|
|
|
Судебная власть в конституционной системе разделения властей
Статус судебной власти в определенной степени противоречив. С одной стороны, это очень сильная власть, так как только она одна обладает такой компетенцией, которой не обладает ни законодательная, ни исполнительная власть. Но с другой стороны, в сравнении с двумя другими ветвями судебная власть - слаба, поскольку она не основана на поддержке избирателей, как власть законодательная; она не имеет тех силовых механизмов, которые присущи власти исполнительной. Вместе с тем сила судебной власти заключается в непререкаемости и общеобязательности судебных решений для всех и каждого, что закреплено на конституционном уровне (п. 3 ст. 76 Конституции РК). Поэтому для правильного понимания понятия, предназначения и полномочий судебной власти, представляется важным уяснение соотношения судебной ветви государственной власти с двумя другими ее ветвями - законодательной и исполнительной, а также с иными органами, не входящими ни в одну из этих ветвей. Суды не издают законов и в этом их отличие от органов законодательной власти. В то же время деятельность судов подзаконна: при реализации своих полномочий судьи должны подчиняться требованиям Конституции и законам (реализовывать их нормы и руководствоваться ими), принятым в установленном законодательством порядке органами законодательной ветви государственной власти. При этом суд должен не только правильно применять законы и иные нормативные правовые акты, но и оценивать с точки зрения их соответствия Конституции, а также общепризнанным принципам и нормам международного права. Суды не вправе применять законы и иные нормативные правовые акты, ущемляющие закрепленные Конституцией права и свободы человека и гражданина (ст.78 Конституции РК). В этой связи законодатель наделяет суды конкретными полномочиями, позволяющими им определенным образом влиять на законотворческий процесс. Эти полномочия проявляются в том, что, если подлежащий применению правовой нормативный акт, ущемляет права и свободы человека и гражданина, суд обязан приостановить производство по рассматриваемому им делу и обратиться в Конституционный совет с представлением о признании этого акта неконституционным (ст. 78 Конституции РК). В свою очередь, органы законодательной власти определенным образом влияют как на организацию, так и на саму деятельность судебной власти. Это находит свое выражение в том, что Парламент РК принимает законы, регламентирующих организацию и деятельность судов, а также другие нормативные правовые акты, являющиеся обязательными для исполнения и применения всеми, в том числе и судами. В п. 1 ст. 77 Конституции РК четко указано, что суд при отправлении правосудия подчиняется только Конституции и закону. Кроме того, Сенат Парламента РК формирует судебный корпус Верховного суда путем избрания судей по представлению Президента Республики, основанному на заключении Высшего судебного совета, в который входят представители всех трех ветвей государственной власти; решает вопрос об освобождении судей этого суда от должности; дает согласие на привлечение к уголовной ответственности судьи в случаях, установленных п. 3 ст. 55 Конституции Республики Казахстан и т.д. В свою очередь решения судебной власти являются обязательными для законодательной (как и для исполнительной) ветви государственной власти. Последние не вправе отменять, изменять судебные решения. Глава государства назначает судей местных судов на должность. Кроме того, ему принадлежит право помилования, а Парламенту республики - право амнистии граждан (п. 15 ст. 44, п. 6 ст. 54 Конституции РК). Однако, эти положения ни в коей мере не нарушают принципа независимости суда при отправлении правосудия и не означают вмешательства в судебную деятельность. Решение вопроса о помиловании или амнистии предполагает рассмотрение вопроса только о наказании (но не о вине) лица, в отношении которого вынесен обвинительный приговор - о смягчении, замене назначенного наказания, об освобождении от наказания, либо об оставлении приговора в части, предусматривающей наказание, в силе и т.п. Генеральный прокурор и подчиненные ему прокуроры как представители государственной власти представляют интересы государства в суде, а также имеет право опротестовывать судебные акты в случаях их незаконности и необоснованности. Суд в свою очередь обязан рассмотреть протест и другие правовые акты прокуратуры. Суды не занимаются организационной и исполнительно-распорядительной деятельностью и в этом их отличие от органов исполнительной ветви государственной власти. «Руководящее начало законодательной власти - государственное благо в будущем, руководящее начало правительственной власти - целесообразность. Судебная власть призывается к осуществлению в государственной жизни начала законности», - писал известный русский ученный И.Я. Фойницкий[1]. Отличительной особенностью исполнительной ветви власти является то, что она способна оказывать более существенное влияние на обе другие, как на законодательную, таки на судебную, поскольку, к компетенции правительства, осуществляющего исполнительную власть, относятся многие вопросы ресурсного характера, в том числе, в сфере финансирования, хозяйствования, планирования, образования, культуры, обеспечения повседневного быта и нужд населения и т.д. Особенность исполнительной власти состоит в том, что она не только исполняет законы, но и сама издаёт нормативные правовые акты, а также выступает с законодательной инициативой. Особенность этой власти проявляется также и в том, что её многообразные функции невозможно охватить такими многоплановыми понятиями, как исполнение законов и правоприменение, поскольку она должна оперативно принимать меры по своему усмотрению по самым разнообразным вопросам. В отличие от судебной власти, деятельности которой присуща широкая гласность, исполнительная власть принимает свои решения в подавляющей части «за закрытыми дверями»; правительством или под его руководством разрабатываются законопроекты. Правительство в порядке законодательной инициативы вносит их на рассмотрение в Парламент. Представляется, что развитие законодательных функций исполнительных органов власти снижает роль Парламента как верховного законодательного органа. В силу этого обстоятельства, при отсутствии надлежащих сдержек, исполнительная власть неизбежно подминает под себя как законодательную власть, так и судебную. Ярким примером последнего является деятельность Министерства юстиции до принятия Конституционного закона РК «О судебной системе и статусе судей РК», которое фактически осуществляло руководство судебной системой республики[2]. Поэтому исполнительная власть должна быть основана на законе и работать в только рамках закона. Её сдерживание достигается посредством регулярной подотчётности и ответственности перед представительным органом, который имеет право контроля за деятельностью исполнительной власти. Таким же правом обладают и суды, наделенные правом осуществления контроля деятельности органов исполнительной власти посредством рассмотрения жалоб на действия и решения этих органов, а также их должностных лиц. В свою очередь, органы исполнительной ветви власти в лице Министра юстиции РК определенным образом влияют на формирование судебного корпуса (ч. 2 ст. 30 Конституционного закона РК «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан»). В этой связи У. С. Джекебаев отмечает, «… Одним из изобретений западной демократии в «сдерживании» влияния в правотворческой деятельности избирательного корпуса является возвышение судебной власти. Поэтому в разрешении конфликтных ситуаций между исполнительными и законодательными ветвями власти растет роль суда»[3]. Тем самым, судебная власть в силу предоставленных Конституцией республики судам властных полномочий призвана оказывать влияние на решения как законодательной, так и исполнительной властей, взаимодействуя с ними путем системы сдержек и противовесов. Имея такой статус, суд наделен законом широкой компетенцией в разрешении вопросов правовых конфликтов и факта. Таким образом, как теория разделения властей, так и конституционная практика реализации государственной власти, отнюдь не предполагает абсолютного разделения между различными ветвями власти. Да это и невозможно, поскольку Основным законом республики установлен институт - единая государственная власть. А потому в государстве не может быть несколько различных по своей сущности властей: это исключается концепцией государственного суверенитета. Единство государственной власти при необходимом разграничении ее ветвей порождает переплетение некоторых элементов, их взаимодействие, взаимозависимость и взаимопроникновение. Между ветвями власти, которые по своей сути являются основными формами государственной деятельности, определенная дифференциация по основным функциям, и в выполнении конкретной основной задачи первенство принадлежит той, которая назначена для этого, но в этом случае допускается ограничение, и в первую очередь так, чтобы ни одна из ветвей власти не могла функционировать по существу без содействия другой. Разделение властей приводит к умеренному равновесию сил тогда, когда влияние различных ветвей власти распространяется на различные стадии процесса принятия и выполнения решений. Единство власти не исключает различий в способах осуществления государственной власти теми или иными органами государства, не исключает возможных противоречий и конфликтов властей в силу самого факта существования нескольких ветвей власти. Но по принципиальным вопросам государственной политики все ветви власти должны действовать согласованно, иначе в противном случае это может привести к дестабилизации, анархии и разрушению государственности. В тех случаях, когда противостояние властей и противоречия между ними приобретают характер борьбы, то, как показывает опыт отдельных постсоциалистических и развивающихся стран, имеет только разрушительный характер. Поэтому принцип разделения властей предполагает единство государственной политики, единство действий всех ветвей по принципиальным вопросам государственного и общественного развития, что не исключает разделение функций между различными органами государственной власти. В связи с этим реализация концепции разделения властей возможно при наличии двух ее составляющих: 1) обеспечение баланса властей и 2) наличие системы сдержек и противовесов. Уравновешивание ветвей государственной власти необходимо для того, чтобы не допустить такого положения, при котором одна из ветвей превалировала над другой, вмешивалась в ее функции или присваивала их себе, подавляла ее и т.п. Каждая из ветвей государственной власти должна быть не только самостоятельна, но и должна быть ограничена другой, а все вместе по отношению к друг к другу - взаимоконтролируемы. Одного провозглашения разделения единой государственной власти недостаточно. Важным является ограничить каждую ветвь власти другой ветвью, не допустить сосредоточения всей власти в одном органе или в одном должностном лице, что приводит к бесконтрольности и безграничности власти, превращение его в источник деспотизма. Даже власть суда при определенных условиях могла бы превратиться в бесконтрольную при всем при том,, что она менее подвержена противовесам других ветвей власти или какому-либо контролю. Власть суда ограничена возможностью принесения жалобы в апелляционную и надзорную инстанции. «Все погибло бы, - писал Ш. Монтескье, - если в одном и том же лице или учреждении … были соединены три власти: власть создавать законы, власть приводить в исполнение постановление общегосударственного характера и власть судить преступников и тяжбы частных лиц»[4]. Поэтому разделение властей, с одной стороны, и их взаимодействие должно нейтрализовать так называемый кумулятивный эффект - усиливающееся накопление власти только одной из ветвей. Современное разделение полномочий между классическими ветвями власти - законодательной, исполнительной и судебной - впервые сложилось в Англии. Однако в ХYIII в. разделение властей считали скорее вопросом уравновешивания социальных сил, составляющих государство, чем отношением между органами государственной власти, разделенными в зависимости от выполняемых ими функций[5]. Вместе с тем, сам термин «полное разделение» властей является не совсем точным, так как ни одна политическая система не в состоянии функционировать на таком разделении. В современных системах, даже в этом случае можно управлять исполнительной властью путем издания законов и угрожая поправками в бюджет. «Само по себе различение характера деятельности законодателя, судьи, административного органа (лица), - указывает Л.Б. Тиунова, - не вызывает сомнений, является результатом своеобразного «разделения труда» в государственном механизме, позволяющем работать на высокопрофессиональном уровне. Однако этот момент не главный, хотя и он важен для повышения эффективности государственного механизма. Суть в том, что разделение властей непременно предполагает целую систему конституционно закрепленных механизмов, рычагов, «довесков», обеспечивающих уравновешенное состояние механизма, его целостность не за счет того, что одна власть «подминает» под себя обе другие, а за счет именно их дополняемости и взаимного контроля»[6]. Например, независимость судей обеспечивается назначением и избранием их пожизненно, т.е. неограниченностью срока их полномочий. Но это не означает, что судья не может быть привлечен к ответственности за допущенные им правонарушения. Законодателем ограничивается принцип несменяемости судей посредством установления в Конституционном законе положений, влекущих лишение полномочий судьи в случае злоупотребления предоставленной ему независимостью. Поэтому система сдержек и противовесов направлена на то, чтобы каждая ветвь власти не только уравновешивала, но и ограничивала другую или две другие ветви власти. В научных исследованиях отмечается, что организация государственной власти предполагает учет двух моментов: «1) Разделение единой государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную предполагает установление такой системы правовых гарантий сдержек и противовесов, которая исключала бы возможность концентрации власти у какой-либо одной из них, обеспечивала бы самостоятельное функционирование всех ветвей власти в соответствии с их компетенцией и в то же время - их тесную связь и взаимодействие. 2) Органы законодательной и исполнительной власти в пределах своей компетенции действуют независимо друг от друга, каждая власть формируется как самостоятельная и полномочия одной власти по прекращению деятельности другой допустимы только при условии сбалансированности таких полномочий, обеспечиваемой на основе законодательных решений»[7]. Наряду с этим, в теории права отмечается, что необходимо отразить и «фактическое наличие не только трех: законодательной, исполнительной и судебной власти, но и других ветвей государственной власти, четко зафиксировать компетенцию каждой из них, закрепить принципы их взаимодействия с целью достижения гармоничного равновесия составляющих государственного механизма»[8]. Солидаризируясь с этим мнением, полагаем, что принципиальным является выяснение места в системе видов государственной власти контрольно-надзорных органов, к числу которых можно отнести Конституционный совет, прокуратуру, Уполномоченного по правам человека, а также некоторые другие органы (например, Национальный банк РК, Администрацию президента РК и др.). Все эти органы разнородны, существенно отличаются друга своей организацией и спецификой деятельности. Первые из них объединяет наличие у них определенной функциональной направленности - контрольно-надзорные полномочия, являющихся для них основными, у других - совершенно несовпадающие функции. Но и те, и другие органы объединяет одно - эти органы не относятся ни к одной из ветвей государственной власти. Недоучет того, что государственных органов, выполняющих важные функции государства, гораздо больше, нежели количества ветвей власти, привел к тому, что решение вопроса о их месте в механизме государства является дискуссионным. Например, в Конституции РК единственная статья о прокуратуре помещена в главу VII «Судебная власть», хотя этот орган не осуществляет полномочия судебной власти. Таким образом, суть принципа «сдержек и противовесов» заключается в том, что с одной стороны, сферы деятельности каждой из ветвей власти строго разграничены: каждая из ветвей самостоятельна и не вправе вмешиваться в сферу другой, а с другой стороны - каждая из этих ветвей наделена законодательством полномочиями, позволяющими контролировать, сдерживать две другие ветви власти, не допуская их выхода за пределы сферы своей деятельности. В соответствии с этим принципом органы, представляющие конкретную ветвь власти и соответственно их должностные лица занимают свое определенное место в механизме государства. Вместе с тем принцип разделения властей не устраняет единства власти, так как речь идет только о ее функциональном разграничении. По справедливому замечанию С.В. Бородина и В.Н Кудрявцева: « …разделение властей» в его практическом применении раскрывается как достаточно сложное сочетание независимости и взаимодействии трех ветвей власти, а в некоторых случаях - их переплетение. Существующая корреляция, к сожалению, не исключает ни скоропереходящих, ни более длительных конфликтов между властями, сопровождаемых компромиссами, уступками или попытками обеспечить преимущество одной из них в ущерб другой. Оптимальные формы разделения и взаимодействия властей в России еще не устоялось и требует дальнейшего совершенствования»[9]. Отношения этих ветвей власти проявляются в разнообразных формах. Отдельные властные функции, тем не менее, нередко частично пересекаются. Например, законодательная ветвь власти принадлежит Парламенту. Однако Президент РК имеет конституционное право подписывать законы, а также издавать указы и другие нормативные правовые акты. В отношении судебной власти это проявляется в том, что если судьи независимы в осуществлении своих полномочий, то в вопросах, касающихся организации своей деятельности, в частности в кадровых, они зависимы от Президента РК (имеется ввиду назначение им судей местных судов) и Сената Парламента РК (имеется ввиду избрание им судей Верховного суда РК). Имеется также определенная зависимость и от органов исполнительной власти в лице Министра юстиции, который представляет Президенту государства кандидата на должность судьи. Однако эти субъекты не вправе по своему усмотрению лишать полномочий судей, требовать от них отчетности, привлекать их к ответственности, контролировать как судей, так и судебные органы в целом. Кроме того, «сдержки и противовесы» проявляются и в том, что организация и деятельность органов судебной власти определяется законодательной ветвью власти, в то же время решения судебных органов могут определенным образом влиять на деятельность как законодательной, так и исполнительной ветвей власти. Поэтому равновесие между властями, представляя собой динамическое равновесие, не может быть полным ни в какое время. Динамичность означает, что дисбаланс ветвей власти находится в пределах, определенных Конституцией и предполагает рациональную дифференциацию властных структур, их функций, полномочий и ответственности с последующей непременной их интеграцией в систему более высокого уровня организованности, цивилизованности и эффективности. За годы, прошедшие с момента принятия последней Конституции республики, выработана своеобразная практика действия национального механизма сдержек и противовесов. При этом следует выделить особое положение Президента РК, который наделен такими полномочиями, которые позволяют ему обеспечивать слаженное функционирование всех трех ветвей государственной власти и их ответственность перед народом (п. 3 ст. 40 Конституции РК). Президент РК, являющийся гарантом единства государственной власти, незыблемости Конституции, прав и свобод человека и гражданина, выступает как глава государства, его высшее должностное лицо и не относится ни к одной из ветвей государственной власти. Но в то же время он наделен особыми полномочиями по воздействию на законодательную и исполнительную ветви государственной власти, позволяющими ему действенно влиять на решения каждой из этих ветвей, особенно, на исполнительную. Многие полномочия Президента имеют либо непосредственно исполнительный характер, либо отношение к исполнительной власти. Очевидно, Президента, являющегося главой государства, вернее всего было бы отнести к исполнительной власти, поскольку он является главой государства. Однако, в соответствии с Конституцией РК он осуществляет некоторые функции, тесно связанные с правосудием: назначение судей, а также помилование преступников; оказывает влияние на законотворческую работу Парламента, которое проявляется в его праве возвращать закон или отдельные статьи для повторного обсуждения и голосования; в случаях, установленных Конституцией, принимать указы, имеющие силу законов республики; роспуска Парламента и др. Тем самым, Президент наделен правотворческим полномочиями. Вместе с тем, принцип разделения властей предполагает невмешательство президентской власти, законодательных и исполнительных органов в сферу судебной деятельности. В свою очередь судебная власть вправе в соответствии со ст. 78 Конституции РК приостановить производство по делу и обратиться в Конституционный Совет с представлением о признании нормативного правового акта, принятого законодательной или исполнительной ветвью власти, неконституционным. Тем самым, суды корректируют их полномочия. Законодатель в лице Парламента РК формирует судебный корпус Верховного суда РК, а также имеет право объявления амнистии. В свою очередь, судебная ветвь государственной власти тоже определенным образом влияет на две другие посредством разрешения споров и жалоб на действия и решения органов и их должностных лиц исполнительной ветви власти, а также обращаясь в Конституционный Совет РК. В этой связи некоторыми авторами полагают, что «постулаты» наподобие разделения властей не имеют своего реального содержания[10]. Не соглашаясь с этим мнением, С.В. Бородин и В.Н Кудрявцев считают, что «такое переплетение полезно и необходимо, так как выполняет известную задачу «сдержек и противовесов», предупреждающих опасное единовластие. «Стерильная чистота» разделения властей была бы нефункциональной и потому не нужной. Никакой принцип не следует доводить до абсурда»[11]. Безусловно, взаимодействие трех властей - процесс сложный и ответственный. Он выражается в согласовании различных вопросов, а также в определенном влиянии ветвей власти друг на друга. Как исполнительная, так и судебная ветви власти действуют лишь на основе норм права, принимаемых законодателями. Но последние вырабатывают эти нормы не в отрыве, а в тесной связи и на базе проектов и предложений, исходящих преимущественно от органов исполнительной власти, и, прежде всего - правительства. Значительную базу для принятия новых законов составляет и судебная практика, которая выявляет пробелы в законодательстве, потребность в принятии новых законов и др. Таким образом, общим для всех демократических государств является правило, согласно которому три ветви власти не должны быть полностью разобщены, или, напротив, соединены под единым началом. Поэтому в рамках единой целостности власти государства необходимо разграничение властей, чтобы каждая из них эффективно осуществляла свои полномочия, и их единство, чтобы обеспечить интересы личности, народа, а также социальный прогресс общества. Суд, как орган судебной власти, взаимодействует с другими двумя ветвями государственной власти и другими социальными институтами. Испытывая на себе влияние последних, судебная власть и сама воздействует на них. Причем, такое воздействие может быть как положительным, так и негативным. Единство государственного механизма достигается на основе распределения функций между государственными органами, относящимися к разным ветвям государственной власти, закрепления самостоятельности каждой ветви возможностью отстаивать собственную позицию в противовес другой ветви, и в то же время, обеспечение согласования позиций. Исследование проблем, связанных с местом суда и его полномочиями в системе сдержек и противовесов, обуславливают также рассмотрение дискуссионного вопроса о соотношении понятий «судебная деятельность» и «правоохранительная деятельность» и в этой связи выяснить, является ли суд правоохранительным органом, выполняет ли он правоохранительные функции? За годы проводимой в республике судебно-правовой реформы в теории права появились новые правовые институты и категории, понятие и содержание которых не находят единообразного понимания среди ученых. К их числу относится определение правовой природы ряда органов государства, которые следует относить к числу правоохранительных органов. Так, А.Х. Миндагулов обращает внимание на то, что «…наличие множества правоохранительных органов в области борьбы с преступностью обуславливает необходимость выработки общей доктрины правоохранительной деятельности. … С определенной долей условности в качестве таковой могут рассматриваться основные положения правоохранительной деятельности в сфере борьбы с преступностью, разработанные как ведущими учеными-криминалистами Казахстана, так и сформулированные в нормах действующих законодательных актов Республики»[12]. Следует обратить внимание также на тот факт, что в соответствии с Государственным общеобразовательным стандартом образования по специальности «021640 - Юриспруденция» в вузах преподается учебный курс «Правоохранительные органы Республики Казахстан». Причем, круг органов, которые относятся к числу правоохранительных, а также сущность осуществляемой этими органами деятельности, в различных учебниках определяется по-разному. Это объясняется, прежде всего тем, что действующее законодательство республики, оперируя понятиями «правоохранительные органы» и «правоохранительная деятельность», вместе с тем не дают определения ни одному из них, хотя эти словосочетания встречаются во многих нормативных правовых актах. Поэтому исследование понятия и содержания «правоохранительные органы» имеет не только научную, но и учебную, а также практическую значимость. В теории права под правоохранительной деятельностью большинством ученых понимается непосредственная охрана законности и правопорядка, государственной безопасности, защита прав и свобод человека и гражданина, борьба с преступлениями и иными правонарушениями. Для осуществления этой деятельности государством созданы специальные государственные органы, основным назначением которых является правоохранительная деятельность. Для многих органов, которые традиционно относятся к числу правоохранительных, деятельность по охране права является не единственной и доминирующей, она вытекает из их основных функций. Например, органы внутренних дел наряду с правоохранительными функциями осуществляют охрану общественного порядка и обеспечивают общественную безопасность; государственный надзор и контроль за обеспечением безопасности дорожного движения; охрану государственных и иных объектов; осуществляют паспортную и визовую работы, контроль за соблюдением иностранными гражданами и лицами без гражданства правил пребывания на территории республики; осуществляют лицензионную и разрешительную деятельность и т.д. Органы национальной безопасности осуществляют наряду с правоохранительной и иную деятельность - добывание разведывательной информации в интересах республики; обеспечение Президента РК, государственных органов, Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований республики правительственной связью; организация шифровальной работы в органах, организациях, Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях; обеспечение охраны и защиты государственной границы Казахстана и т.д. Аналогична правовая природа деятельности некоторых других правоохранительных органов. В этой связи в теории права дискуссионным является вопрос о том, какие органы следует считать правоохранительными и, в частности, относится ли суд к этим органам? Прежде всего, следует отметить, что среди ученых, исследующих понятие «правоохранительная деятельность», нет единства мнений относительно его дефиниции. Это обусловлено тем, что содержание этого понятие довольно многопланово и потому определения содержат те признаки, которые позволяют, по мнению их авторов, отграничить правоохранительную деятельность от других видов деятельности государственных и иных органов и организаций. Функции по охране права осуществляют многие государственные органы. Однако эти функции являются в их деятельности не доминирующими, как нами указано выше, а производными от основных. Наиболее приемлемыми можно признать попытки тех авторов, которые при определении понятия правоохранительной деятельности исходят из того, что этот вид деятельности является разновидностью правоприменительной деятельности, связанной с защитой прав и свобод граждан, сдерживанием преступности и других правонарушений, борьбой с ними с использованием мер государственного принуждения. Эти функции являются основными в деятельности того или иного правоохранительного органа[13]. Попытки дать определение «понятию правоохранительная деятельность» и установить круг органов, ее осуществляющих, направлены, прежде всего, на отграничение этого вида деятельности от других видов государственной и иной деятельности. Анализируя основные формы функций государства Т.И. Байтин определяет правоохранительную деятельность как разновидность правоприменительной охранительной деятельности, которая осуществляется в форме «осуществления функций государства посредством властной оперативной работы государственных органов по охране норм права от нарушений, защите представленных гражданам субъективных прав и обеспечению выполнения возложенных на них юридических обязанностей»[14]. «Понятие правоохранительной системы, - указывает А.Э Жалинский, - объединяет существенно неоднородные звенья. Часть из них многофункциональны (суд, прокуратура), а часть - имеет множественность функций, полуфункциональны (органы внутренних дел). Одни из этих органов - носители идеи судебной власти, другие - принципа независимости прокурорского надзора; третьи - функций и задач охраны правопорядка как части государственного управления. Такой синтез породил для системы в целом превалирование неразделения властей, т.е. не упор на обеспечение правовой защищенности личности от любых посягательств, в том числе от незаконных действий представителей административно-командной системы, а, наоборот, перевес влияния и давления»[15]. Морщакова Т.Г. указывает: «По исторически сложившимся и наиболее распространенным представлениям в систему уголовной юстиции входя особые государственные органы, создаваемые для «приема сигналов» о совершении преступлении, поиска преступников, установления оснований уголовной ответственности, назначения и исполнения наказания. Это органы, которые проводят доследственную проверку фактов, указывающих на возможность совершения преступления, следственные органы, суд и учреждения, где осужденные отбывают назначенное наказание»[16]. Аналогичное мнение высказывает и А.Х. Миндагулов, считая, что «…правоохрана или правоохранительная деятельность представляет собой систему уголовно-правовых мер, способов и средств ограждения от общества преступных посягательств»[17]. А.С. Пиголкин полагает, что «правоохранительная деятельность это деятельность компетентных органов по охране норм права от каких бы то ни было нарушений, решение дел о правонарушениях - применение правовых санкций или отказ от их применения, а также принятие специальных мер по предупреждению нарушений в будущем[18]. С.С. Алексеев считает, что правоохранительная деятельность включает в себя решение дел о нарушениях юридических норм и принятие специальных юридических мер воздействия против правонарушений (правовая ответственность), а также проведение в жизнь этих мер воздействия»[19]. И.С. Самощенко рассматривая правоохранительную деятельность как правовую форму деятельности государства, выделяет следующие ее функции (или стадии): 1) наблюдение за исполнением требований права участниками общественных отношений; 2) исследований обстоятельств деяний, в которых обнаружены признаки неправомерности; 3) решение дел о нарушениях законности по существу и принятие специальных мер по предупреждению подобных нарушений в будущем; 4) реализация решений, принятых по делам о нарушениях законности[20] Анализ этих определений позволяет сделать вывод о том, что в них имеется ряд спорных моментов. Представляется, что нельзя сводить сущность правоохранительной деятельности только к борьбе с преступлениями и иными правонарушениями - содержание и направленность этой деятельности гораздо шире. Например, к этой деятельности можно отнести профилактику правонарушений, оказание юридической помощи и др. У некоторых авторов вызывает сомнение отнесение адвокатуры к числу правоохранительных органов, поскольку она не является государственной структурой. Однако, на наш взгляд, деятельность адвокатуры носит публично-правовой характер, поскольку содействует выполнению важной государственной функции - защите прав и законных интересов субъектов правоотношений, осуществлению судопроизводства, тем самым содействует правоохранительной деятельности. К числу этих органов некоторые авторы относят частные детективные и охранные службы и др.[21], что представляется неверным, поскольку правоохрана, являясь, прежде всего государственно-публичным институтом, направлена на охрану прежде всего, государственного интереса, тогда как, например, деятельность частных детективных, охранных и других служб направлена на защиту, в первую очередь, прав и интересов частных субъектов. По нашему мнению, правоохранительная деятельность это - разновидность государственной инициативной правоприменительной деятельности, осуществляемой целью охраны права и правопорядка специально уполномоченными на то государственными органами путем применения юридических мер воздействия в соответствии с законом и при строгом соблюдении установленного им порядка. Думается, что такое определение охватывает все те функции, которые входят в содержание правоохранительной деятельности. Применительно к предмету нашего исследования, мы полагаем, что суд нельзя отнести к числу правоохранительных органов. Этот вывод нами основан на анализе научных исследований и действующего законодательства. Прежде всего, на различие между судами и правоохранительными органами указывается не только в многочисленных научных исследованиях[22], но и во многих нормативных правовых актах и официальных документах государства. Например, в Государственной программе правовой реформы в Республике Казахстан в качестве самостоятельных, но взаимосвязанных, направлений судебной реформы предусмативалась реорганизация судоустройства и судопроизводства, с одной стороны, реформирование деятельности и структур правоохранительных органов, с другой стороны[23]. В п. 2 ст. 23 Конституции РК, ст. 3 Закона РК «О борьбе с коррупцией», предусматривающих перечень субъектов правонарушений, связанных с коррупцией, в п. 3 ч.2 Указа Президента РК «О мерах по совершенствованию системы борьбы с преступностью и коррупцией» и других нормативных правовых актах судьи четко дистанцированы от должностных лиц правоохранительных органов[24]. Ст. 11 Закона РК «Об адвокатской деятельности» указывает на «судебные, правоохранительные органы и коллегии адвокатов». Вместе с тем, в названных и других нормативных правовых актов понятия правоохранительной деятельности и круга органов, осуществляющих эту деятельность, не дается. Следствием этого явилось то, что в юридической литературе по поводу определения и содержания этих понятий нет единства мнений среди ученых. Нередко понятие «правоохранительная деятельность» сводится к тому, что традиционно именуется уголовной юстицией, т.е. той сферой деятельности органов государства, в которой осуществляется функции по борьбе с преступностью и тем самым отождествляется с деятельностью органов государства, которые условно можно назвать полицейскими, т.е. выполняющими функции реализации права с акцентом на силовые методы[25]. Представляется, что данное мнение в корне неверно, поскольку содержание правоохранительной функции государства гораздо шире, и не исчерпывается только деятельностью органов уголовной юстиции. При таком подходе не учитываются также важные признаки, характеризующие это понятие, которые, как и сама эта деятельность, многоаспектна, т.к. она охватывает охрану любых прав и законных интересов граждан, государственных и иных органов и организаций. В этой связи заслуживает внимание мнение В.Н. Картошова о том, что содержание правоохранительной функции охватывается подфункциями, которые характеризуют особые, специфические стороны этого направления деятельности. К их числу он относит:
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |