О предмете, принципах и источниках гражданского права (Идрышева С.К., д.ю.н., профессор АО «Университет КАЗГЮУ имени М.С.Нарикбаева»)

О предмете, принципах и источниках гражданского права

Отношения, регулируемые гражданским законодательством

Разъясняя студентам вопрос о происхождении термина, о понятии гражданского права как отрасли права, науке и учебной дисциплине, всегда обращаю их внимание на истоки частного права в целом, сформированные еще в римском праве, когда участниками имущественных отношений были в основном свободные граждане древнего Рима. Соответственно, и предмет римского частного (гражданского) права составляли преимущественно имущественные отношения между гражданами (но не всеми физическими лицами), основанные на равенстве участников. С развитием экономических отношений соответственно, изменялась и структура общества, изменялся и состав участников имущественных отношений; свои коррективы вносила и смена общественных формаций.

В современном гражданском праве практически всех постсоветских государств формально-юридическое определение предмета данной отрасли права сформулировано в начальных статьях гражданских кодексов. Так, нормами п.1 ст. 1 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК РК) установлено, что гражданским законодательством регулируются товарно-денежные и иные основанные на равенстве участников имущественные отношения, участниками которых являются граждане, юридические лица, государство, а также административно-территориальные единицы; также в предмет правового регулирования входят и связанные с имущественными личные неимущественные отношения. Личные же неимущественные отношения, не связанные с имущественными, регулируются гражданским законодательством постольку, поскольку иное не предусмотрено законодательными актами либо не вытекает из существа личного неимущественного отношения. Кроме того, гражданское законодательство применяется к семейным, трудовым отношениям и отношениям по использованию природных ресурсов и охране окружающей среды в случаях, когда эти отношения не регулируются соответственно названными отраслями законодательства.

Немного обширнее сконструировано содержание статьи 2 ГК Российской Федерации об отношениях, регулируемых гражданским законодательством. Нормы же статьи 1 ГК Республики Беларусь о предмете гражданского права являются наиболее объемными, занимают несколько страниц текста, но основное содержание такого текста составляют виды деятельности, не отнесенной к предпринимательской.

Между тем, более двух десятилетий в науке гражданского права, в том числе и Республики Казахстан, выделяется специфическая группа общественных отношений - корпоративные отношения. Так, у нас уже опубликовано достаточное количество научных трудов, в которых определены предмет и метод корпоративного права, его место в системе отраслей права, в том числе и соотношение с гражданским правом; виды корпоративных отношений, участники корпоративных отношений и т.п.[1], проводятся научные форумы на тему о корпоративных отношениях[2]. Нонсенсом является ситуация, когда в гражданское процессуальное законодательство еще с 2008 года введен институт корпоративных споров и их подсудности, в то время как до сего времени в нормах материального права не регламентированы ни понятие корпораций, ни их субъекты, ни виды корпоративных отношений, из которых могут вытекать такие споры, и т.п.

С 2009 года в рамках ЕврАзЭС (ныне - ЕАЭС) на уровне Глав Правительств была организована и проведена большая работа по созданию Основ гражданского законодательства ЕврАзЭС (автор статьи с 2009 по 2011 годы входил в состав Рабочей группы), где также были разработаны и нормы о корпорациях, и в целом о корпоративном праве. По результатам деятельности Рабочей группы Российская Федерация, в частности, федеральным законом от 30.12.2012 г. внесла в ст.2 ГК РФ изменения и дополнения в части включения корпоративных отношений в предмет правового регулирования, а также комплекс норм о корпорациях как правовом институте[3]. В результате судебная практика данного государства, в отличие от казахстанской, имеет четкий арсенал юридических норм в вопросах квалификации поступившего на рассмотрение спора в качестве корпоративного либо не отнесения к таковому, без «перекидывания» исковых заявлений из одного вида судов в другой.

В программных документах нашего государства неоднократно ставились задачи внедрения принципов и стандартов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)[4]; была разработана Концепция законопроекта о внесении изменений и дополнений в действующее законодательство по вопросам корпоративного управления[5], в основу которой были взяты Принципы корпоративного управления ОЭСР (Principes de gouvernement d’enterprise de l’OCDE) от 26-27 мая 1999 г.[6] В Концепции правовой политики также говорится о совершенствовании акционерного законодательства в контексте так называемых «публичных корпораций»[7].

Это только некоторые из оснований необходимости включения корпоративных отношений в статью 1 ГК Республики Казахстан, приводить другие основания в рамках обзорной статьи полагаем излишним.

Другая сфера, вроде и незримая, но в геометрической прогрессии охватывающая ежедневно всё большее количество участников, объектов, сфер деятельности и т.д. - это общественные отношения с использованием IT-технологий. Те же имущественные отношения по поводу передачи товаров, оказания услуг и даже выполнения некоторых работ, не говоря об уплате денег (ст.168 ГК РК), облекаются в электронную оболочку, без которой некоторые процессы привычного гражданского оборота ныне даже и не мыслятся. Чрезвычайная ситуация, вызванная вирусом COVID-19, также чрезвычайно ярко проявила насущную необходимость применения и соответствующего правового регулирования именно данной сферы экономики и техники/технологий. Более того, оказалось, что и многие виды трудовой деятельности, обучения (в том числе проведение экзаменов в системе Proctorio), купли-продажи товаров, оказания услуг в условиях чрезвычайного положения реализуемы именно с помощью информационно-коммуникационных технологий; а судебные процессы он-лайн становятся привычным явлением. Электронные торговые площадки государственных закупок, оказание возмездных государственных услуг на электронной площадке e-gov, сделки на электронных биржах, растущее число сделок с применением технологии blockchain (смартконтракты), динамичное развитие криптовалют, электронных денег, прав на цифровые активы; создание искусственного интеллекта и результаты его деятельности, и т.д. свидетельствуют о появлении особой группы общественных отношений, пока еще не нашедшей своего формально-юридического отображения в гражданском законодательстве. Всё это потребует значительных изменений и дополнений в разделах об объектах гражданских прав, о вещных и обязательственных правах, в наследственном праве, в праве интеллектуальной собственности, и др.

При этом не все документы и иная информация, представленные сторонами в электронном формате, принимаются судами в качестве доказательств, несмотря на наличие императивной нормы п. 1-1 статьи 152 ГК РК; а проблемы в доказывании различных аспектов сделок, совершенных с применением IT-технологий, возникают как в отношении стадии заключения, так и их изменения и прекращения.

Например, электронные сделки, именуемые англоязычными коллегами «click contract» и «browser contract», широко распространенные в нашем быту, относящиеся по классификации договоров к договорам присоединения, зачастую влекут нарушения прав, как правило, стороны покупателя, услугополучателя, заказчика. Однако доказать впоследствии в судебном порядке даже сам факт заключения такого договора довольно проблематично, поскольку основная масса таких договоров заключается посредством мобильных телефонов, распечатки текстов с которых на бумажные носители, сканированные копии либо снятые скриншоты многими судами не принимаются во внимание. Аналогичным образом обмен сторонами информацией на электронных носителях о существенных условиях договоров, в том числе сроках исполнения обязательств, их изменении и прекращении, также не влечет никаких юридических последствий в случае неисполнения либо ненадлежашего исполнения договорных и иных обязательств.

И это не проблема только доказательственного права, корни ее лежат глубже, а именно в нормах материального гражданского права, в котором норм статьи 152 ГК РК о заключении сделки путем обмена электронными документами, электронными сообщениями или иными документами, определяющими субъектов и содержание их волеизъявления, уже явно недостаточно, как и подтверждения подписей посредством ЭЦП, так и Закона РК «О регулировании торговой деятельности» в части регламентирования электронной торговли. Да, это те же «товарно-денежные и иные основанные на равенстве участников имущественные отношения», но живущие своей особой жизнью, подчиняющиеся особым правилам, не присущим, в частности, обычным устным и письменным формам сделок на бумажном носителе. В ГК Беларуси, например (ст.1), в число общественных отношений, регулируемых гражданским законодательством (но не отнесенных к предпринимательской деятельности), были включены майнинг, приобретение и отчуждение цифровых знаков (токенов). Тем самым, уже существует и продолжает динамично развиваться особый, довольно обширный пласт общественных отношений, требующих урегулирования именно в Гражданском кодексе, что потребует включения их в предмет гражданско-правового регулирования, а также их поименования, предположим, под названием «цифровые отношения» либо под иным наименованием, но обходить их стороной и делать вид, что их не существует, уже нельзя.

Основные начала гражданского законодательства

Как известно, важнейшую роль в разграничении отраслей права играют методы правового регулирования[8], которые, на наш взгляд, наиболее тесно взаимосвязаны с принципами соответствующей отрасли права. Более того, например, принцип юридического равенства участников гражданских правоотношений одновременно являeтся и основным признаком метода правового регулирования частных правоотношений, а комплексное применение принципов и методов, как отмечалось нами в различных работах, помогает наилучшему достижению целей правового регулирования.

Вопрос о принципах гражданского законодательства для автора статьи не является новым, практически весь первый раздел докторской диссертации (Москва, 2012 г., стр.17-94) был посвящен принципам гражданского права и их роли в регулировании договорных правоотношений, с середины 2000-х годов до настоящего времени автором опубликовано немало статей на данную тему, одна из них почти через 10 лет по инициативе редакции опубликована повторно[9]. Примечательно, что обоснованные ссылками на авторитетные мнения дореволюционных, советских и постсоветских ученых Ю.Г. Басина, Е.В. Васьковского, Р.З. Лившиц, Е.Г. Комиссаровой, А.Я. Курбатова, В.П. Грибанова, В.А. Белова и других, а также на уже опубликованные в то время статьи А.Трунк, А.Г. Диденко и Е.В. Нестеровой,[10] предложения автора о необходимости включения принципов добросовестности, разумности и справедливости в ст.2 ГК РК встретили среди казахстанских коллег в 2009-2010 годах неоднократное активное неприятие (аудиозаписи обсуждений проекта диссертации в Казахстане и электронные версии протоколов обсуждений, таблицы замечаний с их авторами до сего времени сохранились). При защите диссертации в Москве те же наши позиции были восприняты исключительно положительно, к тому же в это время заканчивалась разработка Основ гражданского законодательства ЕврАзЭС, включающих и принцип добросовестности, а в конце 2012 г. в ГК РФ были внесены нормы о добросовестности как принципе гражданского права и законодательства. Гражданские кодексы Украины и Беларуси также содержат нормативные принципы справедливости, добросовестности и разумности.

Лишь в 2014 г., когда по инициативе д.ю.н., академика НАН РК Сулейменова М.К., научного консультанта автора настоящей статьи, была проведена международная научно-практическая конференция, опубликована его статья о принципе добросовестности,[11] «непробиваемую» ранее для автора в Казахстане «стену прорвало» и потоком хлынули одобрения данного принципа[12], воплощенные в дальнейшем в Концепции и законопроекте об имплементации норм английского права 2017 г. В этой связи полагаем излишним повторение здесь наших давних и объемных обоснований о необходимости внесения принципов не только добросовестности, но также разумности и справедливости в статью 2 ГК РК, предложив только дополнить их указанием на то, что они должны применяться не только при осуществлении гражданских прав (как это отмечено в ст.8 ГК РК), но и при исполнении гражданских обязанностей.

Если обратиться к зарубежному законодательству, то, например, принципы разумности и добросовестности лежат в основе предпринимательских сделок как в континентальном праве, так и в странах общего права. Например: «Лицо, обязанное при торговой сделке проявить заботливость порядочного коммерсанта, должно обеспечить ее по отношению к другим». Или: «Должник обязан осуществлять исполнение добросовестно, как этого требуют обычаи оборота» (параграф 242 Германского гражданского уложения, далее - ГГУ)[13]. Сравнивая данную норму с нормой п.4 статьи 8 ГК РК, профессор А.Трунк говорил о добросовестности как о принципе не только гражданского, но и частного права в целом, и не только применении ее при осуществлении гражданских прав, но и при исполнении обязанностей[14].

Г.Т. Бекназар-Юзбашев отмечал, что «общая клаузула доброй совести», закрепленная в §242 ГГУ, на сегодняшний день является одной из наиболее значимых для германского гражданского права. Именно общая формулировка этого параграфа, по его мнению, позволяет судьям в рамках конкретных дел «достигать казуистичной справедливости», которая иным образом была бы недостижима в силу того, что система законодательства строится по принципу абстрактности[15]. Статья 1135 Французского ГК содержит в числе прочих и понятие «справедливости», а абзац второй § 138 ГГУ гласит, что сделка является недействительной, если налицо явная диспропорция взаимных обязательств и одна из сторон заключила его, пользуясь стесненным положением, неопытностью, недальновидностью или слабоволием другой стороны (здесь имеются в виду критерии, противоположные справедливости)[16].

Ю.Г. Басин, принимавший непосредственное участие в разработке и Модельного ГК, и ГК Республики Казахстан, впоследствии выделял еще один принцип гражданского законодательства - это принцип защиты прав предпринимателей и потребителей, но при этом упускал такие нормативные основные начала, как необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечение восстановления нарушенных прав,[17] что еще раз подтверждает, что нормы статьи 2 ГК РК не могут быть застывшими и непоколебимыми. Пользуясь случаем, нельзя не отметить роль Юрия Григорьевича в формировании отношения автора настоящих строк к гражданскому праву и цивилистике в целом: в бытность его деканом вечернего отделения юрфака мне посчастливилось познать его наилучшие качества; затем в течение еще двух лет получить у него знания и по общей, и по особенной частям Гражданского права; прослушать его прекрасный спецкурс «Жилищное право», а в 1993 г. в течение трех месяцев также пройти стажировку на возглавляемой им в то время кафедре. Остаться равнодушным после этого к сфере интересов Ю.Г. Басина было невозможно.

В предыдущих трудах нами отмечалось, что помещение законодателем в Главе 1 ГК РК самостоятельной статьи с названием «Основные начала гражданского законодательства» дает основание полагать, что в содержание статьи входят только нормы о принципах и что их перечень в данной статье является исчерпывающим либо иным образом формально определенным. Однако, при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что в данную статью наряду с принципами включены нормы и о методе правового регулирования. Так, первое предложение пункта второго ст. 2 ГК РК закрепляет такой признак метода гражданского правового регулирования общественных отношений, как автономия воли: «Граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе». Второе предложение пункта 3 ст. 2 ГК РК: «Ограничения перемещения товаров и услуг вводятся в соответствии с законодательными актами, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей» тоже, на наш взгляд, представляет признак метода правового регулирования гражданских правоотношений. Реализации этого метода служат также нормы, закрепляющие свободное перемещение и обращение вещей, в том числе денег, а также работ и услуг на всей территории Республики Казахстан[18].

В этой связи самым логичным, системным и полным из стран СНГ в смысле закрепления норм о принципах гражданского права представляется ГК Республики Беларусь, где речь идет не о разрозненных принципах, а о системе принципов; не только раскрывается содержание принципов, но и формулируется их наименование; говорится об их неисчерпывающем здесь перечне, и т.п. Не идеализируя законодательные акты какого-либо государства, считаем необходимым признать очевидные факты преимуществ конструкции и содержания статьи 2 ГК Беларуси, в которой, во-первых, дано определение самих основных начал; во-вторых, четко закреплены такие принципы, как принцип верховенства права, принцип социальной направленности регулирования экономической деятельности, принцип приоритета общественных интересов, принцип равенства участников гражданских отношений, принцип неприкосновенности собственности, принцип свободы договора, принцип добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и т.д.[19]

Обращение к статье 3 ГК РК «Гражданское законодательство Республики Казахстан» и ознакомление с ее содержанием также наводит на мысль о несоответствии названия и содержания данной статьи, что не согласуется с нормой п.9 ст.23 Закона РК «О правовых актах», в соответствии с которой заголовок статьи должен отражать предмет регулирования соответствующей статьи. Так, под законодательством понимается совокупность нормативных правовых актов, принятых в установленном порядке (п/п 4 ст.1 прежнего Закона «О нормативных правовых актах», п/п 16 ст.1 действующего Закона «О правовых актах»). В свою очередь, нормативный правовой акт - это «письменный официальный документ на бумажном носителе и идентичный ему электронный документ установленной формы, принятый на республиканском референдуме либо уполномоченным органом, устанавливающий нормы права, изменяющий, дополняющий, прекращающий или приостанавливающий их действие» (п/п 25 ст.1 Закона РК «О правовых актах»). Соответственно, нормы п.1 ст.3 ГК РК определяют, что гражданское «законодательство Республики Казахстан основывается на Конституции Республики Казахстан и состоит из настоящего Кодекса, принятых в соответствии с ним иных законов Республики Казахстан, указов Президента Республики Казахстан, имеющих силу закона, постановлений Парламента, постановлений Сената и Мажилиса Парламента (законодательных актов), а также указов Президента Республики Казахстан, постановлений Правительства Республики Казахстан, регулирующих отношения, указанные в пунктах 1, 2 статьи 1 настоящего Кодекса».

Однако нормы, включенные в пункты 4 и 8 статьи 3, не согласуются с изложенными выше легальными дефинициями. Так, п.4 регламентирует, что гражданские отношения могут регулироваться обычаями, в том числе обычаями делового оборота, если они не противоречат гражданскому законодательству, действующему на территории Республики Казахстан. А отличием источников гражданского права от источников иных отраслей права является именно применение в соответствующих случаях обычаев делового оборота.

В пункте 8 ст.3 сказано: «Если международным договором, ратифицированным Республикой Казахстан, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в гражданском законодательстве Республики Казахстан, применяются правила указанного договора. Международные договоры, ратифицированные Республикой Казахстан, к гражданским отношениям применяются непосредственно кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона».

Из легальной дефиниции «законодательства» вытекает, что обычаи, в том числе обычаи делового оборота, и международные договоры не входят в понятие законодательства. В этой связи не лишне обратиться к законотворческому опыту других стран СНГ. Так, статья 4 ГК Украины называется «Акты гражданского законодательства Украины» и действительно содержит в тексте именно таковые акты. Обычаи регламентированы в одноименной статье 7, а международные договоры - в самостоятельной статье 10.

В статье 3 ГК Республики Беларусь «Гражданское законодательство» содержание соответствует наименованию, обычаи в качестве источников права не указаны, а роль и место международных актов в системе источников гражданского права определены в статье 6.

Содержание статьи 3 ГК Российской Федерации соответствует ее наименованию «Гражданское законодательство и иные акты, содержащие нормы гражданского права», обычаи выделены в статье 5, а соотношение гражданского законодательства и норм международного права регламентировано в ст.7.

В ГК Республики Узбекистан наименование статьи 3 «Акты гражданского законодательства» и ее содержание также соответствуют друг другу, статья 6 называется «Обычаи делового оборота. Местные обычаи и традиции» (с соответствующим содержанием), а в статье 7 закреплены нормы о соотношении гражданского законодательства и норм международного права.

В этой связи совершенствование норм статьи 3 ГК РК видится двумя путями: либо назвать статью «Источники гражданского права», либо выделить обычаи и международные договоры в отдельную статью.

И ещё одно очень важное дополнение: среди проблемных аспектов действующего Гражданского кодекса сверхважным, на наш взгляд, вопросом является вопрос о Гражданском кодексе на государственном языке. Начиная с первой статьи и до последней, истинный смысл правовых норм на казахском языке постигнуть трудно, если не сказать, что иногда и невозможно. Так, если перевести с казахского на русский язык норму первого предложения пункта 1 ст.1, то звучит она так: «Гражданскими законами регулируются отношения товар-деньги и основанные на равенстве участников иные имущественные отношения, а также связанные с имущественными отношениями личные неимущественные отношения». По всему тексту «законодательные акты» переведены как «заң құжаттары» - «документы закона»; срок исковой давности по всему тексту параграфа переведен как «срок иска» - «талап мерзімі», а один из основополагающих терминов «гражданин/граждане» более 400 раз закреплен как «адам/адамдар» - «человек/люди». Перечисление иных случаев нарушений норм ст.7 Конституции Республики Казахстан и Закона «О правовых актах» о необходимости соблюдения аутентичности текстов законов на русском и казахском языках займет, скромно говоря, очень большой объем места.

В этой связи мы убеждены, что любой законодательный/подзаконный акт должен разрабатываться одновременно на двух языках, причем самими разработчиками, в том числе хорошо знающими профессиональный государственный язык (может быть, с привлечением переводчиков), но с непременным сравнением аутентичности не только с формальной стороны, а главное - смысловой идентичности, доведения до всех истинной воли законодателя, а не субъективного понимания воли отдельно взятого переводчика, которому впоследствии передают готовый текст закона на перевод. Более того, оказалось, что разные переводчики одни и те же правовые институты и словосочетания переводят по-разному, используя весь богатый арсенал казахского языка, поэтому в одних статьях «недвижимое имущество» переведено как «қозғалмайтын мүлік», в других как «жылжымайтын мүлік»; «неустойка» - то как «айып төлеу» - уплата штрафа, то более адекватно как «тұрақсыздық айыбы», и т.д.

Завершая обзор начальных статей нашего Гражданского кодекса, вынуждены напомнить, что еще в 2010 году известный ученый Л.Чантурия, также стоявший у истоков современных ГК СНГ, отмечал, что основанные на Модельном Гражданском кодексе СНГ Гражданские кодексы наших стран уже несовершенны и предлагал реформировать их содержание, приведя достаточно серьезные обоснования по некоторым избранным им позициям[20]. Отдельные страны своевременно вняли его рекомендациям, либо пришли к необходимости внесения существенных изменений и дополнений в Гражданские кодексы самостоятельно, в том числе основываясь на нормах Основ гражданского законодательства ЕАЭС.

Имеются также аргументированные позиции С.В. Скрябина о том, что «проблема совершенствования ГК не получила своего логического завершения, существенная реформа гражданского законодательства в Казахстане просто необходима», «…современное гражданское законодательство Республики Казахстан представляет собой достаточно значительный массив нормативных правовых актов, мало согласованных между собой, а иногда и противоречащих друг другу положений», и вот это его предложение, над которым стоит задуматься всем: «Может быть, именно сейчас то время, когда следует подумать о завтрашнем дне и уже сегодня поразмыслить о развитии гражданского законодательства, рассчитанного на посткризисный период».[21]

Осознавая роль и значение таких масштабных, в историческом аспекте «революционных» актов, как Основы гражданского законодательства ССР и республик, Модельный Гражданский кодекс СНГ, испытывая чувство пиетета перед разработчиками названных и иных эпохальных отечественных законодательных актов, тем не менее, приходится признавать, что правовая действительность ушла далеко вперед по сравнению с эпохой перехода от социалистического уклада к капиталистическому, а технические и технологические достижения требуют адекватного правового регулирования всё новых и новых общественных отношений именно в гражданском законодательстве.

Вместо допущения изменений ГК, лоббированных то НацБанком РК, то иными заинтересованными лицами; вместо точечных изменений и дополнений отдельных, вырванных из остального контекста правовой материи норм, более эффективным видится системное, поступательное совершенствование норм и институтов отечественного Гражданского кодекса самим юридическим сообществом, начиная хотя бы с обозначенных здесь вопросов, рассуждения по которым не претендуют на истину в последней инстанции. Нужен активный обмен мнениями, их обсуждение, а для этого -публикации по существу предлагаемых авторами вопросов, выявление конкретных пробелов/коллизий и такие же конкретные предложения, вплоть до проектов редакций соответствующих конструкций правовых норм.

Поэтому предложения профессора Л.Чантурия о реформировании Гражданского кодекса для Казахстана остаются как никогда актуальными.

В заключение приведем выдержку из труда нашего уважаемого коллеги В.А. Лапач: «Законов, вполне совершенных, нет, не было и не будет никогда. Поэтому «священным правом» и даже обязанностью каждого правоведа является поиск и обнаружение ошибок и несогласованностей в законах для последующего их обсуждения и устранения. Это право абсолютно, никто не может упрекать другого в выборе «не того предмета» для анализа или «не тех методов» исследования».[22]

[1] См.: Сулейменов М.К. Гражданское право и корпоративные отношения: проблемы теории и практики. Материалы МНПК в рамках ежегодных цивилистических чтений, посвященных 90-летию видного ученого-цивилиста Ю.Г. Басина (Отв. Ред. М.К. Сулейменов). - Алматы, 13-14 мая 2013 г. - С.19-44; Карагусов Ф.С. О понятии корпоративного права. // Интернет-ресурс //https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30969126 и другие их работы

[2] Гражданское право и корпоративные отношения Материалы межд. науч-практич конф. в рамках ежегодных цивилистических чтений, посвященной 90-летию видного казахстанского ученого-цивилиста Юрия Григорьевича Басина (Алматы, 13-14 мая 2013 г.). /Отв. ред. М.К.Сулейменов. - Алматы, 2013. - 736 с.

[7] О Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года. Указ Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 года № 858. Подраздел 2.4 в редакции Указа Президента РК от 16.01.2014 № 731. [Электронный ресурс]. URL: http://adilet.zan.kz/rus/docs/U090000858_

[8] Сулейменов М.К. Предмет, метод и система гражданского права: проблемы теории и практики. Материалы межд. науч.-практич конф. в рамках ежегод. цивилистических чтений, посвящ. Году «Германия в Казахстане-2010» (Алматы, 13-14 мая 2010 г.). /Отв. ред. М.К.Сулейменов. - Алматы, 2010. - С.31-37

[9] Идрышева С.К.: Публичный договор в гражданском праве Республики Казахстан. Монография. - Астана, 2010. С.13-30; Принципы гражданского права и их роль в регулировании общественных отношений. //Право и государство. - 2009. - № 3. C. 96-100; О роли добросовестности, разумности и справедливости как принципов гражданского права. //Вестник Института законодательства Республики Казахстан. 2018. № 3. С.14-16

[10] Трунк А. Добросовестность как общий принцип гражданского права. Некоторые сравнительно-правовые замечания. //Юрист. - 2009. № 10; Диденко А.Г., Нестерова Е. Пути совершенствования гражданского законодательства. //Советник. - 2009. - № 1. C. 40-44

[11] Сулейменов М.К. Добросовестность в гражданском праве: проблемы теории и практики. [Электронный ресурс]. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31637150#pos=38;-48

[12] См., например: Әбдірайым Б.Ж., Хасенов М.Х. О законодательном закреплении принципа добросовестности в Гражданском кодексе Республики Казахстан. //Право и государство. 2017. №3-4 (76-77). С.79-90

[13] Гражданское уложение Германии. /Burgerliches Gesetzbuch Deutschlands mit Einfuhrungsgesetz: Перевод с немецкого. 3-е изд., перераб. - М.: Волтерс Клувер, 2008.

[15] Бекназар-Юзбашев Г.Т. Злоупотребление правом и принцип доброй совести в гражданском праве России и Германии. Автореферат дисс. на соискание ученой степени к.ю.н. - М., 2010. - С.18

[16] Французский гражданский кодекс: учебно-практический комментарий. /Ю.Гонгало, А. Грядов, С. Крохалев, Е. Кузнецов, И. Медведев, В. Ярков. - М.: Проспект, 2008. - 742 с.

[17] Басин Ю.Г. Принципы гражданского законодательства. /Гражданское право. Сборник статей. Общая часть. Учебное пособие. - Алматы: Нур-пресс, 2006. - С.83-88

[18] Идрышева С.К. Публичный договор в гражданском праве Республики Казахстан: проблемы теории и практики. Дисс. на соискание уч. степени д.ю.н. - Москва, 2012. 306 с.