Почему в казахстанских колониях осужденные постоянно маршируют? (Саламатов Е.А., кандидат юридических наук, доцент)

Почему в казахстанских колониях осужденные постоянно маршируют?

Саламатов Е.А.,

кандидат юридических наук, доцент

В последнее время в Казахстане уделяется повышенное внимание вопросам предупреждения пыток и жестокого обращения в местах предварительного заключения и лишения свободы. Так, 23 февраля т.г. в Генеральной прокуратуре прошел IV Форум тюремной реформы, где презентован проект концепции «К обществу без пыток», а также проект плана к нему. Позже, 3 марта т.г. в г. Астане состоялся круглый стол «Предупреждение пыток в местах ограничения и лишения свободы: диалог государства и общества», соорганизатором которого выступил и Комитет уголовно-исполнительной системы МВД РК.

На обоих мероприятиях в адрес Комитета УИС прозвучали требования отказаться от принуждения осужденных в местах лишения свободы к постоянным строевым маршировкам на плацу, как элемента жестокого обращения с ними. Соответствующий пункт нашел свое отражение в проекте плана «К обществу без пыток». Кроме того, во время круглого стола представитель надзорного органа сослался на практику России, где заключенных не заставляют маршировать на плацу.

В этой связи, хотелось высказать свои субъективные соображения о том, почему в наших колониях практикуется «строевая подготовка» осужденных. Полагаю, что для того, чтобы решить какую-либо проблему, прежде всего, необходимо понять причину ее возникновения и существования.

Во-первых, это имеет исторические корни. Коллективное содержание осужденных с разделением на отряды, доставшееся нам от советской пенитенциарной системы, всегда предполагало хождением строем: в столовую, на работу, в общежитие, в баню и т.д. Конечно, между хождением строем по территории учреждения и продолжительными маршировками на плацу имеется разница, но и то и другое, являясь элементами армейской службы, еще в прошлом веке прочно въелось в практику мест содержания осужденных.

А так как мы предпринимаем пока безуспешные попытки перехода к покамерному содержанию заключенных (как в архитектурном, так и в законодательном смысле), то по инерции продолжаем применять элементы советской отрядной системы, в том числе хождение строем и маршировки. Те учреждения уголовно-исполнительной системы (УИС), которые декларируются как с покамерным содержанием, сложно назвать таковыми с точки зрения международной практики. Да и действующее уголовно-исполнительное законодательство почти полностью ориентировано именно на старую отрядную систему содержания осужденных.

Во-вторых, принуждение осужденных к строевому хождению на плацу является в понимании сотрудников колоний способом поддержания

дисциплины в учреждении. В этом контексте маршировка применяется как воспитательная мера за провинность. Если марширует не один человек, а отряд либо вся колония, то и эффекта от подобной «воспитательной работы» больше.

Можно ли упрекать сотрудников колоний за такой подход? Вопрос риторический если учесть, что в условиях коллективного содержания осужденных индивидуальная воспитательная работа не имеет никаких перспектив. Иными словами, при отрядно-барачной системе только методы коллективного воздействия дают желаемый результат.

Технология коллективного воспитания полностью опирается на советскую идеологию коллективного сосуществования людей. Получается, что нынешние сотрудники казахстанских колоний хоть и не знакомы с трудами архитектора советской педагогики Макаренко А.С., но в своей ежедневной работе используют научно-обоснованные им методы воспитательной работы. И эти методы вполне соответствуют той эпохе, в которой «застряла» отечественная пенитенциарная система.

К тому же не следует забывать об исторически сложившемся устойчивом антагонизме между сотрудниками и осужденными в наших учреждениях УИС. Сложные отношения между надзирателями и заключенными встречаются во всех тюрьмах мира. Но, в отличие от учреждений, где заключенных содержат по 1-2 человека в камере, в наших условиях содержания по 50 и более лиц, любой конфликт имеет публичность, а иногда приобретает еще и массовость, что требует от сотрудников повышенных усилий по удержанию ситуации под контролем.

В итоге сложилось так, что массовая строевая маршировка стала для пенитенциарной системы не только методом воспитания через коллектив, но и одним из индикаторов управляемости колонией. А именно, если осужденные маршируют на плацу, значит «зона красная», если отказываются и сотрудники не могут их заставить, то «зона черная».

В-третьих, регулярные строевые маршировки осужденных связаны с большим уровнем безработицы в местах лишения свободы и в связи с этим желанием сотрудников хоть чем-то их занять.

Как выразился премьер-министр Великобритании XIX века Бенджамин Дизраэли: «Ложь бывает трех видов: ложь, наглая ложь и статистика». Согласно официальной статистике Комитета УИС к концу 2016 года в учреждениях УИС было трудоустроено 64,8% осужденных из общего числа трудоспособных лиц¹.

Известно, что «черт кроется в деталях» и этой деталью в данном случае выступает «число трудоспособных лиц». В частности, количество трудоспособных уменьшается за счет искусственного увеличения количества нетрудоспособных (35-40%). В итоге, внутри трудоспособных лиц автоматически растет процент работающих.

Как и во времена нахождения Комитета УИС в структуре Министерства юстиции, так и в настоящее время, в учреждениях УИС

работают примерно 12,5 тысяч человек. Но, согласно официальной статистике их процент ежегодно увеличивается, что преподносится как достижение. При этом умалчивается, что это происходит по причине уменьшения в последние годы общего количества заключенных с 63,4 тыс. до 36,3 тыс. благодаря гуманизации законодательства².

Объективно говоря, 12,5 тыс. тоже не отражают реальную картину трудозанятости в местах заключения. Среди них немало тех, кто работает полдня на 0,5 ставки. Также практикуются работы временного или разового характера (ст.106 Трудового кодекса), когда несколько дней работы отражаются в месячной отчетности.

В итоге, искусственно созданная благополучная статистика скрывает за собой большую проблему, одну из главных современной казахстанской пенитенциарной системы - это массовое тунеядство заключенных, которое неизбежно приучает их к иждивенчеству и влечет их дальнейшую деградацию. Заложниками этого мнимого благополучия являются не только осужденные, но и сотрудники УИС, работающие непосредственно в колониях.

Здесь уместно вспомнить английскую поговорку «свободный мозг - кладовая для дьявола». В этих условиях действия сотрудников по принуждению осужденных к участию в различных культурно-массовых мероприятиях и к маршировкам на плацу вполне объяснимы. Их задача заключается в том, чтобы испортить своим оппонентам праздный образ жизни.

Если обратиться к пенитенциарной практике России, где осужденных не заставляют маршировать на плацу, на что указывалось 3 марта т.г. во время круглого стола, то там нет такой массовой безработицы как в наших колониях, хотя есть и свои перегибы. Достаточно ознакомиться с письмами бывшей заключенной Н.Толоконниковой (участницы панк-группы Pussy Riot), чтобы иметь представление об организации труда осужденных в российских колониях, где вопрос с маршировками отпадает сам собой³.

Таким образом, принуждение осужденных к ежедневному маршированию на плацу является результатом как минимум трех вышеизложенных причин. Но, если для устранения первых двух требуется строительство новых современных учреждений, разработка соответствующего уголовно-исполнительного законодательства и переобучение сотрудников для работы в иных условиях, то для устранения третьей причины требуется меньше усилий и времени.

В этом аспекте, прежде всего, необходимо окончательно признать бесперспективность попыток организовать на системном и масштабном уровне трудоустройство осужденных с помощью малого и среднего бизнеса. Конечно, МСБ может и должен присутствовать в учреждениях УИС, но не стоит преувеличивать его роль.

Практика многих стран, и прежде всего с развитой рыночной экономикой показывает, что только с помощью размещения государством в пенитенциарных учреждениях заказа на различные виды продукции можно решить вопрос трудозанятости заключенных на должном уровне. К примеру, США в своих тюрьмах выпускают 100% всей военной амуниции и форменного обмундирования для армии страны. Помимо этого тюрьмы производят бытовую технику, монтажные инструменты, офисную мебель, авиационное и медицинское оборудование и многое другое ⁴.

Хотя рост тюремной индустрии США сопровождается разговорами о тюремном рабстве из-за низкой оплаты труда, тем не менее, это лучше чем тюремное тунеядство. Автор данной статьи в 2010 году во время посещения тюрем США спросил одного сотрудника: «Почему у заключенных маленькая зарплата, всего 2 доллара в час?». На что получил ответ: «Главное - это не размер зарплаты, а то, что они чем-то заняты».

В европейских тюрьмах также широко налажено производство продукции по государственному и муниципальному заказу. Более того, тюрьмы Германии наряду с другими производителями товаров платят налоги в казну соответствующей федеральной земли.

Международные стандарты в этом вопросе прямо рекомендуют возлагать руководство промышленным и сельскохозяйственным производством в пенитенциарных учреждениях на тюремную администрацию, а не на частных подрядчиков⁵.

Решение проблемы трудозанятости наших осужденных через госзаказ существенно оздоровила бы морально-психологический климат внутри колоний, дало бы больше возможности осужденным погашать иски и помогать своим семьям, сняло бы напряжение в их отношениях с сотрудниками. Вопрос с маршировками на плацу потерял бы свою актуальность. По большому счету, проблема ведь вовсе не в строевой маршировке. Даже если законодательно прописать запрет на это, в условиях массового безделья осужденных сотрудники колоний все равно найдут другие способы заставить их физически напрягаться. Например, на смену строевым маршировкам придет массовая физкультура на плацу.

В завершение данной статьи хотелось бы подчеркнуть, что ее автор не является сторонником применения в учреждениях УИС армейских элементов, а строевую маршировку осужденных считает анахронизмом. Но, для решения поднятой проблемы считает более эффективным устранение ее причин, а не борьбу с последствиями.

[1] Комплексная стратегия социальной реабилитации граждан, освободившихся из мест лишения свободы и находящихся на учете службы пробации, в Республике Казахстан на 2017-2019 годы /Утверждена Указом Президента РК от 8 декабря 2016 года № 387

[1] Аналогично объясняется статистика снижения % смертности осужденных и их заболеваемости туберкулезом

[1] https://lenta.ru/articles/2013/09/23/tolokonnikova

[1] http://wwold.livejournal.com/110031.html

[1] Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы). Правило № 100.