Конкурсные обязательства в инвестиционном праве (Исайкина А.Д., магистрантка Казахско-Русского Международного Университета г. Актобе)

Конкурсные обязательства в инвестиционном праве

Исайкина Анастасия Дмитриевна,

магистрантка Казахско-Русского

Международного Университета (КРМУ) г. Актобе

В конце мая в Алматы состоялась Международная научно-практическая конференция «Внедоговорные обязательства», посвященная 25-летию установления дипломатических отношений между Германией и Казахстаном, а также 25-летию Каспийского университета и 25-летию Юридической фирмы «Зангер» Организаторы конференции Научно-исследовательский институт частного права Каспийского университета. Его организаторами стали Германское общество по международному сотрудничеству (GIZ), Юридическая фирма «Зангер» и Казахстанский Международный Арбитраж.

Предлагаем Вашему вниманию доклады, прозвучавшие в ходе конференции.

В теории гражданского права среди обязательств принято выделять обязательства договорные (которые можно классифицировать по самым различным критериям) и обязательства внедоговорные (к которым, как правило, относят обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения).

Наряду с указанным, также принята и иная классификация обязательств (по основаниям возникновения):

- обязательства из договоров и иных сделок;

- обязательства из неправомерных действий;

- обязательства из иных юридических фактов.

При этом первый вид подразделяется на договорные обязательства и на обязательства из односторонних сделок. Второй вид - на обязательства из деликтов и из неосновательного обогащения. Третий - на обязательства, возникающие из юридических поступков и из событий.^[1]

Исходя из заявленной темы данной конференции, хотелось бы остановиться на таком виде как «обязательства из односторонних сделок». Из приведенной выше классификации по трем основаниям возникновения, свойственной гражданскому праву Российской Федерации, видно, что данные обязательства тесно связаны с договорными и, соответственно, применяемые механизмы защиты прав также близки к договорным.

Гражданскому праву Республики Казахстан свойственно определение конкурсного обязательства как обязательства возникающего из односторонних действий,^[2] что в целом соответствует приведенной выше российской классификации, но при этом имеются и существенные отличия. Первое отличие заключается в том, что в Казахстане выделяют виды конкурсных обязательства (например, конкурсные обязательства, возникающие на основе торгов), а также выделяют несколько стадий (говоря другими словами - сложного фактического состава) данного обязательства.^[3]

Также, гражданские кодексы и РФ и РК по своему содержанию идут по пути выделения регулирования отдельных видов обязательств соответствующими главами. При этом, если в ГК РК после различных видов обязательств из договоров (Главы 25-45), выделяет:

Главу 46 «Конкурсные обязательства»;

Главу 47 «Обязательства из причинения вреда»;

Главу 48 «Обязательства вследствие неосновательного обогащения»,

то структура глав ГК РФ по указанным вопросам сложнее. После Главы 55 «Простое товарищество»[4] следуют:

Глава 56 «Публичное обещание награды»;

Глава 57 «Публичный конкурс»;

Глава 58 «Проведение игр и пари»,

а затем уже идут:

Глава 59 «Обязательства вследствие причинения вреда»;

Глава 60 «Обязательства вследствие неосновательного обогащения».

Представляется, что разница в структуре глав кодексов наглядно демонстрирует разницу в родовых и видовых определениях указанных обязательств.

С другой стороны, регулирование исследуемого нами конкурсного обязательства выделено в отдельную главу и в ГК РФ и в ГК РК, что свидетельствует о важности данного института.

Попробуем в сравнительном аспекте выяснить и другие объединяющие и различающие особенности регулирования данного вида обязательств на примере Российской Федерации и Республики Казахстан.

Во-первых, как мы отметили выше, казахстанский законодатель в отличие от российского выделяет виды конкурсных обязательств: обязательства, возникающие из публичного обещания вознаграждения и обязательства, возникающие на основе тендера, аукциона и иных форм торгов (п. 1 ст. 910 ГК РК).

Второе, что обращает на себя внимание, это тот факт, что российский законодатель дает определение такого понятия как «публичный конкурс» не употребляя терминологию обязательства,^[5] в то время как в казахстанском ГК дается именно определение конкурсного обязательства: «В конкурсном обязательстве его инициатор на основе определенных им предмета и исходных условий конкурса делает предложение принять в нем участие неопределенному или определенному кругу лиц и обязуется выплатить установленное вознаграждение победителю конкурса и (или) заключить с ним договор, соответствующий содержанию конкурсного обязательства» (п. 2. ст. 910 ГК РК). Из данных формулировок следует, что законодатель Казахстана выделяет такой вид обязательств как «конкурсное».

Ст. 1058 ГК РФ, с которой начинается Глава 57 «Публичный конкурс», устанавливает важное условие, в котором и проявляется существенная разница российской и казахстанской позиций по данному вопросу: «К публичному конкурсу, содержащему обязательство заключить с победителем конкурса договор, правила, предусмотренные настоящей главой, применяются постольку, поскольку статьями 447 - 449 настоящего Кодекса не предусмотрено иное». Для объяснения регулирования важно не столько содержание указанных статей, как их местонахождение - статья 447 «Заключение договора на торгах», статья 448 «Организация и порядок проведения торгов» и статья 449 «Основания и последствия признания торгов недействительными» находятся ГК РФ в Главе 28 «Заключение договора». Изложенное означает, что в отличие от казахстанской позиции, определение победителя на конкурсе - является завершающей стадией процесса заключения договора, то есть торги рассматриваются как способ заключения договора: п. 1 ст. 447 ГК РФ устанавливает: «Договор, если иное не вытекает из его существа, может быть заключен путем проведения торгов…». Глава 23 «Заключение договора» ГК РК подобных норм не содержит.

Однако, ст. 1058 ГК РФ устанавливает ряд случаев, в которых определяет обязанность лица отменившего или изменившего конкурс возместить расходы/выплатить награду участникам. Поскольку из контекста ясно, что заключения договора в данном случае не последовало, можно говорить о возникновении недоговорного обязательства, причем возникшего (если следовать приведенной выше российской трехзвенной классификации) из сделки (действия).

Помимо указанных выше, особенностями казахстанского регулирования по этому вопросу являются также следующие положения.

Во-первых, тендер и аукцион (на основе которых возникают обязательства) определяются как «формы торгов», что наш взгляд способствует более полному и надлежащему регулированию этой сферы общественных отношений.

Во-вторых, тендеру посвящена отдельная норма (ст. 915 ГК РК), которая определяет целый ряд механизмов по поводу организации тендера, его условий, выбора победителя, признания несостоявшимся, последствий отказа от заключения договора, гарантийного взноса. Аналогичная статья регулирует и условия проведения торгов в форме аукциона (ст. 916 ГК РК). Считаем, что относительно подробное регулирование по указанным вопросам совершенно востребовано как теорией, так и практикой. С точки зрения теоретических положений, они содержат определенную новизну, поскольку советское гражданское право данными терминами не оперировало. С точки зрения практики - закрепление наиболее общих принципов торгов в Гражданском Кодексе как стержневом акте регулирования экономической сферы будет способствовать единообразному их применению в обороте.

По затронутому нами выше вопросу сложного фактического состава конкурсного обязательства в связи с содержанием приведенных норм казахстанского законодательства, необходимо отметить, что данный подход разделяется и российскими авторами, просто с применением другой терминологии: совокупность юридических фактов, первоначальная сделка и т.п.^[6]

Таким образом, можно говорить как об объединяющих началах и российского и казахстанского регулирования, так и о национальных особенностях (различиях) такого регулирования по данному вопросу.

С точки зрения теории права, и российский и казахстанский подходы не противоречат друг другу и, в этом смысле представляется перспективным говорить не о делении обязательств на договорные и внедоговорные, а о делении обязательств на:

- регулятивные (т.е. правомерные, в том числе договорные и возникающие из сделок, включая односторонние) и

- охранительные (представляющие собой разновидности гражданско-правовой ответственности, такие как из причинения вреда и из неосновательного обогащения).

В аспекте заявленной темы исследования перейдем теперь к рассмотрению конкурсных обязательств инвестиционного характера. Показательно, что ГК РК термином «инвестиционное обязательство» не оперирует. С другой стороны, нормативный акт, который пришел на смену Закону РК «Об инвестициях» - Предпринимательский Кодекс РК - применяет этот термин, правда никак его не определяя.

Так, ст. 159 ПК РК говорит об инвестиционных обязательствах в аспекте обязательств рабочей программы, что, видимо, подразумевает иную смысловую нагрузку данного термина. Ст. 280 ПК РК, регулируя процесс перехода прав инвестора к другому лицу, говорит о «договорных обязательствах». Ст. 288 ПК РК прямо говорит об «инвестиционных обязательствах в соответствии с инвестиционным контрактом», из чего можно сделать вывод, что данные обязательства классифицируются как договорные, ведь под контрактом понимается договор (ст. 294 ПК РК). Ст. 291 ПК РК также оперирует термином «инвестиционные обязательства». Ст. 295 ПК РК говорит об «обязательствах по инвестиционному контракту», что также позволяет сделать вывод об отнесении инвестиционных обязательств к договорным. Наконец, ст. 296 ПК РК прямо определяет, что «Инвестиционным спором является спор, вытекающий из договорных обязательств между инвесторами, в том числе крупными инвесторами, и государственными органами в связи с инвестиционной деятельностью инвестора». Примененная в норме права терминология, несмотря на тот факт, что касается она не инвестиционных обязательств, а инвестиционных споров, позволяет нам связать примененный в вышеуказанных и иных статьях термин «инвестиционное обязательство» с понятием именно договорного, а не какого либо иного обязательства.

С другой стороны, в казахстанской практике получили широкое распространение различные конкурсы связанные именно с инвестиционными проектами, причем уже на относительно большом временном промежутке.^[7] Да и заключение каких-либо инвестиционных контрактов вне конкурсных процедур (т.е. безальтернативным методом) следует считать скорее временным инструментом, поскольку именно конкурсный отбор в этом случае представляется более оправданным как в интересах государства, так и в интересах инвестора. К тому же в области государственных закупок, за определенными исключениями, процедура относительно давно основывается именно на различных видах конкурса.

В этой связи, если говорить о соотношении инвестиционного и конкурсного обязательства, то, основываясь на нормах ПК РК, инвестиционное обязательство следует отнести к договорным. Если же основываться на ранее изложенных вопросах, где мы констатировали, что в казахстанской доктрине конкурсное обязательство не является «договорным», а относится к обязательствам, возникающим из сделок (из односторонних действий), то применительно к инвестиционному обязательству существует различие правового режима - если инвестиционное обязательство возникло без проведения конкурса, такое обязательство будет подчинено правовому режиму «договорного обязательства»; если же инвестиционное обязательство возникло в результате конкурса - то к нему будет применен режим «конкурсного обязательства». Вряд ли такой подход способствует стабильности гражданского оборота. Получается, что при наличии установленных гражданским законодательством норм об объявлении конкурса, подаче заявки, порядке ее рассмотрения, защите интересов инициатора конкурса, гарантийном взносе, ответственности за нарушение конкурсных обязательств и других, в рамках инвестиционного законодательства требуется выстроить параллельную систему регулирования, к тому же - более свойственную описанной нами выше российской модели.

Представляется, что если с точки зрения отечественной казахстанской теории обязательств мы имеем определенным образом разработанную конструкцию «конкурсного обязательства», то следует привести инвестиционное законодательство в соответствие с данным институтом, чтобы использовать уже имеющиеся и достаточно перспективные отмеченные нами выше механизмы указанного института. Тем самым будет обеспечено единообразное регулирование, что будет способствовать защите интересов как государства так и инвесторов на практике.

Таким образом, исходя из изложенного выше, можно считать целесообразным внесение в инвестиционное законодательство РК соответствующих уточнений, чтобы привести понятие «инвестиционного обязательства» в соответствие с имеющимся в отечественном законодательстве понятием «конкурсное обязательство».