектив развития права в нашей стране. Наконец, изложенная ситуация являет собой очередной пример «ущербного» законотворчества, когда принимаемые решения не согласуются ни с системой права, ни с системой законодательства. Сам же текст принятого нормативного постановления, которое, судя по всему, весьма сложно рождалось, заслуживает самого внимательного изучения. Надеюсь, он станет важным правовым актом, позволяющим точнее и правильнее регулировать соответствующие правоотношения. А правительству, верховному суду и прочим гос.органам предстоит серьезно поработать над действующим законодательством и сложившейся правоприменительной практикой. И это замечательно! Лишь бы был результат.

И еще одно предварительное замечание.

Текст заключения был переработан незначительно, лишь убраны некоторые частности, вопросы, заданные эксперту, фрагменты ответов, не влияющих на сделанные выводы и рекомендации. Можно предположить, что изложенное ниже позволит обратить внимание на некоторые проблемные вопросы законотворчества, правоприменения и толкования норм Конституции и других нормативных правовых актов.

2. Фактические обстоятельства, ставшие основой для дачи заключения.

Заключение было подготовлено в соответствии с определением судьи Конституционного Суда Республики Казахстан о привлечении в качестве эксперта (далее - Определение), обращения Генерального прокурора Республики Казахстан о даче официального толкования норм Конституции Республики Казахстан (далее - Обращение), в пределах поставленных перед экспертом вопросов и на основе представленных документов.

Для подготовки заключения эксперту были предоставлены электронные копии Обращения, решения суда первой инстанции, постановления суда апелляционной инстанции.

Поводом для Обращения стала следующая фактическая ситуация.

По исполнительным надписям с ТОО «А.» в пользу ТОО «Т.» взыскано более ста миллионов тенге задолженности, расходы по совершению исполнительных надписей. Постановлением судебного исполнителя возбуждены исполнительные производства. В рамках исполнительного производства, в связи с отсутствием у должника денежных средств, судебным исполнителем вынесено постановление об обращении взыскания на имущество должника и направлено для санкционирования прокурору. Постановлением прокурора в санкционировании было отказано со ссылкой на статью 246 Кодекса Республики Казахстан от 31 октября 2015 года № 377-V «Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан» [1] (далее - ГПК) и нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан. ТОО «Т.» обратилось в суд с требованием о признании незаконным постановление прокурора об отказе в даче санкции постановления частного судебного исполнителя об обращение взыскания на имущество ТОО «А.» и обязать устранить допущенные нарушения. Суд заявление удовлетворил, постановление прокурора было признано незаконным.

Изложенная правовая ситуация стала поводов для Обращения, в котором, в частности, было указано, «…что действующая процедура обращения взыскания на имущество с санкции прокурора в отсутствие судебного акта не согласуется с приведенными положениями Конституции, допускает возможность лишения человека жилища и субъекта бизнеса его имущества».

Для дачи заключения перед экспертом был поставлен обобщенный вопрос, вытекающий из Обращение, связанный с официальным толкованием и разъяснением статьи 25 «не допускается лишение жилища, иначе как по решению суда» и статьи 26 «никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда» Конституции в понимании норм как прямо запрещающие возможность обращения взыскания на имущество и жилище в процессе принудительного исполнения без решения суда с санкции прокурора.

Помимо этого, Определением были поставлены три дополнительных вопроса, которые не приводятся, но ответы на которые будут изложены в итоговой части заключения.

3. Аналитическая часть заключения.

По существу вопроса, вытекающего из Обращения о толковании статей 25 и 26 Конституции, можно сообщить следующее:

3.1. Прежде всего важно отметить, что судебная защита прав в качестве общего правила закреплена пунктом 2 статьи 13 Конституции. Предмет толкования, указанный в Обращении, связан с двумя частными случаями реализации права на судебную защиты относительно лишения прав на жилище (пункт 1 статьи 25 Конституции) и собственности (пункт 3 статьи 26 Конституции). Определенное толкование указанных положений уже были даны в ряде нормативных постановлениях Конституционного совета и Конституционного суда Республики Казахстан (далее - НП КС).

3.2. Так, при толковании пункта 2 статьи 13 Конституции было отмечено, что основной гарантией защиты прав и законных интересов граждан является право на судебную защиту, которое означает право лица обратиться в суд за защитой и восстановлением нарушенных прав и свобод. Реализация этого права осуществляется на основе и в порядке, установленном законом[2]. Это норма является основной гарантией защиты прав и законных интересов граждан. Данное право является абсолютным и неотчуждаемым и не подлежит ограничению ни в каких случаях[3].

В свою очередь Верховный Суд Республики Казахстан (далее - ВС РК) отмечает, что при реализации конституционного принципа о праве каждого на судебную защиту своих прав и свобод следует исходить из разъяснений постановлений Конституционного Совета Республики Казахстан том, что:

норма пункта 2 статьи 13 Конституции Республики Казахстан означает право любого человека и гражданина обратиться в суд за защитой и восстановлением нарушенных прав и свобод, с реализацией этого права на основе и в порядке, установленном законом;

право на судебную защиту является конституционной гарантией прав и свобод человека и гражданина, которое принадлежит гражданину Республики Казахстан, иностранцу и лицу без гражданства[4].

Однако в определенных случаях судебных порядок не распространяется на некоторые правоотношения. Например, судьи не вправе обжаловать в суд соответственно указы Президента Республики Казахстан и постановления Сената Парламента Республики Казахстан об освобождении от должностей судей ввиду особого конституционного порядка их избрания, назначения и освобождения от должностей[5]. Примерно аналогичное толкование было дано и Конституционным Судом[6].

Таким образом, общее правило пункта 2 статьи 13 Конституции может иметь определенные исключения, установленные законом.

3.3. При толковании пункта 1 статьи 25 Конституции во внимание принимались следующие аспекты.

Определение в пункте 1 статьи 1 Конституции Республики Казахстан в качестве социального государства, что означает намерение «…развиваться как государство, которое берет на себя обязательство смягчать социальное неравенство путем создания условий для достойной жизни своим гражданам и свободного развития личности, адекватных возможностям государства. Данное положение раскрывается в различных нормах Основного Закона страны таких, как:.. создание государством условий для обеспечения граждан жильем, предоставление жилья нуждающимся за доступную плату из государственных жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами (статья 25)» [7].

В другом случае было отмечено, что «выселение осуществляется по решению суда, что соответствует пункту 1 статьи 25 и пункту 2 статьи 76 Конституции, согласно которым не допускается лишение жилища, иначе как по решению суда, а судебная власть распространяется на все дела и споры, возникающие на основе Конституции, законов, иных нормативных правовых актов, международных договоров Республики» [8].

Общего толкования второго предложения пункта 1 статьи 25 Конституции Конституционным Судом, как и Конституционным Советом Республики Казахстан дано не было.

3.4. В свою очередь, при толковании пункта 3 статьи 26 Конституции во внимание принимались несколько другие аспекты.

Например, ряд толкований, связанных с принудительным изъятием определенного имущества у собственника.

Так, в резолютивной части было отмечено:

«1. Пункт 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан в части «никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда» следует понимать таким образом, что это положение является конституционным правилом, предусматривающим гарантию защиты прав собственности. Эта часть не устанавливает обязательность предварительного судебного решения при отчуждении имущества (выделено мною - С.С.).

Пункт 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан в части «принудительное отчуждение имущества для государственных нужд в исключительных случаях, предусмотренных законом, может быть произведено при условии равноценного его возмещения» следует понимать так, что такое отчуждение имущества собственника возможно лишь при обязательном соблюдении условий, названных в этой части.

Правовое установление конкретного механизма отчуждения собственности относится к сфере законодательного регулирования, что в соответствии с пунктом 3 статьи 61 Конституции Республики Казахстан входит в компетенцию Парламента Республики Казахстан.

2. Применительно к предмету обращения норму пункта 2 статьи 76 Конституции Республики Казахстан «судебная власть распространяется на все дела и споры, возникающие на основе Конституции, законов, иных нормативных правовых актов, международных договоров Республики» следует понимать таким образом, что данное конституционное положение не допускает прекращение права собственности в бесспорном порядке.

Отчуждение имущества возможно в соответствии с законом как на основании предварительного судебного решения, так и при обязательном последующем судебном контроле за законностью и обоснованностью отчуждения имущества в случае обжалования собственником соответствующего решения государственного органа в порядке, установленном законом» [9].

Обязательный судебный порядок был подтвержден для случаев изъятия земельных участков, используемых не по назначению либо используемых с нарушением законодательства[10].

Определенная попытка дать общее толкование для случаев принудительного изъятия у правообладателей имущества вообще, том числе, земельных участков и иной недвижимости, привела к формулированию ряда условий, одним из которых было обязательное судебное рассмотрение соответствующих споров. Невыполнение хотя бы одного из указанных требований означает несоответствие принятого решения о принудительном изъятии имущества Конституции Республики[11].

Однако в практике Конституционного Совета был случай интерпретации правила пункта 3 статьи 26 Конституции относительно дел из административных правонарушений. В резолютивной части содержалось следующее толкование:

 «1. При уяснении и применении пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан необходимо исходить из того, что лишение кого-либо имущества иначе как по решению суда может иметь место только в предусмотренных законом случаях. Согласно пункту 3 статьи 39 Конституции имущественное право не является абсолютным и может быть ограничено как в сфере гражданско-правовых отношений, так и в публично-правовой сфере.

Норму пункта 3 статьи 26 Конституции Республики Казахстан «никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда» следует понимать так, что это положение не требует во всех случаях предварительного судебного решения о наложении штрафа как меры административного принуждения.

Не противоречат пункту 3 статьи 26 Конституции случаи, когда виновное в совершении административного правонарушения лицо, не оспаривает в суде законность и обоснованность решения уполномоченного органа о наложении административного взыскания в виде денежного штрафа, несмотря на то, что Конституцией и процессуальными нормами законодательства об административной ответственности ему гарантировано обжалование этого решения в суде. Равно как и уполномоченному органу законом предоставлена судебная возможность добиваться выплаты наложенного штрафа лицом, уклоняющимся от исполнения данной меры административного принуждения» [12].

Полагаем, толкование правила пункта 3 статьи 26 Конституции в контексте взыскания штрафов за административные правонарушения юридически некорректным, требующим иных подходов, отличных от регулирования частно-правовых правоотношений[13].

Указанные и иные интерпретации правила пункта 3 статьи 26 Конституции так или иначе увязаны со вторым предложением соответствующей нормы - принудительным отчуждением имущества для государственных нужд. Поэтому соответствующие толкования не раскрывают смысла нормы в контексте Обращения, т.к. в нем идет речь о лишении права в пользу частного лица.

3.5. Из текста Обращения следует, что его поводом стало изменение редакции пункта 8 статьи 55 Закона Республики Казахстан от 2 апреля 2010 года № 261-IV «Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей» (далее - Закон Об исполнительном производстве), согласно которому обращение взыскания на имущество должника, в том числе на долю в общем имуществе, за определенными исключениями, судебным исполнителем осуществляется с санкции прокурора.

Данное изменение, помимо прочего, обуславливалось оптимизацией нагрузки на судей[14].

В свою очередь, правила о санкционировании постановлений судебного исполнителя предусмотрены статьей 252 ГПК, согласно которой постановление о производстве исполнительных действий подлежит санкционированию судом либо прокурором.

Дополнительное обоснование в необходимости санкционирования действий судебных исполнителей в Обращении приводится со ссылкой на часть 2 пункта 7 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 31 марта 2017 года № 1 «О применении судами некоторых норм законодательства об исполнительном производстве» (далее - НП ВС 31.03.2017), согласно которому «в целях судебного контроля, направленного на защиту права частной собственности, обращение взыскания на недвижимое имущество осуществляется в соответствии со статьей 246 ГПК. В таких случаях требования пункта 8 статьи 55 Закона (Об исполнительном производстве - С.С.) не применяются».

Важно обратить внимание, что НП ВС 31.03.2017 действует в редакции по состоянию на 20.04.2018 года и, соответственно, не учитывает измененную редакцию статьи 252 ГПК (см. Закон 21.01.2019). Поэтому соответствующее толкование ВС РК, указанное в части 2 пункта 7 НП ВС 31.03.2017, не может быть принято во внимание при толковании статей 25 и 26 Конституции.

Однако важно обратить внимание на дополнение ГПК статьей 250-1 следующего содержания:

«Статья 250-1. Обращение взыскания на недвижимое имущество должника в исполнительном производстве

1. В ходе принудительного исполнения решения суда при невозможности погашения задолженности за счет иного имущества либо при недостаточности имущества взыскатель либо судебный исполнитель вправе обратиться в суд с заявлением об обращении взыскания на недвижимое имущество должника.

Суд рассматривает заявление об обращении взыскания на недвижимое имущество должника в течение десяти рабочих дней со дня поступления заявления в суд по месту нахождения этого имущества. Взыскатель, должник и судебный исполнитель извещаются судом о времени и месте судебного заседания, однако их неявка не является препятствием для разрешения заявления. О результатах рассмотрения заявления суд выносит определение.

2. Заявление взыскателя или судебного исполнителя по содержанию должно соответствовать требованиям подпунктов 1), 2), 3), 5), 7) и 8) части второй статьи 148 настоящего Кодекса.

В случае несоответствия поданного в суд заявления взыскателя или судебного исполнителя требованиям настоящей статьи оно подлежит возвращению без рассмотрения в порядке, установленном частью второй статьи 152 настоящего Кодекса.

3. По правилам настоящей статьи не подлежит рассмотрению заявление взыскателя об обращении взыскания на недвижимое имущество залогодателя, не являющегося должником, либо если недвижимое имущество было приобретено должником по ипотечному жилищному займу.

4. На определение суда об обращении взыскания либо отказе в обращении взыскания на недвижимое имущество должника может быть подана частная жалоба, принесено ходатайство прокурором» [15].

Кроме того, одним из принципов гражданского процесса является принцип неприкосновенности собственности. Согласно пункта 1 статьи 11 ГПК собственность гарантируется законом, и никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда.

Ж.Н. Баишев отмечает, что «право собственности, независимо от ее гражданско-правовой формы, защищается в судебном порядке.

Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 9 ГК обращение за защитой нарушенного права к органу власти или управления не препятствует обращению в суд с иском о защите права, если законодательными актами не предусмотрено иное.

Таким образом, нарушенные или оспариваемые права собственника защищаются в судебном порядке посредством гражданско-правовой защиты.

Под гражданско-правовой защитой собственности и других вещных прав понимается совокупность предусмотренных гражданским законодательством средств, применяемых в связи с совершенными против этих прав нарушениями и направленных на восстановление или защиту имущественных интересов их обладателей.

Согласно пункту 3 статьи 26 Конституции никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда» [16].

Изложенное позволяет заключить предварительный вывод о том, что наличие особых правил пункта 1 статьи 11, статьи 250-1 ГПК допускает обращение взыскания на собственность, включая недвижимое имущество должника, только в судебном порядке, по результатам рассмотрения которого выносится определение суда об обращении взыскания либо отказе в этом.

Вместе с тем, из приложенных к Обращению судебных актов следует, что рамках исполнительного производства, в связи с отсутствием у должника денежных средств, судебным исполнителем вынесено постановление об обращении взыскания на имущество должника, которое было направлено для санкционирования прокурору. Важно отметить два обстоятельства: (1) соответствующие судебные акты были вынесены в 2019 году, и (2) должником выступало ТОО «А.», т.е. являющееся коммерческим юридическим лицом, что несколько нивелирует категоричность приведенных выше положений.

3.6. При толковании положений пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции важно учесть нормы Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК) и ГПК о диспозитивности гражданского права и гражданского процесса.

3.7. Диспозитивность в гражданском праве проявляется в следующих положениях ГК.

Так, в общих положениях ГК есть два специальных правила, в которых содержатся важнейшие положения, распространяющиеся на любые гражданские правоотношения.

1) п. 2 ст. 2 ГК РК (основные начала (принципы)):

«2. Граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права, а также отказываются, если иное не установлено законодательными актами, от прав своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых его условий, не противоречащих законодательству» (выделено мною - С.С.);

2) п. 1 ст. 8 ГК РК:  

«1. Граждане и юридические лица по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им гражданскими правами, в том числе правом на их защиту» (выделено мною - С.С.).

Эти нормы надлежит рассматривать в качестве концептуального начала ГК - усмотрение участников гражданских правоотношений (диспозитивность), которое лежит в основе приобретения, осуществления и защиты гражданских прав, относя сюда и случаи возможного отказа от права или его неосуществления. Возможно, что концептуальность этого положения еще в неполной мере получила осмысление и применение в казахстанской юридической науке и практике. Более того, можно говорить о довольно устойчивой тенденции в Казахстане: использование публичных правовых методов регулирования частных правоотношений.

Далее, усмотрение лица имеет место при (а) осуществлении гражданских прав и (б) совершении сделок (распорядительных действий).

В определенной степени оно относится и к осуществлению (исполнению) гражданских обязанностей (обязательств). Например, при исполнении альтернативных обязательств (ст. 285 ГК), прекращении обязательства новацией (ст. 372 ГК). Последние, и иные подобные случаи, конечно, есть исключения. Но они также возможны и подобные положения не должны быть оставлены без внимания исследователей и правоприменителей[17].

Кроме того, усмотрение лица возможно при совершении ряда действий (волевых актов), с которыми ГК связывает возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей. Согласно подп. 4), 5) и 7) части 2 статьи 7 ГК к таковым относятся: (1) создание, уничтожение, приобретение или отчуждение имущества по основаниям, не запрещенным законодательными актами Республики Казахстан, а также отказа от прав на имущество; (2) создание изобретений, промышленных образцов, произведений науки, литературы и искусства и иных результатов интеллектуальной деятельности; и (3) вследствие иных действий граждан и юридических лиц.

Вполне очевидно, что в указанных случаях речь идет о юридических актах, влекущих определенные юридические последствия.

В подтверждении этого можно привести достаточно распространенное понятие «юридические акты», используемое в теории права. «Под юридическими актами имеются в виду различные юридически определенные формы действия субъектов права..., направленные на достижение определенных правовых последствий и результатов» [18].

Поэтому есть все основания для распространения правил ГК об усмотрении (диспозитивности) не только на договоры, сделки, но и иные правомерные действия участников гражданских правоотношений.

Доктринально нормативная основа принципа диспозитивности получает развитие и закрепление во всем гражданском законодательстве. Подобная трактовка по существу является общепризнанной в цивилистической литературе.

Так, например, О.А. Кузнецова, рассматривая понятие и систему норм-принципов гражданского права, определяет принцип диспозитивности посредством четырех юридических императивов:

1. Свобода субъектов гражданских прав в выборе вариантов правомерного поведения, в осуществлении наличных субъективных прав. Это положение автор называет квинтэссенцией диспозитивности, что проявляется в поведении, соответствующем субъективной воле участника гражданского правоотношения, в возможности выступать в гражданском обороте по своему усмотрению.

2. Отсутствие принуждения к реализации субъективного гражданского права. Это положение основывается на правиле п. 2 ст. 9 ГК РФ, которое аналогично по содержанию уже отмеченной нами норме п. 2 ст. 2 ГК РК.

3. Диспозитивность также предполагает юридическую свободу на стадии формирования конкретного гражданского правоотношения. Управомоченное лицо вправе совершить одностороннюю сделку или заключить договор. В первом случае субъект выбирает модель сделки, ее объект, форму, условия самостоятельно. При заключении договора появляется дополнительный элемент диспозитивности - свобода выбора контрагента, партнера по сделке. Здесь, как полагает О.А. Кузнецова, норма-принцип диспозитивности проявляется в наибольшей степени, при этом происходит столкновение свобод двух или более контрагентов. Благодаря диспозитивности абсолютные свободы партнеров по сделке ограничиваются в обоюдных интересах, их воли становятся сбалансированными, согласованными, а принуждение одной из договаривающихся сторон другой является нарушением рассматриваемого принципа.

4. Помимо воли управомоченного лица нельзя изменить содержание и объектно-субъектный состав гражданского правоотношения, в котором он участвует. Этот императив, считает автор, проявляется во многих конкретных гражданско-правовых нормах. Объект может быть заменен в факультативных и альтернативных обязательствах; замена должника возможна только с согласия кредитора; условия договора могут быть изменены по общему правилу только по соглашению сторон[19].

Далее О.А. Кузнецова последовательно раскрывает правоприменительное значение норм-принципов гражданского права в четырех случаях: для «усиления» аргументации по делу; в процессе юридического толкования; при применении аналогии права; при непосредственном использовании как норм прямого действия[20].

3.8. Взаимосвязь и предопределение диспозитивности гражданского права оказывает прямое влияние и на нормы гражданского процесса.

Данное обстоятельство подчеркивается многими процессуалистами[21]. Можно ограничиться лишь некоторыми замечаниями.

Так, российский процессуалист А.Ф. Воронов, рассмотрев эволюцию принципа диспозитивности в гражданском процессе, определяет его как «…положение, в силу которого лицо вправе по своему усмотрению осуществлять субъективные материальные права (свободы, интересы, обязанности) и распоряжаться ими в процессе (в той же мере в какой и вне процесса) способами, установленными гражданским процессуальным законодательством[22]». Далее автор раскрывает этот принцип десятью примерами норм гражданско-процессуального законодательства[23].

Соответствующие примеры можно привести из действующего гражданского процессуального законодательства Республики Казахстан несмотря на отсутствие в действующем ГПК непосредственного упоминания принципа диспозитивности, что может затруднить его практическое применение. Тем не менее, диспозитивность проявляется во многих положениях.

Приведем некоторые из них.

Каждый вправе в порядке, установленном ГПК, обратиться в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод или законных интересов (пункт 1 статьи 8 ГПК).

При этом гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Стороны, участвующие в гражданском процессе, наделены ГПК равными возможностями отстаивать свою позицию. Они самостоятельно и независимо от суда и других лиц, участвующих в деле, избирают свою позицию, способы и средства ее отстаивания (пункты 1 и 2 статьи 15 ГПК). В указанных положениях наличествует прямая взаимосвязь с нормами ГК, что особо отмечает Л.Г. Полторабатько при толковании соответствующих правил[24].

Далее автор специально отмечает, что «принцип диспозитивности обеспечивает лицам, участвующим в деле, свободное распоряжение своими материальными и процессуальными правами, связанными с возникновением, движением и окончанием процесса по делу.

По действующему гражданскому процессуальному законодательству принцип диспозитивности, с одной стороны, определяет свободу действий лица по обращению в суд за защитой нарушенных своих прав предоставлением доказательств и выбора той позиции защиты, которая, по мнению истца, наиболее выгодна для него. Судебная практика свидетельствует, что на данном этапе развития общества действующее гражданское процессуальное законодательство выполняет свою роль в предоставлении механизма защиты прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц.

По общему правилу гражданское дело может быть возбуждено только по волеизъявлению заявителя (истца), т.е. лица, обратившегося в суд за защитой своих прав, свобод и законных интересов. Это правило реализует положение о свободе обращения заинтересованных лиц в суд за защитой своего нарушенного права. Исключение из этого правила установлено законами. Так, прокурор вправе обратиться в суд с иском, заявлением о защите прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, общественных или государственных интересов (часть третья статьи 54 ГПК). В этих случаях прокурор вправе предъявить иск по просьбе заинтересованного лица при условии, что оно само не может обратиться по уважительным причинам. А иск в защиту интересов недееспособного гражданина может быть заявлен прокурором независимо от просьбы заинтересованного лица.

В статье 55 ГПК предусмотрено также право обращения государственных органов и органов местного самоуправления, организаций или отдельных граждан в суд с иском в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов других лиц по их просьбе, а равно общественных или государственных интересов в случаях, предусмотренных законом. Иск в защиту интересов недееспособного гражданина может быть предъявлен независимо от просьбы заинтересованного лица» [25].

 Важно указание законодателя на основных участников процесса - стороны. Таковыми являются истец и ответчик. Истцами выступают граждане и юридические лица, а в случаях, предусмотренных законом и организации, не являющиеся юридическими лицами, предъявившие иск в защиту своих нарушенных или оспариваемых прав и свобод, законных интересов или в защиту которых предъявлен иск иными лицами в порядке, предусмотренном ГПК. Ответчиками являются граждане и юридические лица, к которым предъявлено исковое требование (пункты 1 и 2 статьи 47 ГПК).

Нужно обратить внимание на процессуальный статус прокурора, в общем виде определенный статьей 54 ГПК.

Б.Д. Макулбеков дает следующее толкование этой статьи:

«1. В ГПК закреплены следующие самостоятельные формы участия прокурора в процессе: обращение в суд в целях защиты прав и интересов граждан, которые самостоятельно не могут себя защищать, общественных интересов или государства; вступление в процесс в целях дачи заключения по определенным категориям дел; когда необходимость участия прокурора признана судом или прокурором.

При обращении в суд в целях защиты прав и интересов граждан в заявлении прокурора должно быть указано, по какой причине сам гражданин не может заявить иск.

К указанной категории относятся граждане, которые по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не могут сами обратиться в суд.

Необходимыми условиями обращения прокурора в суд выступают следующие: категория дела должна подпадать под основания, указанные в части второй статьи 45 ГПК; имеется обращение к прокурору граждан, права которых были нарушены.

2. По общему правилу обращение прокурора в суд является его правом, но имеются ряд исключений, когда разрешение спора без привлечения в процесс прокурора недопустимо, а именно дела, имеющие публичный интерес: лишение родительских прав, усыновление (удочерение) ребенка, признание недействительным нормативного правового акта и т.п.

Участвуя в гражданском процессе, прокурор обладает определенным процессуальным статусом и не подменяет собой истца» [26].

М.Б. Абишев в дополнительном комментарии статьи 54 ГПК выделяет три составляющих надзора прокурора: (1) участие в рассмотрении гражданских дел; (2) принесение протеста; (3) предъявление иска.

В первом случае «прокурор дает правовое заключение по существу спора. Судья с мнением прокурора не связан и выносит решение самостоятельно. Органы прокуратуры не вмешиваются в частные споры. При этом в некоторых случаях на первый взгляд сугубо частный спор может в итоге затрагивать интересы государства, прав значительного числа граждан, общественные интересы. Вступление прокурора в эти гражданские дела обязательно.

Определены следующие дела, по которым прокурор обязан принимать участие, если: имеются интересы государства; одна из сторон - лицо, не способное самостоятельно защищать свои права; требуется защита общественных интересов; имеется инициатива прокурора или суда.

В рамках реализации 26-го шага Плана нации исключено обязательное участие прокурора по следующим категориям гражданских дел: о выселении гражданина из жилища без предоставления другого жилого помещения; о взыскании заработной платы и восстановлении на работе; о возмещении вреда, не связанного с несчастным случаем на производстве» [27].

Предъявление иска возможно в интересах государства, общества или лиц, которые самостоятельно не могут защитить свои права.

Регламентировано право на подачу исков в интересах конкретных субъектов, наряду с четко определенными сферами правоотношений (трудовые, жилищные и др.), где для предъявления прокурором иска не требуется подача отдельного ходатайства или жалобы заинтересованного лица. Механизм согласования и предъявления прокурорами исков в интересах субъектов бизнеса закреплен на подзаконном уровне.

Процессуальные возможности прокурора - представителя органа прокуратуры (истца или ответчика, к примеру, по спору о государственных закупках, о защите деловой репутации, об оспаривании акта надзора) неравнозначны правам и обязанностям прокурора, предъявившего иск в интересах гражданина, организации, государства и общества.

Прокурор, действующий в «чужом» интересе, в отличие от представителя органа прокуратуры, ограничен в праве на заключение мирового соглашения, отказе от иска и других действиях, прекращающих или создающих новые обязанности для представляемой стороны[28].

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что при отсутствии обращения граждан и юридических лиц о содействии в защите своих прав прокурор не вправе инициировать судебное разбирательство, кроме случаев, прямо указанных в законе (ГПК и др.). Кроме того, на санкционирование действий судебного исполнителя, при отсутствии возражений со стороны должника, не распространяются правила пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции.

3.9. При толковании норм пункта 1 статьи 25 и пункта 3 статьи 26 Конституции необходимо различать предметное действие данных правил.

3.9.1. Очевидно, что нормы пункта 1 статьи 25 Конституции распространяются только на жилищные правоотношения, урегулированные специальным законом - Закон Республики Казахстан от 16 апреля 1997 года № 94-І «О жилищных отношениях» (далее - Закон О жилищных отношениях).

Предметом его регулирования выступают отношения с участием граждан, юридических лиц, государственных органов, связанные с:

1) основаниями возникновения и прекращения права собственности на жилища и права пользования ими;

2) осуществлением права пользования квартирами, нежилыми помещениями, парковочными местами, кладовками и получением коммунальных услуг;

3) требованиями к индивидуальным и многоквартирным жилым домам;

4) обеспечением сохранности и ремонта жилищных фондов;

5) контролем государственных органов за соблюдением прав граждан в жилищной сфере и использованием жилищного фонда;

6) особенностями регулирования жилищных отношений с участием сотрудников специальных государственных органов, органов внутренних дел, оперативно-следственных подразделений уполномоченного органа по противодействию коррупции и военнослужащих (пункт 1 статьи 1 Закона О жилищных отношениях).

Можно выделить следующие особенности регулирования жилищных правоотношений, имеющих значение для целей Заключения.

Во-первых, очевидно, что основными участниками являются физические лица, которые могут непосредственно использовать определенные объекты (жилища) для проживания. Сказанное не исключает возможности принадлежности определенных прав на жилище юридическим лицам и государству (пункт 1 статьи 3 Закона О жилищных отношениях). Однако особое регулирование жилищных правоотношений, связано именно с проживанием людей, удовлетворением одной из основных естественных потребностей человека, входящее в состав права каждого человека[29].