Казахстан: право на свободу выражения мнений и ограничения «экстремизма» (Артикль 19 и Правовой Медиа Центр, ноябрь 2020 года)

Казахстан: право на свободу выражения мнений и ограничения «экстремизма»

Ноябрь, 2020

Отчёт

АРТИКЛЬ 19

Центр свободы слова

Фаррингдон Роуд, 60

Лондон

EC1R 3GA

Великобритания

Tел.: +44 20 7324 2500

Факс: +44 20 7490 0566

Эл. почта: info@article19.org

Веб-сайт: www.article19.org

Твиттер: @article19org

Фейсбук: facebook.com/article19org

A19/ECA/2021/002/Kazakh

© ARTICLE 19, 2020

Работа предоставлена по лицензии Творческого сообщества Attribution-Non-Commercial-Share-Alike 2.5. Вы можете копировать, распространять, демонстрировать эту работу и создавать производные работы, за исключением использованных лицензированных изображений, принадлежащих другим организациям, при условии, что вы:

(1) даете ссылку на АРТИКЛЬ 19;

(2) не используете эту работу в коммерческих целях;

(3) распространяете какие-либо работы, произведенные на основе данной публикации, по лицензии, аналогичной этой.

Полный юридический текст лицензии доступен по ссылке: org/licenses/by-nc-sa/2.5/legalcode 

Организация АРТИКЛЬ 19 будет благодарна за получение копии любых материалов, в которых использована информация из данного отчета.

Отчет стал возможным благодаря поддержке Министерства Иностранных Дел Нидерландов

Преамбула

В этом отчете АРТИКЛЬ 19 и Правовой Медиа Центр исследуют наиболее важные элементы законодательных ограничений свободы слова в Казахстане, направленных на борьбу с «экстремизмом», и их применение на практике. Большинство положений об «экстремизме», проанализированных в этом отчете, являются положениями о «языке вражды», хотя в казахстанском законодательстве этого термина нет.

В отчете делается вывод о том, что в казахстанском законодательстве используется очень расплывчатое и широкое понятие «экстремизм», что приводит к злоупотреблению этими положениями и их толкованием, не соответствующим международным стандартам в области свободы слова. Законодательство также включает:

- Запрет / прекращение деятельности организаций, признанных ответственными за распространение запрещенного «экстремистского» контента;

- Исключение из обращения запрещенного контента на основании его включения в список «экстремистских материалов»;

- Приостановление работы всех коммуникационных сетей и веб-сайтов для прекращения доступа к «экстремистскому» контенту (в соответствии с Законом о связи);

- Далеко идущие негативные последствия для лиц, признанных виновными в «языке вражды» в дополнение к наказаниям, налагаемым на них в соответствии с уголовным законодательством (в силу включения таких лиц в список спонсоров терроризма и экстремизма).

Не одобряя неверно истолкованное понимание концепции «экстремизм» в Казахстане, в докладе анализируется соответствующее национальное законодательство, чтобы оценить, соответствует ли оно международным стандартам свободы выражения мнения. В нем делается вывод, что соответствующее законодательство несовместимо с обязательствами страны по международным стандартам в области прав человека. АРТИКЛЬ 19 и Правовой Медиа Центр отмечают, что оно не только не соответствует международным стандартам свободы выражения мнения, но и внутригосударственное законодательство применяется таким образом, чтобы подавить любое политическое инакомыслие и активность, становясь следственно инструментом государственного контроля и цензуры.

Кроме того, в докладе рассматриваются проблемные юридические практики с помощью различных тематических исследований. Сюда входит чрезмерное доверие к мнению экспертов в форме лингвистических экспертных оценок, без учета потенциального конфликта интересов свободы выражения мнений и сосредоточения внимания только на формулировке высказывания, а не на намерениях говорящего.

АРТИКЛЬ 19 и Правовой Медиа Центр настоятельно призывают правительство привести соответствующее законодательство и практику в соответствие с международными обязательствами страны в области прав человека. Соблюдение международных стандартов по-прежнему позволит законодательству достичь своей цели, заключающейся в сокращении «языка вражды» и противодействии подстрекательству к насилию и ненависти.

Ключевые рекомендации

- Все правовые ограничения свободы выражения мнения должны соответствовать требованиям законности (т.е. они должны быть достаточно ясными и точными), необходимости (т.е. они должны быть необходимы для достижения одной из законных целей ограничения свободы выражения мнения в соответствии с международным правом, например как защита прав других лиц) и соразмерность (т.е. конкретное ограничение может быть наложено только в том случае, если менее ограничительная альтернатива недостаточна). Все правовые ограничения на подстрекательство должны быть сформулированы со ссылкой на шестифакторную проверку, изложенную в Раббатском плане действий.

- Все «контрэкстремистские» законы в их нынешнем виде должны быть отменены. Как минимум, все формы выражения мнений, не являющиеся прямым подстрекательством к насилию, должны быть исключены из сферы действия законов о «контрэкстремизме» и, соответственно, из сферы применения «контрэкстремистских» мер, таких как списки запрещенных экстремистских материалов и запреты на деятельность «экстремистских» некоммерческих организаций и СМИ;

- Ограничения, налагаемые на свободу выражения мнения в соответствии со статьями 5, 20 и 39 Конституции, должны быть пересмотрены, чтобы гарантировать, что они допускают только ограничение выражения мнений, которое равнозначно подстрекательству к дискриминации, вражде или насилию на основе международно признанных защищенных характеристик. В частности, ограничение выражения мнений на основе разжигания «социальной розни» (и подразумеваемой защищенной характеристики принадлежности к социальной группе) должно быть полностью снято из-за присущего ему отсутствия четко определенных границ;

- Определения, содержащиеся в статье 174 Уголовного кодекса, следует существенно пересмотреть, чтобы прояснить, что это положение применяется только к высказываниям, которые равносильны подстрекательству к дискриминации, вражде или насилию, что, в свою очередь, требует доказательства умысла вызвать дискриминацию, враждебность или насилие. Категорию выражения «оскорбление национальной чести и достоинства либо религиозных чувств граждан» следует полностью исключить;

- Лица, осужденные по статье 174 Уголовного кодекса, должны быть исключены как категория лиц, автоматически включенных в лиц и организаций, связанных с финансированием терроризма и экстремизма в соответствии со статьей 12 Закона О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Все такие лица, которые в настоящее время находятся в перечне, должны быть удалены из него;

- Статья 453 Кодекса об административных правонарушениях должна содержать четкие критерии для обеспечения того, чтобы решения правоохранительных органов о том, в соответствии с которым из двух положений должна основываться квалификация конкретного случая, были последовательными и непроизвольными и чтобы только самые серьезные дела преследовались по статье 174. Статью 453 Кодекса об административных правонарушениях следует изменить таким образом, чтобы он ограничивался только умышленными действиями с умыслом, необходимым как для самого действия, так и для вредных последствий;

- Закрытие организаций и средств массовой информации (включая блокировку целых веб-сайтов) должно быть разрешено только в крайнем случае в самых исключительных обстоятельствах. Для средств массовой информации следует предусмотреть менее ограничительные альтернативы, такие как механизмы саморегулирования и подачи жалоб;

- Суды должны толковать и применять все правовые положения, ограничивающие «экстремизм» и «язык вражды», в соответствии с требованиями международного права прав человека, в частности, пункта 3 статьи 19 и пункта 2 статьи 20 МПГПП (в толковании Раббатского плана действий). Это включает в себя узкую интерпретацию нынешних определений запрещенного языка вражды, с тем чтобы, по возможности, они сводились к пропаганде ненависти, равносильной подстрекательству к дискриминации, вражде или насилию;

- При определении того, попадает ли конкретное утверждение в запрещенную категорию, анализ никогда не должен ограничиваться языком этого утверждения. Суды и правоохранительные органы, отвечающие за расследование дел о «языке вражды», всегда должны устанавливать намерение спикера вызвать запрещенные последствия. Кроме того, они всегда должны учитывать вероятность причинения вреда заявлением - и, с этой целью, контекст, в котором оно было сделано, его масштабы, а также положение оратора и его авторитет или влияние на аудиторию;

- Суды и правоохранительные органы должны свести к минимуму свою зависимость от экспертных оценок в делах об «экстремизме» и «языке вражды». Им следует обращаться за экспертным мнением только в том случае, если действительно необходимы специальные знания для интерпретации или оценки конкретных доказательств. Суды ни в коем случае не должны подменять анализ, сделанный экспертами, своей собственной оценкой;

- Блокирование веб-сайтов должно быть разрешено только независимым и беспристрастным судом с соответствующими процессуальными гарантиями в соответствии с верховенством закона. Любой приказ о блокировании доступа к контенту должен быть ограничен по объему и строго соразмерен преследуемой законной цели. Тем временем мы также рекомендуем правоохранительным органам не использовать свои полномочия для приостановки доступа к веб-сайтам, службам и сетям связи и других мер, предоставленных им в соответствии с Законом о связи;

- Судьи, сотрудники правоохранительных органов и другие соответствующие должностные лица (например, те, кто занимается регулированием деятельности СМИ) должны проходить всестороннюю и регулярную подготовку по международным стандартам в области прав человека и сравнительной передовой практике, касающейся «языка вражды»;

- В сотрудничестве с экспертами и гражданским обществом правоохранительные органы должны разработать руководящие принципы расследования дел о «языке вражды» в соответствии с международными стандартами в области прав человека;

- Соответствующие органы исполнительной власти должны проявлять сдержанность в применении имеющихся в их распоряжении ограничительных мер. В частности, они должны добиваться ликвидации/запрета некоммерческих организаций и средств массовой информации только в наиболее серьезных случаях неоднократного нарушения ограничений закона о «экстремизме» и «языке вражды» и после того, как всех других менее ограничительных мер, имеющихся в их распоряжении, оказалось недостаточно.

Содержание

Введение

Применимые международные стандарты в области прав человека

Общий охват права на свободу выражения мнения

Ограничение свободы выражения мнения на основе «экстремизма»

Ограничения на «язык вражды»

Обязанность запрещать

Допустимые ограничения

Законное выражение мнения

Законодательство Казахстана об «экстремизме» и обеспечение его выполнения

Конституционная база

Криминализация «экстремизма» и «языка вражды»

Уголовный кодекс

Меры против «экстремизма» и «языка вражды» в другом законодательстве

Кодекс об административных правонарушениях

Закон об экстремизме

Приостановление деятельности СМИ в соответствии с Законом о СМИ

Блокировка веб-сайтов и целых сетей в соответствии с Законом о связи

Обеспечение соблюдения ограничений на «язык вражды»

Заключение: выявлены ключевые проблемы

Рекомендации

Об АРТИКЛЬ 19 и Правовом Медиа Центре

Введение

В этом отчете АРТИКЛЬ 19 и Правовой Медиа Центр исследуют наиболее важные элементы законодательных ограничений Казахстана на свободу выражения мнения, которые, как утверждается, направлены на борьбу с «экстремизмом», и их применение на практике.

Соответствующее законодательство включает в себя разношерстную смесь из запретов на различное поведение (от терроризма до контента, подпадающего под некоторую категорию «языка вражды»¹), а также уголовные санкции против отдельных лиц, квазикриминальные меры против неправительственных организаций и средств массовой информации, меры, направленные на прямое ограничение контента, а также меры, позволяющие приостанавливать работу целых веб-сайтов, сетей и служб связи.

Большинство положений об «экстремизме», проанализированных в этом отчете, являются положениями о «языке вражды», хотя в казахстанском законодательстве этого термина нет.² Однако «язык вражды» является подходящим сокращением для обозначения этих различных категорий запрещенных высказываний. В отчете сознательно избегается называть их «подстрекательством к ненависти», хотя это часто делается комментаторами, ориентирующимися на формулировки международных договоров по правам человека. Такая формулировка будет вводить в заблуждение, учитывая, что фактические ограничения - в том виде, в котором они определены в законе и применяются на практике - далеко не соответствуют строгому порогу, подразумеваемому понятием подстрекательства в значении, существующем в этих документах.

_____________

¹ Термин «язык вражды» не имеет определения в международном праве в области прав человека. Как описано ниже, международные стандарты требуют различного реагирования на разные типы «языка вражды» в зависимости от степени их серьезности. По этим причинам АРТИКЛЬ 19 использует термин в кавычках.

² Вместо этого в законодательстве используются такие термины, как «разжигание розни» и «пропаганда исключительности, превосходства или неполноценности» (на основе различных защищаемых характеристик).

Не все категории высказываний, запрещенные казахстанским законодательством

О борьбе с экстремизмом, могут быть связаны с «языком вражды». АРТИКЛЬ 19 и Правовым Медиа Центром решено сосредоточиться только на являющихся таковыми по ряду причин:

- Во-первых, разрозненные категории высказываний, запрещенных под эгидой «экстремизма», не обладают заметной объединяющей характеристикой кроме искусственного их объединения законодателями под этим названием. АРТИКЛЬ 19 и Правовой Медиа Центр выступают против использования «экстремизма» в качестве правовой концепции, особенно в качестве основания для ограничения прав. Следовательно, обсуждая все «контрэкстремистские» ограничения вместе, мы опасаемся усилить эту ошибочную концепцию.

- Во-вторых, опыт показывает, что ограничения, связанные с «языком вражды», зачастую используются для преследования правомерных высказываний мнения, часто за критику властей или противоречие утвержденным государством нарративам. Эта порочная практика стала возможной благодаря расплывчатым формулировкам законов о «языке вражды», которые легко допускают чрезмерные применения и злоупотребления.

- В-третьих, ограничение некоторых случаев «языка вражды» не только правомерно, но может даже потребоваться. Международное право прямо обязывает государства запрещать самые серьезные формы «языка вражды», если они равносильны подстрекательству к дискриминации, вражде или насилию. Лица, принимающие решения на национальном уровне, могут рассматривать это как веское оправдание - или предлог - широких ограничений. Однако не все высказывания содержащие «язык вражды» можно правомерно ограничить. В то время как уместные (узко определенные) ограничения служат цели продвижения равенства и недискриминации, найти правильный баланс между этой целью и защитой свободы выражения мнений задача непростая.

АРТИКЛЬ 19 и Правовой Медиа Центр желают подчеркнуть, что сфокусированность этого отчета на «языке вражды» не означает нашего одобрения других ограничений, налагаемых на свободу выражения мнения в соответствии с законами о «борьбе с экстремизмом».

Этот отчет имеет следующую структуру.

- Во-первых, он очерчивает применимые международные стандарты прав человека;

- Во-вторых, он предлагает анализ ключевых элементов национального законодательства, которые служат основой для ограничений. Это начинается с широких рамок, установленных в конституции, а затем делается акцент на уголовно-правовых мерах и мерах, предусмотренных в так называемом «контрэкстремистским» законодательстве. В отчете оценивается совместимость всех этих мер с международными стандартами свободы выражения мнений, выделяются наиболее проблемные области, в которых нарушения свободы выражения мнений наиболее вероятны.

- Отчет также включает краткое обсуждение того, как эти правовые положения применяются на практике. К сожалению, эта область отличается исключительно низким уровнем прозрачности, и для анализа доступны лишь очень ограниченные и неполные данные. Хотя всесторонний анализ соответствующей практики по этой причине был бы невозможен, имеющихся данных достаточно, чтобы сделать вывод о том, что серьезные недостатки законодательной базы не только не устраняются на практике, но (неправильно) используются государством для преследования правомерных высказываний.

На основе этого анализа в отчете представлены рекомендации для национальных законодателей / политиков и правоохранительных органов, чтобы помочь им привести соответствующее законодательство и практику его применения в полное соответствие с международными обязательствами Казахстана в области свободы выражения мнений.

Применимые международные стандарты в области прав человека

Общий охват права на свободу выражения мнения

Право на свободу выражения мнений защищено Статьей 19 Всеобщей декларации прав человека³ и наделено юридической силой на основании Статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) и региональных договоров о правах человека⁴. Как государство-участник МПГПП Казахстан должен обеспечить, чтобы его законодательство, касающееся свободы выражения мнения, соответствовало статье 19 МПГПП в интерпретации Комитета по правам человека (КПЧ) и рекомендациям специальных докладчиков.

Охват права на свободу выражения мнений широк. Он требует от государств гарантировать всем людям свободу искать, получать или распространять информацию или идеи любого рода, независимо от государственных границ, любыми средствами по выбору человека.

_____________

³ Генеральная Ассамблея ООН, Всеобщая декларация прав человека, 10 декабря 1948 г., 217 A (III).

⁴ Статья 10 Европейской конвенции о правах человека; Статья 9 Африканской хартии прав человека и народов; и статья 13 Американской конвенции о правах человека.

Однако право на свободу выражения мнения не является абсолютным. В соответствии со статьей 19 (3) МПГПП, выражение может быть ограничено в некоторых исключительных обстоятельствах, если любые ограничения:

- Предусмотрены законом: все соответствующее законодательство должно быть сформулировано с достаточной точностью, чтобы люди могли соответствующим образом регулировать свое поведение;

- Преследуют правомерную цель: перечень которых является исчерпывающим и включает уважение прав или репутации других, защиту национальной безопасности или общественного порядка (ordre public), а также охрану общественного здоровья или нравственности;

- Необходимы и соразмерны в демократическом обществе: если менее интрузивная мера способна достичь той же цели, что и более ограничительная, должна применяться наименее ограничительная мера.

Ограничение свободы выражения мнения на основе «экстремизма»

В международном праве нет согласованного определения «экстремизма», и этот термин часто используется как взаимозаменяемый с термином «терроризм», который также не имеет определения.⁵ Оба термина относятся к ограничению свободы выражения мнения по соображениям национальной безопасности.

Защита свободы выражения мнения в контексте национальной безопасности является предметом серьезных дискуссий в течение ряда лет как на международном, так и на национальном уровне. В частности, в соответствии с международным правом общепризнано, что права человека, включая свободу выражения мнений, должны соблюдаться при борьбе с терроризмом/ экстремизмом и не должны произвольно ограничиваться. Например, в резолюции 1456 (2003) Совета Безопасности ООН говорится, что:

Государства должны обеспечить, чтобы любые меры, принимаемые в целях борьбы с терроризмом, соответствовали всем их обязательствам по международному праву, и им следует принять такие меры в соответствии с международным правом, в частности в области прав человека, беженского права и гуманитарного права.⁶

Комиссия ООН по правам человека также издала резолюции, напоминающие странам «воздерживаться от использования борьбы с терроризмом в качестве предлога для ограничения права на свободу мнений и их свободное выражение способами, которые противоречат их обязательствам согласно международному праву».⁷

_____________

⁵ См., например, УНП ООН, Часто задаваемые вопросы о международно-правовых аспектах противодействия терроризму, 2009 г., п. 4; или Использование Интернета в террористических целях, 2012 г., п. 49.

⁶ Резолюция 1456 (2003), пункт 6. См. Также резолюцию 60/288 Генеральной Ассамблеи от 20 сентября 2006 года о Глобальной контртеррористической стратегии.

⁷ Резолюция 2003/42 Комиссии по правам человека; Резолюция Комиссии по правам человека, 2004/42; Право на свободу убеждений и их свободное выражение; или Резолюция о правах человека 2005/38.

Более того, в Йоханнесбургских принципах «Национальная безопасность, свобода выражения мнения и доступ к информации,⁸ свобода выражения мнения может быть ограничена по соображениям национальной безопасности только в тех случаях, когда его целью является подстрекнуть к неминуемому насилию, может спровоцировать такое насилие, и существует прямая и непосредственная связь между высказыванием и вероятностью или возникновением такого насилия.⁹ Генеральный секретарь ООН поддержал эту интерпретацию, заявив, что:

Законы должны допускать уголовное преследование только за прямое подстрекательство к терроризму - т.е. речи, в которых непосредственно поощряется совершение преступления, которые произносятся с намерением вызвать уголовные действия и которые, вероятно, приведут к преступным действиям.¹⁰

В подобном ключе Специальный докладчик по вопросам поощрения и защиты прав человека в условиях борьбы с терроризмом пояснила, что для того чтобы криминализация подстрекательства к терроризму соответствовала международному праву в области прав человека, оно должно, среди прочего, ограничиваться подстрекательством к подлинно террористическим действиям по природе своей, включать реальный (объективный) риск того, что спровоцированное действие будет совершено. А также прямо ссылаться на намерение донести посыл и намерение, чтобы этот посыл спровоцировал совершение террористического акта.¹¹

_____________

⁸ Йоханнесбургские принципы национальной безопасности, свободы выражения мнений и доступа к информации, октябрь 1995 г. Принципы, разработанные группой экспертов со всего мира и одобренные Специальным докладчиком ООН по вопросам свободы выражения мнений.

⁹ Ibid., П. 6.

¹⁰ Доклад Генерального секретаря, Защита прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом, A / 63/337, 28 августа 2008 г., п. 62.2.

¹¹ Доклад Специального докладчика по вопросу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом, 22 декабря 2010 г., A / HRC / 16/51, пункты 29-32.

АРТИКЛЬ 19 и Правовому Медиа Центру известно, что, как и Казахстан, некоторые государства приняли законы против «экстремизма» дополнительно к законам о борьбе с терроризмом. Однако мы отмечаем, что ограничения высказываний, направленные на противодействие «экстремизму», являются изначально незаконными по международному праву из-за неопределенности в Интернете и чрезмерности этой концепции. Комитет по правам человека подверг критике ее использование в национальном законодательстве для ограничения выражения мнений, поскольку она «является слишком расплывчатой для того, чтобы защищать отдельных граждан и объединения от произвола при ее применении».¹² Специальный докладчик по вопросу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом охарактеризовала это как «крайне важную практику, которая prima facie не согласуется с правами человека» и выразила «серьезную обеспокоенность тем, что этот термин позволяет незаконным образом выносить суждения о том, что такое экстремизм»¹³ Далее она охарактеризовала категорию экстремистских преступлений как «особенно расплывчатую и спорную», «широкую и чересчур расплывчатую», способную «глубоко и с далеко идущими последствиями сказываться на правах человека» и, в конечном счете, «саму по себе несовместимую с осуществлением некоторых основных прав человека».¹⁴

Ограничения на «язык вражды»

Термин «язык вражды» не имеет определения в международном праве в области прав человека, хотя ООН и на региональных уровнях выдвинуты различные широкие определения «языка вражды».¹⁵ Хотя общепринятого определения не существует, выражение ненависти по отношению к отдельному лицу или группе на основе защищенных характеристик можно разделить на три категории, различающиеся реакцией, которую международное право в области прав человека требует от Государств.¹⁶

_____________

¹² Заключительные замечания по Российской Федерации (CCPR / CO /79 / RUS), п. 20.

¹³ Влияние политики и практики, направленных на предотвращение насильственного экстремизма и борьбу с ним, на права человека, Доклад Специального докладчика по вопросу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом, 21 февраля 2020 г., A / HRC / 43/46, пункт 13.

¹⁴ Ibid, П. 14.

¹⁵ Например, Комитет по ликвидации всех форм расовой дискриминации (МКЛ РД) определил «язык вражды» как «форму высказываний, направленных против других, которая отвергает основные правозащитные принципы человеческого достоинства и равенства и стремится подорвать репутацию. индивидов и групп в оценке общества; см. Общую рекомендацию № 35, CERD / C / GC / 35, пункт 7. Определения, принятые в контексте Совета Европы, см. в Рекомендации Комитета министров № R (97) 20 о разжигании ненависти и Рекомендации Комитета министров. № Rec (2010) 5 о мерах по борьбе с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации или гендерной идентичности.

¹⁶ Объяснение «языка вражды»: инструментарий, op.cit.

- Тяжелые формы «языка вражды», которые международное право требует от Государств запрещать, в том числе посредством уголовных, гражданских и административных мер, как в соответствии с международным уголовным правом,¹⁷ так и Статьей 20 (2) МПГПП;

- Другие формы «языка вражды», которые Государства могут запрещать для защиты прав других в соответствии со Статьей 19 (3) МПГПП, такие как дискриминационные или мотивированные предубеждением угрозы или преследования;

- «Язык вражды», который является законным, но, тем не менее, вызывает озабоченность с точки зрения нетерпимости и дискриминации, заслуживает критической реакции со стороны Государства, но должен быть защищен от ограничений в соответствии со Статьей 19 (3) МПГПП.

Обязанность запрещать

Статья 20 (2) МПГПП обязывает государство запретить законом «всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию». В этом контексте «выступление в пользу» (пропагандирование) следует понимать как намерение публично разжигать ненависть к целевой группе. Статья 20 (2) запрещает такую пропагандирование только в том случае, если она достигает уровня подстрекательства, что, в свою очередь, подразумевает намерение говорящего побуждать других к совершению актов дискриминации, вражды или насилия. Хотя запрещаемый результат не обязательно может иметь место, термин «подстрекательство» четко подразумевает, что пропаганда ненависти должна создавать «неминуемый риск дискриминации, вражды или насилия в отношении лиц, принадлежащих [целевой группе]».¹⁸

_____________

¹⁷ Генеральная Ассамблея ООН, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, 9 декабря 1948 г., United Nations, Treaty Series, vol. 78, стр. 277, статья 3 (с). Он конкретно требует, чтобы государства запрещали прямое и публичное подстрекательство к геноциду посредством уголовного права, а не другие менее суровые формы порицания, которые могут быть предложены административным или гражданским законодательством.

¹⁸ См., например, АРТИКЛЬ 19, Запрещение подстрекательства к дискриминации, вражде или насилию, декабрь 2012 г.

Раббатский план действий предоставляет дополнительные авторитетные указания относительно объема ограничений, требуемых Статьей 20 (2).¹⁹ В этом документе изложены шесть ключевых критериев, которые следует учитывать.

Рабатский план действий предоставляет дополнительные авторитетные указания относительно объема ограничений, требуемых Статьей 20 (2). В этом документе изложены шесть ключевых критериев, которые следует учитывать.

- Контекст высказывания: выражение мнения следует рассматривать в политическом, экономическом и социальном контексте, в котором оно было озвучено;

- Оратор: в частности, положение оратора и его авторитет или влияние на аудиторию. Оратор должен обращаться к широкой аудитории, и их выражение должно включать пропаганду ненависти, направленную на защищаемую группу, основанную на защищаемых характеристиках и являющуюся подстрекательством, среди прочего, к насилию.

- Намерение оратора: оратор должен иметь конкретное намерение участвовать в пропагандировании насилия и иметь намерение или знать о вероятности подстрекательства аудитории к насилию.

- Содержание высказывания то, что было сказано, включая форму и стиль высказывания, содержало ли высказывание прямые или косвенные призывы к дискриминации, вражде или насилию, а также характер выдвинутых аргументов и баланс между аргументами.

- Степень и значимость высказывания: анализ должен исследовать публичный характер выражения, средства высказывания, а также интенсивность или значимость высказывания с точки зрения его частоты или масштаба;

- Вероятность причинения вреда, включая его неотвратимость.

Комитет по правам человека пояснил, что ограничения, налагаемые Статьей 20, должны соответствовать критерию из трех частей, изложенному в Статье 19 (3).²⁰

Комитет по ликвидации всех форм расовой дискриминации (Комитет КЛРД) также основал на этом тесте свои рекомендации по соблюдению обязательства запрещать определенные формы выражения мнения согласно Статье 4 МКЛРД.²¹

_____________

¹⁹ Управление Верховного комиссара по правам человека (УВКПЧ), Рабатский план действий (The Rabat Plan of Action) по запрещению пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, февраль 2013 г.

²⁰ Замечание общего порядка № 34 от 12 сентября 2011 г., CCPR / C / GC / 34, пункт 50.

²¹ Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации, Общая рекомендация № 35: Борьба с ненавистническими высказываниями расистского толка, 26 сентября 2013 г., пп. 15-16. Комитет CERD указывает, что следует принимать во внимание пять контекстных факторов: содержание и форму речи; экономический, социальный и политический климат; должность или статус оратора; досягаемость речи; и цели выступления. Комитет КЛРД также указывает, что государства также должны учитывать намерение говорящего, а также неминуемость и вероятность причинения вреда.

Допустимые ограничения

Существуют формы «языка вражды», нацеленные на идентифицируемого человека, но не обязательно пропагандирующие ненависть в более широкой аудитории с целью подстрекательства к дискриминации, вражде или насилию. Это включает в себя дискриминационные угрозы противоправного поведения, дискриминационное преследование и дискриминационное нападение. Эти ограничения должны быть обоснованы согласно со Статьей 19 (3) МПГПП и тестом из трех частей, изложенным выше.

Законное выражение мнения

Независимо от того, как обычно определяется «язык вражды», необходимо иметь в виду, что не весь «язык вражды» можно правомерно ограничить. Международные стандарты свободы выражения мнения защищают высказывания оскорбительного, тревожного или шокирующего характера.²² Следовательно, ограничение выражения мнения исключительно на основании «оскорбления», причиненного отдельному лицу или группе лиц, не допускается. Шесть факторов, изложенных в Рабатском плане действий, первоначально предназначенные только для оказания помощи в применении статьи 20 (2) МПГПП, с необходимыми корректировками, обеспечивают полезное руководство для определения того, достигают ли другие формы «языка вражды» степени тяжести, который оправдывает их ограничение в соответствии со Статьей 19 (3)).²³

_____________

²² Комитет по правам человека описывает объем права на свободу выражения мнений как включающий «глубоко оскорбительные» высказывания, Общий комментарий № 34, op. соч., п. 11. См. также. например, Европейский суд по правам человека, Handyside v. UK, App. N. 5493/72, 7 декабря 1976 г.

²³ См. Доклад Специального докладчика по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение за 2019 год. A/47/486, п. 24.

Это не препятствует государствам принимать правовые и политические меры для преодоления глубинных предрассудков, для которых эта категория «языка вражды» симптоматична, или для максимального расширения возможностей для всех людей. Многие из этих позитивных мер изложены в Рабатском плане действий,²⁴ который во многом основывается на Камденских принципах свободы выражения мнений и равенства АРТИКЛЬ 19.²⁵

Учитывая путаницу, окружающую концепцию, полезно добиться ясности в отношении категорий высказываний, которые не должны автоматически рассматриваться как «язык вражды». Это также включает высказывания, связанные с отрицанием исторических событий, оскорблением государственных символов или институтов и другими формами высказываний, которые некоторые люди и группы могут счесть оскорбительным. Это, в частности, является проблемой двух сфер ограничений в Казахстане:

- Диффамация религий / богохульство: Право на свободу выражения мнения не может быть ограничено для защиты религий, связанных с ними идей или символов от критики, или же для защиты чувств верующих от оскорблений или критики. Такие неправомерные ограничения могут принимать различные формы в национальных законах, включая прямое богохульство²⁶ и оскорбление религиозных чувств²⁷ Международные стандарты в области прав человека четко указывают на то, что запрет на богохульство без дополнительного элемента подстрекательства к дискриминации, вражде или насилию неправомерен.²⁸

_____________

²⁴ См. выше.

²⁵ АРТИКЛЬ 19, Камденские принципы свободы выражения мнения и равенства, 2009 г.

²⁶ Прямое богохульство направлено на защиту религии, ее доктрин, символов или почитаемых личностей от предполагаемой критики, противоречий, презрения, стигматизации, стереотипов или «диффамации».

²⁷ Оскорбление религиозных чувств направлено на защиту чувств или чувств группы лиц, «оскорбленных», «оскорбленных» или «возмущенных» случаями богохульства против религии, с которой они себя идентифицируют.

²⁸ См. Раббатский План, op.cit.; Замечание общего порядка № 34, указ. Док., Параграф 48 («запрет демонстрации неуважения к религии или другой системе убеждений, включая законы о богохульстве, несовместимо с Пактом, за исключением особых обстоятельств, предусмотренных статьей 20, пункт 2 Пакта»). Комитет также подчеркнул, что было бы «недопустимо» «предотвращать или наказывать критику религиозных лидеров или комментарии к религиозным доктринам и догматам веры.»