К вопросу о тайне завещания по законодательству Республики Казахстан (Жакупов Руслан Елюбаевич, магистр юридических наук, юридический советник ЧФ «Сұхбат-Медиа»)

К вопросу о тайне завещания по законодательству Республики Казахстан

Жакупов Руслан Елюбаевич,

магистр юридических наук,

юридический советник ЧФ «Сұхбат-Медиа»

Тайне завещания специально посвящена ст. 1054 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК РК, ГК или кодекс) [1]. В ст. 1054 ГК РК установлено: «Нотариус, другое лицо, удостоверяющее завещание, свидетели, а также гражданин, подписывающий завещание вместо завещателя, не вправе до открытия наследства разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его составления, отмены или изменения».

Данный запрет распространяется на тех лиц, которые принимали участие в оформлении волеизъявления наследодателя, и он действует вплоть до открытия наследства. Право на тайну завещания является личным неимущественным правом завещателя. Не вменяется в обязанности завещателя как хранить тайну завещания, так и информировать кого-либо о содержании завещания либо об его совершении, изменении или отмене. К.М. Ильясова и Э.Б. Бабыкова пишут, что только от воли наследодателя зависит, поставить ли в известность заинтересованных лиц или нет [2, с. 318; 3, с. 567]. При этом в случае секретного завещания его содержание известно исключительно лишь завещателю. «Придавая юридическую силу секретному завещанию, закон в максимальной степени обеспечивает тайну завещания» [2, с. 334]. Очевидно, что от нотариуса, свидетеля и иных лиц требуется сохранить в тайне сведения в отношении факта составления секретного завещания, а также сведения об отмене или изменении такого завещания.

Таким образом, регламентированы субъектный состав, срок действия соблюдения тайны завещания и определено, что к ней относится. Действительно, как утверждает И.Ю. Кирвель, тайна завещания способствует свободному и законному выражению воли наследодателя, реализации его права распорядиться своим имуществом согласно своей воле без какого-либо внешнего воздействия на процесс принятия решения [4, с. 44]. В общем, законодателем рационально выражены намерения по охране и защите свободы завещания. Аналогичны положения гражданских кодексов Азербайджана (ст. 1185), Беларуси (ст. 1050), Грузии (ст. 1363), Туркменистана (ст. 1125), Узбекистана (ст. 1128), Украины (ст. 1255), с отдельными особенностями - Армении (ст. 1209), Кыргызстана (ст. 1135), Молдовы (ст. 2193), России (ст. 1123), Таджикистана (ст. 1261).

Тайна завещания не должна ограничиваться только ее провозглашением, что, разумеется, тоже в известной степени немаловажно (например, в Гражданском кодексе Казахской ССР о ней вообще не было упоминания). Целесообразно наличие мер в целях ее соблюдения.

Удостоверение завещания является нотариальным действием, но кодекс, наряду с нотариально удостоверенными завещаниями, предусматривает и такие завещания, которые приравнены к нотариально удостоверенным (п. 1 ст. 1052). Правила совершения нотариальных действий [5] содержат требование разъяснять нотариусами лицам, присутствующим при удостоверении завещания, их обязанность до открытия наследства не разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его составления, отмены или изменения, тогда как в ГК РК такая норма отсутствует. Пробел нуждается в восполнении. Например, в соответствии с п. 2 ст. 2193 Гражданского кодекса Республики Молдова нотариус или лицо, уполномоченное для удостоверения завещания, обязаны предупредить свидетеля и лицо, которое подписывает завещание, о необходимости соблюдать тайну завещания. Схожие правила в части информирования действуют в Армении (п. 5 ст. 1205, п. 2 ст. 1207 Гражданского кодекса РА), Беларуси (п. 4 ст. 1045, п. 2 ст. 1047 Гражданского кодекса РБ), России (п. 5 ст. 1125, п. 2 ст. 1127 Гражданского кодекса РФ) и Таджикистане (п. 4 ст. 1263, п. 2 ст. 1264 Гражданского кодекса РТ).

Стоит также заметить, что в кодексе закреплены личная и семейная тайна (п. 3 ст. 115), служебная и коммерческая тайна (ст. 126), тайна личной жизни (ст. 144), тайна о торговых сделках (п. 4 ст. 166), банковская тайна (ст. 745), тайна страхования (ст. 830). Указаны санкции в случае их нарушения посредством способов защиты гражданских прав, в том числе требования компенсации/возмещения морального вреда. Так, согласно п. 2 ст. 126 ГК РК лица, незаконными методами получившие такую информацию, а также служащие вопреки трудовому договору или контрагенты вопреки гражданско-правовому договору, разгласившие служебную или коммерческую тайну, обязаны возместить причиненный ущерб. В п. 8 ст. 830 ГК РК предусмотрено, что в случае разглашения страховщиком сведений, составляющих тайну страхования, страхователь (застрахованный, выгодоприобретатель) вправе потребовать возмещения причиненных убытков, а в надлежащих случаях - компенсации морального вреда.

К.М. Ильясова и Э.Б. Бабыкова обращают внимание, что в любом случае, будь то завещание стандартное, секретное или приравненное к нотариально удостоверенным, а также, если при его совершении приходится прибегать к техническим средствам либо к помощи свидетелей и рукоприкладчиков, должны быть приняты все разумные меры для соблюдения тайны завещания [2, с. 335; 6, с. 739]. На взгляд С.К. Идрышевой, обязательное участие свидетеля при удостоверении завещания любого лица чревато нарушением тайны завещания. Солидарны с доводом ученого-правоведа, что формальное предупреждение свидетеля о неразглашении тайны данного нотариального действия не всегда может гарантировать буквальное выполнение такого требования [7, с. 186]. Обозначенные риски, конечно, небеспочвенны, потому должны быть нивелированы с охватом всех потенциальных нарушителей.

Н.Н. Аверченко считает справедливым право завещателя требовать компенсацию морального вреда и обосновывает тем, что обеспечение тайны завещания является одним из проявлений принципа свободы завещания, и отсутствие уверенности в тайном характере завещания может повлечь отказ гражданина от его совершения или существенное искажение воли завещателя [8, с. 667]. Далее он продолжает: «В случае нарушения тайны завещания завещатель может испытывать очевидные физические и особенно нравственные страдания, например, в результате того, что испортились отношения с некоторыми близкими ему людьми.» [8, с. 667] И.Г. Ренц указывает, что традиционно разглашение понимается максимально широко и может принимать любую форму и вид: устного или письменного сообщения, в том числе электронного, демонстрации текста завещания независимо от ее длительности и субъективного отражения его содержания в сознании третьего лица, публикации или трансляции в СМИ, Интернете, социальных сетях, передачи в мессенджерах, etc. Не имеет значения и соответствие действительности разглашенных о завещании сведений [9, с. 133]. Следует закрепить положение в качестве конкретного случая, как того требуют п. 3 ст. 141 и п. 3 ст. 951 ГК (учитывая, что п. 3 ст. 951 противоречит п. 3 ст. 141 ГК РК в части того, как оговорены исключения из общего правила). Согласно п. 3 ст. 141 ГК РК личные неимущественные права подлежат защите независимо от вины лица, нарушившего право, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом. В то же время п. 3 ст. 951 ГК предписывает возмещение морального вреда, независимо от вины причинителя, в случаях, если:

1) вред причинен жизни и здоровью гражданина источником повышенной опасности;

2) вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, домашнего ареста или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста, незаконного помещения в психиатрическое лечебное учреждение или другое лечебное учреждение;

3) вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию;

4) иных случаях, предусмотренных законодательными актами.

Могут быть и иные меры гражданско-правового характера. Такой подход прослеживается в гражданских кодексах Армении (п. 2 ст. 1209), России (ст. 1123), Таджикистана (п. 3 ст. 1261).

Помимо этого, особого внимания заслуживает надлежащая правовая определенность и однозначная интерпретация гражданского законодательства и законодательства о нотариате. В настоящее время законодательным актом, регулирующим круг лиц, обязанных соблюдать тайну завещания, является не только ГК РК, но и Закон Республики Казахстан «О нотариате» (далее - Закон) [10]. Рассмотрим их соотношение.

В п. 3 ст. 3 Закона гарантирована физическим и юридическим лицам тайна совершенных ими нотариальных действий. Согласно п. 4 ст. 4-1 Закона нотариусы и другие лица, которым доступ к сведениям, содержащимся в единой нотариальной информационной системе, предоставлен в соответствии с законами Республики Казахстан, и лица, осуществляющие сопровождение и системно-техническое обслуживание, обязаны не раскрывать третьим лицам и не распространять сведения, содержащиеся в такой системе, за исключением случаев, установленных настоящим Законом и иными законами Республики Казахстан. Обязанность соблюдения нотариальной тайны распространяется также на стажеров, помощников нотариусов, переводчика, а также работников нотариальных палат и лиц, осуществляющих сопровождение и системно-техническое обслуживание единой нотариальной информационной системы (п. 4-1 ст. 3 Закона). Иными словами, фиксируются те, кто является осведомленным о том, что завещательное распоряжение совершено, или кто имеет доступ к подобным сведениям, в том числе при использовании информационных технологий в нотариате. В кодексе данная категория лиц полностью не охвачена.

Сложившаяся ситуация примечательна еще и тем, что в Казахстане на протяжении десятилетия функционирует единая нотариальная информационная система, и ранее высказывались нарекания к тому, насколько данной системой обеспечена тайна нотариальных действий и, в частности, насколько защищена тайна завещания в случае раскрытия содержания нотариального действия в электронном реестре [11; 12]. В этом контексте поддерживаем позицию И.Ю. Кирвель: «Современные реалии ставят новые вопросы и проблемы в отношении сохранения в тайне информации, касающейся, в частности, личности, этому способствует развитие информационных технологий, создание информационных банков данных и т.д., что приводит к расширению круга субъектов, которым может быть известна тайная информация и которые не должны ее разглашать» [4, с. 43]. И.Г. Ренц отмечает, что если в ряде иностранных правопорядков (Голландия, Квебек, Бельгия, Франция, Италия, Испания, Португалия и др.) создание юридико-технической инфраструктуры, позволяющей регистрацию, хранение и доступ к обобщенной информации об актах, определяющих посмертную судьбу имущества, относится еще к 60-70 годам прошлого столетия, российский законодатель отважился на этот шаг сравнительно недавно в связи с массовым приходом информационных технологий и развитием систем электронного правительства [9, с. 136]. К сожалению, проблема сохраняет актуальность для всего постсоветского пространства, хотя, безусловно, в Казахстане довольно стремительна и успешна цифровизация.

В 2012 г. ввиду единой информационной системы нотариата в Российской Федерации к числу лиц, обязанных хранить тайну завещания, на уровне Гражданского кодекса были отнесены нотариусы, имеющие доступ к сведениям, содержащимся в информационной системе, и лица, осуществляющие обработку данных единой информационной системы нотариата. Федеральным законом от 02.10.2012 г. №166-ФЗ «О внесении изменений в Основы законодательства Российской Федерации о нотариате и отдельные законодательные акты Российской Федерации» ст. 1123 Гражданского кодекса РФ была дополнена частью третьей: «Не является разглашением тайны завещания представление нотариусом, другим удостоверяющим завещание лицом сведений об удостоверении завещания, отмене завещания в единую информационную систему нотариата в порядке, установленном Основами законодательства Российской Федерации о нотариате.». По мнению М.П. Мельниковой и И.А. Комарцевой, рассматриваемые изменения ст. 1123 ГК РФ были обусловлены реформированием законодательства о нотариате, и новеллы расцениваются представителями научного сообщества положительно. Норма ч. 3 ст. 1123 ГК РФ позволила избежать противоречий с положениями законодательства о нотариате, касающимися единого реестра завещаний [13, с. 111]. В Казахстане использование единой нотариальной информационной системы для нотариального сообщества обязательно, автоматизирует и существенно облегчает их работу за счет актуальной информации, но, как видим, не нашло логического смыслового отражения в ГК.

И.Ю. Кирвель при исследовании законодательства в сфере наследования Республики Беларусь подчеркивает необходимость четкого перечня лиц, которые имеют право присутствовать при нотариальном удостоверении завещания [4, с. 49]. Ученым-правоведом к ним отнесены переводчик (сурдопереводчик), исполнитель завещателя, работники нотариального архива, нотариусы и иные лица (технический персонал), имеющие доступ к информации по завещанию, в том числе, имеющие доступ к сведениям, содержащимся в Единой электронной системе учета нотариальных действий и наследственных дел [4, с. 49]. Эти же лица упущены и в ГК РК. Недостает исполнителя завещателя, хотя он может быть назначен завещателем в завещании как душеприказчик и на завещании или в приложении к нему дается им свое согласие на исполнение таких обязанностей.

Отдельно хотели бы остановиться на переводчике, потому что на самом деле его статус не в полной мере определенный. К.М. Ильясова при разъяснении ГК дает следующие рекомендации: «При составлении завещания на двух языках в ряде случаев участвует переводчик. Первоначальный текст завещания, как правило, составляется на языке, которым владеет завещатель. Второй текст является по существу переводом первоначально составленного завещания, в связи с чем такой перевод необходимо заверить, указать данные переводчика и на него также возложить ответственность за сохранность тайны завещания.» [6, с. 740] Присоединяемся к мнению ученого-правоведа, особенно в отношении ответственности переводчика. В то же время участие переводчика требуется не только в случае, когда завещатель не знает языка, но и в том случае, если он является глухим, немым или глухонемым, и по этой причине выяснение истинной воли существенно затруднено. Речь идет о сурдопереводчиках и тифлосурдопереводчиках. В 1967 г. М.В. Гордон писал, что удостоверение завещания лица глухого или немого должно быть оформлено с участием переводчика, т.е. лица, которое понимает язык знаков, на которых объясняется глухой или немой. Он переводит нотариусу пожелания глухого или немого, затем переводит завещателю пояснения нотариуса [14, с. 51]. М.В. Гордон также ссылался на участие переводчика в случаях, когда завещатель не понимает того языка, на котором говорит нотариус. Переводчик должен перевести завещателю полностью текст завещания. Затем завещатель подписывает завещание на известном ему языке, переводчик повторяет эту подпись буквами на том языке, на котором написан текст, и удостоверяет это слово подписью [14, с. 52].

В п. 4-1 ст. 3 Закона РК «О нотариате» имеется ссылка на переводчиков. В п. 11 Правил совершения нотариальных действий нотариусами закреплено, что если лицо, обратившееся за совершением нотариального действия глухое, немое или глухонемое, то при совершении нотариального действия присутствует любое другое лицо, подтвердившее свои полномочия, которое может объясниться с участвующим в сделке глухим, немым, глухонемым лицом. Правилами эти лица не именуются переводчиками (функции переводчиков сведены только к переводу с одного языка на другой), но они обособлены, и им дана возможность удостоверить своей подписью, что содержание завещания соответствует воле обратившегося лица за совершением нотариального действия. Вместе с тем, исходя из буквального толкования Правил, на них не распространяется обязанность соблюдения нотариальной тайны. Видится целесообразным конкретизировать их в качестве сурдопереводчиков и тифлосурдопереводчиков или приравнять к переводчикам. Например, в п. 1 ст. 56-4 ст. Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан под переводчиком подразумевается не заинтересованное в деле лицо, владеющее языками, знание которых необходимо для перевода, в том числе языком жестов и (или) азбукой Брайля [15]. Глава 5-1 данного кодекса была дополнена статьей 56-4 сравнительно недавно - в 2020 г. В 2022 г. ст. 46 этого же кодекса дополнена частью 1-1 следующей редакции «1-1. Лица, участвующие в деле, имеющие инвалидность по слуху и (или) зрению, с полной потерей речи вправе пользоваться правами, указанными в части первой настоящей статьи, с помощью услуг переводчика, а также с использованием сурдотехнических, тифлотехнических средств.» В свою очередь сурдопереводчики и тифлосурдопереводчики вряд ли должны признаваться рукоприкладчиками, так как завещатель, даже будучи глухим, немым или глухонемым, может лично подписать завещание и не имеет тех физических недостатков, которые препятствовали бы собственноручному подписанию им самим документа.

И.Г. Ренц применительно к ст. 1123 Гражданского кодекса РФ констатирует, что не все обязанные к сохранению тайны завещания лица прямо названы в комментируемой норме, чего, в общем-то, и не требуется. Ученый-правовед категорично заявляет, что такое перечисление лишено смысла, поскольку никогда не будет исчерпывающим. Более правильным, на его взгляд, стало бы абстрактное указание на обязанность всякого лица, которому в силу имеющихся полномочий и правового функционала становится известно о волеизъявлениях последней воли, сохранять эти сведения в тайне [9, с. 132]. Это весьма принципиально и не может быть не учтено, так как Закон РК «О нотариате» допускает выдачу сведений о нотариальных действиях по требованию суда, органов следствия и дознания, органов прокуратуры и др. (см.: п. 6 ст. 3). В рамках гражданского, административного, уголовного дела лица, участвующие в деле, имеют право быть ознакомленными с материалами дела. Тем самым круг осведомленных лиц окажется непредсказуемо пространным.

Таким образом, несовершенство ст. 1054 ГК РК влечет к коллизиям как в самом кодексе, так и между нормативными правовыми актами разного уровня. Несоблюдение тайны, по общему правилу, должно являться незаконным до открытия наследства, однако наследодатели-завещатели при жизни лишены надежных гарантий. Ко всему прочему было бы нелишним добавить, что на участников составления завещания хотя, в основном, и распространяется тайна нотариального действия, но в первую очередь завещатель должен находиться в пределах защиты тайны завещания по правилам ГК. К нотариально удостоверенным завещаниям тайна нотариального действия по своей сути не применяется, поскольку нет нотариального действия как такового. Полагаем необходимым расширить круг лиц, на которых должны распространяться правила о тайне завещания. Этот вопрос поднят нами в рамках экспертного взаимодействия с Институтом парламентаризма в ходе обсуждения инициированного депутатами Мажилиса Парламента проекта закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам информационной безопасности».

Подытоживая, предлагаем изложить ст. 1054 ГК РК в следующей редакции:

«Статья 1054. Тайна завещания

1. Нотариус, другое лицо, удостоверяющее завещание, стажеры и (или) помощники нотариусов, нотариусы и иные лица, имеющие доступ к сведениям, содержащимся в единой нотариальной информационной системе, лица, осуществляющие обработку данных единой нотариальной информационной системы, переводчик (сурдопереводчик, тифлосурдопереводчик), исполнитель завещания, свидетели, гражданин, подписывающий завещание вместо завещателя, а также иные лица, которым какие-либо сведения о волеизъявлении завещателя стали доступны в связи с выполнением служебных и иных обязанностей, не вправе до открытия наследства разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его составления, отмены или изменения.

2. В случае разглашения тайны завещания завещатель вправе потребовать возмещение морального вреда, а также воспользоваться другими способами защиты гражданских прав, предусмотренными настоящим Кодексом.

3. Не является разглашением тайны завещания представление нотариусом, другим лицом, удостоверяющим завещание, сведений об удостоверении завещания, отмене или изменении завещания в единую нотариальную информационную систему в порядке, предусмотренном законодательным актом о нотариате.

4. Нотариус, другое лицо, удостоверяющее завещание, обязаны разъяснить завещателю, а также лицам, присутствующим при удостоверении завещания, его отмене или изменении содержание настоящей статьи и сделать соответствующую надпись.»

* Настоящая статья была представлена для опубликования в сборнике материалов международной научно-практической конференции (в рамках ежегодных цивилистических чтений) «Правопреемство в гражданском праве» (Алматы, Каспийский университет, 5-6 октября 2023 г.).

Список использованных источников

1. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть) от 1 июля 1999 года № 409 // https://adilet.zan.kz/rus/docs/K990000409_ (дата обращения: 05.10.2023).

2. Гражданское право. Том III. Учебник для вузов (академический курс) / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы, 2004. - 522 с.

3. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть). Комментарий (постатейный): в двух книгах. Книга 2. / Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы: Жеті Жарғы, 2006. - 800 с.

4. Кирвель И.Ю. Обеспечение тайны завещания. // Сацыяльна-эканамічная і правыя даследаванні. - 2016. - №3. - С. 42-51.

5. Правила совершения нотариальных действий нотариусами, утв. приказом Министра юстиции Республики Казахстан от 31 января 2012 года №31. // https://adilet.zan.kz/rus/docs/V1200007447 (дата обращения: 05.10.2023).

6. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть). Комментарий. Изд. 2-е, испр. и доп., с использованием судебной практики. Отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. - Алматы: Жеті Жарғы, 2003. - 832 с.

7. Идрышева С.К. Нотариат Республики Казахстан: учебное пособие. - Алматы: Жеті Жарғы, 2013. - 248 с.

8. Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 3 / под ред. А.П. Сергеева. - М.: ТК Велби, 2009. - 800 с.

9. Наследственное право: постатейный комментарий к статьям 1110-1185, 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации. / Отв. ред. Е.Ю. Петров. - М.: М-Логос, 2018. - 656 с.

10. Закон Республики Казахстан от 14 июля 1997 года № 155-І «О нотариате» // https://adilet.zan.kz/rus/docs/Z970000155_#z286 (дата обращения: 05.10.2023).

11. Хамзина Ж.А., Бурибаев Е.А. Проблемы обеспечения тайны совершения нотариальных действий при работе нотариусов с информационными системами (опыт Республики Казахстан). // Евразийский юридический журнал. - 2011. - №1 (32). - С. 24-29.

12. Акатов И.Е. Правовое регулирование оформления наследования по завещанию с применением Единой нотариальной информационной системы (ЕНИС) (преимущества и проблемы). // Сб. материалов респ. научно-практической конференции молодых ученых (докторантов PhD, магистрантов и соискателей), Казахский гуманитарно-юридический университет. - Астана, 2011. - С. 81-83.

13. Мельникова М.П., Комарцева И.А. Российское наследственное законодательство: обзор последний изменений и перспективы развития. // Правовая политика и правовая жизнь. - 2017. - №1. - С. 109-116.

14. Гордон М.В. Наследование по закону и по завещанию. - М.: Юрид. лит., 1967. - 118 с.

15. Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан от 31 октября 2015 года № 377-V ЗРК // https://adilet.zan.kz/rus/docs/K1500000377 (дата обращения: 05.10.2023).