|
|
|
Предложения по реформам судебной системы: развитие юридического казахского языка
Баймұрат С.М. Adjunct Assistant Professor Университет КАЗГЮУ имени М.С.Нарикбаева MJ ENU, LLM LSE Юридический консультант ПЮК города Астана
Слово за судебной властью
За 30 лет истории современного Казахстана государство не предприняло никаких действенных мер, чтобы казахский язык стал единственным языком судопроизводства по всему Казахстану. Отсутствие таких реформ привело к тому, что практически по всем отраслям права отсутствуют качественные решения судов на казахском языке. Отсутствует судебная практика, и поэтому обсуждение и разработка законопроектов на казахском языке осталось на уровне формального сопроводительного перевода. Это, в свою очередь, привело к тому, что преподаватели юридических школ ВУЗов Казахстана на казахском языке снизили обсуждение действующих норм права до минимума, дабы не увязаться в обсуждениях ошибок, допущенных переводчиками в действующих норм права. Читая нормы права с ошибками ни преподаватели, ни студенты не смогут прийти к логически правильному решению правовой ситуации. Есть две позиции поэтому поводу: одни преподаватели считают, что они не могут говорить об ошибках в действующих законах просто потому, что это - действующая норма права; другие же опасаются оттока студентов из казахских групп в русские группы. В настоящее время Университет КАЗГЮУ им.М.С.Нарикбаева проводит исследование по выявлению ошибок в законодательстве Казахстана и включению выявленных ошибок и предложений по ним в учебный процесс. Применение данного метода раскрывает глаза студентов казахских групп на многие юридические категории, которые ранее они проходили только поверхностно. Например, в гражданском законодательстве слово «ущерб» переведено как «нұқсан», «залал», «зиян», «шығын» и «зардап». ПЯТЬ разных терминов, которые не позволяют понять студенту первого курса разницу между «убытками» и «ущербом», так как слово «убытки» также переведено как «залал», зиян» и «шығын». Авторы исследования в процессе обучения в аудиториях предлагают единый термин, но при этом предупреждают студентов о том, что всегда может возникнуть спор, так как нет единого утвержденного термина. К сожалению, суд, который должен был первым говорить об этих ошибках, так как сам сталкивается с этими проблемами, за все годы Независимости не высказывает свою позицию по каждой отдельной выявленной ошибке. Рекомендованный Комитетом языковой политики Министерства высшего образования и науки Республики Казахстан сайт https://termincom.kz/ может продемонстрировать то, что в разные годы переводы слов «убытки» и «ущерб» утверждались по-разному[1]. Далекие от судебной и юридической практики языковеды просто не обладают необходимыми знаниями и навыками, чтобы раз и навсегда поставить точку в переводе наиважнейших юридических категорий по всем отраслям права. Следовательно это не является проблемой языковедов и переводчиков. Это - проблема отсутствия практического применения. Или отсутствия голоса того, кто должен был сказать своё слово, когда он сталкивался с этой проблемой. Задается вопрос: почему разрабатывающая законопроекты исполнительная власть и утверждающая эти же законопроекты законодательная власть могут допускать ошибки, прямо влияющие на правовой суверенитет Казахстана, а судебная власть, которая видит эти ошибки на практике, не может сказать своего слова? В этой связи, необходимо отметить, что только Верховный Суд Республики Казахстан своим решением (нормативным постановлением) может сказать исполнительной и законодательной власти какой термин нужно применять в той или иной правовой ситуации. Бытует мнение, что судебная власть не может говорить об ошибках в законах, так как не имеет права законотворческой инициативы, и должна применять нормы права так, как они написаны. Но на практике происходит так, что при вынесении судебного решения на казахском языке судья думает о норме права на русском языке, и приходит к выводу на русском языке, а при подготовке текста судебного решения на казахском языке вставляет норму права с ошибкой на казахском языке. То есть, таким образом, яркая ошибка в тексте нормы права на казахском языке всё равно игнорируется, а читатель судебного решения на казахском языке, будь он студентом, преподавателем или ученым, не понимает как судья пришёл к тому или иному выводу. Следовательно, проблемный вопрос просто не обсуждается среди казахоязычного юридического сообщества. Правило о том, что «нормы гражданского законодательства должны толковаться в соответствии с буквальным значением их словесного выражения»[2] не работает, когда суд сталкивается с ошибкой в законах на казахском языке. Следовательно, Верховный Суд Республики Казахстан должен дать своё разъяснение поэтому вопросу посредством принятия нормативного постановления. Предвосхищая все позиции о том, что Верховный Суд Республики Казахстан не обладает законотворческой инициативой, следует отметить, что Верховный Суд Республики Казахстан при даче разъяснений по ошибкам в норме права на казахском языке не будет заниматься законотворчеством. По сути, это – исправление через разъяснение, а не разработка новой нормы. Это – разъяснение судебной практики на казахском языке. Что же получится на выходе? Есть действующие нормы с ошибками и будут действующие разъяснения Верховного Суда РК. При разработке текстов последующих законопроектов у членов рабочих групп, выступающих на казахском языке, на руках будет действующий нормативный документ, который прямо будет указывать, например, «что «убытки» — это «шығын», а «ущерб» — это «залал», и только так судам следует использовать эти категории в случае выявления разночтений в текстах нормативных правовых актов». Такие разъяснения должны быть даны до тех пор, пока все ошибки не будут искоренены из текстов нормативных правовых актов на казахском языке или до тех пор, пока весь законотворческий процесс не перейдёт полностью на казахский язык. Возможность установления такого ориентира Верховным Судом Республики Казахстан открыта, и не требует каких-то дополнительных поправок в законы. Всего лишь нужно принять одно такое нормативное постановление для судов и опубликовать его, и далее по мере выявления ошибок дополнять имеющие или принимать новые нормативные постановления, например «о разночтениях в гражданском законодательстве на казахском языке». Вместе с тем, невозможно с пониманием относиться к тому, что Верховный Суд Республики Казахстан не может называть ошибки ошибками. В качестве предложения презентую следующий пример и конструкцию слов, которые могут быть использованы для разъяснения ошибок в нормативных постановлениях Верховного Суда Республики Казахстан: «Статья 8 Гражданского кодекса Республики Казахстан определяет:
Слово «лицо» может быть переведено как «адам» («человек»), только в тех случаях, когда норма права затрагивает только физических лиц. В случае же с пунктом 7 статьи 8 Гражданского кодекса Республики Казахстан, слово «лицо» в русском тексте нормы означает как физических, так и юридических лиц. Следовательно, при применении нормы пункта 7 статьи 8 Гражданского кодекса Республики Казахстан на казахском языке судам следует заменять слово «адам» на «тұлға», так как применение нормы только к отношениям, в которых участвуют люди является ошибкой.» Соответствующий текст нормативного постановления должен быть на казахском языке. Понятно, что из-за отсутствия такого ориентира еженедельно, а может быть даже ежедневно переводчики допускают новые или повторяют уже имеющиеся ошибки в нормативных правовых актах. Кто-то может возразить и сказать, что лучше провести полный мониторинг всего законодательства и одним актом внести нужные изменения. Однако, Закон Республики Казахстан «О правовых актах» не предусматривает такой порядок изменений, а само обсуждение внедрения такого порядка может затянуться на несколько лет или вовсе остановится на неопределенный срок. Более того, это – априори неэффективное дело, так как лица допустившие и допускающие ошибки будут продолжать свою работу по внесению путаницы в законодательство на казахском языке, даже не подозревая, как их свободное творчество негативно отражается не только на образовании и науке, но и на правовом сознании людей[3]. Определение этих лиц и лишение их работы также может привести к серьезным социальным и политическим последствиям с применением таких категорий как дискриминация по языковому признаку. В этой связи Верховный Суд Республики Казахстан должен принять четкую позицию и закреплять правильные юридические категории на казахском языке по мере выявления ошибок и разночтений. И только так произойдёт здоровое и разумное использование системы сдержек и противовесов по такому хрупкому языковому вопросу в нашей стране. Главное, не забывать обсуждать тот или иной термин с учеными в этой сфере.
Стимулирование роста судебных дел на казахском языке. За годы Независимости мы убедились, что государство по тем или иным причинам не приняло серьезных решений по развитию казахского языка. И на сегодня мы имеем серьезную проблему: законодательство на казахском языке негодно для применения. Рост казахскоязычного населения можно воспринимать положительно, но каким будет уровень правовой грамотности граждан через 10 или 20 лет, если основная масса населения, не говоря уже о юристах, просто не будет понимать и применять тексты нормативных правовых актов. Взаимосвязь судебной практики и разработки нормативных правовых актов очевидна и доказана выше. Низкое количество судебных дел на казахском языке приводит к низкому количеству обсуждений тех или иных правовых проблем среди профессионального казахоязычного юридического сообщества. Поэтому необходимо принять меры по стимулированию роста судебных дел на казахском языке. Всем известно, что метод снижения налоговой нагрузки, среди прочего, нужен для того, чтобы субъекты права делали то, что не может сделать государство. Если государство не может обязать даже свои государственные органы подавать иски, жалобы, заявления и ходатайства на казахском языке, то государство должно снизить налоги на государственную пошлину для тех, кто может это сделать. Предлагается включить в налоговое законодательство норму о том, чтобы государственная пошлина по всем искам и заявлениям была снижена на 50% для тех, кто подаёт иски и заявления на казахском языке. Встанет вопрос, а что, если язык судопроизводства будет изменен на стадии подготовки? Статья 14 Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан гласит: «На стадии подготовки дела к судебному разбирательству по письменному ходатайству обеих сторон суд вправе определением изменить язык судопроизводства.» В этой связи норма о снижении государственной пошлины должна быть дополнена правилом, что в случае, если истец или заявитель соглашается с изменением языка судопроизводства, то он должен будет доплатить вторую половину государственной пошлины. [1] Достаточно ввести слово в строку поиска. [2] Пункт 1 статьи 6 Гражданского Кодекса Республики Казахстан. [3] Достаточно отметить, что в относительно новом административном процедурно-процессуальном кодексе на казахском языке указано, что истцом и заявителем может быть только «адам», то есть человек.
Доступ к документам и консультации
от ведущих специалистов |